Самое смешное, что американцы потом сами же его и сдали. Опубликовали в одной из газет статью "Русские косвенно раскрывает свои секреты", а потом подставили под арест автора статьи. На допросе в КГБ последний даже не дожидаясь вопросов быстренько сдал информацию о своем источнике. Для идеологической борьбы требовались "жертвы" советского режима, если их недоставало, то они готовились по спецзаказу.
Ладно, пока суд да дело, поучу темы по инглишу. Надо их тупо зазубрить, чтоб не использовать при пересказе нехарактерную лексику. Вытянул наугад лист и забубнил:
- The United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland is a part of a group of islands of the north west of Europe. It's divided into four parts: England, Scotland, Wales and Northern Ireland…
Глава 3
Суббота, 19.03.1977, 07.45
Ленинград, Измайловский проспект
- Вставай, засоня, - меня затеребили чьи-то рука.
- А..?
- Вставай, поднимай рабочий народ, - пропела мама, - Вставай на врагов брат голодный!
- Господи, - очнулся я, - чур, меня, чур. Не надо меня по утрам рабочей марсельезой пугать, а то начну спросонья под кроватью мозолистой рукой винтовку искать… И что ты будешь делать, если я её таки найду?!
Мама, довольно хихикая, улизнула на кухню. Отбросив одеяло, я упруго поджал колени к подбородку и резко вскочил, добившись от кровати недовольно-жалобного скрипа. Повертел головой, пара наклонов вниз и вбок, сложил руки в замок и крутанулся вправо-влево. Прекрасно! Ничего нигде не болит, даже не верится. Сон слетел, как и не было, голова сразу стала яснее ясного, и жрать хочется не по-детски. Давно забытый зверский аппетит – как ты прекрасен в процессе своего утоления!
Закончив гигиенические процедуры, критически осмотрел себя в зеркале. Шишак за эти дни немного спал, однако по-прежнему отчетливо выдается вперёд, как будто с этой стороны лба у меня режется рог. Синюшность начала свой закономерный переход в зелень, и постепенно стекает к надбровью. Ссадина засохла бурыми корочками. В общем, сомнений в том, что я серьёзно пострадал головой ни у кого возникнуть не должно.
Меня начал бить предстартовый мандраж – сейчас произойдет первый выход в люди, каким-то он получится? Хорошо бы не сильно накосячить. Совсем не косячить не удастся, Светка вон изменения заметила на раз. Главное, чтобы их можно было разумно объяснить. А с этим, я тяжело вздохнул, не просто. Один серьезный прокол уже допустил – со слиянием классов. В общем, рецепт универсален: "побольше молчи и сойдешь за умного".
Напевая "голова повязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве" я вышел из ванной.
- Так, чтоб не копался, через сорок минут стартовал в школу, - инструктирует мама, в паузах между фразами нанося помадой последние штрихи. - Талон на обед на холодильнике. Я сегодня у Митрофановны пораньше отпрошусь, часам к пяти буду дома. Да! Сменку не забудь.
- Уже в портфеле.
- И справку от врача в портфель положи прямо сейчас.
- Да я с вечера уже положил, когда портфель собирал, не волнуйся.
- М-м-м… - мама с сомнением посмотрела на меня. - Портфель с вечера собрал? Это что-то новенькое в программе нашего цирка. Может ты ещё с вечера начнешь и обувь свою чистить?
- Ага, чистить обувь вечером, чтобы с утра надевать на свежую голову, - согласился я, переминаясь с ноги на ногу. Аппетит перешёл в голод, и меня как магнитом тянуло на кухню, с которой несся соблазнительный аромат запеканки. - Давай, беги в свою БАНю, опоздаешь.
Мама крутанулась от зеркала, вскочила в сапожки и уже в дверях пожелала:
- Удачи на контрах, ни пуха ни пера!
- К чёрту, - постучал я по косяку, закрыл входную дверь и, нетерпеливо урча, рванул на запах.
В чреве ещё горячей духовки покоилась чугунная сковородка, а в ней – моя прелесть! - восхитительное, с золотистой хрустящей корочкой, полукружье запеканки с изюмом. Лет до двадцати пяти лишний холестерин в организме не задерживается, поэтому я смело шмякнул поверх этого великолепия две ложки густой сметаны, посыпал сахаром, и за ушами затрещало.
Из радио донеслись знакомые аккорды, а затем тонкий девичий голосок энергично воскликнул:
- Здравствуйте, ребята!
И сразу за ним уже мальчишечий:
- Слушайте пионерскую зорьку!
- Давайте, пацаны и пацанки, зажгите утро! - откликнулся я с готовностью.
Прихлебывая ароматный чай с лимоном, я наслаждался радио. Не оторваться, честно! Высочайший профессионализм и редкого качества атмосферность. Надо иметь немерено таланта, чтобы на протяжение всего выпуска так поддерживать высокую ноту оптимизма и вливать такой заряд энергии, ни разу при этом не сфальшивив. К концу передачи казалось, что даже подмороженный сумрак за окном тепло подсвечен добрыми ожиданиями. Совершенно неожиданно поймал себя на том, что с задором подпеваю вслух, похлопывая ладонями по столу в такт мелодии:
Буквы разные писать
тонким пёрышком в тетрадь
учат в школе, учат в школе,
учат в школе.Крепко-накрепко дружить,
крепко дружбой дорожить,
учат в школе, учат в школе,
учат в школе.
Шмяк. Я почти физически почувствовал, как от души с противным треском оторвалась и улетела куда-то вниз, рассыпаясь, чешуйка цинизма, одна из многих, накопленных за последние десятилетия. Пока только первый фрагмент той брони, что нарастала на мне из года в год, как ледовый щит Гренландии, отгораживая от светлого тепла этого мира. Приятно щекотнула радость очищения, родственная тому почти животному удовольствию, что возникает в бане после долгого похода, в котором уже привычно не ощущал на себе корку из пота и грязи.
Я прислушался к себе. Пожалуй… пожалуй, я только что разменял часть накопленной стервозности на заряд идеализма. И этот размен пришёлся мне по душе. На мир вокруг искрящейся изморозью опустился тонкий налет доброй сказочности.
И пусть кто-нибудь, скривив харю, бросит мне за это презрительное "совок" – да я лучше буду верить в эту сказку, чем в мир из сволочей вокруг! Каждый слышит, как он дышит! Мне нравится жить в атмосфере социального оптимизма и братства, и не мерить счастье батонами сожранной колбасы на душу человека.
Я замер, почувствовав, что только что задел краем какую-то важную мысль, и, ухватившись за только что прочувствованное, начал осторожно разматывать клубок:
"Атмосфера социального оптимизма и братства. Да, это она, квинтэссенция СССР. Впервые в истории человечества удалось добиться преобладания такого мироощущения в обществе. Именно ее, этой атмосферы, мне так остро не хватало там, откуда я, слава тебе господи, вырвался. Именно по ней я, сам того не осознавая, ностальгировал. Кто её не ощущал, тот этой ностальгии не поймет. Поди, объясни слепому концепцию цвета или глухому – звука. Поди, объясни, как это ощущать всем существом, что это – МОЯ страна, это – МОЙ народ".
Я пружинисто выпрямился посреди кухни, повернувшись лицом на юг, и прикрыл глаза. Мысленно потянулся правой рукой на запад. Вот мой Таллин с моим Старым Городом, и я погладил мыслью крепостную стену. Моя Рига, мой Домский собор – я нежно обвел указательным пальцем вокруг шпиля. Дальше, дальше на запад. Мои леса Игналины пощекотали ладонь и смочили брызгами озер. Моя Куршская коса, я зачерпнул и любовно просыпал между пальцами золото дюны. Вот царапнули обильно политые кровью моего народа проломы в метровых стенах фортов Кёнигсберга. Какой, к чёрту, Калининград! Только Кёнигсберг. Мой!
Медленно поворачиваю голову, окидывая мысленным взором свою страну. Провёл левой ладонью над болотистыми меандрами Припяти и Волынской возвышенностью, лиманами Одессы, бухточками Крыма, высоким правым берегом Днепра. Мой Кавказ, Арал, Бухара. Мои белорусы и украинцы, грузины и казахи, узбеки и киргизы, мои евреи, немцы, буряты. Мой Сахалин и шершавый край моей Камчатки.
Я стою посреди кухни, раскинув руки крестом на треть планеты. Это МОЯ страна, в ней живут МОИ люди! Я здесь хозяин!
- Не отдам, суки! - выдыхаю с ненавистью.
Сорвавшаяся фраза сняла концентрацию транса, и я осторожно опустился на стул, к остывшему чаю, додумывать мысль.
Все, чего здесь не хватает – это свободы. Возможно ли налить в общество свободы, не потеряв при этом в оптимизме и братстве, не получив на выходе атомизированного социума? Я совершенно не хочу терять это ощущение единения со страной.
Или свобода и братство не живут вместе? "Свобода, равенство и братство" – это волк, коза и капуста?
Хм, одно в этом лозунге уже не верно, надо вычеркнуть. В равенство я давно не верю. Даже не так, я знаю, что оно невозможно. Чисто биологически. Любое человеческое общество автоматически выстраивает иерархию, потому что стремление к доминированию у мужчин – это один из трех базовых инстинктов, наряду с едой и сексом. Любые искусственные попытки добиться формального равенства, будь то монашеские или коммунистические общины, очень быстро скатывались к естественно возникающему неравенству. И люди воспринимали это неравенство как справедливое.
Общество не сможет взять вверх над этим сильнейшим инстинктом без серьёзного изменения биологической природы человека. А до этого ой как далеко. Да и вредно давить стремление к доминированию. Весь прогресс человечества держится на нём. Надо стремиться не к равенству, а к справедливости неравенства.
Остаются свобода и братство. Неужели это два несовместимых полюса, неужели ситуация "или – или"?
Я замер, размышляя. Хм… Кажется, я вижу тропинку. Жаль, время поджимает, пора в школу бежать. Не доверяя памяти в этом важном вопросе, заскочил в комнату и набросал на листке цепочку смысловых якорей:
"Элита и не элита. Не элита – не способное к критическому осмыслению большинство, управляемое элитой. Минусы управления при тоталитаризме, авторитаризме, демократии. Авторитаризм элиты – "золотая середина"? При наличии свободной конкуренции групп элит и исправном социальном лифте. Левое конфуцианство".
Куда бы засунуть? А то вопросов от родителей не оберешься… Вот, в детскую энциклопедию, том второй, "Числа и фигуры. Вещество и энергия". Вряд ли они начнут его листать.
Я вышел из подворотни на проспект, пересек его пустую проезжую часть наискосок, и двинулся в сторону собора. Да, как-то отвык я от такого накала, слушая всякий жмых в FM диапазоне. Почему-то отмена цензуры не привела к появлению шедевров, напротив, заметно снизила общий уровень. Разве можно было сказать про какую-нибудь программу на радио ТАМ, что это произведение искусства? Да даже поставить вопрос так никому в голову не придёт! А здесь об этом невольно задумываешься.
Классную, кстати, идею с точки зрения пиара кто-то выдал, вспомнил я фрагмент передачи: собрать школьников – победителей сбора металлолома в Магнитогорске и дать поучаствовать в плавке собранного металла. Я бы и сам не отказался в таком мероприятии поучаствовать.
Мысль скакнула к увиденному вчера во "Времени". Скалистый, заросший тайгой отрог Давана, на котором краской нарисована громадная подкова. Рядом – монструозная конструкция, хищно нацеленная на кряж. Минус пятьдесят. Начало прокладки байкальского туннеля у поселка Гоуджент. Тоннельный отряд – почти сплошной молодняк, средний возраст двадцать два года, добровольцы со всего Союза – латыши, грузины, казахи, ну и русские конечно… И, в таком возрасте, что делают! Десантировались в необжитую тайгу, в палатках жили, с топорами и бензопилами в обнимку. За полтора года поселок поставили, подготовили площадки для приема тяжёлой техники и, что вообще фантастика, эту технику сами на месте освоили. Это японские-то горнопроходческие рамы! Без всяких институтов! А там сложностей – масса, и дисциплина должна быть как на подводной лодке. Я шалею… Иностранные специалисты отказались работать в этих условиях за любые деньги, многие ученые сомневаются, что это вообще возможно – прорыть этот туннель. А наши начали вчера рыть. И, я-то знаю, пророют.
Но даже не это главное. Лица – вот что меня зацепило. Спокойная уверенность в своей правоте. Закутанный в одежду корреспондент сочувственно спрашивает: "Сложно"? И один из них, глядя поверх камеры, отвечает без всякого намека на патетику: "Коммунизм всегда непросто строить. Но мы строим его здесь и сейчас. На века", - и, слегка разведя руки, словно обводя мир, - "для всех".
Куда, в какую тектоническую расщелину провалится способ воспитывать ТАКИХ людей, умеющих так чувствовать мир и такое делать в таком возрасте?!
Я злобно потряс головой и начал переходить проспект Москвина. Взгляд застрял на стоящей через дорогу часовне. Всплыло в памяти, что она построена в честь спасения Николая II при покушении на него в Японии. Засмотрелся до того, что пришлось отпрыгивать от недовольно загудевшего троллейбуса, подкравшегося ко мне со стороны Лермонтовского проспекта. Да, было бы смешно профукать свой шанс под колесами общественного транспорта на полупустой улице…
Чем ближе к школе, тем гуще становился поток детей. Весело щебечущие стайки споро протискивались в тяжёлую дверь. И, что характерно, никаких родителей или бабушек с дедушками. Даже первоклашки шли в школу в одиночку. Никому в голову не приходило, что этот поход может таить для ребёнка какую-нибудь опасность. Слово "маньяк" тут ещё не известно.
Кстати… Если брейнсерфинг проявится, надо будет местными маньяками заняться. С этой мыслью я пересек порог своей школы и завертел головой, узнавая-вспоминая.
Она отчетливо уменьшилась в размерах и облупилась. Коридоры, запомнившиеся своей немереной длиной, укоротились, потолки опустились, на стенах по краске змеились ранее не замечавшиеся трещинки. Выщербленный кое-где кафель на полу, слабенькое освещение, поскрипывающие дверные петли, потеки и капли масляной краски.
У входа на лестницу, ведущую к классам, два дежурных старшеклассника с красными повязками на левом предплечье проверяли, переодета ли уличная обувь. Я нырнул в подвал, где в страшном гвалте и веселой толчее производилось переодевание и переобувание. Быстрей, быстрей – и наверх, в класс математики и геометрии.
Чёрт! Я затормозил буквально в трех метрах от двери класса. Ы-ы-ы… Аж застонал от досады. Я ж не помню где и с кем сижу. Подготовился к школе, нечего сказать! Идиот…
Быстро развернулся и решительно двинулся назад, в направлении туалета. Стоять в коридоре с потерянным видом? Увольте.
Не успел я пройти и пятнадцати шагов, как с лестничной площадки навстречу мне шагнула Зорька. Боюсь, она неправильно истолковала ту нескрываемую радость, которую я испытал при этой нечаянной встрече: засветилась так, что мне стало стыдно.
- Ой, Свет, классно выглядишь! - я умудрился перестроиться буквально за долю секунды.
- Как выгляжу? - изумленно подняв брови, она остановилась напротив меня.
- Э-э-э… Первоклассно! - сообразил я. Внимательно осмотрел её ещё раз с ног до головы и, кивнув головой, добавил. - Честно.
Светка потупилась, зардевшись. Прелесть, ей-богу, чистейшей прелести чистейший образец. Жаль, что не мой типаж. Но если ей в будущем удастся немного разбавить властность женственностью, то от многочисленных ухажеров придётся отбиваться. С этими мыслями я развернулся, и мы неспешно направились в сторону класса. С двух сторон нас обтекал мелеющий ручеек пробегающих мимо школьников – вот-вот прозвучит звонок.
- Свет, - начал я мягко, слегка наклонив голову в её сторону, - а где и с кем я сижу на геометрии?
- А..? - вырвалась она из задумчивости, и буквально через мгновенье спокойно выдала ответ. - С Валдисом, левый ряд, третья парта, справа.
Похоже, мои провалы памяти перестали её шокировать.
- А ты сильно изменился, - задумчиво произнесла она, когда до дверей класса осталось шагов семь.
- Надеюсь, в лучшую сторону? - нервно выдавил я голливудскую улыбку.
- Да… - как-то неуверенно протянула она, - пожалуй…
- Что-то не слышно в голосе убежденности, - я приостановился, пропуская её в дверь, и осторожно спросил в спину, - а какой я был раньше?
- Доброе утро, - поздоровалась, заходя в класс Света, и обернувшись ко мне, ответила с ехидцей. - Капризный взбалмошный мальчишка.
- Доброе утро, - повторил я, переступая через порог, но был прерван восторженными возгласами:
- У-и-ии! Светка! Наконец-то ты сказала это ему! В лицо! - сидящая за ближней к входу партой Женя радостно захлопала в ладоши и подалась вперёд, надеясь в полной мере насладиться из своего партера намечающейся сценой.
Я меланхолично улыбнулся, обдумывая, надо ли как-то реагировать, но тут раздался звонок, и вопрос отпал.
- Привет, привет, привет, - пожимая руки парням, я пробирался к цели.
- Привет, - протянул мне для очередного рукопожатия ладонь Армен. - Что-то рано у тебя рожки начали пробиваться, - добавил он, демонстративно разглядывая мою шишку.
Вокруг захихикали.
- И тебе привет, - пожав его кисть, я не выпустил её из руки, а развернул вверх, перехватил у запястья и начал, улыбаясь, рассматривать. Посмотреть, кстати, было на что – изящно вытянутая ладонь, длинные и тонкие пальцы будущего профессионального скрипача. Сам Ара тоже весь из себя такой изящный армянский мальчик с постоянным румянцем на щёках и длиннющими, загнутыми почти к бровям мохнатыми ресницами броского чёрного цвета. Сейчас он почуял недоброе, и румянец усилится.
- Да… - задумчиво покачал я головой и ещё раз усмехнулся.
- Что? - занервничал Ара.
- Да анекдот вспомнил.
- Какой? - повелся он.
Я обвел взглядом притихший класс. Все повернули головы в нашу сторону, ожидая продолжения. В просвете дверного проема маячила голова Биссектрисы – она активно мигала мне, прижав палец к губам, требуя анонсированного анекдота.
- Ну, - начал я, по-прежнему не выпуская кисть товарища из рук. - Пошёл как-то Ара на свидание с девушкой, - переждал пару секунд вспыхнувшие смешки, зафиксировал взгляд на Ире Клюевой, к которой, насколько я помню, Армен был неравнодушен, и продолжил. - Ира его и спрашивает: "Ой, - тут я скорчил умильную физиономию, похлопал ресницами и, жеманно растягивая слова, выдал: Ара, у тебя такая изящная кисть, такие тонкие, длинные пальцы. Ты, наверное, скрипач"?
По классу прошелся короткий ржач, но все быстро замолкли, ожидая продолжения. Ара расслабился, мечтательно заулыбавшись. А зря.
- Нэт, - я начал пародировать кавказкий говор, хотя Армен говорил по-русски исключительно чисто, - я лабарант, прабыркы мою, - и, растопырив пятерню, сделал жест "вперёд-назад", демонстрируя для чего именно хорошо подходят тонкие и длинные пальцы Ары.
Отпустив, наконец, многострадальную кисть, я сел на место. Через пару секунд класс взорвало восторженным хохотом. Сема Резник, привычно балансировавший на одной ножке стула, потерял равновесие и с выражением полного изумления на лице грохнулся на пол. Веселье, начавшее было затихать, пошло на второй круг.
Биссектриса просочилась к доске и имитировала протирание чистой поверхности влажной тряпкой, при этом спина её тряслась от с трудом удерживаемого смеха.
- Привет, - протянул я руку Валдису и поморщился от боли в сжатой кисти. Совсем забыл эту его милую привычку выжимать при рукопожатии шестьдесят килограмм. Здоровый бык, истинный ариец, будущий профессор математики в Йельском университете. Впрочем, может быть, не в этот раз.
- Доброе утро, - Биссектриса наконец повернулась к нам лицом, глаза её весело блестели.