Нередко он охотился в казенных лесах, за что можно было и поплатиться. Но и выхода иного не было. Они владели небольшим, клином росшим лесом, но избытком дичи тот клин не баловал. Вот и приходилось рисковать. Случалось, что везло. Ценного зверя уже давно повыбили, но соболь все еще встречался в их лесах. Опять же лисица, волк, медведь – их шкуры также можно было продать, что являлось подспорьем для семейной казны. Мясо же шло в закрома или прямиком на стол.
Батюшка в ту пору был на службе, служил поручиком в пехотном полку. Да только деньги от него были редкостью. Нет, он не проматывал свое денежное довольствие. Просто задержка в выплатах порой бывала слишком уж значительной. Хозяйство брошено на жену. Крестьяне без крепкой руки совсем от рук отбились. И службу не бросишь. Редкие же наезды в отпуск вразумить крепостных не могли.
Вот через эту охоту Алексей и попал на службу к Ушакову. В ту пору верстах в ста от их имения случился крестьянский бунт. С ним разобрались довольно споро. Те, кого не изловили, подались в бега, хотели пробираться на Дон. Вот и накрыли их в лесу, а заодно и молодого барина. На месте особо разбираться не стали, сграбастали до кучи с крестьянами. Потом был подвал Тайной канцелярии. Ушаков лично вел допрос молодого дворянина, задержанного вместе с бунтовщиками. Парню тогда было уже восемнадцать, пришла пора поступать на государеву службу. Вот и стал служить экспедитором Тайной канцелярии.
Потом много чего было. И отличия, и провалы. Случилось и жизнь государю спасти. Казалось бы, удача. Солдату, что государя от медведя прикрыл, и дворянство потомственное, и деревеньку куда больше, чем у них, и денежный оклад. Савину же за труды ратные только и того, что сто рублей премии.
Ушаков еще и попенял. Мол, премия та на будущее, и никак иначе. Гвардейцу-де, тому по долгу положено грудью государя от опасности защищать. А им, при их делах, этого мало, нужно еще и татя живым изловить, дабы было с кого спросить. Он же, негодник эдакий, приволок два трупа, с которых уж ничего не спросишь. Тоже умник нашелся! Да те мертвяки перед тем шестерых в ножи взяли. Ну как их было живыми вязать?
Ладно, чего уж о былом. Нынче у него, считай, карьерный рост. Сержант особой роты КГБ, по табели о рангах вровень с гвардейским сержантом стоит, и жалованье соответствующее. Хотя по его потребностям – скромное жалованье. Только на себя грешного и хватает.
Хорошо хоть батюшка домой вернулся. Навел порядок железной рукой да культей деревянной, коей нерадивому, бывает, так наподдаст, что тот трижды пожалеет о том, что барину ногу оторвало, а не руку. Но матушка довольна, что муж вернулся. Хоть и без ноги, зато живой. Вот и нужда из дома ушла. Богатство, конечно, не подвалило, но с прежними временами не сравнить. Опять же братишку и сестренку на свет народили…
Что это? Никак по дороге кто-то скачет. Алексей присел за деревом. В новой форме, которую, поговаривают, измыслил сам государь, его и с десятка шагов не разглядеть. Это, конечно, смотря кто прячется, не рохля какой. Алексей таковым не являлся.
Прислушался. Точно. Скачут. И много. Приложил руку ко рту и трижды крикнул сойкой. Это сигнал отделению, чтобы замерли до поры и ждали дальнейших указаний. А то случится, что проезжие задержатся, парни дальше уйдут, и образуется разрыв в боевом порядке. А это дело недопустимое. Сейчас-то время мирное, вот только к особой роте это никак не относится.
Как только государь затеял строительство этого самого Саглино, так все и началось. В городке еще только земляные работы шли, как Ушаков начал собирать вторую особую роту. Алексей поначалу к тому отнесся с легкостью. Уж кого-кого, а его в солдаты не забреют. Он канцелярии куда полезнее в иных местах. Угу. Хвалился гусь, да в суп попал.
Оказывается, ему-то как раз в эту самую роту прямая дорога. А все его недюжинные способности в охоте и стрельбе. Ушаков еще и пошутил – мол, не можешь совладать со шпионами, будешь служить охранником у умников. Умниками он нынешних обитателей городка прозывал.
Странный этот Саглино. Нет, с виду ничего особенного. На центральной площади трехэтажное здание института, с большими стрельчатыми окнами. Там же небольшая церковь. Две улицы и четыре переулка. В центре пара десятков двухэтажных домов, в которых проживают умники и офицеры. Еще десятка четыре одноэтажных, там обретаются уже мастера и работники со своими семьями. Все дома стоят как по линейке, построены по единому петербургскому стандарту. Все улицы мощеные, грязи и в самую слякотную пору не сыщешь.
Словом, в лесной глуши появился эдакий Санкт-Петербург в миниатюре. А то и получше. Все же даже в столице не доведено все до ума, а тут… Вон и фонтан на площади соорудили. А вот народу проживает здесь всего-то пятьсот восемьдесят два человека. И это вместе с детишками и особой ротой, которая охраняет городок. И как охраняет.
Окружающий лес по периметру буквально усеян различными смертельными ловушками. Безопасный путь лежит только по дороге, отходящей от основного тракта и оканчивающейся в городке. По окрестностям, как внутри, так и снаружи периметра, постоянно передвигаются патрули, в основном из бывших охотников. На въезде крепкая застава. На вооружении роты имеются даже четыре полевые пушки, обслуживаемые опытными пушкарями.
А еще каждые два дня отделение пластунов (название это с легкой руки государя, он тот еще затейник) отправляется в патрулирование до самого Санкт-Петербурга. За день бросок до столицы, отметка в канцелярии, и на следующий день обратно. Маршрут только вдоль тракта, по лесам. Это чтобы никто ничего эдакого не умыслил. Кто? Да мало ли. Хоть тати, хотя окрестности и почистили, хоть шпионы иноземные.
Алексей точно знает, что Ушаков предлагал императору не устраивать из всего этого секретов. С одной стороны, траты дополнительные, на ту же роту, с другой – ему лишняя головная боль. Ну и самое главное. Как не бережешься, живешь открыто, так и дела никому до тебя нет. А как стал запираться на большой замок, так у всех глаза на твоем дому будут. Еще и желающие пошуровать найдутся.
Савин был согласен с Андреем Ивановичем. А вот государь не согласился. Беречь как зеницу ока, охранять и днем и ночью, чтобы мышь не проскочила, воробей не пролетел. Интересно, чего он такого начитался, что эдакое учудил. Тут же все кому не лень начнут слетаться как мухи на мед. И иностранные шпионы, и масоны, даже иезуиты сунут свой нос. Хм. Последние, может, даже раньше всех, потому как до тайн разных большие охотники.
Ладно бы Петр Алексеевич последовал совету Ушакова и держал всех этих умников в Саглине безвылазно. Так нет же. Вишь ли, они не арестанты в лесу безвылазно сидеть. Опять же им общение с товарищами, что в академии, и с самими академиками на пользу будет. Вот только если кто до них доберется, мало места будет и Ушакову, и особой роте. Хуже всех, пожалуй, именно им и придется.
Кстати, есть в Саглине и лавка, в которой полки от самого разного товара ломятся, хоть иноземного, хоть российского. Если чего нет, можно сделать заказ, купец расстарается, все потребное добудет. Ага. Как же. Купец. Нет, он вполне даже торговец, из мелких. Вот только далеко не случайный. Проживает постоянно с семейством в Саглине, а вот определил его туда на жительство чуть ли не лично Ушаков.
Впрочем, грех мужику жаловаться. Раньше он едва не с хлеба на воду перебивался, а здесь даже плечи расправил. Ну нельзя болтать о том, где его лавка и где он проживает, так и что с того. Подумаешь, эка невидаль. Главное, что семья достаток имеет.
Опять же старшенький вроде к наукам потянулся, учебой бредит, учителя в школе нахвалиться не могут. А ведь они не просто погулять вышли, из этого самого института и будут. Глядишь, сложится все, и в господа выйдет. Нынче времечко такое, не то что у дедов, все может статься.
К чему это он про купца вспомнил? Так вон он, сердешный, со старшим сынишкой из-за поворота появился. Съехал на обочину и встал. Не иначе как пропускает тот отряд, который услышал Алексей. Ага. Так и есть. Сначала появились всадники. Потом карета. Простая, легкая, без гербов и работы самой обычной. Следом еще всадники.
Ну государь. Ну потешник. Коли хочешь остаться неузнанным, нечего разъезжать по дорогам под охраной плутонга гвардейцев. Кто же еще может себе подобное позволить? Не иначе как в гости к Нартову покатил. Ну да счастливого пути.
А купчина чего мешкает? Пока проедет со своей повозкой, груженной доверху… Может, отойти чуть вглубь и обойти? Нельзя. В приказе четко сказано – двигаться лесом, захватывая не менее полутора сотен шагов от дороги, прочесывая местность частой гребенкой. А главное, не попадаться никому на глаза.
А, ладно. Заберет на десяток шагов вглубь от дороги. Навыков вполне достанет, чтобы остаться незамеченным. А то чем дальше, тем народ чаще станет попадаться. Патрулям-то срок не определен, главное до полуночи поспеть отметиться. Но и такое тоже не дело. Завтра с рассветом в обратный путь, а значит, отдохнуть совсем не помешает.
Условный крик сойки послышался примерно через полчаса. Сигналов этих несколько, на каждый случай особый. Этот, раздавшийся с противоположной стороны, был тревожным. Потом послышался крик, призывающий командира.
Савин тяжко вздохнул и побежал на звук. Что-то ему подсказывало, что со спокойным патрулированием покончено. Уж сколько раз проходили этим маршрутом, всегда все было нормально. Их плутонг вообще только на вот это патрулирование и привлекался. Двое суток в походе, четверо в Саглине. Сутки отдыха, двое с половиной на различные занятия. Ну да. Учили их, и учили крепко, причем не только воинским премудростям, но в немалой степени языкам и обхождению, для разных народов свойственных. Потом половину дня и ночь на подготовку к выходу и отдых. Выход.
Всегда все шло по заведенному порядку. Чья это была затея, он не знал. Может, Ушаков чудит. А может, и государь. Он вообще странностями отличается. Случалось Алексею пару раз слышать разговоры умников. Получается, что некоторые затеи, которыми они занимались, нередко исходили от императора. Порой он, рассмотрев что-то хорошо забытое, возвращал умников к истокам, а порой и вовсе выдавал невообразимое.
Это-то бог с ним. Но к чему бывалых бойцов, равных которым и в гвардии не сыщешь, ненужными знаниями пичкать? Ну вот к чему, скажите, целую треть роты изводить персидским, турецким, татарским языками? Толмачи понадобились? Ну так народу на Руси хватает, учите тех, у кого склонности к тому есть. Они же все больше вои. К тому же сам Алексей знает английский, немецкий и шведский. Его с детства обучали, выполняя указ государя о получении дворянскими детьми надлежащего образования. Кстати, на учителей чуть не половина доходов имения уходила.
– Что тут у тебя, Вяткин?
– Да вот, сержант, наши лежат, – с сокрушенным видом доложил солдат средних лет.
Вообще-то за подобное обращение можно и наказание схлопотать. Опять же сержант-то он сержант, но в их роте, как и в гвардии, они только из дворян. Понимать нужно. Но у Алексея подобное не принято. Если при посторонних или там в Саглине, то дело иное. А вот в боевом выходе все по-простому. Некогда политес разводить.
И потом, настроишь людей, что они слово лишнее сказать побоятся, это может стоить и жизни. Поэтому в походе каждый мог высказать свою мысль, решение примет командир, но выслушает обязательно. Что с того, что его отделение в бою пока не было? Это ни о чем не говорит. Не были нынешним составом. А так все имеют боевое крещение.
– Уверен? – подходя к лежащим вповалку трупам, поинтересовался Савин.
– Андрейка и Василий из третьего плутонга, – вздохнув, подтвердил Вяткин.
Точно. Они. Трупы обряжены в гражданское платье, но здесь все нормально. Это было еще одно новшество государя. Хотя саглиновские умники и могли покидать городок, делали они это только в сопровождении охраны. Дабы не привлекать к себе излишнего внимания, солдаты из особой роты обряжались в гражданское платье и изображали слуг. Оружные, не без того, но по нынешним реалиям это нормально. Мало ли кого по дорогам носит.
Эти выехали примерно неделю назад. Жена Виктора Сергеевича Силина, одного из умников, с пару месяцев назад разродилась мальчуганом. Как только ребенок окреп, молодые супруги решили проведать родителей, показать внука. Нормальное в общем-то желание. А оно вон как вышло. Угодили в западню.
Интересно, кто тут постарался? Тати? Или кто иной? Трупы отнесли от дороги на две сотни шагов. Если бы не их патруль, то вскорости растащило бы зверье по косточкам, и поминай как звали. А кости? Да мало ли их по лесам валяется.
Кстати, трупы обнаружили случайно, они были уже вне пределов патрулируемого пространства. Просто шедший крайним и ведший в поводу лошадей Вяткин заметил валяющийся кисет. Довольно приметный, он его видел у Андрейки. Всмотрелся повнимательнее, рассмотрел следы, а вскоре нашел и тела.
Итак, что имеется. Патруль по этому маршруту прошел вчера, примерно в это же время. Парни возвращались в Саглино. Могли они просмотреть? Вполне. В особой роте спрос строгий, но тела-то лежат вне пределов патрулирования. Однако трупам около суток. Получается, на них напали уже после того, как прошел патруль.
Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Выходит, нападающие знают о системе патрулирования. Такое возможно. Тут ведь как ни старайся, а ежедневные прогулки по одному и тому же маршруту оставляют следы. Это просто неизбежно. Разумеется, если этим заинтересоваться особо.
А может, совпадение? Может. Да только о том после нужно думать. Сейчас же главное – разобраться, как оно и что, да принять верное решение. Впрочем, оно на поверхности. Оставить как есть – нельзя. Придется сходить с маршрута и заниматься расследованием. А еще отправить в канцелярию гонца. Но сначала нужно здесь все должным образом осмотреть. Благо в отделении бывалых охотников больше половины.
Еще через полчаса картина происшедшего стала более или менее ясна. Нападавших было четверо. Никакого боя не было и в помине. И это только насторожило Алексея. Если судить по следам, то карету остановили упавшей поперек лесиной. Потом в одно мгновение убили охранников и захватили пассажиров.
Разумеется, подобное могут сделать и разбойники. Вот только они не станут относить тела убитых так далеко. Зачем? Прибрали с глаз долой, и ладно. Опять же разбойники выпрягут лошадей и уведут, потому как товар достаточно дорогой. Лошадки, конечно, не чистых кровей, но вполне пристойные, иных в карету не впряжешь. Каждую рублей по тридцать сбыть можно. Здесь же уехали прямо в карете. Не-эт, на подобную наглость никакие разбойники не способны. И это настораживало особо.
– Значит, так, парни. По всему выходит, что тати будут уходить в Швецию. Я, Тропов и Семин скачем в канцелярию, там доложим обо всем. Лукин, Фомин, вы в Саглино, доложите капитану. Сдается мне, тут не разбойнички покуражились, а птицы иного полета, лучше бы наши держали ушки на макушке. Остальные идут рысью вслед за нами. Видите приметный след подковы? Вот его и высматривайте. Повнимательнее, дорога наезженная, след могли и затоптать. Да по сторонам посматривайте, вдруг где съедут. Особо осматривайте все перекрестки. Случись, съедут с дороги или иное что, действуйте по обстановке. И помните, парни: не найдем Силина, не сносить нам головы.
Вот именно на такой случай они и вели с собой лошадей, держа коноводов подальше от дороги. Там и проходы уже были прорублены в местах, забитых буреломом. Морока с этими животными. Каждый раз недовольно бурчали, мол, к чему все это, коли все одно всю дорогу пешком. Разве только у самой столицы в седла и садились. Но там уж оставалось всего-то ничего.
А вот сейчас возмущения не слышно. Все только сосредоточенно подправляют у лошадей подпруги да проверяют копыта. Времени терять не хочется, но и слишком уж торопиться в этом деле тоже нельзя. Наконец все готовы, и Савин подал сигнал…
Карета ненадолго остановилась у заставы. Солдаты сноровисто проверили экипаж, невзирая на то что прибыл сам император. Далее она проследовала уже без эскорта, который разместили в отдельно стоящем доме. Петр не считал нужным брать с собой больше взвода гвардейцев, да и карета его ничем не выделялась, не имея ни герба, ни иных каких-либо украшений. Саглино по праву считалось самым безопасным местом в империи, а потому в дополнительной охране попросту не было необходимости.
Лошади бодро цокали копытами по мостовой. Карета с императором в гордом одиночестве выехала на центральную площадь, где, собственно, и располагалось здание института. Петр бодро соскочил на брусчатку и потянулся, распрямляя затекшие члены. Потом сделал пару шагов в сторону и подал сигнал кучеру. Тот направил экипаж к одному из домов, который был специально предназначен для вот таких наездов императора. Правда, Петр пока останавливался здесь только раз. Там слуги под присмотром Василия разберут немногочисленные вещи и приготовят все для недолгого проживания царствующей особы. После этого экипаж отправится прямиком к тому самому дому, где остановилась остальная охрана.
Петр предпочитал пешие прогулки даже по столице, чего уж говорить о Саглино. Компактный городок, выстроенный квадратом, с параллельными улицами и перпендикулярными переулками, где все рядом. Чтобы пройти от одной окраины до другой, вполне хватит и пяти минут.
Петр недовольно покосился на замершего рядом сержанта Мальцова. Бесполезно. Как ни талдычь ему о полной безопасности на территории городка, он и ухом не ведет. Ну, может, только боднет угрюмым взглядом. Хм. Императора в том числе. Михаил исполнял не только свой долг верноподданного, но и иной. Он никогда не забывал о том, что в свое время они спасли друг другу жизнь.
Чувствует ли себя обязанным император, после того как щедро одарил своего спасителя, Михаилу было неведомо. Но он знал точно, что своей жизнью обязан вот этому юноше. А долги он привык возвращать с лихвой. Любые долги.
Парадная дверь института распахнулась, и из нее появилась фигура ректора. Высокий, крепкий мужчина широким шагом, переступая через две ступени, быстро спустился на мостовую и, сияя как новенький пятак, отвесил церемонный поклон.
– Государь, позволь выразить свою радость по случаю твоего прибытия в Саглино.
– Чего уж, Андрей Константинович, выражай, – засияв открытой улыбкой, ответил Петр.
Андрей Константинович как никто другой подходил для должности ректора нового института. Да, он не имел ученых степеней, не обладал большой известностью, но он был новатором, человеком, способным рассмотреть доброе зерно там, где зашоренные ученые не видели ровным счетом ничего. А еще Нартов являлся практиком, предпочитающим свои знания перекладывать в конкретные идеи. Именно такой здесь и был нужен.
– Я вижу, со строительством полностью покончено, – продолжил Петр, осмотревшись и вдруг с удивлением обнаружив посреди площади фонтан с бьющими тугими струями.
– Слабость, – картинно вздохнув, поспешил ответить на невысказанный вопрос Нартов. – Наши женщины во главе с моей супругой одолели просьбами облагородить центральную площадь и парк фонтанами, а также беседками. Я не смог устоять перед их напором. Опять же дети.
– А откуда вода поступает? Тут вроде бы нет ни одной возвышенности, местность практически ровная. А судя по струям, давление приличное.
– Поставили водонапорную бадью в районе мастерских, оттуда и напор.
– А в башню как качаете, неужели ведрами? Или корабельную помпу пристроили?