- Вот глянь, Михась, - переводчик у нас человек глубоко культурный и сугубо интеллигентный, диалекты знает, всяких Фрейдо-Гейнов в подлиннике читает, а оружие нормальное.
- Этот ваш? Он в акулярах культурны. А снял акуляры, так немца на штык узяв. От то як… … … яго… параз… кабылай… шелудень.
Несколько удивившись оригинальности загиба, Нерода поинтересовался:
- Михась, тебе не говорили, что советскому бойцу не к лицу раскрашивать профессиональный разговор этакой сильнодействующей лексикой? Заветное слово - наше дополнительное оружие, и его надлежит извлекать из ножен солдатской выдержки лишь в самый нужный момент.
- Ну. - Видимо, Поборец не имел принципиальных возражений против стратегического использования матюков.
- Ну и экономь лексику, - посоветовал старший лейтенант, доставая провизию. - А то не боец, а интересничающая бабенка, которой некому по губам нашлепать. Словечки слышала, а цену им абсолютно не знает.
- Чаго, и в городзе такия бабы? - удивился проводник.
- Имеются. Раньше их за сто одну версту от приличных населенных пунктов милицией отгоняли, теперь такие специальные… гм, газеты-журналы открыли, там эти дамочки и матерятся. Чтоб под контролем, значит.
Обедая сухим хлебом и странноватым на вкус салом, продолжали наблюдение в четыре глаза. Туман окончательно рассеялся, сияло солнце. Канонада на севере и юге усилилась, в воздухе почти все время зудели самолеты. Порой ружейно-автоматная стрельба вспыхивала относительно недалеко, но у самих Жаб было пока тихо. Нерода с тревогой подумал, что скорее всего и сюда немцы выйдут - сейчас для лихорадочно ищущего пути отхода противника ценна каждая тропка.
Воду Михась принес вкусную, родниковую. Обсудили варианты дальнейшего движения - Поборец уверенно водил пальцем по карте. Несколько мешало проводнику превратное представление об общей обстановке вокруг Бобруйска, но тут и сам Нерода, хорошо понимающий, что происходит в целом, имел большие сомнения по деталям. Например, кто на данный час контролирует развязку у Корытничей? Наши танкисты или все еще немцы? Надо бы двигаться, а то досидимся.
Землякова с резервной группой всё не было. Собственно, вставал вопрос: нужна ли сейчас группа? Перекрыть все подходы к месту сосредоточения немцев у Шестаков не хватит и полноценного ДШБ - это было понятно и на стадии скороспелого планирования операции. Надеялись на заблаговременный выход оперативной группы на исходную позицию и на удачу. Сейчас было понятно, что опередить немцев не удастся. Запаздываем. Да и густовато немцы бродят. Смысл усиления оперативной группы пусть даже десятком стволов неочевиден. Вероятность напороться, нашуметь увеличится. Сама обстановка и тактика отступающих немцев смущают. Их просто очень много. Боестолкновения нехарактерные. На осторожные действия горцев-боевиков, на работу осторожного спецназа "стран-партнеров" всё это абсолютно не похоже.
Юрий понимал, что все наоборот. Война - здесь. А то, к чему привык, в условиях чего научился неплохо работать старший лейтенант Нерода - "ограниченные конфликты". Но понимания здесь мало. Прочувствовать нужно. Объяснить на схемах-примерах трудно. Иной опыт важен. У командира группы он был, у срочника-Женьки чувствовался. Хрен его знает, действительно этак толмач со штыком… Опыт, да. И вовсе не уверенная работа с холодным оружием в этом деле главное. Вот у пацана, что рядом лежит, опыта хватает. Едва ли он ловко со штыком и финкой управляется, но… Видимо, главное - уверенность в том, что отступать некуда. Он ведь не в командировке и не на беспокойной окраине огромной страны. И своего дома у него, наверное, уже нет. Все здесь однозначнее. И ведь парень не спрашивает ничего. Не может быть, чтобы не интересовало - исчезновение трех человек хоть кого ошарашит. Выдержанный пацан…
Вот же… как там ту самую шелудивую кобылу загибали… - где же Земляков пропал?
* * *
Спрашивать и намекать Михась сам себе настрого запретил. Даже разговор в ту сторону поворачивать нельзя. Это ж секрет настоящий, не то что пачка открыток непомерной политической ценности. Но если самому подумать… Война-то теперь точно кончится. Это ж какой сильный маневр - р-раз, и перекинули разведчиков за линию фронта - д-два - вернули обратно. Немцы такого точно не умеют. Видимо, и наши только осваивают такую стратегию. Батальон или там, танки с десантом, еще не получается закинуть. Но все равно - вот же наука до чего дошла?! А если диверсантов прямо к Гитлеру? Или минеров в Берлин? Нет, наверное, далеко, иначе б уже сделали. Или машины большие нужны? Это ж, наверное, как по радио, только мощность у радиомашин великая…
* * *
- К Шестакам лучше раница выйти. И абойти. Там луг у ваколицы, сонца нам в спину будзе - праскочым. От рэчки ждать не будуць, - деловито пояснял пацан. - Нам в саму вёску треба?
- Не совсем. Пока в целом район деревни интересует.
- Да потым скажыце. По абстановце.
- Слушай, Михась, а как по обстановке в Залеском лагере? Боевые подразделения там остались?
- Узвод охраны. Гошпиталь. Школа с прачечной и иншими бабами. Мастерская да хозяйственники, - Поборец поморщился. - Коли на сурьезнае задание, то талковых чалавек с дзесятак наскрэбци можна.
- А если трех-четырех? Для подстраховки. Если на месте груз возьмем, его бы до спокойного места бережно сопроводить.
- Можна, та… Если оттуда напрямки да лагера сходзить, так тры дароги пераскакивать. Они ж без звычки як? Вясти их трэба.
- Понятно.
- Та чаго вам зразумело, товарыщ старшы лейтенант, а? Они задание выполнют. У нас народ крепкий. Но с шумам выйдзе. Потому як ходзяць они рэдко, не та должность.
- Ты сам не шуми. Это пока лишь прикидки и накидки. Специфика мне не очень знакома, вот ты меня и консультируй по партизанским обстоятельствам. Нам дело сделать нужно. Без лишнего шума и гонора. Тонко сделать.
- Ну.
Пацан сосредоточенно дряпал обломанным ногтем приклад "немца". Обиделся за своих. Но и убеждать, какие хватские и ловкие в Залеском лагере бойцы остались, не начинает. Понятно, лучшие силы партизан по мосту работают и в других назначенных командованием направлениях. Аккордная работа у партизан, вот и вкладываются. На оставшихся в лагере бойцов в лучшем случае как на группу тыловой поддержки можно рассчитывать. Притащить груз, перевести дух… Возможно, в лагере толковый переводчик имеется. На свои три десятка немецких слов Нерода не слишком надеялся. Да и с возвращением на Базу…
Черт, без Женьки как без рук.
Самостоятельного Перехода старший лейтенант Нерода побаивался. Нет, "побаивался" не то слово. Опасался не справиться. Уж очень тщательной концентрации данный процесс требовал. Не привык Юрий полностью свою голову отключать. Специальные тренировки проводили, упражнения делали - учебные тесты Нерода сдавал, но… Как-то не планировал в одиночку возвращаться. Занесет в родной Красноярск или вообще в Африку…
Но попробовать придется. Половина дела сделана, дальше Михась проведет. Как вычислить гауптштурмфюрера Клекнета, не совсем ясно, но рискнем. Потому что надо рискнуть.
…Женат Юрий Нерода пока не был, но имелась сестра с малой племянницей, их муж и папка Виталька - парень жутко безалаберный и близорукий, для армии бесполезный и даже вредный, но веселый и радушный. И старший Нерода еще вполне себе - батя с завода уходить не думает, по выходным горбатится, достраивая дачу. Красноярск город крупный - Психа с таких городов свой урожай собирать и начинает.
Нужно дело делать.
- …А ты рядом с Шестаками бывал? Что за местность? По карте в самых общих чертах понятно.
- Чаго, местность обычная. За вёскай лес редковаты, паляны крупныя. Там аэрадром Березянская брыгада устраивала. Но з балота ручьи тякуць. Холодныя, как той мярцвяк… Тот, ручей что глыбей… - Михась прервался и спокойно сообщил: - Глянь, немцы…
По околице, там же, где на рассвете прошла опергруппа, двигались немцы. Угадывалась довольно плотная пешая колонна. Десяток человек охранения, за ними пулеметчики с МГ на плечах, группа офицеров, потом носилки то ли с ранеными, то ли с ценным грузом, снова пехотинцы… Нет, не только пехотинцы - Нерода разглядел навьюченную лошадь, что вел под уздцы высокий фриц…
Немцев было многовато: конца колонны не видно. Шли компактно - головное охранение метрах в пятидесяти, дальше ох как плотненько…
- Пропустим, не зяметят, - прошептал Михась, припавший к земле, почти опершийся носом о затвор своего "маузера".
Юрий хотел сказать "пусть прутся, заодно дамбу разминируют", но понял, что номер не пройдет. Имел странную привычку старший лейтенант Нерода - предчувствие иной раз накатывало. Неприятное. Когда-то в школе, перед тем как к доске вызывали, потом, когда со стены строящегося магазина Юрка брякнулся. В более сознательном возрасте тоже бывало: дважды в Ингушетии, потом в Павловом Посаде. К суеверию это гадкое чувство никакого отношения не имело. Черных котов старлей так вообще любил - в память об Отелло, - сколько лет прошло, а котяры умней не встречал. В предчувствии вообще ничего сверхъестественного и романтичного не было - просто включался в животе таймер и щелкал. Минуту-две, не больше. Чувство не очень болезненное, но крайне запоминающееся. При проверке по зачислению в Отдел медики что-то такое в Нероде даже нащупали - коэффициент какой-то повышенный. Предлагали перевод, но куда ж армейцу переходить, как не по профилю? Отказался…
- Михась, живо к сараю. Пальнешь оттуда, чтоб развернулись, и сваливай. В обход…
Поборец на сей раз обошелся без дежурного "чаго":
- Зразумел. Идут нашы, значыц?
На физиономии пацана отразился совершенно не соответствующий сложному моменту восторг, Михась мигом сунул голову в ремень винтовки, зацепил два крайних "сидора" и карабин…
- Брось! Завозишься, - зашипел Нерода, но проводник уже уползал - совершенно неуставными "получетвереньками", но довольно шустро и, главное, тихо - головные немцы были уже шагах в тридцати.
Нерода успел еще разок мысленно проверить снаряжение и арсенал. Все было в порядке, насколько может профи чувствовать себя в порядке без привычной разгрузки и "бронника", с устаревшими разнокалиберными стволами на руках.
Немцы шли мимо - по существу, Юрий впервые разглядел живого врага без суеты. Странно все-таки понимать, что эти усталые, по-европейски безбородые мужчины в устаревшей форме, с нелепой громоздкой амуницией и есть самый опасный враг. Вот у унтера к губе прилип окурок сигаретки, идущий следом штабсгефрайтер отдувался - явно не в порядке легкие или сердечко. Шагал белобрысый простоватый обер-лейтенант с добротным ящичком-сундучком непонятного назначения под мышкой, рядом с ним гауптман - харя костистая, породистая даже сейчас, с темной щетиной на щеках, - должно быть, "фон" какой-то. За ними мясистый тип в мешковатом камуфляже, за плечом автомат стволом вверх - с виду бюргер в возрасте, выбравшийся на охоту и сдуру заблудившийся. Но под курткой петлицы видны. Надо же, живой эсэс…
Двигались фигуры в примитивном прицеле "ДТ". Мимо, мимо - к насыпи. В курсе фрицы, что заминировано? Саперов впереди вроде бы не видно…
Про мины и саперов Нерода так и не узнал - увидел, как на долю секунды подернулся зыбью воздух у насыпи (вот, оказывается, как это выглядит со стороны), и у тропинки появилась пятнистая фигура. Финишировал Земляков на удивление точно - между минной ямкой-воронкой и заросшим кюветом. Точнее, одна нога в кювет и попала. Младший сержант неловко присел, сердито глянул на противника - до остолбеневшего головного немца было метров десять, - переводчик указующе выкинул руку в направлении дамбы и визгливо скомандовал:
- Achtung! Partisanen!
Дивясь мгновенной реакции Женьки, старший лейтенант наблюдал, как падают-залегают немцы головного охранения колонны, как упирает в траву сошки МГ и одновременно пытается разглядеть противника пулеметчик…
…Михась на четвереньках проскочил заросший огород - сияли в бурьяне алые гроздечки порэчки. Бросил неудобные вещмешки. Угол сарая… крапива… стреканула по пальцам. Михась сплюнул на гадову траву - вот же вечное "бобиково" подспорье, раздвинул стволом винтовки жесткие стебли. Немцы цепочкой двигались за покосившейся изгородью, вели коней. Экая фашистская живодерская мода - кто ж так вьючит? Посбивают холки…
Тут среди немцев что-то заорали, поднялась суета - Михась догадался, что медлить нечего и взял на прицел фрица повиднее. Винтовка бахнула - посыпалась пыльца крапивы, - чихая, Поборец передернул затвор. Ух, ты, сам собой затвор идет. На мушку попался высокий немец с футляром бинокля на груди - в очень похожего Михась когда-то стрелял в Прудках. Может, тот же самый?
Выстрел - клацнул затвор, - в крапиву полетела гильза. Что там со знакомцем-наблюдателем, Михась уже не разглядел - немцы залегли, одни ихние командные "гав-гавы" до сарая доносились. Поборец наугад пальнул по смутно шевелящемуся в траве пятну, и тут немцы ответили…
…Спешно отползая вдоль стены, ругаясь и сам себя не слыша, Михась подхватил мешки и карабин, обогнул рассыпавшуюся и уже почти сожранную травой поленницу… За спиной сараю крепко доставалось - палили по нему так, словно в нем взвод автоматчиков засел. Давайте-давайте. На пятачке не до конца заросшего пожарища Поборец приостановился и достал гранаты. Отсутствующий палец швырянию не очень мешал - тут главное приноровиться. Михась зашвырнул пару лимонок в сторону сарая - до немцев, понятно, не долетит, но всякого непонятного фриц еще больше опасается. Дуплетом бубухнуло, а товарищ Поборец уже зайцем скакал сквозь низкорослые кусты, нырял под остатки заборов. За спиной шпарили длинными очередями…
…Немцы дружно залегли и открыли ответный огонь в сторону сарая. Землякова тоже не было видно - то ли его свалили первыми выстрелами, то ли переводчик благоразумно затаился в канавке кювета. Нерода взял в прицел "командно-штабную" группу и дал по ней приличную очередь. С опозданием убедился, что приклад "ДТ" надо было выдвигать до конца - чуть коротковат "костылик", под малогабаритных танкистов его рассчитывали. Очередь легла недурно - там орали, и, надо думать, не только от неожиданности. Юрий бегло прочесал вдоль колонны и перекинул ствол пулемета в сторону головного дозора немцев - надо дать шанс Женьке. Немцы дозора спешно расползались с тропинки - одного "ДТ" гарантированно достал: немец выгнулся, судорожно дергал каской. По шиповнику прошлась первая ответная очередь - откатившись левее, Нерода, не жалея патронов, ответил…
…Второй диск расстрелял уже в полной спешке - немцы отвлеклись от сарая, пулеметчик, что шел в дозоре, тоже уцелел и давал, урод, жару. Под перекрестным огнем становилось совсем невмоготу…
Уползая, Юрий почувствовал удар в спину - думал, что все, но особой боли не было. Втиснулся в ранее присмотренную борозду - теперь поживее до пожарища, здесь левее - труба торчит хорошим ориентиром…
…Воды было по пояс. Стиснув зубы, младший сержант Земляков выдергивал сапоги из засасывающего плена, прорывался дальше. Заросли прикрыли от дамбы и Жаб - там продолжалась пальба. Правда, дребезжания "ДТ" уже не было слышно, да и хлопки гранат поутихли, но "циркулярки" захлебывались с той же яростью. Твою ж мать, вот попал. Рассчитали-подправили, что называется. "Точка выхода плюс тридцать минут, погрешность не более тридцати секунд".
Задыхаясь, Женька ухватился за стволик чахлой березки и огляделся. За спиной ряска неспешно смыкалась, закрывая темную воду. Кажется, ушел. Мля, это ж кино какое-то - стартуешь, раз, и на тебя идет батальон немцев. Хорошо еще в походном, а не развернутом строю. Глаза вылупили - "wer diese geschickte lbckenhaft Kerl?".
Положим, немцев было поменьше батальона. Оценить толком не успел. Повезло, что упал хорошо и пополз сразу, не раздумывая. Видимо, все-таки с фланга прикрыли. Или стрельба шла и до явления тов. Землякова очам обреченных захватчиков? Вспомнить не удавалось. Что сам орал изумленным немцам, тоже не помнил. Видимо, перепуг и эффект Перехода форсируют развитие склероза. Ладно, идти-то куда?
Женька закряхтел, выдирая ноги из топкого плена, - болото доброжелательно намекало, что куда-то идти вовсе и необязательно. Можно здесь остаться, березку подкормить. Земляков от души выругался и похлюпал дальше, задирая голову и щурясь на солнце. Надо определяться на местности и попробовать встретиться со своими. И не утопнуть. Женька почувствовал, что увязает выше колен, и сдал назад. Черт, узковато образование германиста. Ладно, успокоимся, выйдем. Звуковые ориентиры никуда не денутся. Земляков поправил промокший капюшон масккостюма, прислушался. Стрельба у Жаб смолкла, но канонада с двух сторон доносилась лишь явственнее…
Болото