- Да что тут говорить, - встрял начальник штаба экспедиционной армии генерал Андреев. - Комбинация панцеров с глубоким маневром, хорошо координируемого артиллерийского огня, в дополнение к которому идут воздухоплавательные силы, позволяет сметать любые позиции. Гигантский огневой мешок! Войска противника совершенно деморализованные пытаются отступить, бросая оружие и обозы. Но панцеры двигаются быстро, удерживая за собой все ключевые узлы и лучшие дороги. Да не одни, а при поддержке драгун. В общем, большая часть сил противника уже через пару дней превращается не в отступающие силы, а в бегущие, деморализованные толпы, рассеянные по полям да лесам. Как вы понимаете, при таком положении дел большая часть солдат врага начинает голодать, вступать в стычки с местным населением, которое его стремится сдать наступающей второй волне пехотных подразделений. Никогда! Никогда прежде я не видел таких викторий! - Павел Сергеевич Андреев просто захлебывался от восторга. Его глаза горели. - Ни в кампании 71 года, ни при французском деле, ни в Средней Азии!
- А что было дальше?
- Панцеры с драгунами вышли к Белграду очень быстро. В его предместье отдохнули. После чего, дождавшись маршевых стрелковых батальонов, пошли дальше, стремясь обрубить последние пути отхода через Дунай у отступающей армии противника. А ей навстречу с левого фланга фронта после мощной артиллерийской подготовки, да при активной поддержке практически всей ударной части нашего воздушного флота, пошли горные стрелки. Две бригады. Правда, если бы не дирижабли с аэропланами, нам бы очень тяжело пришлось, ведь противник держал высоты и очень хорошо простреливал подходы. Так что нам приходилось по основному вектору наступления держать в воздухе по несколько дирижаблей, постоянно, осуществляющих обстрел из пулеметов любых наблюдаемых огневых точек противника. А если это не помогало, то бомбили легкими осколочными бомбами. Если бы не они - совсем кисло было бы. Как пить дать - легли бы наши горные стрелки в том наступлении.
- Отлично! - Довольно улыбнулся Александр. - И что теперь? Котел?
- Да! Полное окружение! Часть смогли прорваться через австрийскую границу, но в окружении осталось тысяч двести человек. Вчера подписали капитуляцию. Смогли живым взять Мольтке, но он тяжело ранен и уже неделю как не командует войсками. Сейчас занимаемся сортировкой пленных и решением проблем снабжения.
- Вы собираете пленных в лагеря на местах?
- Никак нет. Сортируем. Грузим в эшелоны и вывозим в Империю. По старой, отработанной схеме. Помните, как с турками поступили?
- Турки-то они конечно правильно, свое получили, - задумался Иосиф Павлович Джакели. - Но тут война с европейскими державами. И пленные преимущественно немцы, итальянцы да французы. Как бы конфуза не вышло.
- Какой такой конфуз? - Удивился Александр. - Мы сражались с повстанцами. Если к ним примкнули какие-то иностранные добровольцы, это их личные проблемы. По договору с новым царем Югославии Российская Империя вправе забирать себе всех взятых в плен повстанцев.
- И Мольтке? - Осторожно спросил Джакели.
- А что, Мольтке особенный? Само собой, уважим человека, дороги строить не отправим. Но в свою Германию он вернется очень не скоро. Так что миндальничать с пленными не нужно. Шоссированные дороги нам нужны и объем работ по их возведению опережает наши производственные мощности на пару сотен лет. Вот пускай они своим трудом и приближают светлое будущее России. Им все равно, а нам приятно. По крайней мере, так у пленных будет шанс хотя бы когда-нибудь, в перспективе, вернуться домой. Всяко лучше, чем умереть с голоду в Динарских горах или пойти на опыты НИИ Медицины, как сильно буйная и неуправляемая личность. А вы, Иосиф Павлович, если кто что будет спрашивать, прямо и смело говорите, что военнопленных в России нет, если только преступники, задержанные в ходе подавления дворянского мятежа в Югославии русскими добровольцами. Вам ясно?
- Так точно! - Вытянулся Джакели, слегка покраснев от нервного напряжения. Слишком, на его взгляд, щекотливая ситуация разворачивалась вокруг захваченных неприятельских солдат. Но перечить Императору он не решился.
- Итак, - Александр сел в кресло и потер руки. - Я слушаю вас, мои генералы. Вы прошли через непростую войну и должны сделать выводы о том, как улучшить то, что у нас есть. Кто начнет?
И тут начался просто птичий базар, а не разговор, ибо предложения сыпались просто как из рога изобилия. Тут и потребность в новом панцере, и желание сделать бронированный грузовик для перевозки пехоты, и дельные советы по авиации, и предложения создать самоходную артиллерию, включая зенитную, ибо применение противниками аэропланов для ударов по нашим походным колоннам могло закончиться весьма плачевно. Александр слушал все это и нарадоваться не мог - перед его лицом рождалась настоящая военная школа, которая воевать стремилась не "турелью артиллерийскою", а умением, причем не чужим, а собственным. Безусловно, самолюбие Императора тешило то, что он смог помочь своим верным генералам понять в полной мере ценность взаимодействия родов войск. Да, только сейчас. Да, в былых компаниях до них не доходило и они уверенно продолжали считать, что пехота и артиллерия действуют сами по себе. Но тут, увидев воочию Симфонию войны и услышав, как отдельные партии разных родов войск, складываются в единую, безумного гармоничную композицию. Его генералы в глазах Императора как будто родились заново.
Конечно, не все предложения оказались дельными. Дурости тоже хватало. Но важным было не это, а то, что они, во-первых, не стеснялись, а во-вторых, не боялись рассматривать и предлагать даже совершенно новые и неопробованные методы, отходя от чрезвычайно пагубной практики традиционного дуболомства. Несмотря на все препоны и шоры сознания они таки стали проникаться мыслей о том, что армия - это не то место, где применяют только старые, проверенные методы, средства и технику. Нет, нет и еще раз нет. Армия должна была стать форвардом общественного и социального развития.
Часть 4 - Поле битвы - Земля
- Это моя последняя война… выиграю ли я её или проиграю.
- А вам раньше приходилось проигрывать войны?
- Думаешь, я стал бы тем, кто я есть, если бы проигрывал войны?
Ария Старк и Тайвин Ланнистер
Глава 65
21 января 1886 года. Брюссель. Штаб-квартира NATO. Заседание расширенного Генерального совета Североатлантического альянса.
- Господа, - начал премьер-министр Великобритании сэр Гладстон, усидевший на своем месте, несмотря ни на что. - Югославская война завершилась полным нашим разгромом. Это печально. Однако я считаю, что в данном деле, как и в любом другом, есть как минимум две стороны. Конечно, чрезвычайно плохо то, что мы не смогли разбить русских в Югославии, тем самым уступив им окончательно это царство и потеряв шанс пополнить наш альянс за счет Испанской Империи. Ведь положение этого мадридского льва последние годы не так уж и шатко. Но! Но, господа. - Поднял палец сэр Гладстон. - Мы получили очень полезный урок. Если бы мы победили, то не смогли осознать того, насколько слаба наша армия и с легким сердцем бросились в пучину большой войны с русскими. Кто-то говорит, что у нас был шанс. И он прав. У нас действительно был шанс потерять свое положение и оказаться полностью и окончательно разгромленными. Прекрасный шанс повторить судьбу Оттоманской Империи, которая не выдержала силы русского оружия. Прекрасные времена Крымской войны, когда мы могли перекупать их интендантов и обладать решительным техническим преимуществом, безвозвратно прошли. Россия теперь - это сильный, умный и грозный враг. Дикое и ужасное олицетворение темной Азиатской мощи, которую мы не можем игнорировать. Да, кто-то может смеяться и осыпать русских памфлетами, но победить их сейчас не может никто.
- И что вы предлагаете? - Спросил задумчивый и весьма расстроенный Вильгельм. Пленение любимого фельдмаршала очень сильно остудило его воинственный пыл.
- Готовиться к войне. Его Императорскому Величеству Александру III сорок лет, у него четверо дочек и ни одного сына. Его брат - Владимир, после серьезного воспаления легких очень плох здоровьем и совсем не имеет детей. Дядя с детьми от престола отлучен Императорским манифестом по его собственной просьбе. Других наследников нет. Думаю, за двадцать-тридцать лет, что остались до смерти русского Императора мы сможем дельно подготовиться, собрав в кулак все свои силы. А после, пользуясь смутой, вызванной такой сложной и неоднозначной ситуацией в престолонаследии предпринять попытку разгрома.
- То есть, вы предлагаете замкнуться на внутренних делах альянса? - Переспросил Алессандро Грациани.
- Именно так. Югославия показала, что наши вооруженные силы очень слабы. Их нужно привести к единому образцу, как организационно, так и в плане подготовки, не говоря уже о вооружении. Нужно сделать так, чтобы пехотный полк из Сицилии ничем не уступал в выучке и оснащении такому же из Вюртемберга. Во всех странах коалиции требуется ввести единые виды оружия, боеприпасов, формы и прочего, дабы упростить снабжение и управление. И многое другое. Дел, как вы понимаете, у нас огромное множество.
- Но тогда нужно вводить не только единый стандарт вооружения, - лукаво улыбнулся Вильгельм, косясь на Алессандро Грациани.
- Да, - кивнул Гладстон, - я тоже думал о том, чтобы ввести идеологическую платформу, разработанную в Италии в качестве основной на всей территории альянса. Но это дело непростое и требующего большой деликатности. Ведь фашизм он изначально создавался под образ мыслей итальянского народа… у англичан или венгров он может сильно отличаться. Лондон, безусловно, выступает за то, чтобы утвердить эту благую идеологию, но опасается перегибов и фанатизма.
- Не переживайте, - улыбнулся итальянский диктатор, - Италия справилась, хотя изначально и имелись весьма серьезные проблемы.
- Кстати, - спросил Вильгельм, - а как Британская Империя будет избегать внешних дел, если ее колонии находятся в зоне прямых интересов Москвы?
- Не избегать, - улыбнулся Гладстон. - Просто перенесем свои приоритеты в Европу. А Индия… с ней все очень непросто. Боюсь, что нам придется отказаться от нее как от колонии и создать из этих земель еще одно королевство в составе нашей Империи со значительными свободами и автономиями. Как иначе его удержать мы не понимаем. В Персии завершается кровопролитнейшая гражданская война, в которой погибло больше двух третей населения. Имеется огромное количество беженцев, которые бегут в британскую Индию и Саудовскую Аравию. Русские строят железную дорогу от Тегерана к нашей индийской границе. Афганистан стараниями соседей, особенно из Дунгарского эмирата, так и вообще - безлюдная пустыня, в которой выжил едва ли каждый десятый. И ситуация продолжает ухудшаться. Впрочем, непримиримые пуштуны не унимаются, продолжая выяснять отношения с помощью оружия. Москве в тех местах предстоит много работать. Настолько, что если ее не теребить, то и она к нам сама не полезет, не имея крепкого тыла.
- Господа, но что делать нам? - Взмолился Стивен Гровер Кливленд, 22-ой президент САСШ. - Конфедерация - союзник России. Это ненавистное государство индейцев КИА, с которым мы были вынуждены заключить мирный договор, занимает наши земли и, непременно получит поддержку из Москвы, если мы попытается его смять. Вряд ли войсками, но оружие им продадут. Рядом с нами лежит только достаточно слабое королевство Канада, состоящее в пределах Британской Империи…. Видит Бог, я привел финансы в порядок и пытаюсь заниматься укреплением внутренней политики. Но постоянно сталкиваюсь с открытым противодействием крупных финансистов, слишком сильно завязанных на интересы Москвы. Что мне делать? Боюсь, что любое резкое движение может поставить точку не только в моей карьере, но и в позиции САСШ по отношению к альянсу. Ведь нам сейчас намного выгоднее дружить с русскими.
- Не переживайте, сэр, - улыбнулся Гладстон. - Мы поможем вам. Мы ведь должны помогать друг другу.
- Господа, но что делать нам? - Взмолился Стивен Гровер Кливленд, 22-ой президент САСШ. - Конфедерация - союзник России. Это ненавистное государство индейцев КИА, с которым мы были вынуждены заключить мирный договор, занимает наши земли и, непременно получит поддержку из Москвы, если мы попытается его смять. Вряд ли войсками, но оружие им продадут. Рядом с нами лежит только достаточно слабое королевство Канада, состоящее в пределах Британской Империи…. Видит Бог, я привел финансы в порядок и пытаюсь заниматься укреплением внутренней политики. Но постоянно сталкиваюсь с открытым противодействием крупных финансистов, слишком сильно завязанных на интересы Москвы. Что мне делать? Боюсь, что любое резкое движение может поставить точку не только в моей карьере, но и в позиции САСШ по отношению к альянсу. Ведь нам сейчас намного выгоднее дружить с русскими.
- Не переживайте, сэр, - улыбнулся Гладстон. - Мы поможем вам. Мы ведь должны помогать друг другу.
Глава 66
Через час там же в кулуарах.
- Сэр, - обратил президент Кливленд к британскому премьер-министру, - что вы имели в виду под помощью?
- Вот, - протянул президенту САСШ небольшой конверт премьер-министр Британской Империи. - Вы же собираетесь заехать в Лондон с рабочим визитом на обратном пути? Вот и отлично. Здесь указан адрес, по которому мы сможем продолжить разговор в совершенно ином ключе.
- Я не понимаю ваших намеков, - совершенно искренне сказал Кливленд.
- После смерти нашей обожаемой Императрицы Виктории на престол взошел ее сын - Император Эдуард. Большой человек в обществе "Вольных каменщиков"…
- Вот к чему вы клоните, - выдохнул Стивен.
- Именно к этому. САСШ в свое время создавались именно нашим обществом и долгое время находились под нашим руководством, что позволило им очень энергично развиваться. Мы даже обеспечили нашему детищу защиту от европейских драк, давая возможность укрепляться в совершенно тепличных условиях. И что мы видим сейчас? Только дуракам остается неясно, что несмотря на некоторую независимость САСШ в вопросах внешней политике, Москва контролирует ее финансы и промышленное производство. Причем не представители нашей организации, а какие-то пошлые последователи этих азиатских дикарей. Умных, страшных и безжалостных.
- Это я знаю и без вас. Особенно силен Морган. Никто не знает на кого на самом деле он работает, но он чрезвычайно силен. Кроме того, я подозреваю в подкупе большую часть сенаторов. Вашингтон фактически опутан паутиной, да такой, что мы все боимся высказываться, опасаясь последствий.
- Вы хотите успеха в нашем деле?
- Конечно! - С уверенностью сказал Кливленд.
- Пришло время собирать камни. - Смотря прямо в глаза Стивену произнес Гладстон. - Перед лицом ужасной угрозы, что надвигается на нас с азиатских просторов нам следует консолидировать свои усилия и держать вместе.
- Что вы этим хотите сказать?
- Только то, что у САСШ есть два пути. Первый, окончательно превратиться в протекторат России. Второй, вернутся в лоно Туманного Альбиона.
- Седьмым королевством? - Улыбнулся Кливленд.
- Да. Именно так. Я знаю, что народ в САСШ не очень этого и жаждет, но ваше положение потихоньку ухудшается и вряд ли имеет перспективы, поэтому нам всем нужно начать работать над этим непростым вопросом.
- Но финансовые воротилы, они явно не пожелают этого.
- Мы найдем способ с ними договориться, - хитро улыбнулся Гладстон.
- Вы уверены?
- Конечно! Тем более, что тот же Морган слишком долго живет на этом свете. Не правда ли?
- Долго… - задумчиво кивнул Кливленд. - Но…
- Не переживайте. - Положил руку Кливленду на плечо Гладстон. - Мы ни коим образом вас не будем компрометировать. Даже более того. Прямо сейчас Лондон с вашей помощью начнет внедрять своих агентов на ключевые посты. Вы же, отсидите спокойно свой срок без лишней пыли. И вот только после прихода нового президенты мы начнем. Устроим небольшой террор, стравливая кланы.
- Вы считаете, что русская разведка вам не сможет помешать?
- У нее нет такого административного ресурса. Кроме того, вряд ли они готовы к столь массовым акциям устранения. Ничто не мешает нам воспользоваться схемой самого русского Императора, который в свое время смог устранить нашего доброго друга Клейнмихеля, подставив при этом финнов. Кто вам не нравиться? Конфедераты? Вот их и выставим дураками. По крайней мере попытаемся.
- Все равно я не верю в то, что САСШ согласиться добровольно вернуться в лоно Туманного Альбиона.
- Кто же говорит про добровольный возврат? - Усмехнулся Гладстон.
- В каком смысле?
- В самом, что ни на есть прямом. Через пять, максимум десять лет вы, как патриот САСШ поднимете восстание. Пользуясь подкупленными и привлеченными на свою сторону военными произведете государственный переворот, установив парламентскую республику. После чего, займетесь референдумом, согласно которому народ пожелает вернуться. А наш добрый Эдуард с благосклонностью удовлетворит вашу просьбу.
- Но если народ не пожелает голосовать так, как нам нужно?
- Кого это волнует? Вы разве не понимаете, что абсолютно не важно, как народ голосует, важно - кто и как считает? И не переживайте вы так. Если все выйдет так, как я планирую, то вы станете вице-королем нового королевства. Как вы его хотите назвать? Free Kingdom? Никакой проблемы в этом не вижу.
- Вы очень оптимистичны…
- Но я хотя бы пытаюсь спасти дело своего ордена от полного разгрома. Вы что, разве не понимаете, что через некоторое время Россия подпишет договор с Конфедерацией индейцев Америки и включит их в свою Организацию московского договора? А это значит, фактически, поставит это государство под полный контроль русских. Следующими станут КША. А потом вы. Вы разве не видите, что этот новый Чингисхан не успокоиться пока не завоюет весь мир? И после своей смерти его дело вряд ли закиснет. Нам нужно пытаться укрепиться всеми возможными способами. Иначе конец. Нам конец. Они вырежут нас как волки ягнят.
- Хорошо! - Кливленд поднял руку, останавливая словесный поток Гладстона. - Я согласен и готов работать с вами. Если это спасет моих людей от гибели. Потому что включение КИА в состав ОМД - это наш конец.
- Вот и славно! - Сказал, улыбнувшись Гладстон. - Но по указанному адресу все равно приходите. У нас будет что обсудить.
- Хорошо, сэр. - Кивнул задумавшийся Кливленд.
Они разошлись, но сэр Гладстон едва сдерживал свою улыбку.
"Союзники перепуганы и готовы поступиться многими своими правами и свободами, ради победы над страшным врагом. Великобритания вновь набирает силу.