преследователей за собой, путь по реке к месту общего сбора был перекрыт, от города к ним шли катера. Были видны их прожектора. Не включая свой, катер уходил
в ночь.
В это время раздался грохот, заглушивший стрельбу у расстрелянной колонны. Там еще не поняли, что русские отошли и продолжали вести огонь. Вспышки как
таковой не было, просто грохот разрыва, и видневшееся с реки, на темнеющем небосводе здание, выбросив столбы пыли, осело на одну сторону. Два боекомплекта
обоих орудий сработали как надо.
- Старшина, прибавьте скорости, мы должны за ночь удалиться как можно дальше, - скомандовал полковник рулевому.
- Есть, товарищ полковник, - откликнулся тот, произведя необходимые манипуляции.
Катер все дальше уходил вглубь немецких территорий.
Когда появилась луна, они уже отошли от электростанции километров на двенадцать. Пропустив по правому борту небольшую рыбацкую деревушку, удалялись все
дальше. Река стал заметно уже, метров на пятьдесят, но для катера хватало места вполне.
- Товарищ полковник? - окликнул рулевой своего однофамильца.
За прошедший час с момента отплытия, уже успели объявить отбой, выставив часовых. Первым дежурить, или отстоять вахту, полковник Суворов поставил себя,
потом Рябова и под конец его зама. К сожалению, при отходе капитан Вечерний, словил шальную пулю, пробороздившую его бок. Рана пустяковая, но мешала.
- Слушаю, старшина.
- Товарищ полковник, мне кажется за нами кто-то идет. Слышу отражение эха работы двигателя.
- Не наш? - полковник Толику доверял, спросил скорее для проформы.
- У нас по-другому работает. Троит немного. Я когда скорость сбрасываю, двигатель тише работает, слышно другие звуки. Точно кто-то за нами идет.
- Один преследователь?
- Непонятно, но вроде один, - не совсем уверенно ответил Толя. Он чутко прислушивался к ночным звукам, двигатель работал на малых, позволяя обоим
бодрствующим вслушиваться в поисках чужих звуков.
- Действительно, что-то такое есть, - пробормотал полковник: - Не догоняет?
- На одной скорости идем. Может боится?
- Может...
Полковник на несколько секунд задумался, после чего спустился за надстройку и, достав карту, включил фонарик. План сформировался быстро, пройти вблизи
скорой отмели на повороте, и высадить пяток бойцов с парой пулеметов, пусть подождут преследователей и встретят их с огоньком.
Разбудив Рябова и совместно подобрав еще два расчет к МГ, они стали готовиться к высадке.
- Ближе, ближе, - командовал Рябов, когда с правого борту перед поворотом стал проплывать берег с растущими на нем ивами.
К этому времени на палубе уже никто не спал, держа в руках оружие они тревожно прислушивались и всматривались за корму.
Шесть бойцов ухнули в воду, держа над головой оружие. Глубина была не большая. Всего по грудь, но дно илистое. Поэтому они, тяжело двигая ногами,
двинулись к близкому берегу.
Что было дальше, оставшиеся на картере не видели. Они ушли за излучину, и застопорились там, ожидая.
Среди захваченных на электростанции трофеев нашлась пара коробок с осветительными ракетами. Использовать их ночью конечно не совсем осмотрительно, но и
выстрелы особо не скроешь, поэтому, когда взлетела ракета и почти одновременно заработали пулеметы, все вздохнули с облегчением.
- Давай обратно, - скомандовал полковник, как только очереди стали редки, видимо добивали выживших.
Развернувшись, катер неторопливо направился обратно. Когда они вышли из-за излучины, в небо стартовала новая ракета, осветив все вокруг ярким и
неестественным белым светом. При свете ракеты, можно было рассмотреть уткнувшийся в берег однотипный с захваченным катер, с полузатопленной кормой. Еще
заметили двух бойцов что, войдя в воду по грудь, пытались взобраться на борт расстрелянного катера.
После сбора трофеев и допроса единственного выжившего, когда взлетела первая ракета, он предусмотрительно прыгнул за борт, что не заняло много времени.
Через десять минут они отправились дальше, но было понятно, что речной путь им уже закрыт.
Через час, когда река проходила через довольно большой лес, они покинули катер и, выведя его на излучину, затопили.
Полковник стоял на берегу, слушая стук топора в лесу, там рубили сухие ветки для носилок. Под громкий плеск к берегу подплыли вдвое.
- Товарищ полковник, ваше задание выполнено, катер затоплен, - как старший по званию доложился старшина Суворов. Один из бойцов Рябова, что помогал ему
с затоплением, молчал, стряхивая текущую с руку воду и вытирая лицо.
- Приготовиться к выдвижению. К утру мы должны быть далеко отсюда. Уверен, на наши поиски брошены всевозможные силы, - скомандовал полковник и,
сверившись с часами, развернулся на каблуках и направился в лагерь.
Подполковник Суворов. Расположение транспортного авиаполка. То же время.
Ночь была беспокойная, поэтому оставшееся время я вместе со своими спутниками провел в выделенной нам землянке, развалившись на одной из лежанок. Батя
со Степкой давно уже давали храпака, Шатун же что-то с интересом изучал, читая местную книжку. Зайдя и кивнув Шатуну, что, мол, все в порядке, ждем-с,
завалился спать. Кстати, оружие у них вежливо, но забрали. На весь народ в землянке, оставался только мой именной 'маузер'.
Перед тем как отрубиться успел отметить присутствие котелков на столе, значит, покормить их успели. Хорошо.
Разбудили меня почти сразу. Посмотрев на часы, определил, что спал всего пару часов.
- Что? - зевая, спросил я.
- Самолёт сел, транспортный, - ответил дядька.
- Архипов наверное прилетел, по времени пора уже, - разминаясь и потягиваясь, пробормотал я.
Почесав под коленкой. Взял с сапога портянку и стал лениво её наматывать. Разбуженные батя и Степка, тоже стали приводить себя в порядок. Вбив обе ноги
в сапоги, я притопнул, проверяя, как они сидят.
Внимательно наблюдающий за мной Степка, завистливо вздохнул и спросил:
- И как у тебя это получается?
- Послужи с мое, тоже так научишься. Не-не, сам учись наматывать, хватит, кончилась твоя власть надо мной, - замотал я головой, когда Степка поднял
свои портянки и просительно посмотрел на меня. Отец тоже ему уже помогал наматывать, поэтому сразу поддержал:
- Правильно, пока сам не научится, мозоли не набьет, толку не будет. Сам-сам, - отмахнулся он, когда Степка, поняв, что я уже помогать ему не будет,
повернулся к нему.
- Злые вы, - притворно всхлипнул он и, обведя нас хитрым взглядом, не глядя, ловко намотал портянки и надел сапоги, повторив за мной притопы. Правда он
еще в ладони хлопнул и вскликнул, разведя руками:
- Вуаля!
- Научился, значит, обормот, - хмыкнул я.
- Да что там, не сложно, тут важна практика, - пожал он плечами и, сняв крышку с одного из котелков, с интересом заглянул туда: - О, каша...
Вкусненькая.
Пока Степка работал ложкой, я, закончив приводить себя в порядок, надел фуражку, подаренную командованием местного полка, и почесав нос, улыбнулся.
- Я домой звонил. У моих, все в порядке. Теща с детьми к нам переехала, с Аней и сыном все время проводит. Выручили ее, когда известие пришло, что я
пропал без вести. Ждут, когда приеду. Сообщил что не один, мол, отца нашел, дядек. Так что ждут, знакомить буду.
- Хорошо. Сын как? Еще не пошёл? - спросил батя.
- Первым делом спросил. Нет еще, агукает да на четвереньках ползает. Но быстро, в меня пошел.
Шум снаружи усилился. Были слышны разговоры, крики, команды, но рядом с нашей землянкой было тихо. Открыв дверь, я выглянул наружу. Стоявший рядом
часовой по стойке смирно, с карабином у ноги, только еще усерднее вытянулся.
- Самолет с московскими гостями?
- Так точно, товарищ подполковник. Они еще у самолета разговаривают, - ответил часовой.
- Угу, хорошо. Боец, когда они направятся к нам. Постучи в дверь, предупреди.
- Сделаю, товарищ подполковник.
- Молодец.
Почти сразу, как только мы сели за стол, негромко беседуя, я рассказывал последние новости от своих, раздался быстрый и частый стук в дверь.
Старшина Суворов. Ночной лес, примерно в тридцати километрах от уничтоженной электростанции.
- Товарищ старшина, - кто-то негромко позвал меня, и легонько потряс за плечо.
- Что? - быстро спросил я, подтягивая к себе карабин.
- Подъем, скоро выдвигаемся, - ответил Сергей Пищалев, боец-подрывник из подразделения капитана Вечернего.
За последние двое суток нервотрепки и боев я успел со многими познакомиться. Бойцы были парнями простыми без заскоков, даже Андрей Филимонов, зам
Вечернего, доцент кафедры филологии был отличным парнем. Говорил без командной дистанции, нормальный и уверенный офицер.
Взяв поданную Сергеем открытую банку тушенки и галеты, трофеи с электростанции, мы уходили налегке с небольшим запасом продовольствия, так что НЗ
найденное в казармах охраны пришлось как нельзя кстати.
Поставив их рядом с лежанкой, я потянулся с постаныванием и, почесав отлёжанную спину, осмотрелся, потирая глаза. Конечно нужно было бы умыться, к
гигиене я относился строго, но наш временный лагерь не имел близкой воды, мало того мы даже ночевали не в лесу, а в овраге, открытом со всех сторон.
Уверенность, что нас будут искать именно в ласах, подтвердилось. За ночь рядом не пролетело и не проехало ничего чужого.
В лагере все было в порядке. Где мы уложили носилки с ранеными, возился фельдшер, как раз сейчас одному из тяжелых он помогал освободиться от излишков
в организме. Дело житейское, но я отвернулся, чтобы не смущать бойца. Лагерь просыпался, кто молча завтракал, кто делал зарядку, кто осматривал оружие.
Полковник Суворов что-то обсуждал с капитанами.
Отстегнув трофейную флягу, я потряс ее у уха. Едва слышный плеск показал, что немного воды там еще оставалось. Открыв, чуть-чуть плеснул на ладонь.
Протереть лицо хватило.
Убрав флягу на место, я подхватил завтрак, и сев в позе лотоса, стал аккуратно кушать, используя штык-нож от карабина как вилку. Столовых
принадлежностей кроме ножа, у меня к сожалению не было.
- Трофейную форму снять, и убрать в вещмешки, - раздался приказ от командования.
- Товарищ полковник? - как только я закончил с завтраком, то сразу подошел к Командиру, смущенно переминаясь с ноги на ногу.
- Слушаю, старшина, - повернулся он ко мне, открываясь от пристального изучения карты.
В отличие от него, одетого в современный армейский камуфляж, который, кстати, очень заинтересовал разведчиков и осназовцев, я все еще был в трофейной
форме.
- Товарищ полковник, я снял свой комбинезон, прежде чем надеть эту форму. У меня под ней ни чего нет, - честно признался я.
Полковник на несколько секунд задумался, после чего приказал:
- Оружие сдашь Филимонову, будешь у нас изображать пленного немца. Понесешь одного из раненых.
- Есть, - козырнул я.
'Раненого так раненого, как будто я сюда так просто шел. Тоже нес, между прочим', - размышлял я, вернувшись на лежанку. Нужно отдохнуть перед выходом.
Всего пять минут, но мои пять минут.
Посмотрев на небо, по солнцу определил, что время было ближе к обеду.
'Дали мы храпака, хотя, и сюда дотопали, когда уже рассветало, - лениво размышлял я, - все-таки молодец Сева, сумел тут освоиться и даже стать
мегазвездой, если по нашему миру судить. Вон как простые бойцы, да и командиры перед ним тянулись. Уважают. Да и он явно это понимает, носа не задирает,
через губу не разговаривает. Со всеми спокойно общается, ровно. Не врал когда говорил, что проблем с внедрением не будет, мол, все его знают. Я бы сказал
даже больше, про него не знают только глухонемые, которые потеряли зрение. И песни действительно красивые поёт, есть в нем некий шарм при исполнении. Всегда
своей песней прямо в душу западает. Вон, как бойцы его на плащ палатке осторожно в хату отнесли, когда он на середине очередной песни уснул. Хорошо все-таки,
что я сюда попал, что меня дома ждало? Жизнь как у всех, а тут я реально могу пользу принести. Что знаю про современную войну? Да много, зря что ли в
армейской танковой учебке полгода провел? Танки другие, но манера вести бой фактически та же, те же танковые засады взять. У меня по этой теме отлично было,
ничего ведь не забыл. Что там, всего то два года прошло, когда я сапоги сбросил и прекратил шрапнель есть'.
Мои размышления прервал сигнал к выступлению. Глупо конечно вот так днем идти, но полковник почему-то очень торопился. Путь к моему удивлению лежал все
дальше вглубь захваченных территорий.
'Интересно, что на уме у нашего полковника? Организовать партизанский отряд? Вполне возможно, в духе Командира, странный только маршрут движения. Рации
нет, сомневаюсь, что нам дадут еще один шанс по захвату радиостанции', - размышлял я.
Ручки носилок уже казалось, оттянули руки до самой земли, хотя мы всего час идем под палящим солнцем. Полевая дорога бежала между широких полей
засеянных пшеницей. Желтые стебли которой уже вымахали по пояс.
Откуда-то со стороны показался один из разведчиков с гирляндой фляг на шее. Заметив его, командование объявило десятиминутный привал.
Положив носилки на обочину дороги, я присел рядом с раненым, тяжело переводя дыхание, ожидая своей очереди припасть к живительной влаге. Присевшие
рядом командиры что-то негромко обсуждали. Немного придвинувшись к ним ближе, я прислушался.
- Товарищ полковник, преодолеть двести километров за два дня это не реально, - говорил капитан Вечерний. Рябов промолчал, но согласно кивнул головой.
- Знаю, поэтому первостепенная задача захватить машину. Нам и одного грузовика хватит, всего шестнадцать активных штыков. Раненых я не считаю, -
ответил полковник.
Пока командиры совещались, отодвинувшись, взял протянутую фляжку. После раненого, там оставалось едва на донышке, но мне на пару глотков хватило. Как
только объявили подъем и начато движение, прибежал один из высланных вперед разведчиков. Он засек впереди бронетехнику противника.
- Лично не видел, слышно было рев мотора и лязг гусениц, - ответил он на вопрос полковника, рукавом комбеза вытирая мокрый лоб с грязными разводами.
- Затаиться! - скомандовал полковник.
Мы отнесли носилки вглубь пшеничного поля метров на двадцать и аккуратно их положили. С дороги теперь не видно.
- Сюда едет? - поинтересовался полковник, когда на дороге никого не стало.
- Так точно, тут одна дорога, - кивнул боец.
Полковник тоже углубился в поле, и присев достал карту. Устроившиеся рядом командиры его внимательно слушали.
- Судя по карте, движется он к этой станции от шоссе, там сосредоточены реммастреские. Мы ее сбоку оставили, когда повернули на развилке.
- Пропускаем товарищ полковник? - поинтересовался капитан Рябов.
- Да. Нам техника нужна, а не одиночная броня.
В это время следивший за дорогой боец, крикнул, что показалась башня танка, при этом, по словам наблюдателя, он что-то тащил за собой на тросе. Что
именно не было понятно из-за поднятой пыли.
- Старый знакомый, товарищ полковник.
- Тэ-двадцать шесть?
- Так точно.
- Еще что-нибудь видно?
- Никак нет, пыль все скрывает.
- Отходим вглубь поля, - скомандовал полковник, как только бронетехника приблизилась.
Естественно уходя в поле, мы оставили следы, примяв стебли. Теперь в пшенице были видны проложенные тропинки, но деваться просто было не куда.
Когда танк со своим грузом проползал мимо, выяснилось, что он тащил, это-то и решило дело. Полковник скомандовал на захват. Крепко сжимавшее оружие
бойцы, как один вскочили, и рванули к танку и поврежденной машине-пеленгатору. Выяснилось, что это именно ее он тащил на буксире. Судя по голым обводам
задних колес, у пеленгатора были проблемы с мостом, видимо, заклинен, раз покрышки успело содрать за время пути. Рваные осколочные пробоины в бортах, ясно
давали понять, что близкий разрыв ее все-таки достал.
Один из танкистов стоял на кроме, держась за поручень на башне и внимательно наблюдал за пеленгатором, поэтому, когда раздались выстрелы его срезало
первым. Один из бойцов вскочил на ходу на танк, и дал внутрь пару коротких выстрелов.
- Старшина! Танкист! - услышал я крик Рябова.
Пока бойцы осматривали продолжавший двигаться танк, и пеленгатор, я сломя голову побежал за движущейся техникой. Танк уже понемногу сползал никем не
управляемый с дороги, подминая поросль пшеницы с краю.
Вскочив на броню, и через башенный люк, вниз головой, как учили, да и как уже сам привык, скользнул внутрь танка. Времени разобраться с управлением мне
хватило на двадцать метров, что проехал танк. Отодвинув тело убитого механика в сторону, я повернул рычаг и заглушил двигатель, после чего осмотрев приборы,
развернувшись, вылез наружу.
- Что с техникой? - поинтересовался подошедший полковник.
- Топливо полные баки, масло в норме. Температура тоже. Боекомплект почти полный, похоже, пострелять успели, но ствол вычищен. Рабочая машинка, можно
пользоваться, - ответил я, вытирая испачканные кровью руки о штанины.
- Разобраться с управлением сможешь?
- Думаю да, - кивнул я, задумчиво посмотрев на угловатый, немного неказистый танк.
- Хорошо, будешь водителем на нем. Сейчас экипаж подберем. Отцепляй ты эту дуру, бросаем тут, все равно скоро обнаружат, - махнул кому-то рукой,
полковник.
Почесав нос, я окликнул пару бойцов, нужно было вытащить тела из танка. Этим мы закончили быстро, я все равно был весь испачкан кровью, ее натекло
довольно порядочно, и дышать внутри было немного тяжело. Меня начинало мутить.
Подав последнего, которого бойцы сообща выдернули из танка, я подхватил запасной комбинезон, лежавший в одном из небольших ящиков, и вылез наружу.
Повесив найденный комбез на дуло пушки, быстро скинул форму и, прихватив ее, снова полез в танк. Нужно было протереть там все от крови. На это у меня ушло
минут десять, и обнаруженная фляга воды. С удовольствием осмотрев чистое, окрашенное в светло-бежевый цвет боевое отделение, вылез наружу и кинул тряпки в
пшеницу. Трупы танкистов уже закинули в кузов пеленгатора.
Оттерев руки, я подхватил не новый, но выстиранный комбез и натянул его, надев сапоги, подхватил с лобового листа шлемофон. Немцы использовали наши,