Залп двух пушек являлся условным сигналом для засады. Норманн с удовлетворением смотрел на слаженные действия маленького отряда в полторы сотни человек. Молодец Ульфор, быстро и правильно разобрался в изменившихся обстоятельствах. По предварительному плану он должен был добить остатки королевского резерва, а сейчас за неимением такового готовил удар по тылу врага. Причем мурманы прихватили с собой крестовины с каронадами и фальконеты. Какой хороший день! Солнышко щедро рассыпало по воде яркие блики, легкий ветерок забавлялся с метелочками камыша, на мелководье собралась стайка молодых селезней и хриплыми криками отстаивала права лидерства. Победа! Бесспорная победа!
Бой действительно закончился полным разгромом врага. Голову Магнуса Норвежского насадили на шест и выставили напоказ посреди ярмарки. Затем последовала тягостная процедура поздравлений, воины по очереди обнимали своего князя и благодарили за знатную победу. Норманн искренне отвечал, хваля людей за отвагу, храбрость, удаль и доблесть. Не было его заслуги в этой победе! Не было и не могло быть! Стрела случайно пришпилила шлем к королевской голове, это из винтовки можно попасть точно - выстрел из лука в большей мере интуитивный, чем прицельный. За победу надо было хвалить пушки и вот этих уставших парней. Врага разбили именно их трудом, дисциплиной и воинским умением.
- Поздравляю вас, мессир! - Де Оньян почтительно обнял князя. - В письме родителям я подробно опишу сегодняшнее сражение. Мы победили благодаря вашей мудрости.
- Зря вы так, - в очередной раз смутился Норманн, - ваша батарея внесла более весомый вклад!
- Мессир! Я всего лишь следовал вашим инструкциям! - Француз сделал два шага назад и галантно поклонился.
- Прошу вас передать родителям мою благодарность за воспитание столь отважного и умелого сына!
- Мессир!!! Благодарю вас, мессир!!! Им будет очень приятно прочитать столь лестный отзыв! - прослезился де Оньян.
Письма этого времени более напоминали повести о происшедших событиях с описанием душевного состояния автора и его мироощущения.
- О чем задумался, конунг? - Ульфор сначала грубовато толкнул в плечо, а затем крепко обнял. - Молодец, Рус, разделал врага, как повар селедку!
- И ты туда же! Это их заслуга! - Норманн указал на усталые и вместе с тем довольные лица воинов.
- Правильно понимаешь! - серьезно сказал предводитель норвежцев. - Многие правители забывают, чьей кровью заплачено за славу. Я отправил гонцов в фьорды, люди должны узнать о великой победе своего конунга.
- Лучше бы послал гонца к Дидыку, - недовольно заметил Норманн, - он же волнуется за нас.
- Сделано, сразу сделано! Враг только начал бросать оружие, а самый быстрый драккар уже летел к воеводе, - улыбнулся Ульфор и добавил: - Конный гонец ушел по команде француза.
Победа действительно оказалась значительной, и Дидык разобьет врага, в этом не было никаких сомнений. Складывающиеся обстоятельства требовали продолжения военного похода. Глупо разбить практически всю армию и не воспользоваться открывшимися возможностями. До настоящей монархии шведским племенам предстояло пройти двухсотлетний путь развития. Хотя Густав Ваза и его дворяне происходили из немецких баронов, а армия до последнего денщика состояла только из немцев, на престол взошел настоящий король Швеции. С тех пор монархи Стокгольма стали начинать свои указы следующими словами: "Мы… король шведов, готов и вандалов, повелеваем…" Причем сия начальная фраза оставалась неизменной вплоть до двадцатого века. Первый швед получил дворянский титул лишь во второй половине шестнадцатого века. Но это случится еще не скоро, Швецию ждала война, согласно истории Магнуса Норвежского смел Тевтонский орден, посадив на трон Альбрехта Мекленбургского.
- Собирай людей и отправляйся в Упсалу, королевский трон не должен пустовать! - с ехидной улыбочкой Норманн толкнул в плечо Ульфора.
- Ты… ты говоришь серьезно? - отшатнулся лидер норвежцев.
- Подобными вещами не шутят! Учти, тебе надо спешить, здесь немало желающих захватить тепленькое местечко, - ответил Норманн.
Ульфор несколько минут внимательно следил за посадкой на корабли захваченных в бою пленных, затем тяжело вздохнул и решительно заявил:
- Ничего не получится! Я не изменю Одину и законам предков, а епископ не откажется от халявного золота. В новой войне нам не устоять даже вдвоем.
- Поступим намного проще: ты захватишь Упсалу и отправишь десант в Шелефтео, а я продам твое королевство Тевтонскому ордену, - предложил Норманн.
- Вот это дело! - сразу согласился Ульфор. - Я разошлю доверенных по всем приискам и рудникам.
- А смысл? Ганза и орден медлить не станут, их флот блокирует Або раньше, чем я получу первую марку серебра.
- Эх ты! - Лидер норвежцев хитро улыбнулся. - От тебя требуется затянуть переговоры до весны.
- И что это даст? - непонимающе спросил Норманн.
- Мы повезем добычу через перевал Умбугтен! Причем зимой организовать перевозку намного проще! - с победоносным видом заявил Ульфор.
Норвежцы ушли из Норчепинга тихо и незаметно, можно сказать, исчезли, а не ушли. Норманн написал для новгородских посредников небольшую деловую записочку и послал гонца как бы с сообщением о разгроме королевского войска. Вроде все дела были завершены, пришла пора собираться домой, до открытия портала остались считаные дни. Гонец от Дидыка принес весточку о полном разгроме второго отряда теперь уже бывшего шведского короля. Следом за гонцом прибыли княжичи с полным отчетом и обозом трофейного оружия и доспехов. Первое по-настоящему боевое крещение произвело на обоих очень сильное впечатление. Рассказывая о сражении, Федор Александрович и Василий Васильевич изо всех сил сдерживали юношеские восторги. Тем не менее вместо описания боя звучало ничего не значащее восклицание: "Они дурнями прут, а мы как вдарим!" Пришлось полный разбор боя перенести на прибрежный песочек. Княжичи обозначили свои позиции веточками, палочками и камешками, ломаные камышинки изображали построение врагов. Далее шаг за шагом пошел разбор сражения, и во время импровизированного урока выяснилось, что юноши проглядели примерно половину событий. Норманн без упреков предложил им выяснить недостающие детали у воеводы и с возвращением в Медвежий замок представить совместный письменный отчет.
Глава 4
ПОРТАЛ
Балтика встретила одинокую галеру неприятным восточным ветром. Создавалось впечатление, что силы природы желают помешать своевременному возвращению. В нетерпении Норманн сам встал к веслу и по восемь - десять часов в день выкладывался изо всех сил. Но вот прошли Оденсхольм, и ветер зашел на юг, с поднятыми парусами кораблик помчался белым лебедем. У входа в Неву галеру встречали чуть ли не с оркестром и цветами, оставалось только удивляться, откуда люди узнали о прибытии княжеского корабля. Последняя ночь Норманна прошла в бессонных размышлениях и бесконечных мечтах о возвращении домой - в свой такой родной и понятный двадцать первый век. Легкий толчок корпуса о причал заставил сорваться с места, перемахнуть через фальшборт и чуть ли не бегом направиться к Максиму.
- Вернулся? Поздравляю с победой! - Профессор встретил приятеля по-будничному спокойно. Но, перехватив взволнованный взгляд, тут же добавил: - Портал еще не открылся.
- Как же так! - расстроенно воскликнул Норманн. - Я точно вычислил время! Ошибки не может быть!
Максим достал из стола микрофон:
- База, я замок, что там с порталом?
- Никаких намеков на настроечные или спонтанные поля, - ответил микрофон голосом Иосифа.
- Что за поля? - встрепенулся Норманн.
- По-твоему, там сидят на полянке и ждут явления чуда? - ответил профессор. - Мы полностью сохранили как полевую, так и стационарную аппаратуру.
Вот те раз! Портала нет! А вдруг и не будет? Придется жить в этом мире до конца своих дней! Норманн удрученно склонил голову и нерешительно спросил:
- Что же мне теперь делать!
- Ждать. - Профессор взял со стола толстенную книгу и протянул князю со словами: - Вот, почитай учебник современных школяров.
Ну и тяжелющий! Килограмма три, не меньше. На титульном листе в завитушках с голубками и козочками написано: "Русский Хронограф от Рождества Христова".
- Авторский экземпляр? - ехидно спросил Норманн.
- Вот дурень! - огорченно покачал головой Максим. - Откуда мне знать современную интерпретацию истории? Мы всего лишь начали печатать рукописные учебники.
- А там что? - Норманн указал на стопочку книг.
- История от сотворения мира до Рождества Христова, арифметика, геометрия, география, живая природа. - Профессор провел пальцем по корешкам книг.
- География? Блинообразная Земля держится на спинах медведей, которые стоят на спине плывущего по морю-океану кита?
- С точки зрения логики книга написана очень правильно, - не принял шутки Максим. - Окружающие земли описаны хорошо и подробно, а дальше "неизведанный океан".
- И Африка? - недоверчиво спросил Норманн.
- В книге названо тридцать восемь царств, а тридевятое находится за дремучим лесом, который начинается после безводной пустыни, - лукаво глядя на Норманна, ответил профессор.
- Намек на Сахару?
- "На юге царства Магриб начинается безводная Тассилия", - процитировал Максим.
Пусть будет Тассилия, Норманна совершенно не интересовал средневековый учебник географии. С досужим любопытством он начал перелистывать странички учебника истории и злорадно воскликнул:
- Ага! Двести лет назад Новгород входил в состав Киевского княжества!
- Ты почитай о возвращении Андрея Первозванного на родину, - ехидно заметил профессор. - Святой из Киева направился прямо в Новгород.
- Может, он захотел совершить кругосветное путешествие!
- Может, не может… - вздохнул Максим. - До монгольского нашествия было два Новгорода.
- Врешь! - отмахнулся Норманн. - О таком я никогда не слышал!
- Неаполь знаешь? - словно не замечая агрессии собеседника, спокойно спросил профессор. - Это греческий перевод слова Новгород.
- Ну, загнул! Еще расскажи сказку о русских в Риме!
- Так вот, - продолжил Максим, - Новгород, он же Неаполь, вашей Екатериной II переименован в Симферополь.
- Ты серьезно? - смешался князь. - Крым входил в состав Киевского княжества?
- Разумеется, - пожал плечами профессор, - Керчь - это Корчев, Судак - Сурож, Херсонес - Корсунь.
- Ну и ладно! Сейчас для меня важнее баня! Не забудь сообщить про открытие портала!
Прихватив средневековый учебник истории, Норманн отправился в княжеские покои. Корсунь с Сурожем и Тмутарканским княжеством его совершенно не интересовали, а вот узнать историю лифляндских земель было бы интересно.
Неожиданное появление князя со стороны внутреннего перехода в лечебницу вызвало среди слуг настоящий переполох. Дисциплинированный народ первым делом предложил своему господину помощь, не забыв сообщить по инстанции о возможных ранении или болезни. Не успел Норманн скинуть походную одежду, как в комнату ворвался постельничий:
- Что с тобой! Почему раздеваешься? Ты ранен?
- Здравствуй, Михаил Симеонович, я в норме, лучше сам похвастайся успехами, - устало ответил князь.
- Ты мне зубы не заговаривай! - рассердился постельничий. - Почему с корабля прямиком бросился к лекарю?
- Ладони перетрудил, стоя на весле. Вдруг в доме гости, а я не смогу ни руку пожать, ни чарку за здравицу поднять, - нашелся с ответом Норманн.
- А ну покажь! - приказал Михаил Симеонович и, осмотрев действительно покрасневшие ладони, вынес вердикт: - Сейчас к банщику пошлю, он тебе ладошки враз вылечит.
- Это хорошо, - в предвкушении блаженства зажмурился Норманн, - месяц толком не мылся.
- Слух пошел, якобы ты свейскому королю голову срубил? - осторожно спросил постельничий.
- За мной только смертельная стрела, а голову без меня сняли да на шест насадили.
- Многих врагов побили? - продолжал допытываться Михаил Симеонович.
- Всю дружину под корень, да более тысячи ополченцев, - равнодушно ответил Норманн. - Уцелевших посадили на корабли, расселим по деревням.
- К полону добавим, - тут же нашелся постельничий, - порадуем вдовых баб с незамужними девками. - Затем, немного помявшись, тихо спросил: - Почему сам-один вернулся? Воеводу с княжичами бросил? Или поругались там?
- Для ругани нет причин. Почти вся дружина ушла в Упсалу, нельзя оставлять без надзора королевский трон.
- Кому земли отдашь? - насторожился Михаил Симеонович.
- Продам Дитриху фон Альтенбургу, - усмехнулся Норманн.
- Какого лешего сюда вернулся! - закричал постельничий. - Твое место там, на завоеванных землях!
- Да не волнуйся так, умышленно сбежал подальше от тевтонцев. Хочу сделку до апреля затянуть.
- Зачем? - еще больше рассердился заботливый ближник. - За зиму свейские земли не подорожают! Или тебе деньги девать некуда?
- Хочу по последнему снегу вывести зимнюю добычу через перевал Умбугтен.
Постельничий с минуту переварил слова Норманна, затем пустился в пляс. По-видимому, плюсы получились очень большими, иначе столь важный и сдержанный человек не стал бы скакать молодым козликом.
- Ай да князь! Ай да молодец-удалец! Всех объегорил да перехитрил! - кружась и притопывая, запел Михаил Симеонович.
Искренняя радость задела Норманна, ему стало неловко, ибо идея с вывозом зимней добычи принадлежала не ему, а Ульфору. С трудом сдерживая желание одернуть постельничего, он зашипел:
- Ты бы радовался потише, ненароком чужое ухо приманишь, и конец всей затее.
- Хорошо, хорошо, - возвращаясь на место, ответил Михаил Симеонович. - Сейчас твоему батюшке весточку отпишу да с нарочным отправлю.
- Совсем сбрендил? - возмущенно воскликнул князь. - Вдруг письмо попадет в чужие руки!
- Того не бойся! - небрежно отмахнулся постельничий. - Купеческая переписка отродясь ведется тайными знаками.
"Ну вот, вскоре заставят криптографию изучать!" - недовольно пробурчал Норманн, выбирая халат для похода в баню. Странное сейчас стояло время: прислуга парилась дружной ватажкой, невзирая на пол, и пробежаться голышом туда-сюда не считалось постыдным. Первое время привезенные из Любека немцы чуть ли в обморок не падали от подобного зрелища, а сейчас не то что обвыкли, сами так стали поступать. А Норманн не мог пересилить себя и ходил в баню в домашней одежде. Получив от шахиншаха роскошные одежды, быстро придумал для халата с шароварами новое назначение. Взгляд зацепился за шитый золотыми дракончиками китайский подарок. Вот и чудненько. Слуга привычно выставил в рядок остроносые шлепки, на этот раз приглянулись шитые жемчугом. Для полного комфорта не хватало только махрового полотенца.
Что за таинственные превращения происходят с человеком в бане? Казалось бы, простейшее, даже примитивное действие - распаренное тело обработали веничком, в завершение вылили пару ушатов холодной воды, и готово. Ан нет, на выходе возникло непередаваемое ощущение чистоты и легкости. За полтора часа каждая мышца словно напиталась энергией. Норманн уселся в плетеное кресло, слуги тут же водрузили на стол шипящий паром самовар и через минуту подали князю чашку ароматного чая с лимоном. Еще одна тайна времени: для Новгорода цитрусовые не являлись диковинкой, греческие апельсины с мандаринами завозились трижды за год, а лимоны поступали круглогодично. Правда, не желтые, а по-лягушачьи зеленые, и шли они не в чай, а приправой к мясу или в солянку.
Горячий чай мгновенно выбил на лбу испарину, Норманн откинулся в кресле и несколько минут бесцельно смотрел в голубое небо. Летящие по своим делам чайки заметили одиноко парящего сокола и злобной толпой ринулись в атаку. Вытворив невероятный пируэт, разбойник ловко перевернулся и цапнул ближайшую чайку когтями за грудь. Белокрылые хулиганки прыснули в разные стороны, а победитель широкими кругами вернулся на прежнюю позицию.
- Прости, Андрей Федорович, дело срочное, - на балкон неуверенно вошли Конч и Кивач.
Интересная трансформация поведения! Раньше были чуть ли не запанибрата - все же правители местных земель, не так давно позволили Норманну жить рядом с ними, и вдруг робость.
- Устраивайтесь! - радушно пригласил он. - Выбирайте удобные кресла и делитесь последними новостями.
Оба робко, бочком, обошли расстеленный на полу шелковый ковер и примостились на стоящих с противоположной стороны креслах.
- Вот, посольство вернулось, - тихонько кашлянув в кулак, произнес Кивач.
- Как родственное племя живет? В чем терпят нужду? Чем могут с нами поделиться? - с интересом спросил Норманн.
- Плохо живут, - собравшись с духом, заговорил Конч, - соседи бессовестно обирают.
Что-то не так, было бы плохо, Яков Пургас давно бы ушел под защиту Рязани или Суздаля. Смена "крыши" никак не могла повлиять на личное благополучие мордвинского царя. Учитывая плодородные земли, стабильные урожаи пшеницы и развитое скотоводство, мордва имела все шансы столкнуть оба княжества лбами и выторговать выгодные для себя условия. Норманн сочувственно покачал головой и невинно поинтересовался:
- Царю требуется моя помощь?
- Да! - почти хором воскликнули оба.
- Не беда, помогу, - с наигранной серьезностью ответил князь. - Кто конкретно притесняет ваших родственников?
- Тут такое дело, - Кивач почесал бороду, - еще дед нынешнего царя заключил с половцами договор о защите. Мишари защищали царство от набегов булгар или русских, за что каждую осень присылали башафаров.
Вот ситуация и прояснилась - мордвины остались без "крыши"! Хан Увек убит, мишари ушли на юг, а собственного войска у Якова Пургаса нет. Соседи не упустили шанса поживиться на халяву. Кстати, у татаро-монголов сборщик дани назывался башафаром, а баскаки были в Европе и на Руси. Дружная нелюбовь к этой публике простиралась от Волги до Гибралтара. Откупщики собирали денежки в свой карман, отдавая правителю только заранее оговоренную сумму.
- Помогу, как не помочь родне, - заговорил Великий князь с показной задумчивостью. - Посылайте самую быструю лодку в крепость на Терском волоке. Мой приказ Смельдуру срочно прибыть с дюжиной драккаров.
- Спасибо, Великий князь! - Позабыв о боярском достоинстве, Конч и Кивач поклонились как простые старосты.
- А что Яков Пургас? Разве отказался прислать посольство? - поинтересовался Норманн.
- Нет, почему же, - закашлялся Конч, - здесь они. - Затем решительно добавил: - Оробели, увидев наше богатство, а тут еще весточка пришла о твоей победе, да корабли с богатой добычей и многолюдным полоном. Забоялись тебя да смутились скромными дарами.
- Нет, друзья, так дело не пойдет! - решительно заявил Норманн. - Для родственников важны не подношения, а взаимная любовь. Послезавтра жду их в Большом тронном зале! Приму с лаской, отпущу с дарами!