Незачем соваться в Азов, вообще нет никакого смысла. Озлобленные половцы загрызут голодными комарами, затем придет Тамерлан, и ку-ку. А главная проблема таится с иной стороны. Турки уже сейчас давят Византию, вскоре они прорвутся на Анатолийский полуостров, и Константинополь наймет Тамерлана, усилив его армию арендованными в Индии боевыми слонами. Наемники под командованием стратега Иммануила сметут османов подчистую. Новый султан Мурад I сделает стратегически правильный вывод, его армия пойдет в обход вдоль северного берега Черного моря. Турки не просто возьмут Азов, они сотрут город с лица земли. Богатый торговый центр возродится спустя полвека, и то благодаря усилиям венецианцев. Османы захватят Казань, затем Крым и уйдут в Болгарию. Зачем вкладываться, если заранее знаешь о печальном исходе? Кстати, когда Максим рассказывал эту историю, Норманн подверг сомнению лояльность мусульман по отношению к православной церкви. В качестве примера взял храм Святой Софии, которую Мухаммед II превратил в мечеть. Ответ профессора оказался шокирующим. У Византии не нашлось денег для наемников, тогда в качестве оплаты Константин Палеолог предложил главный собор! На момент взятия Константинополя храм Святой Софии принадлежал католикам!
Глава 8
СВАДЬБА
Возвращались с многочисленными остановками. Вниз чуть ли не сплошной чередой спускались карфи пиратов и отряды торговых домов Ганзы. Пребывая в отличном расположении духа, Норманн охотно подворачивал к берегу, где отвечал на одни и те же вопросы. Временных союзников интересовали условия предстоящей зимовки и возможность уйти к устью Волги. Излучая доброжелательность, он советовал спускаться до мордовской крепостицы Сызран, где были подготовлены жилища и запасы еды. Одновременно отговаривал зимовать в устье реки. В Астрахани морозы ничуть не меньше, а вокруг солончаковая степь без единого деревца. Много ли камышом натопишь, особенно на ветру, в сложенном на скорую руку шалаше? Жить среди людей намного легче, к тому же по весне мордвины доведут до Камышинки и помогут с волоком в Иловлю. Между двумя реками всего две версты, карфи можно и на себе перетащить, проще воспользоваться добровольной помощью и запрячь верблюдов. Не успели войти в Шексну, как началась ноябрьская кутерьма с метелями и дождями. Спешить некуда, поэтому завернули в Белозерск: лучше переждать в гостеприимном доме, чем в сырости мерзнуть на ветру.
- Князь Андрей! Какая радость! - искренне обрадовалась Ефросиния Давыдовна. - Погости у нас, сам отдохни с дороги и дружине дай волю. Небось умаялись грести на холоде?
- Спасибо за гостеприимство! - Норманн покосился на князя, который что-то неразборчиво хрюкнул и осел на ступеньку.
- Прошу в трапезную, - не обращая внимания на мужа, пригласила княгиня, - выпей горяченького чайку да расскажи про моего братца.
Бросив слуге легкий плащ из шкуры морского котика, Норманн последовал за хозяйкой.
- Андрей Федорович, позволь взять и душегрейку, у нас натоплено, ненароком взопреешь, - тихо прошептал слуга.
И правда, хорошо натоплено, создавалось ощущение исходящего от стен тепла. На самом деле практически так и было, в больших домах печь находилась под полом, причем верхняя часть собиралась из толстых гранитных плит. Вечером огонь гасили, а разогретый камень всю ночь отдавал набранное за день тепло. Воздух поднимался через межэтажные вентиляционные отверстия, обеспечивая жильцам уют и комфорт. Система увлажнения воздуха действовала благодаря прачкам, которые на ночь развешивали вокруг печи стираное белье. Не забывали про ароматизацию, раскладывая пучки душистых трав, в богатых домах использовали индийские лечебные благовония.
- Мне бы к чаю шанежек, - попросил Норманн.
- Сейчас напечем, - ласково ответила княгиня, а слуга уже метнулся на кухню, - попробуй пышечек на простокваше, выбирай со сладкой ягодой или творожные.
Лучшего консерванта, чем мед, на белом свете не найти, сдобные пышечки издавали сладкий аромат жаркого лета и буквально таяли во рту. Чтобы прекратить обжорство, потребовалось приложить немалое волевое усилие.
- Ой, спасибочки! - отодвигая от себя фарфоровую чашку, поблагодарил Норманн.
- Ты ешь, ешь, не стесняйся. - Княгиня пододвинула только что испеченные шаньги.
- Все должно быть в меру! - однако не удержался и взял манящее медовым духом горячее лакомство. - Зачем Анастасии Романовне толстый и ленивый муж?
- Прям уж, толстый и ленивый! - звонко засмеялась Ефросиния Давыдовна. - Ты, мой зятюшка дорогой, все в походах да на войнах! Впору худобы избежать, а не жира пугаться!
- Питание должно быть правильным, - с серьезным видом ответил Норманн, - иначе от лишнего веса не спасут ни дальние походы, ни усиленные тренировки.
- Ишь, как о себе заботишься! - воскликнула княгиня.
- Сам себе не поможешь, и никто другой не спасет. - Он решил изменить направление разговора и спросил: - Как поживает наша красавица по имени Мила?
- В молитвах и девичьих грезах дожидается желанного часа венчания, - ответила Ефросиния Давыдовна и строго глянула на слегка приоткрытую дверь.
Заслышав легкий топоток убегающих девичьих ножек, Норманн откровенно усмехнулся и попросил:
- Мне бы в баньку, неделю от Ярославля шли.
- Погоди чуток, еще не протопили. - Княгиня, не скрывая брезгливости, покосилась на посапывающего с чаркой в руке мужа и продолжила: - Что тебе в баню подать? Холодного кваса иль хмельного выпьешь?
- Вот еще! - возмутился Норманн. - Холодным питьем сердце посадишь, а хмель здоровье заберет! Самоварчик да черный китайский чай, больше ничего не надо.
Ах, баня просто прелесть! Шаловливые служанки помогли раздеться и помыться, заодно сняли накопившееся в теле напряжение. В парилке гулко саданул жаркий пар, в ноздри ударил аромат лаванды, банщик, грозя отхлестать румяные попки, беззлобно шуганул девок за дверь. Началось самое главное таинство, когда человека охаживают огненными вениками, выворачивают наизнанку все косточки, а жертва испытывает несказанное блаженство. Остывая в предбаннике, сообща выдули самовар чая со сливовым вареньем, Норманн поблагодарил банщика серебряным рублем, закутался в китайский халат и побежал в свои покои.
После баньки он планировал немного поваляться на диване, однако перед дверью увидел гонца из Медвежьего замка. Постельничий разом сообщил три важные новости. Тверской князь уже в пути и на днях должен приехать в Новгород, где остановится на недельку передохнуть с дороги, - это раз. Посланный в Литву отряд перехватил карету Ольгерда Гедиминовича со всем семейством. Сейчас пленники на пути в Ругодив, откуда на корабле будут доставлены в Медвежий замок, - это два. Третья новость обещала далеко идущие последствия: в Новгород прибыли византийские послы с дарами от константинопольского патриарха. Архиепископу Василию Калике первому на Руси прислали особые знаки митрополита - белый клобук и крещатые ризы. Тем самым Новгород признавался выше Москвы, ибо московский митрополит Феогност не имел подобного облачения.
Отпустив гонца на отдых, Норманн впервые пожалел о невозможности обсудить неожиданную информацию с Максимом. Известен ли истории константинопольский подарок? Если да, то как Новгород им распорядился? Фактически Византия подтолкнула Русь к расколу на запад и восток. Зачем? Опасений прорыва в Москву мусульманства не может быть по определению: бубнить молитвы на арабском языке можно только под угрозой смертной казни. Спровоцировать раскол с Восточными княжествами? Византия что-то пронюхала. Например, то, что персы разгромили Золотую Орду и ханы сбежали в Московию? Константинополь опасался усиления "русских" чингизидов? Ерунда! После разгрома Каракорума половцы не пропустили потомков Чингисхана, более того, сами напали и отомстили за полуторавековое унижение. Монголам предначертана ассимиляция в казахских степях. Ну и ладно, в любом случае новость сработает на пользу и поможет осуществить идею создания Новгородской академии.
Благодаря ярославскому князю Норманн узнал реальную мощь и финансовые возможности московского правителя. В Кремле квартировала княжеская дружина в составе двух полков. Один состоял из немецких наемников и обеспечивал непосредственную охрану самого князя. Наемник был кровно заинтересован в безопасности своего работодателя, ибо в случае его смерти сам мог лишиться жизни. Кстати, на Куликовом поле княжеские доспехи надел командир этого полка по имени Михель фон Бренк. Второй полк состоял из "боярских детей", в него традиционно записывали при достижении наследником пятилетнего возраста. Сейчас в Москве стоял Ивановский полк, вскоре появится Дмитриевский. Петр I в четырехлетнем возрасте получил Петровский полк с воспитателем "детского сада" по имени Патрик Гордон. Иван Калита доверял свое тело только иностранным лекарям. Причина понятна, иноземцу нужен живой пациент, он ни при каких условиях не соблазнится подсыпать отраву. В дальнейшем идея врача-иноземца переходила по наследству вплоть до Николая II.
- Андрей Федорович! - В дверь осторожно поскребся слуга. - Ефросиния Давыдовна просит к столу.
Вот так-то, слуги в доме давно забыли о княжеской воле, Роман Михайлович с сыном-алкоголиком для них давно не существовали. В трапезной сидела только хозяйка, по праву мужчины Норманн прочитал "Отче наш", после чего приступили к ужину. Княгиня положила себе блинчики праженные с лососем, немного винегрета с грибами да салата из редьки с клюквенным соком. Норманн в свою очередь набрал мясных рулетиков с различной начинкой, добавил в тарелку домашней лапши, а сверху залил морковным соусом на сметане. Из пития после некоторого раздумья выбрал щавелевый кисель, немного посомневался над марципановым печеньем и отложил. На сегодня он съел более чем достаточно мучного.
- Добрые ли вести донес до тебя гонец? - поинтересовалась Ефросиния Давыдовна.
- Князь Александр Михайлович на пути к Новгороду, вскоре пожалует в мой дворец.
- Не боишься золотоордынского гнева? - с прищуром спросила хозяйка.
Норманн все же не удержался и взял марципановую печенюшку. Прелесть! Замена сахара медом придала марципану восхитительный вкус.
- Им впору по норам прятаться, а не меня пугать.
В задумчивости княгиня разгладила на вышитой скатерти невидимые морщинки, нащупала хлебную крошку и осторожно положила ее в чайное блюдце.
- Верно ли оцениваешь свои силы? Вон Москва не в пример многолюднее и сильнее, а Иван поперек Орды не идет, ласковым теленком трется да серебро в казну свозит.
- Султан Саид Мухаммед Бахадур согнал бекляре-бека с земель Хорезма. Летом по сговору с атабеком Атсиз Тутушем я посажу людей от Мордовского царства до земель кыпчаков, более известных как ногайцы.
- Есть ли у тебя известия от посольства в Ригу? - вроде бы невпопад спросила княгиня.
Норманн понял скрытый смысл, ему напоминали о чрезмерной протяженности границ, поэтому он поделился последней информацией:
- Охотники пленили Ольгерда с семьей, а посольство сейчас в Полоцке, князь согласен на границу по линии Лучин - Турайда.
- Отчего же грамоту не подписывает? - недоверчиво спросила Ефросиния Давыдовна.
- Требует беспошлинного прохода по Двине, а епископ упирается, - с усмешкой ответил Норманн.
- Что тут смешного? Переговорщики неспособны уладить пустяковое дело, а ты усмехаешься! - попрекнула княгиня.
Замечание женщины еще больше развеселило. Пустяковое! Это вопрос немалых денег! Рига фактически живет за счет полоцких купцов, по мнению епископа, разрешение на бесплатный транзит обанкротит город. Местное отделение Ганзы, которое до этого состригало с полоцких торговцев хорошие барыши, окажется под угрозой самоликвидации. Заковырку придумали тридцать торговых домов Риги и теперь пугали епископа, хотя на самом деле барыши теряли они, а не церковь. В городе добавится несколько новых купцов, которые в полной мере обеспечат жителей работой.
- Компромисс уже найден, - не сдержавшись, рассмеялся Норманн, - я посылаю своего баскака с обязательством сохранить взнос в церковную казну на прежнем уровне.
- Ты будешь отдавать свои деньги! - В возмущении Ефросиния Давыдовна встала со стула.
- Из своего кармана не потрачу и медного грошика, - заверил Норманн.
Это действительно так. Какое-то количество ушкуев выйдет на Балтику, но основная масса полоцких купцов по-прежнему останется верна старой схеме и продаст товары рижским посредникам. По прогнозам товарооборот должен вырасти, ибо снятие торговой блокады и разрешение строить свои склады неизбежно завернет грузопоток из Немана в Двину. В конечном результате Мемельбург потеряет немало денежек, епископ получит оговоренный гешефт, а Норманн окажется с солидным выигрышем. Как-то во время одной из дружеских вечеринок двое парней принялись разглагольствовать о Петре I, обвиняя царя в любви к немцам, которые наводнили Петербург восемнадцатого века. Слишком громкий разговор привлек внимание одного из гостей, который насмешливо спросил:
- Вы никогда не слышали о взятии Петром Прибалтики, а Елизаветой - Кенигсберга?
- При чем здесь это? - небрежно отмахнулись пустомели.
- А при том, что потомки рыцарей стали подданными России, приняли православие и начали служить во славу нашего отечества.
- Неправда!
- Что неправда? Беллинсгаузена звали Фаддей Фаддеевич, а Крузенштерна величали Иваном Федоровичем. Или вы не согласны с приемом экс-тевтонцев на службу в армию и флот?
Пустозвоны попытались заговорить о французах, но напоминание о Французской революции и бегстве дворянства в Россию окончательно выбило их из колеи. Сейчас в Лифляндии нет многочисленного дворянства, зато есть жизнь со скромным достатком. Мечта о лучшей доле многих заставит искать службы в Медвежьем замке.
Наконец наступила солнечная погода с легким морозцем, и галеры помчались домой. Последние дни Норманн все свободное время проводил над составленной с помощью Максима картой. Знакомство с ярославским князем и возникшее взаимное расположение позволили более подробно узнать реалии современной Руси. В первую очередь его интересовала Мордовия как опорная территория в создании южного анклава. Полученные сведения порой казались сюрреалистическими. Для начала мордву назвали потомками сарматов, что ввело Норманна в ступор. В его понимании сарматы жили где-то на границах Римской империи. Василий Давыдович целый день втолковывал, каковы границы исконных земель мордвы. В сознании никак не укладывался тот факт, что малоизвестный для обывателя двадцать первого века народ испокон веков жил в лесостепной зоне между берегов Волги и Днепра! В четырнадцатом веке самостоятельным осталось только Мордвинское царство, в Черниговском княжестве слово "мордвин" давно уже забыли, остальные земли взяла под свое крылышко Рязань.
- Что ты так внимательно высматриваешь на своей карте? - оторвавшись от чтения, спросил Иоанис.
- Знание топографии позволяет читать карту, как ты сейчас читаешь книгу, - не поднимая головы, ответил Норманн.
- Нашел что-то интересное? - заинтересовался духовник.
- Да, западнее Азовского моря простирается холмистая степь, причем эта гряда напоминает горы.
- Ну и что? - Тема не заинтересовала Иоаниса.
- Как что! Улусу Тохта не прорваться на запад!
- Нашел о чем радеть, - с явным безразличием заметил духовник. - Парфяне никого к себе не пропустят.
- Почему ты называешь крымчаков парфянами? - заинтересовался Норманн.
- Они сами себя так называют. Возможно, мнят себя наследниками персидских владык. На самом деле в степях кочует помесь из потомков скифов, тавров, сарматов, хазар и печенегов, на побережье живут греки и славяне.
- Твои слова позволяют надеяться, что эти самые парфяне не окажут помощи улусу Тохта.
- Можешь не сомневаться, - уверенно ответил Иоанис, - они помнят родство с Ширваном и могут выступить вместе с атабеком Атсиз Тутушем.
Норманн снова склонился над картой: османы дважды пытались пройти из Азова в Астрахань и каждый раз были биты ногайцами. Суть противостояния понятна, кочевники не желали отдавать жирную кормушку под названием "торговый путь". Когда Петр I пошел на Дербент, вся Астрахань, включая стрельцов, моментально взбунтовалась. Царь поступил очень мудро, он никого не наказал, взял крепость и перевел туда астраханских стрельцов. Сейчас совершенно иной расклад, поэтому Норманн обратился к Иоанису с вопросом:
- Как ты думаешь, улус Тохта может найти защиту у ногайцев?
- Исключено! - уверенно ответил тот. - Улус Ногая состоит из северных хазар, их еще называют кыпчаками, они всегда враждовали с половцами.
- А мишари? - продолжал допытываться Норманн.
- Это куманы, дальняя родня кыпчаков, - пояснил духовник.
Прояснение этнических деталей несколько успокоило, улусу Тохта некуда бежать. Персы их прижмут к Азовскому морю и вывезут рабами на свои поля и рудники. Впрочем, в Диком поле есть дороги. Муромский тракт начинался от Муромского торга и до Рязани проходил по Оке, далее рассекал Дикое поле и заканчивался у крепости Тешев. По южной границе Дикого поля шел Изюмский тракт. Он начинался от Киева, проходил через Тешев до Изюмского торга и продолжался к Азову. Норманн снова уткнулся в карту: так и есть, улус Тохта имел шанс прорваться к Изюму и уйти в Литву или Рязань. Тешев под рукой Рязанского князя, который в родстве с ханами улуса. Хреново или нет? Усилившись половцами, князь должен был пойти на Москву, Поволжье его не интересовало, а войну с Персией не осилить. Был еще один путь вдоль Волги от Астрахани до Саратова, где дорога разделялась на рязанское и нижегородское направления.
- Разгром улуса Тохта ухудшит мои отношения с рязанским князем! - сделал Норманн неожиданный для себя вывод.
- Не спеши, - усмехнулся Иоанис, - в Рязани молятся золотому тельцу, а ты садишься на Аштарханский тракт.
- Сам князь, может, и поклянется в дружбе, да кочевники зло затаят.
Духовник подошел к столу и долго водил пальцем по карте. Не найдя нужной информации, вернулся к пюпитру и заявил:
- Плохая у тебя карта! На юг от Оки с дюжину всяких селений с названием Сарайчик.
- С чужих слов рисована, - нашелся Норманн.
- У князя немеряно целинных земель, родичи, что ни год, рабов присылают, в бескормицу своих добавляют, - пояснил Иоанис.
- Не понял, как это добавляют?
- Азов, что ни год, снегом засыпает, поэтому степняки на зиму уходят к горам. Если и там ложится снег, то скотина от бескормицы дохнет.
- Ханы избавляются от лишних ртов! - догадался Норманн.
- Избавляются, - усмехнулся духовник, - изгоняют! В иные годы из степи приходит до тысячи еле живых людей.
- Они селятся на рязанских землях?
- Голодному человеку нужен кусок хлеба, а не ласка родственника. Идут куда ближе, чаще всего в Литву, в неурожайные годы доходят до Ладоги.