Николай нахмурился, перевёл взгляд на Сидорова и сказал: - Мейджор, можете объяснить, что все это значит?
Иванов миллион раз представлял эту встречу и, казалось, продумал все варианты возможных вопросов-ответов, а Сидоров взял и привлёк внимание императора четким представлением. Иванов решил переломить ситуацию. Он шагнул вперёд: - Ваше вел…
Николай остановил его, подняв правую ладонь, и кивнул Сидорову: - Говорите!
- Вы в будущем, ваше величество. Год две тысячи восьмой. Местоположение – Москва. Господин Иванов, - Сидоров сделал представляющий жест в сторону Иванова, - изобрёл аппарат, способный проникать сквозь время. И вы, ваше величество, перенесены сюда.
- Зачем? - спросил Николай.
- Чтобы спасти Российскую империю!
- А что, империя в опасности?
- Империя давно погибла!
- В самом деле? - в голосе молодого императора послышались насмешливые нотки, - но вы же сами говорите, что мы сейчас находимся, якобы в Москве. Разве это не в России?
- Россия есть, ваше величество, а Российской империи нет.
Николай снова нахмурился, посмотрел влево-вправо, поискал глазами: - Где моя одежда?
Иванов пододвинул к кровати стул с заранее повешенным на него спортивным костюмом: - Вот, ваше величество, наденьте это, пока мы не подберём что-нибудь подходящее.
- Ваше императорское величество.
- Простите, что? - Иванов действительно не понял.
- Ваше императорское величество, - терпеливо повторил Николай, к царствующим особам следует обращаться "ваше императорское величество".
- Да, ваше императорское величество, - не стал возражать Иванов, - мы выйдем за дверь и подождём вас в коридоре.
И все трое вышли. В коридоре Петров страшным шёпотом сказал: - Какое, блин, "императорское величество"? Прос… он и свою империю, и своё величие!
Иванов сделал страдальческое лицо: - Ти-и-хо! Всё же слышно. Давайте не наезжать на парня сходу. И следите за выражениями. Будет вам и империя, будет и величие. Не забывайте, мы туда собираемся, не делайте из царя врага, а то смысл операции теряется.
Дверь открылась, и в коридор вышел Николай.
- Прошу вас, ваше императорское величество, проследовать в ванную комнату для утреннего туалета, затем я буду рад предложить вам завтрак, - сказал Иванов и повёл Николая показывать ванную.
Петров и Сидоров спустились в столовую.
- А ловко ты перед царём прогнулся, - подколол Петров Сидорова.
- А то! Двадцать лет "слуга царю – отец солдатам"! Опыт не пропьёшь!
Вернулся Иванов. Петров опять не удержался: - Ты его унитазом пользоваться научил?
Иванову его тон не понравился: - Ты прекрати пальцы веером растопыривать, капитан второго ранга! Ты думаешь, он дикий? Не знает, что такое "ватерклозет"? Кнопочки, да, показал. Ты сам, давно микроволновки бояться перестал?
Минут через десять по лестнице со второго этажа спустился император. Спортивный костюм, надетый на нательное бельё, сидел мешковато, но это особо в глаза не бросалось, потому, что император был спортивно сложен и строен.
Иванов сделал приглашающий жест к столу, но император заложил руки за спину, и пошёл по кухне, осматривая мебель и бытовую технику. Перед настенным календарём остановился и долго смотрел на него.
- Скажите, милейшие, - наконец сказал он, не оборачиваясь, - а вы знаете, что за подобные шутки с государём полагается каторга?
- Какие уж тут шутки… - буркнул Петров.
Сидоров показал ему кулак за спиной Николая и сказал: - Ваше императорское величество, я хочу от своего имени, и от имени моих друзей, выразить вам соболезнование по случаю кончины вашего отца, великого императора Миротворца Александра Александровича. Мы разделяем вашу скорбь, но время не терпит.
- Скажите, милейшие, - повторил, не повышая голоса, сказал Николай, - вы решили спасти Российскую империю путём похищения государя императора?
- Нет, ваше императорское величество, государя императора никто не похищал, вас скопировали.
- Что это значит? - нахмурился Николай.
Иванов вдруг почувствовал, что не может объяснить смысла слова "копия" в терминах девятнадцатого столетия.
Нашёлся Сидоров: - Это примерно, как две винтовки Сестрорецкого завода из одной партии.
Николай секунд пять подумал, потом первый раз за всё время усмехнулся: - Вам, господин мейджор, как человеку военному, следовало бы знать, что винтовки даже из одной партии отличаются друг от друга.
Петров ехидно улыбнулся, Сидоров почесал лысину, Иванов сказал: - Ваше императорское величество, мы как раз и хотим вам всё объяснить, но, ради Бога, давайте по порядку. По плану у нас завтрак, затем господин майор свозит вас на экскурсию по городу, и вам всё станет понятно. Слишком многое переменилось, мы даже затрудняемся объяснить, что такое "копия" так, чтобы вы поняли.
- А если я позову городового?
- Ну, если найдёте такового, мы возражать не будем.
Завтракали в молчании. Для царского стола Иванов расстарался, и накопировал исключительно натуральных продуктов. Николай ничего не ел, в основном рассматривал яркие упаковки.
Наливая чай, Иванов не сдержался: - Восхищён вашим самообладанием, ваше императорское величество, честное слово, не ожидал, что вы воспримете перемещение так спокойно.
Николай поставил чашку с чаем на стол и сказал: - Ничего я не воспринял, а если вы видите меня столь спокойным, то это потому, что я имею непоколебимую веру в то, что моя собственная судьба, и судьба России в руках Господа, который поставил меня на то место, где я нахожусь. Что бы ни случилось, я склонюсь перед Его волей в убеждении, что никогда не имел иной мысли, как служить той стране, которою Он мне вручил, до гробовой доски.
И снова спокойно взял в руки чашку.
Все оторопели. Такого фатализма никто не ожидал. Все три друга, воспитанные на лозунге "человек – хозяин своей судьбы", переглянулись. До них только сейчас начала доходить трудность задуманной операции.
Петров подумал: "Блин, да он и в Ипатьевский подвал вел свою семью с такими мыслями!"
Сидоров подумал так: "По три таблетки озверина, три раза в день и не запивать!"
Иванов тяжело вздохнул про себя: "Неужели настолько все безнадёжно?" - и вспомнил, как этот самый Николай рыдал на плече своего кузена, всхлипывая: "Что будет теперь с Poccиeй? Я еще не подготовлен быть царем! Я не могу управлять империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами".
После завтрака Иванов повёл Николая наверх переодеваться для поездки в город. Спустился Николай в темных джинсах и белом джемпере. В прихожей Иванов предложил выбрать ему по размеру кроссовки из новых коробок, заготовленных загодя. В конце помог надеть куртку-пиджак и показал, как пользоваться змейкой.
На выходе вежливо пропустил императора вперёд. Так и пошли к воротам: император, Иванов, Сидоров, Петров.
Александр нагнал Сидорова и шепнул ему на ухо: - Контролируй его, чтобы не дёргался, дальше дурдома не убежит, но может разболтать про наше логово.
Алексей кивнул. Когда Иванов открыл калитку, из ворот вышли в том же порядке. Сидоров завел машину прогревать, и закурил, вполглаза следя за царём. Николай оглядел "Ниссан", и начал разглядывать улицу. Наискосок стояли соседки и оживлённо болтали, дальше стояла машина Мосэнерго, и электрик ковырялся в проводах на столбе, стоя в поднятой люльке, через два дома стояла легковушка с поднятым капотом, и владелец копался в двигателе. У одной из разговаривавших женщин зазвонил мобильник, она достала его из сумочки и начала громко отвечать.
Сидоров распахнул дверцу: - Прошу, присаживайтесь!
Николай вздохнул и полез на переднее сидение головой вперёд. Неловко развернулся, задев головой потолок, но всё же уселся. Петров сел на заднее сидение, Сидоров за руль. Иванов поднял руку: - Ну, давайте, счастливо, я на связи.
Сидоров, пару раз извинившись, пристегнул императора ремнём безопасности. Потом включил скорость и вырулил на дорогу, пугнув сигналом болтушек. Постояв пару раз на светофорах, выехал на Горьковку, и помчал к МКАДУ. Император молчал, глядя вперёд, Петров сказал с заднего сидения: - Ваше императорское величество, мы едем сейчас по Владимирскому тракту. Когда проезжали под МКАДом, под бетонным кружевом эстакад, император заметно вжался в сидение.
Сидоров планировал сделать круг по Садовому кольцу, потом вокруг Кремля и на этом завершив поездку, вернуться на базу к Иванову. Ну, в самом деле, не возить же царя по московским промзонам. Современная Москва, конечно, императора впечатлила. Петров комментировал проезжаемые достопримечательности, Сидоров добавлял от себя, Николай молчал и послушно поворачивал голову, когда ему предлагали взглянуть направо или налево. Обогнув Кремль, Сидоров проехал мимо Государственной Думы и начал заворачивать на Лубянку, рассчитывая в конце Китайгородского проезда на набережной повернуть налево, в сторону Горьковки.
Николай внезапно спросил: - А в Кремль можно въехать на этом экипаже?
- Нет, ваше императорское величество, - ответил Петров, - въехать нельзя, но войти можно. И Сидоров на набережной повернул направо, опять к Кремлю. Запарковав машину у Манежа, все трое прошли к Кутафьей башне. Петров купил билеты и через турникеты, под бдительными взглядами молоденьких милиционеров, они прошли по мосту через Троицкую башню в Кремль.
Петрова так и подмывало спросить царя, не передумал ли он звать городового, а то вот, пожалуйста, вот они, современные городовые, но он сдержался.
Мимо выложенных у стены Арсенала стволов старинных пушек, мимо Государственного Кремлёвского Дворца они медленно прошли по выложенной брусчаткой мостовой к храмам.
Император перекрестился на кресты на куполах, потом подошёл к Царь-колоколу, обнял его и заплакал.
Петров и Сидоров растерялись. На них смотрели люди, группка японских туристов защёлкала фотоаппаратами, а один из бдительных стражей, стоявших по периметру, направился к ним. Петров перехватил его на подходе и что-то зашептал на ухо. Тот понимающе кивнул и вернулся на пост. Николай сделал шаг от колокола, повернулся и, не оглядываясь, быстрым шагом пошёл обратно к выходу. Друзья поспешили за ним.
- Что ты сказал фараону? - полюбопытствовал шёпотом Сидоров.
- Ну, сказал, что иностранец прибыл на историческую родину и расчувствовался, - ответил Петров, - ещё не хватало нам проблем с ФСБ.
- Ну да, конечно, - сказал Петров, - блин, куда он так летит, - и, прибавив шаг, поравнялся с Николаем.
- Ваше величество, то есть, пардон, ваше императорское величество, куда так спешить?
- Вы же сами сказали, что время не терпит, - ответил Николай на ходу, но скорость сбавил.
На обратном пути, в машине, Николай начал задавать вопросы. О международном положении, государственном устройстве и недавних катаклизмах, типа развала СССР, Петров и Сидоров старались отвечать полно, когда же Николай спросил о его личной судьбе, Сидоров промолчал, а Петров попросил отложить эту тему на вечер. Николай повернулся, внимательно посмотрел на него, и остальную часть пути молчал.
* * *
Иванов встретил их вопросом: - Обедать или сразу работать?
- Работать, - ответил император, и Иванов повёл всех в кабинет.
- Докладывайте обо всем, о чем вы желаете мне доложить, - сказал Николай.
Потом подумал и прибавил: - Если мне будет непонятно, будете уточнять.
- Рассказывать долго, - вздохнул Иванов, историю годами учат и то плохо в ней разбираются, не говоря уж о других науках, - но есть технология, которая позволит вам узнать то, что знаем мы.
- Как вы сказали, "технология"? - переспросил Николай, - то есть технические знания?
- Совершенно верно, ваше императорское величество, - улыбнулся Иванов, и взял со стола наушник передатчика, - вот, наденьте, пожалуйста, на ухо. Можно на любое.
Николай взял в руки наушник, повертел, рассматривая, затем решительно надел его.
- Садитесь вот в это кресло, - Иванов показал куда, - это займёт некоторое время, закройте глаза и расслабьтесь. В ухо царя скользнул голубой лучик.
* * *
Что ни говори, а Иванов рисковал. Закачивать человеку три сознания, даже четыре, включая лингвиста, это был риск. Император мог сойти с ума со всеми истекающими, и его пришлось бы развеять. И начинать сначала. И пробовать закачивать в него по одному сознанию, долго и нудно. К развеянию спятившего самодержца Иванов был готов, но терялся целый день, и он волновался.
После того, как программка дилинькнула, оповещая об окончании загрузки, император несколько минут лежал в кресле неподвижно, не открывая глаз. Иванов внутренне сжался. Николай открыл глаза, минуту посидел, глядя перед собой, затем обвел всех мутным взглядом, встал и вышел из кабинета. Иванов рванул за ним. Но ничего страшного не произошло. Николай вошел в комнату, где стояла его кровать, и закрыл за собой дверь. Сунувшемуся было следом Иванову, он отрезал: - Оставьте меня в покое!
У Иванова отлегло от сердца. Адекватность была в наличии. Всё остальное понятно и объяснимо. Человеку после такого сотрясения мозга нужно побыть одному.
В кабинете он сказал друзьям: - Господа верноподданные, государь отдыхать изволят, так что тоже отправляйтесь по домам, но не отдыхать, а готовиться к подвигам. Продумайте, что может там понадобиться. Купите себе мощные ноутбуки и прошвырнитесь по интернету, чтоб потом локти не кусать. Когда царь вынырнет из коматозного состояния, я позвоню, чтобы были готовы.
Глава 4
Новый дом
В понедельник, после обеда, Петров позвонил Иванову.
- Ничего, - ответил Николай на "Как дела?", - клиент с утра лежал, смотрел в потолок. Я абрударом смотрел. Как, как… Поставил реальное время и настроил на комнату, посмотрел. К себе тоже залетел, смотрю на себя с экрана в упор, а в воздухе нет ничего. Ага… Потом попросил ноутбук с инетом и вот сидит, серфингует. Я радмином посмотрел, так он заметил и радмин снёс, а на обед спустился и говорит: "Абрударом тоже не надо подсматривать". Кажется, эксперимент удался.
- Кстати, об абрударе. У меня целых два вопроса. Первый – ты чего такое дурацкое название придумал для прибора, а второй… Хотя нет, сначала на первый ответь.
Иванов посопел в телефонную трубку и ответил так: - Во-первых, это моё авторское право называть, как левая пятка зажелает, а во вторых всё просто – первое, что пришло мне в голову, было "Что за абракадабра?". Ну, и дальше как-то само получилось. А второй вопрос?
- Я тоже хочу такую же машинку. С повторителем.
- А вот это уже не телефонный разговор. Приезжай, жду.
Иванов отключился и набрал Сидорова.
- Лёша, ты где?
- Телегу по торговому центру катаю, - ответил Сидоров, тяжело дыша, - оказывается, шопинг – не такое уж лёгкое дело.
- Бросай всё и приезжай.
- Ага, Ирине моей это скажи, что надо закругляться, она только разошлась, в смысле расходилась.
- Тебе персональный абрудар нужен?
- Понял, еду.
В ещё не отключенный мобильник Иванов услышал возглас Ирины Сидоровой: - Лёша, ты куда?
Видно Лёша не стал заморачиваться с объяснениями, а просто повернул свою тележку на выход.
* * *
В воскресенье Сидоров добрался домой заполночь. Дочь уже спала, Ирина ждала его.
- Кушать будешь? - спросила.
- Да не, не полезет. Меня до сих пор мутит.
- И что же нам делать? - Ирина смахнула полотенцем несуществующие крошки со стола.
- Ну, время ещё есть. Придумаем. Ничто нас в жизни не может вышибить из седла Разве седло сожгут…
- Это, действительно, правда?
- Что?
- То, что Коля нам показал? Может он ошибся?
- Может, может… Хотя, не думаю. Всё к этому идёт…, - Алексей глянул в быстро наполняющиеся слезами глаза жены и зачастил: - Ирочка, ну, перестань. Правда, не правда, нужно же разобраться, да и время ещё есть, не завтра же это…. (он хотел сказать рванёт, но, смягчил) …произойдёт. Да и вообще, с бедой надо переспать. Утро вечера мудренее.
- Да, конечно, - Ирина кивнула и вытерла слёзы тем же полотенцем, которое держала в руках.
- Давай о грустном завтра, а сегодня о приятном. Мы теперь миллионеры! Мадам, что вам подарить на день Ангела?
- Какой ангел, жить негде! Две недели дали для освобождения этой халупы.
- Давай снимем! Трёхкомнатную!
- Может купим однушку? Какие сейчас цены на квартиры?
- Ты что, Ир? Тут времени-то осталось…, - Алексей прикусил язык.
- Всё-таки, ты считаешь, что это правда?
- Всё, спать! Ты завтра с утра сходи в поликлинику, возьми больничный, потом отправимся по магазинам. Купить ноутбук, ну и так, по мелочи.
* * *
Петров в тот воскресный вечер застал жену на кухне, за компьютером. Младший сын уже лег спать, старший ещё не вернулся. Ну, что ж, дело молодое.
- Что читаешь? - Петров подошел сзади, и обняв её за плечи, поцеловал в шейку.
Татьяна недовольно отмахнулась плечом: - Ну, что? Царя украли?
- "Дневник Николая второго" - прочёл Александр, заглянув в монитор, - О! Глубокое погружение?
- Ты не ответил!
- Да украли, украли. И не только украли, но и зазомбировали его, по самое не могу.
Татьяна оторвалась от экрана, и подняв голову, вопросительно посмотрела на него снизу вверх.
- Коля ему наши сознания закачал. Ну, как нам, этого лингвиста.
Татьяна свернула "окошко", и на вращающемся кресле повернулась к мужу.
- И что ты про всё это думаешь?
- А что тут думать? - Петров сел к окну, на котором стоял горшочек с бегонией, и стал смотреть на уличные фонари, - что тут думать, по всему видно, кирдык шарику.
- А если действительно, подключить прессу, раздуть скандал?
- О, господи! Татьяна, ты себя слышишь? Какая пресса? Любую газету открой и найдёшь три упоминания о конце света! Причём с неопровержимыми доказательствами.
- А выйти напрямую на правительство? На президента? Есть же сайты, электронная почта, неужели не дойдёт?
- Ну и дойдёт, и что? Что они сделают? Попросят на нас не нападать? Детский сад. Или потребуют? Эскалация напряжённости привёдёт к ускорению удара. Да, и, честно говоря, меня заинтриговала Колькина идея махнуть в прошлое. Здесь мы ползаем в… э… нижних слоях атмосфэ-эры, а там, как я понимаю, будем, э… очень даже не в нижних.
Татьяна засмеялась: - Ну, понятно, Николай вас всех сагитировал. Я уже слышала, как он Алексею маршальский жезл пообещал. А тебя чем купил?
Александр хмыкнул: - А меня он пообещал сделать Главным адмиралом планеты. Ага, и даже показал эту планету. Надо всё-таки поподробней почитать про то время, а то я со школы помню только Кровавое воскресенье и попа Гапона. Завтра пойду, ноутбук себе куплю. Самый большой – метр на метр.
- И мне тоже, - сказала Татьяна, а то за этим – она кивнула на их уже немолодой лэптоп, - постоянно Андрюша сидит.
- Не купим второй, а скопируем второй. Купим один, а потом его скопируем. Теперь всё будем копировать.
- И что, постоянно будешь ездить к Николаю?
- А я у него попрошу персональный агрегат.