Норманн отправился обратно к строящемуся замку барона фон Кюстрова, где должен был находиться его отец. Еще по весне новгородское Малое Вече прислало полдюжины зодчих для обучения у Антонио. За это архитектору назначили немалую плату золотом, сейчас Федор Данилович экзаменовал студиозов. Норманн хотел передать список из двухсот книг, которые следовало купить в Царьграде. На сегодняшний день понятие "купить книгу" означало не просто ее найти, но и нанять переписчика, а затем переплетчика. Заказ исходил от Максима, он собирался перевести книги на русский язык и отпечатать в типографии Медвежьего замка. Дело полезное, чем больше сейчас отпечатать книг, тем выше шансы того, что они попадут в руки далеким потомкам.
Не все выходящие из типографии книги были Норманну по нраву. В частности, он долго протестовал против издания толстенной книги под названием "Хроники славных походов князя Андрея Федоровича в персидские и литовские земли". Автор – монах Онуфрий, который ходил в походы простым гребцом, понаписал много отсебятины. В результате Норманн оказался и "скорбящим радетелем за единение русских земель", и "славным полководцем, побившим несметное число поганых". Он даже бесстрашно напал на персидские земли, а султан Саид Мухаммед Бахадур откупился богатыми дарами, просил вечного мира и военного союза против поганых. Хуже всего дело обстояло с описанием похода на Литву. Здесь дружина славного князя наголову побила литовское воинство, Андрей Федорович лично пленил семью Гедимина с лучшими людьми. Сам литовский правитель "бежал со страхом и печалью на окраину своих владений в далекие земли Волыни". Книга была издана благодаря настойчивости Максима, который убедил не перечить церкви. Один экземпляр с золотыми застежками, в красивом переплете из шкуры белухи уехал в шкатулке из карельской березы как дар великому князю Василию Давыдовичу Грозные Очи.
– "История" Григория Турского у меня есть, – прочитав список, заметил Федор Данилович, – я тебе ее с нарочным пришлю.
– Книги нужны для типографии, – честно сказал Норманн, – мы их отпечатаем и пустим в продажу.
– Молодец! Прибыльное дело! Я возьму у Давида Борисовича Батецкого три книги Григория Назиазина.
– Даст ли? – засомневался князь.
– Любой согласится за одну долю с продажи. В Новгороде много книг, зимой пришлю твоим наставникам полный перечень.
На вечер был назначен "военный совет" под формальным председательством Норманна. Полугодичное отсутствие требовало восполнения пробелов – нужно было составить продуманный план действий как по вопросам строительства и развития производства, так и по военно-политическим шагам. В частности, уже стало ясно, что Норманн не успеет вернуться к весеннему походу в Персию. Требовалось определиться с руководителем, воеводой и приказчиком. Другой важной темой предстоящего разговора являлось составление общей линии поведения в случае приезда послов от Золотой Орды или московского князя. Никто не забудет учиненного погрома стойбищ, послы обязательно приедут хотя бы ради поддержания реноме правителя. На самом деле решать уже было нечего, Максим просчитал на компьютере множество вариантов развития взаимоотношений как с Ордой, так и с Москвой, и предложил очень интересное решение. Караван в Персию поведет Кесьма, воеводами определены Варуч и норвежец Рингваст. Торговую составляющую снова возглавит Выг со своим помощником греком Гианопулосом.
К неожиданностям можно отнести выход из тени Серафима, который как-то незаметно стал правой рукой Выга. Норманна несколько напрягало двуличие мнимого охотника, но в Медвежьем замке должен был быть "свой" управляющий, а иной кандидатуры просто не имелось. Во взаимоотношениях портальной братии появились заметные разногласия. Если о Нине Михайловне и Иосифе трудно было сказать что-то определенное, они могли остаться на другом берегу Онеги по многим причинам, например, охранять спрятанный самолет. Зато Елизавету Карловну бывшие сотоварищи откровенно игнорировали. Сама дама демонстративно никого не замечала, даже к Норманну обращалась с отстраненной нейтральностью, словно по обязанности. Зато Максим с Жанной Владимировной и Софьей Андреевной вышли в первые ряды как незаменимые советники и учителя.
Запланированное обсуждение стратегических планов на зиму сорвал нежданный приезд гонца от ганзамистра. Конрад фон Аттендорн просил уважаемого герцога Карельских земель "как можно скорее приехать в Любек". В письме особо подчеркивалось, что "все возможные финансовые издержки, которые могут произойти в связи со срочным отъездом, Ганзатаг незамедлительно возместит". Именно эта строчка насторожила Норманна, и он зачитал письмо на семейном сборе.
– Ганза хочет втянуть меня в свои делишки, – положив письмо на стол, заговорил Андрей, – лично я не собираюсь им помогать.
– Не торопись, сын! – одернул Федор Данилович. – Тебе предложат очень выгодную сделку.
– Выгодную – кому? Ганзе? Таскать для них горячие угольки из чужого костра? Нет, это без меня!
– Остынь и слушай! – Отец ударил кулаком по столу.
– Чего слушать? Они придумают очередную авантюру типа морского похода в Индию или Китай, а я брошусь исполнять?
Федор Данилович с минуту грозно смотрел на Норманна, затем сделал несколько глубоких вдохов и спросил:
– В чем главный интерес Ганзы?
– В деньгах! – не задумываясь, ответил Андрей.
– Деньги – всего лишь средство ведения торговли! Они прослышали о твоих победах на Итиле и пленении генуэзцев.
– Фон Аттендорну какая от этого радость? Или он желает выступить посредником в мировом соглашении с Генуей?
– Ох и глуп ты, Андрей! – вздохнул Федор Данилович. – У Ганзы с Генуей лютая ненависть!
– С чего это? Им нечего делить, одни на юге, другие на севере. А глупость и незнание – две разные вещи!
– Как это нечего делить? Караваны извечно идут через Итиль!
– Ну и что? Спустились по Дунаю – и через три дня в Азове! – возразил Норманн.
– Глупость твоя состоит в нежелании разобраться в торговых делах! Генуэзцы закрыли для Ганзы все порты Таврии.
– Понятно, – согласился Андрей. – Здесь Ганза бессильна.
– Не скажи, в ответ крепость Пассау закрыла Дунай, а к перевалам не пропустят Инсбрук и Цюрих.
– Для Генуи это не очень существенно, купцы могут выйти в Северное море через Париж, – возразил Норманн.
– Ишь какой умный! – засмеялся Федор Данилович. – Им не пройти мимо Кале!
– Пираты?
– Можно и так сказать. Вольные охотники патрулируют с двух сторон.
– Я не совсем понял, про пиратов из Нормандии мне говорил Максим, а кто патрулирует северный берег?
– Северный! – снова засмеялся Федор Данилович. – Западный вход в Ла-Манш патрулируют охотники Ганзы!
– Неужели никому не удается прорваться? – усомнился князь.
– Скажи мне зачем? Кале открыт для всех судов, что с запада, что с востока.
– Ладно, шут с этим Кале, что меня ждет в Любеке?
– Большие деньги! – Отец сразу стал серьезным.
– За просто так? Или потребуют дойти до Азова, разгромить генуэзцев и поднять над Бахчисараем флаг Ганзы?
– Не ерничай! Тебе достаточно перекрыть торговый путь с Итиля на Дон.
– Да раз плюнуть! – хохотнул Андрей. – Завезу стройматериалы самолетом и поставлю бастион у Камышинского брода!
– Самолетом! – засмеялся и Федор Данилович. – Нет, сын, тебе сначала надо замириться с ханом Узбеком.
– Так он вроде уже не главный в Золотой Орде.
– Главенство определяется рождением! Курдюм-бек не знатного рода, его признают только половцы.
– Значит, и дружба у меня должна быть с Курдюм-беком.
– Не глупи! Северян начнут давить с двух сторон, а ты окажешься между молотом и наковальней.
Андрей задумался:
– Почему с двух сторон? Насколько я знаю, крымчаки не вмешиваются в золотоордынские дела.
– А при чем здесь они? – удивился Федор Данилович. – Род Тохте кочует вдоль Дона, он обязательно поможет Узбеку.
– Оно ему надо? Устроим торг у Камышинского брода, и донские степняки будут по-прежнему доить генуэзцев.
Федор Данилович начал терпеливо объяснять взаимоотношения между предводителями улусов. Ханы правдами и неправдами старались убить друг друга, перерезать глотку или подсыпать отравы. Ни один из правителей не доживал до сорока лет, некоторые даже не успевали доехать до столицы Орды, которая называлась Каракорум. На данный момент определяющим фактором являлся брак Узбека с дочерью хана Тохте. Один контролировал западный участок Великого шелкового пути, другой крышевал Азов и торговый путь до Тулы, где находился большой торг Рязанского княжества.
Глава 5
Планы Ганзы
Совсем некстати Норманна свалила элементарная простуда. Закутавшись в теплое меховое одеяло, он покорно пил всякие "чудодейственные" отвары, которые по очереди приносили Речан с Ульфором, и тайком глотал взятые у Жанны Владимировны антибиотики. Потел, матерился, но стоически выполнял полученную перед отправкой в поход инструкцию об обязательном четырехдневном постельном режиме. Что за дикие времена! В этом веке элементарные корь с коклюшем или ветрянкой опустошали целые города. "Ветряное поветрие" прокатывалось по Европе с пугающей регулярностью. Андрей отлеживался, а его эскадра из шести дромонов, шести когов и одной поморской ладьи пробивалась сквозь декабрьские метели и ледяные дожди к побережью Южной Балтики. Норманн отлеживал бока и пытался спланировать предстоящие переговоры с руководством Ганзейского союза. Требовалось как-то состыковать инструкции отца с информацией от Максима. Перед отходом Федор Данилович прислал своего посольского дьяка, который должен был помогать в предстоящих переговорах. Не оставалось сомнений в том, что специалист словоблудия последует инструкциям посадника, а не пожеланиям его сына. Норманн прикрыл глаза и начал вспоминать свой последний разговор с Максимом.
– Сейчас севернее Астрахани кочует три Орды, – глядя в компьютер, заговорил Максим.
– Три орды или три улуса? – уточнил Норманн.
– Слушай и не перебивай! Орда Тохте разделена на четыре улуса и пасет своих лошадей от Азова до Воронежа.
– А кто мне говорил о крышевании торга в Туле?
– Севернее Воронежа постоянных стойбищ нет, лошади и бараны не могут выкапывать траву из-под снега.
– Ты уверен в расположении стойбищ? – в очередной раз усомнился Норманн.
– Это данные из архивов Генуи. Возле Астрахани кочует род Ногая, вторая по силе Орда.
– Живут за счет персидских купцов?
– Да, деньги идут от персов. Между Волгой и Доном кочует Орда Мишара, летом ты ограбил их стойбища.
– Погоди, погоди, – встрепенулся Норманн, – что ты мне скажешь о хане Тохтамыше?
– Я не знаю, по какой причине объединились оба рода. Тохтамыш сначала служил Тамерлану, затем вернулся на родину, воевал с Русью, убит ханом Хадибеком.
– Почему случится так, что монголы через пятьдесят лет полезут на русские земли?
– Война Тамерлана прервала торговые пути. Где пастухам взять ткань на штаны и халаты? Вот и пошли на Русь.
Андрей усомнился в реальности предлагаемых причин:
– Не проще ли торговать?
– Откуда в среде примитивных пастухов возьмутся торговцы? Ты же своими глазами видел их уровень развития.
– Ладно, хватит говорить о степной анархии. Что за идею ты родил?
– Соглашайся с предложением Ганзы и строй укрепленное поселение у Камышинского брода, только на берегу Иловли.
– Ты совсем охренел? – хмыкнул в ответ князь. – Предлагаешь построить посреди степи Брестскую крепость? Да кочевники ее измором возьмут!
– Ух, какой лютый у нас князюшко! – улыбнулся Максим. – Для начала пошли посольство в Геную, они купят безопасность для твоего гарнизона.
– У тебя голова не болит? – участливо спросил Норманн. – Я ограбил генуэзцев, сжег их корабли, а они заплатят золотишком за мою безопасность.
Максим терпеливо разъяснил:
– Для торговцев на первом месте стоит безопасность. Ты уже показал свою силу, сейчас предложишь союз.
– Типа крышевания? Сначала наехал, придушил, а затем давай дружить. Я бы на их месте обязательно отомстил наглецу.
– Для торговца важна защита, а не эмоции, Генуя обязательно пойдет навстречу.
– И не посмотрят на мой патент Ганзы? – недоверчиво спросил Норманн.
– Они обязательно учтут данный фактор, и денег дадут, и в вечной любви поклянутся.
– Что-то мне не верится в столь радужную перспективу, не проще ли прислать полк и вместе со степняками захватить крепость.
– Ты хромаешь на оба мозжечка, – хмыкнул Максим, – эту самую крепость сначала надо построить.
– Уже интереснее! Сколько там лет до прихода Тамерлана?
– Почти шестьдесят, но ты к этому времени можешь вытеснить остатки орды за Каспийское море.
– Ой ли? – не поверил Андрей. – Скорее степняки перебьют поселенцев, а крепость тихо загнется.
– Кочевники конечно же отстали в общественном развитии. Но они отнюдь не отморозки, торговля нужна больше им, чем тебе.
– Типа "два рубля правая портянка, три рубля левая портянка, два портянка семь рублей".
– Не надо так шутить! Орда исчезла сама по себе, пришельцы ассимилировались и растворились. Одни среди волжских болгар, другие среди половцев, третьи породнились с народами Кавказа.
Норманн выбрался из-под одеяла, бросил на палубу потную ночную рубашку, достал из сундука свежую. В ноздри ударил аромат малинового листа и душицы, заставил на секунду закрыть глаза и представить себя на залитой солнечным светом лесной полянке. Увы, он находился в море, отогнал приятное видение, торопливо перестелил постельное белье и снова юркнул в уютную койку.
Сколько веков сначала греки, а затем римляне вели торговлю с Китаем и Индией? Для Византии с Генуей и Венецией торговый путь по Дону к устью Волги давно уже стал чуть ли не родной землей. А тут вот он, новый повелитель, претендент на сбор пошлин со своими законами и порядками. Максим долго и упорно убеждал Андрея ввязаться в авантюру со строительством крепости на берегу Иловли.
– Это все лирика! – отмахнулся Норманн. – Как посмотрит Ганза на мой союз с Генуей?
– Извини, но ты мыслишь примитивными черно-белыми категориями: друг или враг, – поморщился Максим.
– Объясни мне, глупому неучу, каким должен быть правильный курс мышления.
– Для тебя на первом месте стоят интересы княжества! Войны и союзы должны приносить выгоду!
– В чем ты видишь мою выгоду от строительства крепости почти у Волги?
Для Максима выгода была очевидна:
– Ты начинаешь контролировать один из старейших в истории человечества торговых путей, это принесет тебе огромные богатства.
– Персы с китайцами с одной стороны везут свои товары, европейцы – с другой стороны, а я над ними в окружении пушек. Не смешно, – отрезал Андрей.
– Действительно не смешно. Тебе выпал уникальный шанс войти в историю!
– Дурь и муть! – возмутился Норманн. – Осенью откроется портал, и адью! Не нужны мне ваши войны с союзами, я хочу домой!
– Все еще надеешься? – спросил Максим. – Мой тебе дружеский совет, забудь о портале.
Андрей с сомнением покачал головой:
– Твой план нежизнеспособен. Да, я разорил несколько стойбищ, но для союза с Генуей это вообще не аргумент.
– Положись на меня, найду тебе аргументов выше крыши!
– Знаешь что, лучше напиши моему другу атабеку Атсизу Тутушу красивое письмо. Предложи от моего имени совместный поход на Астрахань.
– Зачем тебе этот никчемный городишко? – удивленно спросил Максим.
– Мне? – вскинулся Норманн. – Я в твоих глазах совсем безмозглый правитель? Надо персов подписать на войну с монголами.
– Под шумок заложить крепость, посадить там немца с большой печатью, а самому сбежать через портал?
– Во-первых, я ганзеец, для Любека этого достаточно и никаких немцев с печатями не потребуется.
– Что во-вторых? – с ехидцей поинтересовался Максим.
– Договорюсь с атабеком Тутушем, что моя крепость будет пограничной, земли южнее отойдут ему.
– А ты хитер! Султан под это дело даст и денег, и воинов.
– Со своей стороны добавлю пушек, по весне парочку отправишь вместе с письмом.
– Отправлю, – улыбнулся Максим. – Только не забывай, сейчас пушки приходят на смену лукам, они до двадцатого века будут считаться оружием обороны.
– Ну и ладно, мое дело подарить, а куда атабек их засунет, меня не касается. Главное – персов с монголами столкнуть лбами.
– Настоящий стратег. – Приятель пробежался пальцами по клавиатуре компьютера и воскликнул: – А ведь сработает! Персы получат великолепный шанс отсечь три орды, а затем от Дербента по долине Маныч выйти к Азову!
– Дальнейшее меня не интересует, – равнодушно ответил Норманн. – Важен первый шаг, персы бьются с монголами, а я спокойно строю крепость.
– Ну да, ну да. Слушай! Немедленно отправь послов в Геную! Пока то да се, ты уже начнешь строиться на Иловле.
– Наконец-то додумался! – усмехнулся Норманн. – Я хочу изначально позиционировать себя как нейтрала и защитника торговых интересов.
Максим быстро просчитал ситуацию. Что-то у него не сходилось:
– Не выйдет, ты обязательно затронешь чьи-то интересы.
– Разумеется, но сначала пообещаю персам помощь в войне с монголами. А монголам поклянусь за чашкой кумыса в вечной дружбе. Генуэзцам подарю меч с надписью "за честную торговлю", а Ганзе буду твердить о преданности и служении.
– Авантюрист ты, господин князь, или как там, герцог, что ли.
– Маркиз Карабас из рода Барабасов, – засмеялся Норманн.
– Договорились! – Максим с довольным видом потер руки. – Я прогоню письма через принтер, получателей это должно впечатлить.
– Не забудь сделать обрамление со всякими там завитушками и побольше золота, сейчас это признак могущества правителя.
– Тоже мне, учитель нашелся! Ты историю своей страны не знаешь, а берешься объяснять правила оформления официальных грамот четырнадцатого века.