Кухня в ресторане была отменная. Обильная трапеза как нельзя лучше способствует борьбе с дурными мыслями. А после стаканчика белого итальянского вина друзья почувствовали себя вполне прилично. И проблемы как-то измельчали. Стали вовсе и не такими проблемами. В конце концов и в Караван-сити неплохо с двумя мешками денег. А что чёрный лимузин и незнакомец с барбосом бродят где-то поблизости, так плюнуть и растереть.
К семи часам в холле шестнадцатого этажа начал собираться народ. Лаврушин и Степан успели занять места около самого окна - огромного, от пола до потолка. Отсюда открывался прекрасный вид на сказочный город с пиками небоскрёбов, с серыми, суровыми домами, с дикими переплетениями автострад.
- Сейчас, сейчас, сейчас, - ёрзал на сиденье бывший шериф. Он то и насоветовал друзьям этот отель, м сам заселился сюда на третий этаж. - Ещё пять минут. Всегда точно появляется.
- Не, в прошлом году на семь минут опоздал, - сказал один из собравшихся зевак - тучный чёрный как смоль негр. Он был в белоснежном смокинге и выглядел в нём как шоколадка, выглядывающая из белой обёртки.
- Это у тебя часы опоздали, сынок, - возмутился шериф. - В прошлом году я сидел в этом же кресле. И как только стрелка коснулась этого деления, он появился.
- А я говорю, опоздал, - настаивал негр.
- А я говорю, - бывший шериф вытащил свой огромный револьвер и прокрутил вокруг пальца, - что он пришёл вовремя.
- А ведь и правда, - тут же согласился негр. - Как я забыл.
- Время, - наконец сказал шериф.
- Дела-а, - протянул Степан.
Из-за крайнего небоскрёба появилось нечто. Огромное, волосатое, метров тридцати высотой.
- Кин-Конг, - воскликнул Лаврушин.
- А ты кого ждал, сынок? - улыбнулся шериф.
- И что, каждый год в это время приходит?
- Секунда в секунду.
- А почему?
- А кто обезьяну поймёт, - развёл руками шериф. - Сперва его стрелять пытались. Живучий. Оклемался. А сегодня можно было бы его, конечно, противотанковой пушкой, но плюнули. Просто дома и дороги на его пути восстанавливать перестали - чего на один год строить.
- А вдруг свернёт в сторону.
- Не. У обезьяны замкнуло в мозгах. За полсотни лет не свернул ни разу, и не свернёт. На небоскрёб взберётся, руками помашет, по груди себя кулаком поколотит, а потом обратно.
- Куда?
- Говорят, в горы на севере… Повезло с ним Караван-сити. Столько туристов поглазеть приезжает.
Кин-Конг пнул ногой давно разломанный мост подземки. Поколотил кулаком по земле. Заорал трубно, скорее как мамонт, чем как человекообразная обезьяна.
- Ах, - прокатилось по холлу.
Зрители были поражены в самое сердце. Из-за небоскрёба появилась ещё одна обезьяна! Пониже первой. И какая-то нежно-хрупкая, если такое можно сказать про существо трёх десятков метров высотой.
- Отпад! Он с чувихой приканал! - воскликнул молодой, ярко одетый парнишка, прилипший к стеклу.
- Точно, с леди. Ах, молодец, сынок. Ах, молодец, - бывший шериф всплеснул руками от избытка чувств.
Теперь уже две обезьяны сноровисто полезли по коричневому, уже сотню лет подпирающему облака небоскрёбу. На вершине Кин-Конг потряс шпиль, будто пробуя его на прочность. Его подруга сидела на краешке, свесив ноги, и ожесточённо чесалась.
- Интересно, какого размера должны быть блохи у такой твари? - прошептал Степан.
Кин-Конг поколотил себя кулаками в грудь - глухой барабанный звук донёсся до "Атлантики". Оглядел город. Досадливо взревел. Пнул ещё раз шпиль и полез вниз. За ним последовала его подруга.
Вскоре они пропали из вида.
- Как голубки счастливые, - бывший шериф умилённо вытер платком набежавшую слезу.
* * *
Ночь выдалась не более спокойная, чем в Нью-Йорке. Можно сказать даже - более беспокойная.
Стемнело. Друзья расположились на балконе в пластмассовых креслах, на которые были положены мягкие подушечки. Степан держал в руках купленный только что бинокль. Лаврушин решил воспользоваться длинной, очень сильной подзорной трубой.
Было тепло. Бензиновая гарь до шестнадцатого этажа не долетала. В бухту заходил огромный чёрный пароход, его огни отражались в воде.
Вскоре посветлело - над городом взошла гигантская луна, а с другой стороны на небосклоне прилипла огромная хвостатая комета.
Жизнь в городе кипела. По улице внизу важно прошествовала банда пингвинов. Прохожие с визгом разбегались. Судя по всему, симпатичные антарктические птицы имели здесь дурную репутацию. За пингвинами переваливался человек во фраке, тоже чем-то похожий на пингвина.
- Где-то я это видел, - сказал Степан.
Минут через пять над улицей пролетела чёрная фигура, похожая на летучую мышь.
- И это я где-то видел, - добавил Степан.
- Бэтмен, - сказал Лаврушин. - Человек-летучая мышь.
Ещё через несколько минут, пылая всеми четырьмя двигателями, начал расти, резко снижаясь "Боинг-747". Он падал на небоскрёбы.
- Боже мой, - прошептал Лаврушин, глядя на гибнущую машину. Он навёл трубу, и казалось, видел охваченные ужасом лица в иллюминаторах.
До небоскрёба оставались считанные метры.
И вдруг появилась синяя точка. Она поднырнула под самолёт. Самолёт изменил курс.
- Супермен, - сообщил Лаврушин, наведя подзорную трубу на амбала, поддерживавшего в воздухе "Боинг". Он выглядел комаром на теле слона, но держал самолёт в воздухе без усилий.
- Здоровый парень, - с уважением произнёс Степан.
Супермен опустил ношу в воды бухты. Пламя захлебнулось водой. Самолёт закачался на волнах. Рядом с ним из воды высунулась огромная голова доисторического чудовища. Попробовала зубами металлическое крыло. Фыркнула, сплюнула и ушла под воду, подняв высокую волну.
Через некоторое время послышались громовые раскаты, и слева на окраине взметнулось красное зарево.
- Это ещё что? - воскликнул Лаврушин, вжимая голову в плечи. Он прекрасно помнил бомбёжку в Берлине.
- Шериф говорил, что в это время Годзиллу от города ракетами отгоняют, - пояснил Степан.
По улице уныло прошаркала и удалилась по каким-то своим загадочным делам процессия мертвецов-оборванцев. Один держал под мышкой свою голову, у троих не было голов вообще, один скакал на единственной ноге. Зрелище было не столько жуткое, сколько жалкое.
- Всё, спать пора, - сказал Степан. - Завтра тяжёлый день.
Он справился с электронным будильником, который поставил на девять, и с готовностью отключился.
Сон никак не шёл к Лаврушину. Когда веки начали смыкаться, комнату озарил розовый свет.
Лаврушин поднялся и подошёл к окну. Напротив пентхауза соседнего дома висела летающая тарелка, в конусе света трое крохотулек пришельцев тащили из окна обнажённое женское тело.
Задремал Лаврушин только под утро.
А когда проснулся, вовсю светило солнце.
- Э, Степан. Вставай, - воскликнул учёный.
- Рано, - буркнул, натягивая одеяло на голову.
- Какой рано? Почти десять. Дела у нас.
- Дела, дела, - Степан попытался снова спрятаться от всех проблем в сладком сне.
Лаврушин дёрнул за одеяло.
Степан приподнялся, потряс головой и угрюмо произнёс:
- А я думал, всё это мне снится.
- Не снится, - заверил Лаврушин. - Поднимайся.
Затренькал дверной звонок.
- Кого чёрт несёт? - сонно осведомился Степан.
- Сейчас узнаем, - Лаврушин накинул махровый халат.
Он подошёл к двери и нажал на кнопку. На экранчике появился вид коридора. Перед дверью стоял официант в коричневой форменной курточке и белых брюках. Перед ним был столик, заставленный приборами из нержавеющей стали.
- Что? - спросил Лаврушин.
- Завтрак, господа.
- Мы не заказывали.
- Входит в сервис.
- Входит так входит.
Лаврушин отпер дверь. Официант поклонился и прошёл в комнату, толкая перед собой столик. Степан уже успел подняться и устроился на диване, с интересом смотря на то, что им привезли. Ох, любил он с утра хорошо поесть. Впрочем, любил он поесть и с вечера. И со дня.
Официант разложил на обеденном столе приборы. Поставил в центр блюдо под колпаком. На металлической поверхности колпака отражались лица присутствующих, искажаясь и приобретая забавные черты, как в комнате смеха.
- Ну-ка, что у нас тут? - Степан уселся за стол и потёр руки.
Официант с улыбкой поклонился. Поднял колпак с блюда…
- Гр-р, - Степан поперхнулся.
На блюде лежала отрезанная человеческая голова.
Степан заёрзал и попытался вжаться в спину стула. У Лаврушина подкосились ноги и он уселся прямо на ковёр.
- Ваш завтрак, господа, - официант демонически захохотал. - Ваш завтрак.
Голова на тарелке открыла глаза. Подмигнула Степану. Осклабилась.
- Приятного аппетита! - официант хохотал всё громче. Его лицо вытягивалось. Куртка рвалась на спине. Руки становились длиннее. Лицо покрывалось волдырями. Это было лицо обожжённого трупа. Только глаза - живые и алчные, горели жадной неутомимой злобой.
Официант оглядел друзей:
- Поздравляю вас с моим завтраком, господа.
Снова захохотал. И поиграл пальцами. На руке была перчатка с четырьмя длинными лезвиями. Его обвисшая превратившаяся в лохмотья бомжатская одежда была вся в грязных бурых пятнах.
Степан схватил тарелку и запустил в физиономию нечисти.
Официант рассёк тарелку на лету когтями-лезвиями.
- Я твой друг, - с ухмылкой, обнажив кривые острые зубы, сообщил монстр. - Не противься.
Он приблизился к Степану и занёс над ним когти-лезвия.
- А-а-а, - заорал Степан.
Бип-бип-бип…
Лаврушин дёрнулся…
Он лежал в кровати. Подушка была противно и прохладно мокра от пота. Пищал отчаянно будильник.
Степан спал, откинув одеяло. Лаврушин с ужасом увидел, как по его груди ползёт кровавая полоса.
- Степан, - он дёрнул его за руку.
И тут Степан проснулся.
Он потряс головой. Минуты две он ничего не мог сказать. Лаврушин дал ему воды.
- Что это было? - сдавленно произнёс Степан, опустошив стакан.
- Сон.
- Там был какой-то мужик в перчатках.
- С лезвиями, - поддакнул Лаврушин.
- Нам что, одно и тоже снилось?
- Ну.
- Значит, всё правда… Вспомнил. Фрэдди Крюгер.
- Кто? - удивился Лаврушин.
- Убийца-маньяк, являющийся людям во снах и убивающий их там. Во сне он всесилен, - закончил Степан. - Бог ты мой. Псы. Какой-то болван в чёрном котелке. А теперь и Фрэдди! Не многовато? Что теперь нам с этим делать?
- Не знаю. Ладно. Подъём. Завтракаем.
При слове завтрак Степан поморщился. Случилось страшное - кажется у него пропал утренний аппетит.
- Завтракаем, - настойчиво повторил Лаврушин. - И ищем Большого Японца…
* * *
На завтраке в ресторане к ним подсел бывший шериф.
- Ну как вам Караван-сити, сынки?
- Прекрасно, - кивнул Степан. Перед ним лежал антрекот в окружении картошки и ломтиков помидоров. А салат на тарелке был уже уничтожен. Страшного не случилось - аппетит вернулся.
- Это лишние калории, сынок, - укоризненно произнёс бывший шериф.
- Ем по утрам на нервной почве.
- Чем намерены заняться в Караван Сити, парни?
- Прогуляемся по городу, - сказал Лаврушин.
- Лучшего спутника, чем я, вам не найти. Билли Хопкинс здесь каждый камешек знает!
- Вы же не отсюда?
- У меня тут тьма знакомых, и я уже переговорил со многими, так что в курсе всего здесь творящегося.
- А Большого Японца не встречали?
- Большого Японца? Вроде встречал. Правда не японца, а монгола. И не большого, а маленького. Но встречал. На девяносто пятой магистральной.
- Наверное, не тот.
- Найдём этого таиландца, не будь я Билли Хопкинс, бывший шериф округа! - Хопкинс азартно потёр ладони.
- Как его найдёшь? - попытался поубавить его пыл Степан.
- Надо уметь подобрать к здешним жителям свой ключик. И они нам помогут. Они хорошие парни, эти местные жители… Держитесь за меня, сынки.
- Уже держимся, - кивнул Лаврушин.
Позавтракав, вся троица вышла из отеля.
День выдался ясный, солнечный, немножко жарковатый. Внизу было трудновато дышать от выхлопных газов.
- С чего начнём? - спросил Лаврушин.
- Вьетнамец, говоришь, сынок? - произнёс экс-шериф.
- Японец!
- Тогда с Чайна-Тауна. Вперёд. К желтокожим!
- Поедем на такси?
- Да ты что, сынок? Это опасно. Появились такси-вампиры. Власти это не признают, чтобы не ссориться с профсоюзом таксистов и не губить бизнес. Но мы-то знаем.
- Тогда автобусом.
- Ездит тут по городу автобус с вампирами. Маскируется под рейсовый. На нём ещё никто не доехал до назначения. Живым…
- Подземка?
- Кто же пользуется подземкой?! Не дале, как позавчера, крысы-мутанты сожрали целый состав. В полном составе. Ха-ха. Хорошо сказано, сынки.
- Каламбур.
- Во-во! Да и привидения под землёй вконец обнаглели. Двоих человек вчера заели.
- А пешком?
- Это другое дело! Пешие прогулки полезны для здоровья. Сжигают лишние калории… Брысь, тварь! - шериф резко отскочил в сторону и протянул руку к кобуре.
Из канализационного люка выглядывала огромная голова анаконды. Она тупо немигающе смотрела на прохожих. Попыталась тяпнуть за ногу проходящую женщину. Дама заорала и съездила змеюге сумочкой по голове. Анаконда скрылась, унося с собой трофей - лакированную туфлю.
- Мерзавка! - визжала дама.
Но внимания прохожие на неё не обращали. Все куда-то спешили, берегли время, которое, как известно американцам с пелёнок, деньги.
- Так, - начал бывший шериф. - Северными кварталами туда идти нельзя.
- Почему? - спросил Лаврушин.
- Там постоянно вулкан просыпается.
- Вулкан?
- Ага, сынок. Небольшой такой вулкан… Через парк тоже нельзя.
- Землетрясение?
- Крокодил-мутант… На седьмой улице дом с призраками. Можно напроситься на тёплый приём… Через семьдесят восьмую авеню тоже не пройти. Там завалы.
- Слоны-мутанты потоптались?
- Нет. Маньяк взрывал небоскрёбы. Пять штук взорвал. Требовал миллиард долларов.
- Получил?
- Ты что, сынок, кто ему даст? Сейчас там концерн "Полис" заново всё отстраивает. Отстроят… Если черви-гиганты не помешают.
По дороге на огромной скорости пронеслись полицейские машины, за ними мчался автобус. В нём бились в истерике пассажиры. Их визг перекрывал рёв моторов.
- Во, опять, - удовлетворённо кивнул бывший шериф. - Бомбу в автобус заложили. Теперь если у него скорость меньше девяносто - взорвётся. Уже сутки ездит.
- Бомбу тоже маньяк заложил?
- А кто же, сынок?
Путешествие по городу было поучительным. Насмотреться пришлось всякого.
В вышине опять прошелестел крыльями Бэтмен, и, судя по его виражам, он сам не знал, куда ему надо лететь. Одинокой уткой потянулся в небесную даль Супермен. Лязгая, будто сто вёдер, направился куда-то с тупо-угрюмой целеустремлённостью робот-полицейский. Шеренга призраков вышла строевым шагом из заколоченного досками дома и скрылась в подвале пиццерии.
За разговорами да за безобидными дорожными приключениями спутники добрались до Чайна-тауна. Здесь процветало тёмное китайское колдовство. Здесь вечерами шастали уважаемые и почитаемые местными духи предков. Здесь подвалы оккупировали беспокойные мумии, хотя непонятно, какое они имели отношение к Китаю.
Вывески были исполнены исключительно иероглифами, на улицах стояли жаровни, от которых шёл странноватый запах чего-то полусъедобного. Но также бойко торговали и ход-догами. Индийский факир показывал фокусы - притом довольно ловко.
- И где здесь искать Большого Японца? - спросил Лаврушин.
- А где угодно. Главное, подход к людям иметь, и люди помогут, - шериф приглашающим жестом показал на ближайший продовольственный магазинчик.
За прилавком стоял улыбающийся китаец. На витринах были разложены продтовары - ящерицы, змеи, насекомые. Всё для национальной кухни.
- Хао сяо! - улыбнувшись поклонился бывший шериф.
- Хэллоу, - закивал, кланяясь, китаец.
- Жёлтый брат. Скажи, не знаешь ли ты, где живёт Маленький Монгол.
- Большой Японец, - встрял Лаврушин.
- Да, сынок, Большой Японец.
- Ляо не знает Большой Японец.
Лаврушин помахал перед носом китайца купюрой, но тот на неё не отреагировал.
- Так, - нахмурился шериф. - Тебя спрашивают, сынок, где Большой Японец?
- Английски не понимай.
- Язык международного общения, - бывший шериф взвесил револьвер, который будто по волшебству возник в его руке, притянул хозяина магазина за шиворот и сказал. - Три секунды, сынок, тебе на то, чтобы выучить английский.
- Загон Жёлтого Дракона. Пятый тупик. Подвал, - отрывисто забарабанил китаец, вдруг сразу вспомнивший и английский, и Большого Японца.
- Спасибо, сынок, - кивнул шериф. - Если соврал - мы вернёмся.
Лаврушин положил на стол стодолларовую бумажку. Китаец низко закланялся.
Троица вышла из магазинчика. Бывший шериф посмотрел на большие часы на руке и с огорчением заметил:
- О, у меня скоро важная встреча. Но я успею довести вас до пятого тупика.
Чем глубже в Чайна-таун, тем дома становились всё более обшарпанными, а люди более оборванными, запущенными и немытыми. На верёвках сушились простыни. Играли полуголые карапузы. Китайцы сидели на ящиках, ступенях, тротуарах или просто на корточках, лениво курили кальяны и вели свои китайские разговоры.
Пятый тупик был самый замусоренный и самый тупиковый из всех здешних тупиков. Длинный, красного кирпича дом был нежилой. На ступенях другого дома сидели китайские женщины с остекленевшими взорами, затуманенными дымами опиума.
- Вот, - бывший шериф показал на покосившийся двухэтажный дом, он был якобы жилым. - В подвале.
- Спасибо, - сказал Степан искренне.
- Не за что, сынок. Честный американец обязан помочь честному американцу, - шериф потряс руки друзьям, и, поправив стволом револьвера сорок пятого калибра шляпу, пошёл прочь.
Лаврушин подошёл к подъезду и толкнул дверь.
В подъезде горели лампы дневного света. Внутри дом был чистенький, недавно выкрашенный, с мраморными ступенями, ведущими вниз - в тот самый подвал.
Друзья спустились и остановились перед тяжёлыми дверьми. Лаврушин нерешительно протянул руку, а потом дёрнул два раза за шёлковый шнурок звонка с пушистым шариком на конце. За дверьми что-то звякнуло. Из-за них что-то спросили по-китайски.
- Нам нужен Большой Японец, - крикнул Лаврушин.
Дверь отворилась. На пороге возник громила двухметрового роста и килограммов ста пятидесяти весом. Он чем-то напомнил телохранителей "Звездоликого", лицо его было зверским, недружелюбным. Разорвать незванных гостей он мог не хуже Кин-Конга.
- Зачем нужен Большой Японец? - тонким голосом спросил он.
- Это вы? - спросил нерешительно Лаврушин.
- Нет. Большой Японец - не я. Я не достоин быть Большим Японцем.