Взводом командовал сержант Пухов, который пополнению обрадовался. Кроме него во взводе были еще пять бойцов и один "максим", но какой-то не такой, как был у нас. Оказалось, это прямо-таки эстонское народное творчество. Станок от "виккерса", треножный, кожух немного не такой формы. И щита нет. Не просто отсутствует, а как бы уничтожен - нет для него направляющих, срезаны. Но самая главная фишка скрывается внутри - он переделан под английские патроны.
- Нет, устроен он так же, и работать с ним одинаково, только детали, видно, в нужных местах расточены или увеличены. Я вообще думаю, что эстонцы его просто из нескольких пулеметов собрали, и, может, даже для учебных целей. У них была какая-то организация вроде нашего Осоавиахима - наверное, это для нее. У нас в Ростове тоже в Осоавиахиме были разные трофейные винтовки, даже одна такая интересная, у которой магазин под стволом был, в виде трубки. Восемь патронов в нем - это здорово, только замучаешься его наполнять. Лады. Ты вторым номером был? Покажи-ка, как пулемет разряжать, а потом...
Потом я показал, как заряжать, как устранять перекос ленты и поперечный разрыв гильзы. Взводный остался доволен и спросил, знаю ли я, как устанавливать прицел и целик. Я сказал, что знаю, но лично из пулемета не стрелял и вдаль не очень хорошо вижу.
- Лады, у нас первый номер реально орел и реально горный, у него зрения на двоих хватит. Да и вообще мы ни разу больше чем на версту не стреляли. Нету здесь степей. Будешь тогда вторым номером, Прбшу разжалуем в подносчики. Сейчас познакомлю тебя с народом. Миш! Покинь пост, подойди сюда, с новым человеком познакомишься! Это Миша Купцевич, он из Бобруйска.
- Саша Егорычев, из-под Кингисеппа.
- Пошли теперь к остальным. Познакомишься, место себе оборудуешь, я тебя в график постов и нарядов определю, а потом пойдем оборудованием позиции займемся...
В том "усе", что вел к недостроенному блиндажу, нас обстреляли. Откуда-то слева, немецкий пулемет, длинной очередью. Пули прошли низко над головой и бруствером, заставляя пригнуться.
- Опять он, мать бы его по-за-хатою! Требует немец, чтоб мы не бока отлеживали, а ходы сообщения углубляли! Ну, коль так требует, мы ему навстречу пойдем! И, может, Алибей резолюцию наложит!
- А кто такой Алибей?
- Да это наш ротный снайпер. Он из строительного батальона пришел к нам в Эстонии. По-русски говорит плохо, но стреляет - дай бог! Вообще интересно, как он прицел устанавливает, ведь винтовка у него обычная, а не снайперская. Но ведь не мажет при этом! Вообще у нас в роте, как оказалось, полно всяких талантов, только ювелира еще нет...
Мы прошли к "блиндажу". Пухов громко возгласил:
- "Вставайте, люди русские, на славный бой, на смертный бой!"'
' Слова из песни в к/ф "Александр Невский" (1938 г.)
И под общий смех мы зашли внутрь.
- Нашего полку прибыло! Хоть не Невский, но Александр! Хоть не князь, но второй номер! Веселись, Прокофий, спала с тебя эта ноша!
Темновато было в "блиндаже", но все же свет через ветки проникал.
- Hex Иосиф, первый номер, из Новороссийска.
Гм, а чего это Пухов его горным орлом назвал? Фамилия не кавказская, и вид блондинистый1.
- Воронин Прокофий, из Вологды.
Плечи у него - вдвое шире моих, рукопожатие - как у медведя. Захочет - руку сплющит.
- Арнольд Киви, из Нарвы.
Высокий парень, выше меня, акцента почти нет.
- Юрочкин Алексей, из Полоцка.
Какого-то артиста он мне напоминает. Вот вспомнить бы, из моего времени или из здешнего? Со всеми я поздоровался, представился, руки пожал. Я из осторожности опять сказал, что я из-под Кингисеппа, а не про Ригу. Вдруг хоть тот же Арнольд в Риге бывал или по-латышски что-то смыслит. А так вот - перепутал чуток: не родился там, а служил...
- Так, интернациональная команда, кончай отдыхать, нас ждут великие дела! Саш, ты складывай вещи и заступай на пост, смени Мишу. Леша, Осип, Арнольд - углубляем траншею. Проша, берешь Мишу, и идете к старшине за пилой, потом к тем деревьям.
- Товарищ сержант, разрешите карабин осмотреть, я его только от старшины получил. И, если можно, поесть, ведь сутки ничего не ел, кроме пары яблок.
- Лады, только быстро.
' Есть в Новороссийске и горы, и жители чешского происхождения тоже есть.
Я взялся за карабин, осмотрел его. Ничего, не ржавый. И как-то лучше по руке, чем винтовка. Зарядил, поставил на предохранительный взвод, отставил его к стене. Теперь обоймы в патронташ, его через плечо... А фиг-то - он короче, не на того сделан. Ладно, это потом разберемся, что можно придумать; пока же обоймы сложил в пустую противогазную сумку. Выложил банку и сухари, стал искать по карманам ножик, что подобрал на дороге в Кингисепп.
- Погоди зубы ломать, поменяйся лучше на хлеб. Как раз масло из консервов лучше впитается. А сухари лучше с горячим чаем.
Прокофий протянул мне хороший кусок хлеба. Я поблагодарил, открыл банку... и сам удивился, как быстро все кончилось. Зато сейчас уже жить можно, с на-битым-то животом. Подхватил карабин и сумку и пошел на пост. А как здесь на посту смена идет - по уставу или не очень?
Подошел к Мише и сказал, что сменяю его по приказу Пухова, ему же надо с Прошей куда-то идти. Миша кивнул и сказал, что пароль сегодня "Киев", отзыв - "камень". Так что смена для меня должна пароль сказать, они-то - не новенькие и будут знать. Миша ушел, а я устроился у пулемета и стал наблюдать за немецкой стороной. Пока было тихо. Вскоре явились остальные пулеметчики с лопатами и начали работать. Вот на взлетающую над бруствером землю немцы отреагировали - пулемет пустил недлинную очередь, взрыхлившую землю на бруствере возле них. Я пытался разглядеть, откуда немцы стреляли, но и без меня нашлись наблюдатели. Справа с нашей стороны прозвучал одиночный винтовочный выстрел. Пулемет больше не стрелял. Зато минут через пять откликнулись немецкие минометы, бросившие несколько мин, что разорвались где-то там, откуда стреляла наша винтовка. Наверное, это тот самый снайпер Алибей, или как его там, раз немцы так его активно давить стали. Воевавшие в Чечне ребята много рассказывали о снайперах и о том, что на подавление снайпера ни патронов, ни снарядов не жалели. И самих снайперов - тоже.
Прошло часа два, меня сменил Алексей, а я присоединился к копающим. Надо аппетит нагуливать на ужин. За день мы углубили ход сообщения между площадками и натаскали жердей на половину нашего блиндажа. Мы их пока уложили на место без засыпки землей и глиной, это было отложено на завтра. Днем царило относительное затишье, только иногда его нарушали немецкие пулеметы. Сержант рассказал, что они таким способом нам спокойно жить не дают. Первое время, пока еше окопы и ходы сообщения были не выкопаны полностью, немцы активничали куда больше. Прямо кое-где головы не давали поднять. Потом подключился Алибей (вообще его имя каждый по-своему произносил) и навел шороху на немецких пулеметчиков. Пухов не знал, попадал ли он в кого, убил ли, но немцы стали из пулеметов стрелять реже и, дав очередь-две, тут же меняли позицию. И старались закидать снайпера минами. С нашей стороны огня было мало. Иногда из винтовок, один раз включился ручной пулемет с другого фланга. Наш "максим" помалкивал, ибо патронов английских не хватало. Поэтому ротный распорядился работать только при атаках немцев. Вечером нас от пуза накормили гороховым супом - пюре с рыбой. Жизнь налаживалась. Это не вчерашний батальон и яблоко на ужин.
В сумерках меня поставили опять на пост. Культурная программа - шоу пиротехников-гастролеров из Европы. Ракеты осветительные, пули трассирующие и что-то вроде гранат навесом. Мины ротного миномета рвались сильнее, чем это1. С нашей стороны стрельбы было меньше и ракет тоже.
Утречко началось очень бурно. Только успели поесть, как открыла огонь артиллерия. Назвать его налетом уже будет слабовато, с полчаса стреляли. Мы вчера не зря старались, отрыв примкнугые ячейки и нишу для пулемета, куда его при начале стрельбы спрятали. Сегодня было где укрыться. Тем более - немцы попали в этот наш "блиндаж". С площадки видно было плохо, но торчащие жерди можно было разглядеть. Пока мы отряхивались и отплевывались от выброшенной взрывами земли, началась стрельба на левом фланге. Уже не отдельные выстрелы, а серьезно так... По команде Пухова мы с Иосифом подхватили пулемет и побежали клевой площадке. Народе коробками топотал сзади. Вообще эстонские упражнения пошли пулемету на пользу в смысле веса. Легче было раза в полтора, чем с обычным "максимом". Но вот насчет снятия щита - тут я эстонцев не поддерживаю. По траншее таскать - мы эти восемь кило как-то выдержим, а по дороге -все равно щит снимается. В то же время, пока мы атаку отбиваем, щит может пару осколков удержать. А не будет его - удерживать осколок или пулю придется собою. Доволокли, поставили, выровняли, ленту вставили. Я скосил глаз и увидел, что прицел чуть отличается от того, что был у нас в дотах. Так это и есть тот царский прицел, про который мне Миша рассказывал?
- Иосиф, а ты знаешь, что это царский прицел, в шагах, а не в метрах?
-Да!
Ну и хорошо. По команде Пухова начали стрелять. Иосиф, шевеля губами, установил прицел. То ли так пересчитывает, то ли кроет матом старую нарезку прицела. Очереди в десять-пятнадцать патронов, пулемет работает безотказно, так что одно удовольствие. Вода перегреется не скоро, задержек нет, второй номер отдыхает. Насчет отдыха - это, конечно, шутка: всегда есть чем заняться, но форс-мажора нет. Расстреляли с пол-ленты, и взводный подает команду о смене позиции. Быстренько перебираемся чуть в сторону, здесь площадка не оборудована, но работать можно. Добиваем ленту и глядим, как возле прежней площадки рвутся мины. Ага.
Но это жестко получается - едва начал стрелять, как на тебя уже охотятся. Или сделать самоходный пулемет - установить его на плечи силача вроде нашего Паши Черного или здешнего Проши - и стрелять в движении?
Новую ленту вставили, продолжаем огонь, а Пухов про смену позиции все не командует и не командует. Ушла лента, заряжаем третью. Команда "Прекратить огонь!". Прекратили. Но мин нам на голову нет, я сбегал за водой, залил холодную. Стрельба на левом фланге стихает, уже еле-еле слышна. Но нас не обстреливают. Наверное, нас на этой позиции не видно немецкому наблюдателю, потому и не стреляет миномет. Тогда зашибись.
Стрельба стихла. Значит, атака захлебнулась. Мы с Иосифом пока остались при пулемете, двоих послали на площадку - посмотреть, что там повреждено, и устранить; двоих - к нашему блиндажу с такой же задачею. Сам же Пухов с биноклем принялся наблюдать. Потом взводный лично прошелся по всем пострадавшим объектам и принял решение: Иосиф остается при пулемете на правой площадке, а все остальные - к блиндажу.
Выяснилось, что снаряд упал впритык к концам жердей, обрушил часть стенки и скинул те из них, что прилегали к воронке, вниз. В н yip и никого не было, и пострадали только вещи. Мы их довольно долго освобождали из-под обвала. Серьезный урон понес только Арнольд, которому пробило осколком алюминиевую кружку, забытую им снаружи. Жерди мы подняли, внутри порядок навели и их обратно положили. Жердин стало меньше, потому что несколько штук разрубили и ими подперли обрушившуюся стенку. Дальше Иосифа сменил Проша, а когда первый номер вернулся, мы с ним занялись пулеметом. Да, внутреннее устройство вроде как такое же. И патрон сильно не отличается: на глаз гильза чуть длиннее и пропорции не совсем те. И сами патроны немного тяжелее. Или это мне кажется, что тяжелее? Пришел Арнольд и сказал, чтоб я шел сменить Прошу на посту. Я обтер руки и взялся за карабин. Арнольд еще не ушел, и я спросил его, не было ли в эстонской армии такого ручного пулемета с очень изогнутым магазином сверху?
Он ответил, что был, системы Мадсена. Эти пулеметы остались и в советском Эстонском корпусе, и им, в Нарвский рабочий полк, со складов их тоже выдали.
- А как он, надежный?
- Не знаю, Александр, у каждого про него свое мнение. Кто говорит, что да, кто говорит, что чаще молчит, чем стреляет. Мнение одно только в том, что он по устройству очень сложный.
Я пошел на пост и припомнил, что в журнале, который я в комендатуре читал, говорилось про то, что у эстонцев были пулеметы Мадсена, но рисунка или фото их не было. Зато был рисунок пулемета Льюиса, но я его и так видел, в "Белом солнце пустыни". До вечера нас еще раз обстреливали, но совсем недолго. Так, для порядка, чтоб каски в блиндажах не забывали и слишком активно не бегали.
А вечером нас ожидала новость - мы отходим. Вроде как недалеко.
Дождались темноты и тихо снялись с места. На позиции были оставлены люди с ручным пулеметом, чтоб еще два часа демонстрировали присутствие нас на старом месте, а потом догнали. Что они должны были делать точно - я не знаю, но думаю, что стрелять в обычном режиме и ракеты запускать. А мы часа полтора-два шли, груженные, как верблюды, а потом на новом месте позицию оборудовали. Вся ночь насмарку пошла, Я с угра зевал так, что, наверное, на старой позиции было слышно. Вспомнил о трофейном кофе и пожалел, что его не осталось у меня. Я его тогда вместе с остальной немецкой едой выложил и отдал Островерхову. Надеюсь, ребята успели хоть кружечкой кофе угоститься...
От размышлений меня отвлекла стрельба - немцы нас догнали и попытались с ходу спихнуть с новой позиции. Благо речка и озеро им уже не мешали, да и оборудование ее было еще никакое.
Атаку отбили фланговым огнем нашего "эстонца" и фронтальным - всего остального. Для этого мы втро-ем вытащились вперед и оказались на фланге немцев. Взводный взял с собой вперед меня и Иосифа. Сам он выполнял обязанности первого номера, а мы занимались не столь квалифицированной работой. Немцы нас обнаружили и проводили минами, но мы смотались быстрее, чем в нас попали. Немцы малость отошли и стали окапываться, периодически мешая огнем делать то же самое нам. Я оборудовал позицию, а сам то и дело думал про свою службу в укрепрайоне и про ребят из взвода. Видимо, происходило что-то, что будило воспоминания о них.
Авторский комментарий
В первых числах сентября личный состав УРа сосредоточился в районе поселка Таменгонт. 3 сентября комендант УРа майор Котик отправил в Военный совет фронта отчет о боевых действиях укрепрайона.
Автор уже цитировал отрывки из него ранее:
"С 28 на 29.8.41 все сооружения и ДОТ УР были взорваны командиром 48 сд по приказу командующего 8-й армией, а части отведены на рубеж Косколо-во-Елизаветино, причем 4 и 3 роты были подчинены в оперативном отношении командиру 48 сд, которые в последующих боях были полностью уничтожены со всей материальной частью.
Приказом командующего 8-й армией от 30.8.41 части 21 УР и приданные 266 ОАПБ в составе - 200 чел., выведены на рубеж р. Коваши, где находятся на сегодняшний день.
Итого было разрушено и уничтожено противником за время боев с 14.8.41 по 28.8.41:
ДОТ: 20 БОТ: 12 ДЗОТ: 18 Комсостава: 82 Мл. комсостава: 243 Рядового состава: 573 Орудий Ст. пулеметов Ручных пулеметов.
Уничтожено по приказу командующего 8-й армией:
ДОТ: 25 БОТ: 21 ДЗОТ: 25
В наличии части 21 УР на 2.9.41. имеют:
Комначсостава среднего: 177 Младш. комначсостава: 217 Рядового состава: 914 Итого: 1308
Орудий: нет Ст. пулеметов: 5 Ручных пулеметов: 9".
Далее следовали выводы, почему был сдан Дубровский узел, о невнимании руководства к снабжению УРа, полевому заполнению и прочему.
Автор хотел бы добавить некоторые данные по потерям.
152-й пулеметный батальон - погибли командир батальона старший лейтенант A.M. Королев, военком батальона батальонный комиссар И.В. Шарапов, начальник штаба батальона лейтенант А.П. Колесник, уполномоченный особого отдела Д.В. Евдокимов. Все они погибли н Кошкинском узле обороны, до конца защишая дот номер 8. Дот был расстрелян артиллерией с прямой наводки, потом подорван большим зарядом взрывчатки. После того - огнеметами, от пламени которых загорелся боезапас в доте.
263-й артиллерийско-пулеметный батальон - погибли командир батальона капитан А.Т. Голышев, военком батальона старший политрук А.С. Гупалов. Они погибли при отходе из дота номер 17, переплывая реку Луга под огнем противника, Из дота они уходили последними.
266-й артиллерийско-пулеметный батальон. Согласно докладу комиссара батальона: "Батальон в боях потерял комбата (контужен), исполняющего обязанности комбата (убит), начальника штаба (ранен), ком-роты-2 (ранен), комроты-3 (убит), ранены секретарь партийного бюро и бюро ВЛКСМ".
Этот список потерь не полон, так как батальон под Кингисеппом действовал в составе фактически двух рот. Остальные роты действовали в отрыве от основных сил, и потери их не были известны батальонному комиссару В.П. Северюхину.
Из Таменгонта УР был переброшен на оборону северного берега Невы в район Невской Дубровки. Далее слово исследователю УРа Алексею Седельникову:
"Мужественное сопротивление бойцов Кингисеппского УРа не было напрасным. Вместе с дивизиями 8-й армии и частями Кингисеппского участка обороны они в течение двух недель, с 14 по 28 августа, отвлекали на себя силы, по крайней мере, четырех вражеских пехотных дивизий: 58-й, 291-й, 93-й, частей 1-й и 274-й
ч Нарпскос шоссс
ПД. Появление хотя бы двух этих дивизий под Красногвардейском в середине августа 1941 г. кончилось бы катастрофой для защитников южных подступов к Ленинграду. Кроме того, сопротивление 21-го УРа, 191-й СД, 2-й ДНО и 2-й бригады морской пехоты позволило избежать окружения и вывести в тыл дивизии 8-й армии: одну боеспособную (268-ю), одну обескровленную (118-ю) и три разбитые (1 t-ю, 48-ю и 125-ю), которые впоследствии организовали фронт обороны Ораниенбаумского плацдарма. Именно с него в 1944 году начался разгром немецкой группировки под Ленинградом.
Дальнейшая судьба личного состава УРа, как организованной боевой единицы, была следующей. В Та-менгонте в его состав были переданы остатки 266-го ОПАБ - 296 чел., из них 206 - рядового состава, при нескольких ручных пулеметах (за время боев 266-й ОПАБ потерял 58 чел. убитыми, 108 ранеными и 128 пропавшими без вести, всю артиллерию - уничтоженной или отданной другим частям, 4 станковых и 15 ручных пулеметов). Из всего этого был сформирован сводный полк 21 -го УРа во главе с тем же майором В. А. Котиком, зачисленный в резерв Ленинградского фронта. Впрочем, полк был через три дня выведен из резерва и отправлен на южные рубежи обороны Ленинграда. Его части сдерживали натиск противника в районах Невской Дубровки и Черной Речки, Колпино, Пулково, Урицка (Лигово), Горбунков-Разбегаево, Старого Петергофа и др. 28 сентября 1941 г. сводный полк 21 -го УРа был расформирован, а рядовой состав и часть комсостава распределены в стрелковые полки 10-й и 11-й стрелковых дивизий. Большая часть командиров стали преподавателями школы младших лейтенантов в пос. Лебяжье. Официально 21-й УР расформирован 10.10.1941 г>.
На этой позиций мы долго не задержались. И следующие дни прошли почти так же - займем позицию, немножко ее окультурим, потом отходим с нес. Тут было по-всякому - уходили и без боя, потому что немцы ударили в стороне, и надо избегать окружения, и с боями. Немецкой авиации над головой прибавилось, теперь она и на нас внимание обращала, не пролетая дальше.