7-8 июля бои шли уже у реки Черехи. В это время советские танкисты отметили, что противник использовал какое-то химическое оружие. Были ли это ОВ или это была некая дымообразующая смесь - установить не удалось. В группе армий 'Север' имелся по крайней мере один химический минометный полк, и при последующем контрударе под Сольцами удалось захватить инструкции по использованию ОВ, брошенные немцами. В одном из последних военных журналов, изданных в 41 году, напечатаны штаты немецких химических минометных частей и упоминается ОВ, поражающее легкие и кожу, но не сказано, что это старый знакомый - иприт...
9 июля был оставлен Псков. Немцы продвигались вперед, а на их пути вставали спешно строящиеся сооружения Лужской линии обороны, на которые выходили соединения Северного фронта, ленинградские ополченцы, курсанты ленинградских училищ...
21 Кингисеппский УР становился правым флангом этой позиции. К имевшемуся в нем довоенному пулеметному батальону добавлялись два недавно сформированных артиллерийско-пулеметных батальона. Началась постройка полевых укреплений и заграждений силами мобилизованных на оборонительное строительство граждан.
Немцы были совсем недалеко, но воевать УРу с ними пришлось позднее, когда немцы заняли северную часть Эстонской ССР и перешли Нарову. Вот в какие обстоятельства попал герой. Правда, он имел о них крайне смутное представление, и, может, это было к лучшему.
Авторский комментарий
Следующий день я провел взаперти. По большей части.
Утром постучал в дверь и долго стучал, а когда открыли, пояснил, что люди так сделаны, что утром в туалет хотят. Меня через пару минут вывели. А в сортире я совершил тяжкое преступление - упер недавно повешенный довольно толстый журнал для своих нужд.
На обратном пути попросил разрешения умыться. Это дали. Подвели к крану, где я морду и шею помыл и воды до отвала напился.
Ладно, это уже лучше. Завтрака мне не дали. Посидев около пары часиков, я опять постучал. На сей раз открыли быстрее. Я очень извинился и сказал, что сидеть без света очень тяжело, чувствуешь себя, как в могилу зарытым. Нельзя ли лампочку включить?
И ее включили. После чего я до обеда читал этот журнал. Ну невозможно же круглые сутки спать.
Журнал явно писал про иностранные армии и был издан в начале тридцатых, потому что рассказ там шел про события 31 и 30 года.
Большая его часть была посвящена японской армии. Как она организована, чем вооружена, как она в атаки ходит и прочее. А в конце был ряд коротких заметок о новостях разных армий.
Среди этих заметок в конце две меня заинтересовали - одна про эстонскую армию, другая про латвийскую. Статейка про эстонскую армию рассказывала, какое стрелковое оружие есть у эстонцев, и были даже рисунки некоторых систем. А про латышскую-была совсем короткая и сообщала, что латыши ходят у 'Шкоды' купить партию пехотных орудий. У этих орудий два ствола на одном лафете, как я понял. 30мм противотанковый ствол и 70мм ствол для обстрела полевых укреплений. Интересная штука, только я не понял, как они располагаются: один над другим или рядом?
Латышская заметочка мне не очень поможет, а вот системы эстонцев надо бы выучить. Наверное, они их вместе закупали у тех же заводов, потому и вооружены эстонцы и латыши должны быть почти одинаково. Тем более, коль у эстонцев на вооружении пять разных винтовок, то это все может в эстонской армии знать только большой начальник. А всякий, который не он, знает, что в Нарве есть энфилды, а что в Таллине за оружие-это он может и не знать.
А значит, что если такое же у латышей делается, то если я знаю, какие в Риге винтовки, то могу и не знать, какие есть в Юрмале! То есть можно малость сбрехать.
Кстати, а что я могу знать про советские системы? Ну, наган. У меня он даже был, только переделанный под стартовые патроны. Хотя, если в упор в морду ткнуть и нажать, то перепуг будет знатный. А, может, и глаз выбьет.
ТТ я тоже видел, даже копаный в руках держал. Трехлинейку видел, но пользоваться ей не могу. Вот еще есть пулемет Дегтярева с круглым диском, я даже с ним немного повозился. Это мне знакомые парни- реконструкторы разрешили в обмен на кое-что полезное .Еще я в руках держал ММГ ППШ, но стоит ли про него рассказывать? Вдруг он еще секретный?
А про немцев? Кое-что копаное ихнее я в руках держал и даже разбирал. Не, лучше сказать, что есть у них какие-то винтовки и пулеметы, но только я в них не того, точнее ничего .
В общем, я перечисляю эти эстонские системы и говорю, что они у латышей были. Про советские скажу, что вот видел такое-то, а сам в руках только наган держал. Он еще царский, так что прокатит.
Про латышскую армию я тоже кое-что должен знать, хоть меня и не брали, потому почитаю про японскую и своими словами перескажу. Вообще, наверное, все армии одного времени друг на друга похожими быть должны хоть немножечко? Ну, вот и в латвийской армии самураев и катан не будет, а остальное будет.
Свет мне не выключали аж до обеда, когда мне миску горохового супа с хлебом принесли. И водички, когда попросил. Вообще ничего, сытно. Впрочем, жаловаться нечего, приходилось мне и хуже питаться. Когда без денег был.
Свет вскоре после обеда выключили, зажадничал кто-то, но я протестовать не стал и снова покемарил. А то голова от непривычных цифр и фактов гудит уже.
Поспал, потом поплакался, что опять хочу в будочку. Конвоир выматерился, но сходил, получил у кого-то разрешение и вывел. Я опять цапнул журнал. 'Военно-инженерное дело' называется.
Возвращаясь, опять заныл, что сидеть в темноте погано, и свет мне включили. И опять почитал.
Пока не настала пшенка с кипятком на ужин и отбой.
Тут и гороховая музыка подоспела. Эх, откроют утром мою каморку и отравятся....
И вот пока он спал и терзал слух и обоняние комендатуры, состоялся один разговор, сильно повлиявший на его судьбу в этой реальности.
Оперуполномоченный ОО УР Яблоков с начала войны не знал покоя - столько свалилось на него дел. Их и до войны хватало, а сейчас Яблоков просто-напросто ощущал, что если бы у него появился двойник, то и этот двойник падал бы с ног и все равно всего не успевал. С началом войны в УР стало приходить пополнение, зачастую с очень многозначащими биографиями. До войны бы такого послали куда-то в рабочий батальон, а не в пулеметный. А теперь пожалуйста - уже второй приходит, служивший в белой армии! И не какой -нибудь там петлюровской, а Юденича! И еще один из бывших украинских бандитов, сдавшийся по амнистии!
Они, что там-в Ленинграде с ума посходили, направляя сюда таких кадров?!
Но это еще не все. Со своими секретными сотрудниками никак невозможно повидаться. Все перешли из казарм в землянки близ дотов, потому, чтоб ему приватно поговорить с сотрудниками, нужно черт знает какую конспирацию ломать.Скорость получения сигналов - теперь считай, что никакой! Одно счастье - еще ничего серьезного в сигналах не было.
Так, одни установочные данные да слегка пораженческие разговоры, когда в сводке появляется очередное "направление".
Еще приходится бороться с местными властями. Приходят мобилизованные на оборонительные работы, а некоторые исполкомы вообще обнаглели с их присылкой!
Из Волосова прислали двух баб почти что на сносях, да и среди остальных слабосильных чуть ли не половина. Из Усть-Луги - деда 70 лет, да еще и глухого как пень. Он даже не понял, что его на земляные работы послали!
И на каждое такое разгильдяйство , граничащее с саботажем, надо писать отношения по своей линии, плюс по советской линии, чтоб они этого ПредРика на место поставили!
А дел столько, что не знаешь, за что первым взяться: то ли за отчет по агентурной работе, толи за спецсообщение про развал работы в Волосове!
А их в отделе осталось всего двое из троих. Федор Иванович застрял в госпитале всерьез и надолго.
А Михайлович половину времени проводит на разных совещаниях, где ему по штату быть положено.
Значит, Яблоков должен за троих! А можно и за четверых! Вот, на подходе один еще батальон. Радоваться надо бы, а не радуется! Своего оперуполномоченного точно там не будет, а личный состав будет засоренный всем, кем можно! И опять все упадет на него!
Было б еще хуже, если б не нашли сведущего человека из пограничников запаса. Грамотный, и даже на машинке умеет. Сидит теперь и строчит бумаги. Хоть начальство перестало постоянно рычать за невовремя отправленные формы и спецсообщения!
Слегка излив душу и от этого успокоившись, Яблоков закончил писать отношения Волосовским разгильдяям, и смог подумать еще об одном деле. Тут у них в комендатуре сидит один не очень понятный тип без документов, якобы эвакуировавшийся из Риги. Где-то по дороге попал под бомбежку и лишился и документов, и одежды. Вообще странные эвакуирующиеся уже тут были. Война совсем недавно началась, а пара ответработников из Эстонии отправилась в Ленинград с домочадцами и с весьма туманной целью командировки. С ним-то вопрос решился просто: вернули их в Таллин, пусть товарищ Сергей Кингисепп (между прочим, сын того самого Кингисеппа, в честь которого город переименовали) с ними разбирается, на что похоже их поведение: на дезертирство или нет.
А тут гражданин немного непонятный, особенно потому, что времени не было с ним поработать. Вообще по нему было четкое впечатление, что он что-то не договаривает. Чекистское чутье - оно не подводит. Не исключено, что парень из приблатненных. Когда его в комендатуру помещали, он немножко в эту дудку поиграл. А может, это не все. Ладно, потом им займемся.
Прибывший из Ленинграда ОПАБ не подтвердил горестных предчувствий Яблокова. Ибо уполномоченный Особого Отдела там был, и он же успокоил насчет личного состава: не брали туда людей с темными моментами в биографии.
Вот люди, недостаточно здоровые - это да, таких много. Часть уже отсеяли, но еще есть. Народ шел охотно, были случаи сокрытия болячек. У человека много лет очки как телескоп, но перед кабинетом глазного врача он их в карман засунул и заявил, что зрение у него нормальное. А один доброволец 62 лет тоже записался, а когда ему сказали, мол, Данилыч, у тебя уже года не те, обиделся и заявил, что он не просится к тяжелым орудиям снаряды подносить. А оружейным мастером он до сих пор может. Еле убедили.
Оперуполномоченный батальона был тоже немолод и долгое время в органах не служил. В гражданскую он служил в батальоне ВЧК, потом в ревтрибунале 14 армии. Затем его перебросили в Среднюю Азию и там он два года с басмачами воевал. Пока малярия так не прихватила, что пришлось оттуда уехать. Демобилизовался и работал по партийной линии.
Вроде как мужчина серьезный, понимающий. Партстаж опять же с апреля 17 го.
Будет в отделе теперь четверо, если Федора Ивановича подлечат.
Яблоков и рассказал новому уполномоченному (его фамилия была Осинин) про этого подозрительного задержанного и предложил им заняться. Осинин согласился.
--Присылай его. Поставим его на работу, пусть покажет, на что способен в рытье окопов и прочего, а дальше люди на него посмотрят, свое мнение скажут, и я погляжу и побеседую. Труд, он не только из обезьяны человека сделал, но и из многих разгильдяев - полезных людей.
Вот когда наш трибунал в Кременчуге был, там имелся специальный лагерь для трудового перевоспитания. Посидит там воришка, руками поработает, и поймет, что жить честно надо. И больше не ворует.
А окажется человеком полезным, так таких из лагеря освобождали и в ЧК брали и в советские органы на службу тоже. Так что не боись, разберемся, что с ним делать.
--Ну и ладно. Сейчас я записку напишу в комендатуру о передаче его тебе. Забирай его и используй.
Следующее утро было начато аналогично. Утречком достучался, изъявил желание посетить и посетил. "Свежего" журнала на сей раз не было, были жалкие остатки какого-то уже использованного.
Сделал свое дело, ушел, обмылся, попил и вежливо намекнул, что неплохо бы и позавтракать. На намек мне не ответили, вернули обратно, свет включили, а ориентировочно часа через два "вызвали с вещами". Я оставил журнал с армиями на месте, а инженерный журнал захватил с собой, свернув его в трубку и засунув в карман. Карманы в моих штанах вполне ничего и даже литровую бутылку вмещают, так что влез и журнал. Еще я хватанул бланков для туалетных надобностей. Журнал-то и читать можно, а вот бланки - только так.
Отвели к дежурному ( на сей раз там был лейтенант), который сверился с бумажками, отдал перочинный ножик, но не мне, а сопровождающему и передал меня в придачу к ножику тоже.
Я вставился насчет фляжки, но мне вежливо, но с легким раздражением пояснили, что не передано со мной никакой фляжки и она не учтена, а оттого ее не отдадут. Кто-то ее зажал из прежних конвоиров. Незадача. Имущества и так с гулькин орган, а стало еще меньше.
Поинтересовался насчет поесть - ответили, что там покормят, куда забирают.
Что ж, спасибо этому дому, пойдем к другому, если это не на расстрел. Вообще солдатик, которому меня отдали, выглядит как-то опасно. Я таких людей встречал - у них даже взгляд такой, как будто выбирают, в какую печенку тебе пулю всадить: в правую или левую.
Гм, а точно печенок двое? Или это почек двое? Не помню. Наверное, все-таки почек. Ладно, пусть будет в почку.
Ну, вы поняли, что такие люди - они ...ну, опасные, и лучше их не нервировать, а тем более попусту.
Вышли мы из здания и конвоир сказал, чтоб я постоял. Сейчас подъедет подвода, и мы на ней поедем.
Голос вроде нормальный, не злой. Я и решил воспользоваться моментом , спросив, куда меня повезут.
Солдатик в ответ спросил, а что я, службы не знаю, что с конвоиром разговариваю?
Ответил, что я не служил, потому и не знаю. А спрашиваю потому, что ежели мы ,скажем, на работу поедем. то я, узнав про это, и заткнусь, больше не мешая, а если меня га расстрел везут, то хоть помолюсь в последний раз, пока еще живой.
Конвоир хмыкнул, что я, оказывается, еще не только неслуживший, но еще и несознательный, ибо в басни про бога верю. Но повезут меня не на расстрел, а в часть. Но если я бежать вздумаю, то получится и на расстрел тоже.
Я понял и заткнулся, как обещал.
Постояли мы с полчаса, потом из-за угла вывернулась подвода. Такая же, как у деда, что мне по дороге встретился, только крашенная в темно-зеленый цвет. Спереди сидел еще один солдатик, управлявший коняшкой. На подводе лежала груда мешков, от которых пахло чем-то резким и неприятным. Я даже не смог понять, чем это пахло. По команде конвоира я сел сбоку, а он чуть сзади меня. Коняшке сказали: "Но!", и она тронула с места.
Мы неспешно попетляли по улочкам, выехали к мосту (там нас тормознули патрульные и проверили документы).
Про меня патрулю сказали, что это задержанный для Особого отдела.
Я подумал, что это явно НКВД и заныли моя душа и кое-что другое. Проверка закончилась, мы тронулись и влились в довольно плотный поток подвод и пешеходов, выехали на мост через Лугу. потом куда-то свернули. В другое время я бы повертел головою, рассматривая все вокруг, но слова про Особый Отдел меня выбили из колеи и я погрузился в мрачные переживания. Мозги мои как взбесились и стали выдавать мне все новые и новые сцены из фильмов ,что я видел, и все про допросы. Блин, а сколько ж я этих фильмов, оказывается, помню. И то, что я помнил, снова погружало меня в мрачные бездны отчаянья.
Сколько мы ехали, куда сворачивали, в памяти не отложилось. Оторвался я от своих дум только в сосновом лесу. nbsp; Поинтересовался насчет поесть - ответили, что там покормят, куда забирают.
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
К тому моменту я был готов в чем угодно сознаться, лишь бы сразу прибили и не мучили.
Блин, такого ужаса я не испытывал никогда при встрече с ментами и даже когда меня пепсы задерживали! И в камере тоже такого не было! Мы и там продолжали веселиться и прикалываться.
Не было тогда у меня такого давящего ужаса! Или потому ужаса не было, что пивом мы оба раза налились, как крокодилы? А вообще да. Будь мы трезвые, мы б могли вспомнить, что нас и на 15 суток запереть могут, и травку в карман подкинуть, и за борзое поведение вломить. Или, как в Казани, бутылку вставить. Но мы про то не думали, а все прикалывались.
Не, ну бутылка в заднице - это ваааще нечто, но, если подумать, за наши шуточки не по делу, наверное, могли бы и по морде дать. И нельзя сказать, что не за дело. Если вспомнить, что Славка Кот сказал пепсу, что тот только вчера с пальмы слез, я б на его месте, блин, Славке вделал. Даже если б Славка был не мой дружбан, а просто прохожий, и мне такое сказал, то мог от меня схлопотать.
А так ничего все обошлось в первый раз, только штраф в итоге влепили, а второй раз тоже. Ну не совсем, не для всех. Славка тогда в кармане носил кастет, его выцепили и потом геморроя было на две задницы.
Ну, тут он сам виноват. Вместо кастета можно взять отвес и пользуйся им как кистенем. И никто не придерется - инструмент, однако.
Я еще успел подумать, что ведь мы еще ничего так жили, и менты нас особо не доставали. Ну, гайцы часто дерут, но, если честно, на дорогах столько неадекватов развелось, что если драть штраф с каждого второго - не ошибешься. Он если не сейчас что нарушил, то вчера точно нарушал.
А так - ну, задержат тебя пепсы и ничего особо страшного - то не было. Вообще, если честно, ко мне они к трезвому никогда не подходили с попытками задержать. Вот когда мы поддатые - и загребали два раза, а, бывало, просто говорили, чтоб мы меньше ржали, а то нас уже за Невой слышно. Раза три удавалось отмазаться - когда в компании был кто-то, кто почти трезвый и не как гопник выглядел. Уважительно поговорит, расскажет, что мы вот ведем чуть поднагрузившихся друзей, и получиться разойтись.
При задержании могут и вломить и даже газом побрызгать, это да. Но честно сказать, не попадал я в расклад, чтоб вломили просто так ни мне, ни кому из приятелей.
Вот насчет подставы с травкой...
Но тут меня оторвали от мыслей.
- Эй, проснись! Иди в этот блиндаж...
Я стряхнул думы и спустился в небольшой участок окопа перед раскрытой дверью в блиндаж.
Конвоир чуть отодвинул меня в сторону и постучал по дверному полотнищу. Оттуда выглянул солдатик с малиновыми петлицами.
--К товарищу Осинину из комендатуры задержанного доставили.
--Щас спрошу! - и солдатик скрылся за плащпалаткой, которая закрывала вход наподобие занавески.
Затем нас запустили внутрь, конвойный отрапортовал, что он доставил...А я стоял и осматривался.