Самый старший был тем самым лордом-мэром, сэром Гревилем, я опознал его, запомнив по нескольким газетным публикациям. Где-то он был в странной шапке, мантии и со здоровенным медальоном на пузе - должно быть, ритуальное должностное облачение, где-то - в цивильном костюме, как в статье о встрече с парой беспризорников из нашего Мемфиса, где-то в рубашке-поло и традиционных бриджах. Но всегда с аккуратно уложенными слегка вьющимися седыми волосами, улыбкой на породистом лице, прямо-таки лучащимся дружелюбием и святостью. Идеальный образец мужа, облеченного народным доверием.
Вторым оказался невыразительного вида мужичок с прилизанной прической. В советских фильмах о гнусном царском режиме такими частенько изображали разнообразных приказчиков - даже тонкая щеточка усов была, что называется "в масть"! Сними с него костюмчик, изготовленный где-нибудь в районе Сэвил Роуд и стоящий как та машина, на которой я приехал, отбери лакированные штиблеты - и вот он, гольный типаж купеческого наймита!
Третий встречающий, кажется, был чьим-то секретарем - одежка поплоше, только галстук с заколкой на уровне, во взгляде одновременно достоинство и желание услужить.
- Здравствуйте, мистер Майнце! - обнажив улыбкой желтоватые зубы, воскликнул хозяин помещения. - Я так рад наконец-то с вами познакомиться! Как доехали?
Он сделал несколько энергичных шагов навстречу, протянул руку и потряс мою ладонь необыкновенно крепкой хваткой - даже у Луиджи лапа была помягче. Видимо, полковником он был без дураков - заслужил где-то.
- Спасибо, сэр, - я слегка поклонился, показывая свое почтение, - дорога к вам оказалась быстра и приятна.
- Это очень замечательно, - он приобнял меня за плечи, чему я очень удивился, помятуя о показной английской чопорности, но быстро сообразил, что передо мной разыгрывают "своего в доску парня". Позади еле слышно стукнула притворенная дверь. - А то я боялся, что какая-нибудь мелочь вроде дождливой тучи может помешать нашей встрече.
Англичане много говорят о своей отвратительной погоде, но они понятия не имеют о действительно плохой погоде. Следует понимать, что английская погода плоха только в сравнении с югом Франции - там, где Ницца и Монте-Карло. Здесь не бывает жары и холодов, снег выпадает максимум на неделю за весь год и сразу тает, туманы редки и случаются только зимой. Дождей меньше, чем в том же Риме или Гамбурге, не говоря уже о Ленинграде, где безоблачных дней за год едва наберется три-четыре десятка. Словом, даже обсуждая погоду - они врут. Вранье здесь - хороший тон, если оно убедительно и разделяется окружающими. Они врут, когда изображают вежливость и участие - на самом деле им плевать на вас с башни святого Стефана, что возвышается над Вестминстерским дворцом, врут, когда делают вид, что их не интересуют деньги - это единственное, что их по-настоящему интересует (ну, кроме футбола, конечно, и обсуждения налогов), врут, когда изображают сексуальную холодность - более похотливого народца в Европе не найти (разве только в Италии). Словом, когда англичанин тебя хвалит - бойся, ты где-то здорово лопухнулся.
- Я тоже этого боялся, но, поверьте, сэр, нет такой силы под этим небом, которая смогла бы меня отвратить от вашего общества, - обстановке приходится соответствовать, и по тому, как покруглели глаза сэра Спратта, я понял, что попал в точку.
- Вот как? Вы, американцы, не перестаете меня удивлять, мистер Майнце.
- Вы, англичане, делаете это со мной еще чаще! Зовите меня Заком, так мне привычнее, да и по возрасту так будет корректнее
Он коротко рассмеялся, и сказал:
- Тогда и вы зовите меня по-простому: сэр Гревиль или еще лучше - полковник! Договорились? - Спратт заговорщицки мне подмигнул, продолжая ваньковаляние. - Представляю вам мистера Брауна, Зак. Это мой старинный друг и партнер.
"Приказчик" слегка приподнял свой тощий зад над креслом и кивнул головой.
- И еще один мой гость - мистер Герберт Джемисон. Это постоянный помощник мистера Брауна во всех начинаниях, насколько я знаю.
"Помощник мистера Брауна" поднялся на ноги и протянул мне руку. Вот у него она была влажная и холодная.
- Сигару, Зак? Чего-нибудь выпьете? - Пока я рукопожимался с мистером Джемисоном, полковник оказался у шкафа, за темными стеклянными дверцами которого угадывались контуры стеклотары.
- Спасибо, полковник, днем я предпочитаю соблюдать трезвость.
- Жалко, но должен сказать, что восхищен вашим похвальным самообладанием, молодой человек! Ставлю двойной соверен против шиллинга, что если бы мы все начинали день с пары глотков чего-нибудь бодрящего, мы бы никогда не оказались на тех местах, что занимаем сегодня! Не так ли, мистер Браун?
- Совершенно верно, полковник, - голос у "приказчика" оказался такой же бесцветный, как и внешность. - Но, вполне вероятно, были бы много счастливее.
Мы все почему-то дружно рассмеялись.
- Как вам Лондон, Зак? - Спратт, видимо, решил выдержать ритуальную часть встречи до последней запятой.
- Красивый старый город. Здесь время осязаемо. Все эти столетия имперской мощи, брусчатка под колесами кэбов, вязы… И, конечно, деньги, океан денег!
- Да вы поэт, Зак! С американской поправкой, но поэт, - развеселился полковник. - У нас не принято говорить о деньгах. Что такое деньги? Достоинство джентельмена измеряется не в деньгах…
- А в умении их тратить и быстренько находить новые, - продолжил я.
- Вам не откажешь в наблюдательности, мистер Майнце, - скрипнул мистер Браун.
- Итак, полковник, чем обязан вашему приглашению? - Мне уже изрядно надоели эти бесчисленные акты марлезонского балета, и я решил сразу перейти к сути дела.
- Сразу чувствуется деловая американская хватка, - обрадовался сэр Гревиль.
- Не думаю, что мистер Дрейк, перед тем как ограбить какого-нибудь неудачливого испанца, рассуждал бы с ним о видах на тюльпаны в Амстердаме.
- Сэр Френсис Дрейк преставился на полвека раньше, чем в Голландии началась тюльпаномания, - сэр Гревиль показал мне кресло, в которое можно было опуститься так, чтобы видеть всех собеседников.
- Это важно?
- Совершенно неважно! - усмехнулся полковник, присаживаясь на свой трон во главе стола. - Собственно, если вы настаиваете, то не будем тянуть. Вы богаты, Зак. Вы баснословно богаты! Но мало этого, вы еще и умны, - он внимательно наблюдал за моей реакцией. - И вы, конечно, понимаете, что любое крупное состояние в этом мире обязательно находится под пристальным вниманием заинтересованных людей? Деньги - это оружие, молодой человек, возможно, самое мощное оружие, какое изобрел человек. Глупо оставлять его без присмотра. И мы, те, кто обеспокоен судьбой цивилизации, просто не вправе относиться к нему легкомысленно. Разумно будет, если мы сможем хотя бы понимать - куда и зачем направлено это оружие?
- Я понимаю ваши устремления, сэр.
- Это славно, юноша. В ваших руках очень быстро собралось огромное количество денег. Динамика потрясающая. Я такого и не упомню за всю историю Британии, а ее я знаю очень хорошо. Подобное удавалось, наверное, только Вильгельму Завоевателю, но у него с самого начала было целое герцогство. Может быть, еще де Варенн и Фицалан. Но это фамилии, давшие миру королей! Пару лет назад немногие знатоки слышали ваше имя. О вас еще молчат газеты, но поверьте - это ненадолго. Повезло ли вам несказанно, имеется ли у вас какое-то сверхчутье, или вы гений бизнеса - неважно. Для нас неважно. Потому что, поверьте, удача приходит и уходит, и нет ничего более желанного, чем безопасность. Уж нам-то это известно на тысячах примеров. И вот теперь мы переходим к сути вопроса. Я хочу предложить вам покровительство какого-либо из цехов Сити.
- Это вроде масонской ложи?
- Что вы, Зак, ну какие масоны? Разве мы похожи на людей, играющих в эти бирюльки?
Я выразительно посмотрел на стену, где висел портрет Спратта в полном мэрском облачении - те самые мантия с короной и медальон на груди:
- Вообще-то - да.
Он проследил за моим взглядом и опять обнажил свои крепкие зубы, изображая смех:
- Бросьте, толпа любит традиции. Нет, Зак, я предлагаю вам по сути гражданство Сити, расположение властей Лондона, защиту ваших финансовых интересов в любой точке мира. Что-то вроде членства в самом элитарном клубе под этим солнцем.
Заманчиво. Еще красну девицу голубых кровей предложи, сэр Гревиль, и я - твой с потрохами! Ага, сейчас, только шнурки поглажу и сию секунду….
- И какова цена?
- Ваше участие - уже высокая честь нашему обществу.
- И все же? - смешно поддаваться на такую незамысловатую лесть.
- Ничего экстраординарного. Перемещение ваших капиталов в банки, фонды, предприятия, подконтрольные юрисдикции британской короны. Британия, Шотландия, Ирландия, Австралия, Канада, Бермуды, Кайманы. Можно в коронные земли - Джерси, Мэн. Можно в британские банки по всему миру - в Сингапуре, ЮАР, Чили - где захотите. Можно в американские или японские. Германские. Минимум налогов и максимум безопасности. Распоряжаться этими капиталами вы будете по-прежнему сами, мы не навязываемся. Но никаких Швейцарий, Андорр и Лихтенштейнов или Италий. Нам важна прозрачность дел и намерений.
- Если я правильно понимаю, то, в случае моих недружественных действий, арест на мои деньги наложится моментально?
- Вас обязательно предупредят заранее, чтобы не случилось опрометчивых поступков ни с вашей ни с нашей стороны. Зато взамен - бескрайние просторы возможностей, уважение, открытые двери лучших домов любой европейской или американской страны. Разве оно того не стоит? Играйте по правилам и вашей жизни позавидуют многие.
Я забарабанил пальцами по столу, чувствуя, как накатывается бешенство. Суки!
- А что, если я не соглашусь?
- Королева будет недовольна, - вякнул мистер Браун.
- Да уж, - покачал головой Спратт, - ваш отказ Ее Величество не обрадует. Но это полбеды. Вас ждет остракизм со стороны цивилизованных деловых кругов. Но даже с этим можно жить, забившись куда-нибудь в центральную Африку. С вашими миллиардами вы не пропадете. Но станете безвестны и никому не нужны. И все же гораздо хуже будет то, что любая ваша сделка на мировом рынке будет рассматриваться под микроскопом всеми заинтересованными ведомствами. И вас не спасет, что законодательство по фондовым рынкам в Европе еще только начинает возникать. Пример вашей родины, мистер Майнце, вдохновит нас на быстрое создание сдерживающих факторов. Вот здесь возможны аресты, отмены сделок и прочие прелести действия бюрократической машины. Административный рычаг очень важен в бизнесе, Зак, не так ли? Особенно в большом бизнесе. К чему от него отказываться и противодействовать?
Вот так - без лишних условностей: либо как все, либо против всех.
- Интересно, полковник, а почему вы решили, что я могу чем-то навредить?
- Лучше предохраниться, чем потом пожалеть.
- Еще хочу спросить. Прямо-таки язык чешется! Вы всем подряд делаете такие предложения?
- Что вы, Зак, это нереально. Кто-то богатеет, кто-то разоряется - разве за всеми уследишь? Вы из числа очень немногих счастливчиков. Которые держат свои капиталы не в самых подходящих местах. Нет ничего страшного, если сотню-другую ваших миллионов вы спрячете в каком-нибудь Цюрихе на черный день - такие слабости простительны любому. Но основную массу мы должны видеть.
- У меня есть время подумать? Я не привык соглашаться сразу, даже если мне приносят подарок. Мне нужно все проверить.
- Сколько вам потребуется времени? - теперь Спратт забарабанил по столу. И перестал улыбаться, видимо, решил, что пошла торговля.
- Полгода меня бы устроили.
Как говорил папаша - проси в три раза больше чем хочешь, получишь столько, сколько нужно.
- Это очень много, - прогнусил мистер Браун. - Мы готовы предоставить вам половину этого срока. И то только потому, что очень уважаем ваше умение делать деньги, мистер Майнце.
- Хорошо, пусть будет три месяца. Но до тех пор все останется как было?
- Разумеется.
Я поднялся, изобразив на лице тягучие раздумья:
- Очень рад знакомству, господа. Я найду способ уведомить вас о своем решении.
- До свидания, мистер Майнце, - сказал моей спине полковник Спратт.
Глава 3.
Я вышел из здания, чувствуя, как под рубашкой течет липкий холодный пот - не от испуга, от злости. Я не знал, что им ответить! Не объявлять же войну? А давать даже малейшую возможность контроля над моими, нашими деньгами - просто похоронить все, ради чего мы четыре года суетимся.
Особенно бесило, что этот улыбчивый старикашка точно определил места залегания моих капиталов - Андорра, Лихтенштейн, Швейцария, Италия. Не назвал Монако и Люксембург - еще две налоговых гавани, где у приличных людей принято прятать сбережения. К чему бы? Знал, что там почти ничего нет или были еще какие-то причины?
Том, чувствуя, что я сильно не в духе, не лез ко мне со своими тоннелями и музеями, и всю обратную дорогу в машине стояла тишина, в которой слышно было только мое свирепое сопение.
Вечером я прилично напился - когда сняты тормоза в голову порой приходят замечательные идеи. В этот раз пришло сразу две. Первая возникла, когда я прочитал в The Guardian небольшую заметку о финансовых трудностях немецкой MВB-ERNO - потомка той самой компании герра Мессершмитта, что во многом создала Гитлеру его люфтваффе. Теперь она обросла строительным и судостроительными подразделениями: вертолеты, самолеты, здания, спутники, морские корабли - прямо-таки кладезь инженерной мысли. Лакомый кусок. Судостроение в этом конгломерате было представлено знаменитейшими верфями Blohm+Voss, строившими Третьему Рейху его "карманные линкоры" и "волчьи стаи", а ныне выводящими в моря сухогрузы, круизные лайнеры, миллиардерские яхты, фрегаты и эсминцы. Космос - корпорацией ERNO, составленной из осколков компании Фокке-Вульфа. Авиацию представляли дивизионы, разрабатывавшие гражданские, военные, грузовые и пассажирские аппараты. Одно из подразделений даже работало с Пентагоном над самолетом-"невидимкой", уж не знаю, что это за хрень, но выглядела она очень заманчиво. И стоила компания МВВ, обремененная долгами, совершенно смешные деньги. На нее точили зубы ребята из DASA - креатуры Даймлер-Бенца, но я собрался предложить больше. Серега как-то говорил, что в будущей России возникнут забавные экономические казусы, когда какая-нибудь компания будет цениться на рынке дешевле, чем имеется денег на ее счетах. Здесь имела место подобная ситуация - интеллектуальный и материальный багаж у немцев был гораздо выше, чем те три миллиарда марок, которых им недоставало для полного счастья. А мне эти миллиарды очень мешались. Я еще вволю повеселюсь, когда инженеры Мессершмитта и Туполева будут вместе проектировать конкурента для Боинга! Следующий стакан бурбона уверил меня в необходимости решить вопрос приобретения МВВ в самом ближайшем времени. И я бросился к телефону, чтобы отдать необходимые распоряжения. Не люблю решать дела в пьяном виде, но медлить было нельзя - парни из DASA ждать не станут.
Вторая идея возникла после телефонного разговора с управляющим андоррского Banca Privada D'Andorra, где находились счета Meinze AG - моего предприятия, которое должно было поглотить МВВ. Мсье Персен мимоходом, посмеиваясь, упомянул "русского царя Андорры" Бориса I, чем немало меня заинтересовал. Разумеется, я полез в Британику. И выяснил, что хоть и считается княжество Андорра самостоятельным и насквозь суверенным, но равноправными номинальными его главами являются президент Франции и епископ Урхельский Жоан Марти-и-Аланис - испанец, которые, впрочем, прямым управлением не занимаются, делегировав эти обязанности местным выборным органам. Чем и воспользовался некий Борис Скосырев - русский авантюрист из числа белоэмигрантов. Соблазнив своими речами в начале тридцатых немногочисленное население страны, провозгласил себя королем и даже несколько дней издавал указы, пока не был скинут с трона нарядом испанских жандармов, присланных офигевшим от наглости самозваного "короля" епископом. И андоррцы не встали на защиту своего монарха. Да и зачем, если был он нищим пустобрехом?
Забавная биография Скосырева навела меня на мысль, что в век тотальной демократизации всего и вся, в суровую годину обожествления капитала, мне стоит попытаться поиметь свое собственное королевство в самом сердце Европы. У Андорры нет еще даже Конституции! Бери страну и владей! И пусть потом попробуют всякие Спратты и Брауны упрекать европейского аристократа, что свои деньги он хранит не в английских банках! Послевоенный раздел Европы еще никто не отменял и, значит, прямая интервенция невозможна! Пока стоит Советский Союз. А потом возникнет традиция. Если мои подданные будут довольны королем - фигу меня с трона снимешь. А довольны они будут! Если это получилось у нищего дилетанта Скосырева - я сделаю это походя!
Идея показалась мне настолько увлекательной и многообещающей, что я достал вторую бутылку бурбона. Видимо, такая судьба у Андорры - иметь трон, а на нем русского царя!
Сереге о своей инициативе я решил пока не говорить - пусть будет сюрприз.
Две недели я дрался за МВВ-ERNO. Дело двигалось туго, потому что в Бонне у DASA все уже было на мази, вопрос о передаче ей МВВ был практически решен, и вдруг вылезла какая-то Meinze AG - никому не известная, сорящая деньгами и щедро раздающая обещания. О сохранении рабочих мест, об инвестициях в компанию, о выделении пакета акций депутатам федерального собрания и отдельных земель - мои доверенные обещали все подряд - бумага стерпит. Я вломился в тонкую паутину выстроенных связей и договоренностей как слон на выставку коллекционного фарфора. И, если за две недели мне не удалось подгрести под себя заветный актив, то уж тонкую интригу DASA я точно обломал. Не видать немцам объединенного аэрокосмического концерна.
Немцам не нравилось, что сама Meinze AG, подразделение Meinze Corp. была компанией совершенно непубличной. Мне же напротив, казалось, что только таким образом я могу обезопаситься от ответной контратаки противника. Если моей компании, в которую я с такой любовью собирал активы по всей Европе, нет на бирже, инструментарий оппонентов сильно беднеет. И я не обязан прислушиваться к своим акционерам, публиковать отчеты и балансы и всю эту бухгалтерскую тряхомундию, которая легко раскачивает курс акций предприятия. Публичными пусть будут те компании, смысл существования которых состоит в виртуальном увеличении капитализации - фонды, отчасти банки, нарождающиеся софтверные гиганты - этим без биржи никак. А производственные активы мы припасем для себя. И распоряжаться ими черт знает кому не позволим. Как-то так.
Акции господ Даймлера и Бенца медленно покатились вниз, и это не могло не радовать, потому что каждый пфенниг, взятый мной в игре на понижение их бумаг, приближал Meinze AG к контролю над МВВ.
Когда Лу сообщил мне, что визы готовы и герр Мильке будет ждать нас в Потсдаме уже завтра, я даже немного растерялся: мне все еще казалось, что назначенная встреча должна произойти в ближайшем будущем, но не сейчас, ведь драка за МВВ не закончена! Я едва не сорвался на него, как пару дней до того наорал на коронера, пришедшего выяснить еще какие-то непонятные детали покушения.
Всю дорогу до аэропорта я провел в напряжении, ерзая по кожаному сиденью, как на иголках - обкусывал ногти, сопел и думал-думал-думал.
Немного расслабился только в самолете - арендованном бизнес-джете с удивительно удобным салоном. Записал в свой ежедневник необходимость приобретения подобного самолетика.