Сила принялся доставать из карманов монеты, складывая их на столе, а Валентин пересчитывал их и раскладывал на три отдельные кучки. Всего получилось три рубля двадцать четыре копейки. У Силки с Ерохой аж челюсти отвисли, когда Валентин назвал им сумму.
- Иди ты… - только и смог вымолвить Ероха. - И это за каких-то полдня работы!
Валентин пододвинул каждому его горку монет.
- Так, парни, прячьте по карманам ваши деньги. Там у вас по рублю. У меня, соответственно, рубль двадцать четыре копейки. Из этих денег я хочу рубль Надею дать. Все ж таки, в случае чего, к нему побежим, да попросить его хочу поискать рыжего Ваньку…
- Правильно, - поддержал Ероха.
- Не очень честно получается, Минь, - подал голос Сила. - Нам по рублю, а тебе всего лишь двадцать четыре копейки.
- Из этих копеек надо еще за найм барабана отдать, - напомнил друзьям Валентин. - Да и не радуйтесь особо. Этот рубль не вам предназначается. Мы все свои деньги вместе пока держать будем. И храниться они будут у меня. А тот рубль, что сейчас получили, отдадите родителям. Скажете, что нашли работу. В митряевском торговом доме приказчиками будете. В скором времени и жить туда переедете. А деньги эти - аванс вам.
- Чего? - в один голос воскликнули Сила с Ерохой, не понявшие слова "аванс".
- Задаток, значит, - пояснил Валентин. - Это нужно, чтоб родители ваши знали, что люди вы теперь самостоятельные и занятые, чтоб не лезли к вам со всякими пустяками и не загружали в будние дни какой-нибудь ерундой.
- Правильно, - поддержал его Ероха, - а то батя мне уже неделю печень выедает, что я болтаюсь целыми днями незнамо где, а дома стоят дела непеределанные.
- Нехорошо, однако, родителей обманывать. - Силка покачал головой. - Зачем же врать, что мы у Митряева приказчиками работаем?
После этого замечания Силы Валентин еще раз подивился тому, насколько глубоко укоренены понятия о добре и зле, о том, что такое "хорошо" и что такое "плохо" у здешней публики. Даже его приятели, уже "поплывшие", в этом отношении и то нет-нет да и взбрыкнут. Удрать от семьи в Индию за дармовыми алмазами, значит, нормально, дурить народ тремя стаканчиками тоже нормально, а невинная ложь во спасение - это нехорошо. Ай да Силка - типичный резонер! Но Валентин решил не напрягать ситуацию, указывая другу на нелогичность и непоследовательность его поведения.
- А с чего ты взял, что тебе придется врать? - спросил он у Силы. - А я разве не Митряев? И разве мы не работаем вместе? А не мою ли задумку ты в жизнь воплощаешь?
- И то верно, - согласился Сила. - Как же это я сам не сообразил?
- Подождите, парни. Скоро мы действительно свой торговый дом организуем. "Михайла Митряев и товарищи". Звучит?
- Гм-м, - вступил в разговор Ероха. - Знаешь, Минь, я и раньше тебя поддерживал, хотя иногда и сомневался, что толк будет. Взять хотя бы ту же Индию… Но теперь, после того как тебя по башке треснули и сам Василий Блаженный спас тебя, я каждому твоему слову верю.
- Ладно уж… - буркнул Валентин, слегка смутившись. - Доедайте, и пойдем барабан относить.
Барабан вернули Мамету, договорившись напоследок, что выставлять на продажу он его не будет, а дня через три-четыре они его выкупят. После этого Валентин отправил Ероху домой (пусть закрывает свои долги перед семьей, пока время свободное есть), а сам вместе с Силой направился в околоток, к Надею. Тот, после того как Сила сбегал в околоток и позвал его, вышел не сразу. Пришлось потоптаться на холоде, и Валентин, глядя на тощий Силкин кафтанчик, отослал его домой. Чего парня зря морозить? Если б по делу, а то - так…
Надей появился часа через полтора, не меньше. Бросил коротко, объясняя свою задержку:
- Занят был. А где Силка?
- Я его домой отослал, чтоб не мерз зря. Все одно, это я с тобой говорить хотел, а не он. - Валентин вытащил из кармана заранее приготовленный серебряный рубль и вложил его в руку Надею.
- За что? - спокойно поинтересовался он, пряча монету в глубокий накладной карман форменного кафтана.
- Да ни за что… - Валентин замялся. - За совет дельный и так… На будущее.
- Советы мои столько не стоят, а то бы я давно богатеем стал. Деньги человек должен за работу получать, а если за просто так… То это нехорошо.
"Тьфу-ты ну-ты! - подумал Валентин. - И этот туда же! Хорошо, нехорошо… Однако рубль в карман положил".
- Чуть боле недели назад меня ограбили на Архангельской улице…
- Так! Вот это уже понятнее, - перебил Надей Валентина. Он весь подтянулся, сразу же став похож на ищейку, взявшую след.
- Меня ударили по голове и, раздев, оставили замерзать на улице. Кто это был, я не помню.
- Что еще взяли, кроме одежды?
- Браслет наручный. Оловянный, неширокий. На нем коротконогая собака изображена с длинным хвостом. Вроде безделица копеечная, но он мне дорог. Понимаешь, Надей?
- Чего ж не понять. Подозреваешь кого?
- Да. Мы с ребятами думаем, что это дело рук Ваньки по прозвищу Рыжий. В тот день, перед тем как в кабак зайти, я с ним о чем-то беседовал. Ребята не слышали, а я ничего не помню. - Валентин постучал себя пальцем по лбу. - Забыл.
- Бывает, - согласился с ним Надей. - Приметы этого Ваньки?
- Здоровый бычара. В плечах - во! Росту - вот такого. - Валентин задрал руку вверх, чтобы обозначить Ванькины габариты. - Годов ему двадцать пять - двадцать восемь. Рыжий, как огонь. Брови, ресницы тоже рыжие. Рожа вся в конопушках. Одежда… Не скажу какая…
- Неважно. Занимается чем, знаешь?
- Бог его знает, чем он сейчас занят, а в лето - гребцом ходил в артели у кормщика… Дай бог памяти… Ага! Дедом его все называли. Пожилой такой… А вот имени не помню… - Валентин виновато пожал плечами.
- Почему в околоток не явился и не заявил открыто? - поинтересовался Надей.
Вот черт! Ну какое ему дело, казалось бы? Тебе платят, чтобы ты сделал определенную работу. Хорошо платят. Подходят условия - берись. Не подходят - не берись. И чего тут турусы на колесах разводить? Почему да зачем… Валентин хотел вспылить, но сдержался. Ответил ему правдиво, вернее, почти правдиво:
- Я из дому ушел. Втихаря, никому ничего не говоря.
Надей скупо, одними лишь углами рта ухмыльнулся.
- Хм-м… Думал, сейчас врать станешь. Сегодня мы бумагу получили. Мудр Лукич Митряев заявил, что сын его Михайла исчез бесследно неделю назад.
Все ж таки профессия накладывает свой отпечаток на человека. Общаясь сейчас с Надеем, городовым стражником, живущим в шестнадцатом веке, Валентин буквально видел перед собой их ялтинского участкового дядю Лешу. Тот тоже так ухмылялся и вопросики любил задавать с подковыркой. Мент, он и в Африке мент. Хороший мент, разумеется. Впрочем, продажные менты тоже везде одинаковы.
- Донесешь на меня? - бросил ему вызов Валентин.
- В зависимости от того, что ты мне расскажешь. Но… Не думаю. Ты Силкин товарищ. А Силка хоть и лоботряс, но не дурак и не подлец. Если б ты был неправ, он бы тебя уговорил вернуться домой.
Что ж, вполне понятная позиция. Старший брат доверяет младшему.
- Ты действительно хочешь узнать, почему я из дома сбежал?
Надей лишь пожал плечами.
- Я думаю, что ты сам хочешь рассказать мне об этом. Во всяком случае, не для того, чтобы в Индию за лалами отправиться.
Ай да Силка - балаболка! И про Индию успел братану своему растрепаться!
- Да ну… Индия - это так, детство. Ты знаешь, что Мудр не отец мне, а отчим? - Вместо ответа Надей утвердительно кивнул. - Я тут заявил ему, что хочу работать в семейном деле и на все готов. На любую работу. А на следующее утро подслушал, как он велит приказчику своему везти меня в Вологду, якобы кожевенному делу учиться. А там подпоить меня да и бросить на морозе. Я уж не стал дожидаться, пока они меня порешат. Вот и драпанул.
- Гм-м… Что-то подобное я и предполагал. С Мудром Лукичом связано несколько подозрительных смертей, но мои подозрения так и остались подозрениями. Но уж больно вовремя те люди умирали. К выгоде для Мудра Лукича. Но все своей смертью. Гм-м… - Надей сделал небольшую паузу. - Так, может быть, и не Ванька тебя по голове огрел, а люди Мудра Лукича?
- Может быть, - согласился с обыщиком Валентин. - Но они вряд ли сняли бы с меня браслет. Цена-то ему - полушка.
- А Ванька тогда зачем взял? Ему зачем такая дешевая безделица?
Валентин и не заметил, как сам угодил в ловушку, расставленную Надеем. "Чертовы ментовские штучки! Так он у меня вытянет и то, что я сам тот браслет украл!"
- Ванька - дурак! - безапелляционно заявил Валентин. - Может, решил, что это серебро. Может, еще какую-нибудь дурь. Типа браслет - волшебный. Мало ли что дураку в голову придет.
- Ага, ладно, - согласился с ним обыщик. - А с Ванькой-то ты давно знаком?
- Летом Мудр меня отправил с приказчиком в Орел за зерном. А Ванька на той расшиве гребцом был.
- Там-то он браслет у тебя и приметил. Да?
- Ну да… - подтвердил Валентин.
- А браслет тот у тебя откуда?
Валентин на мгновение замялся, но тут же, взяв себя в руки, уверенно заявил:
- Там же, в Орле, и купил.
- И он действительно не волшебный?
Вот далось ему это волшебство!
- Чушь это! Никакой он не волшебный. И вообще я в волшебство и тому подобное не верю.
- Согласен. Но чем же тогда так ценен для Ваньки копеечный браслет, что он готов человека за него убить?
- Говорю ж тебе, дурак он. Вот и все.
- Но браслет этот ты все ж таки хотел бы себе вернуть. Несмотря на то что он копеечный и вовсе даже не волшебный. Да?
"Ну что поделаешь с этим ментом? Пора, однако, сворачивать эту беседу, - решил Валентин. - Не то я разболтаю все: и про кражу в Орле, и про Лобова, и про полеты во времени…" Валентин постарался скорчить гримасу безразличия.
- Да мне важно узнать, кто меня убить пытался. А если у него мой браслет или моя одежда обнаружится, так это будет доказательством вины того человека.
Надей вновь покивал, соглашаясь с доводами Валентина.
- А как же ты, Михайла, умудрился не замерзнуть в ту ночь?
- Мужик меня какой-то обнаружил и в церковь Михаила архангела отволок. - Упоминать Василия Блаженного Валентин не стал, опасаясь, что этот факт вызовет новую серию вопросов. - Сторож там - дядька Кондрат. Вот у него в будке я и отогрелся.
- Ладно. Найду я твоего Ваньку. Но… Брать его мне не за что, сам понимаешь. Дела-то нет.
- Угу, понимаю.
- Силке сообщу, а там подумаем вместе, как пощупать этого Ваньку. Ведь вы ж теперь каждый день вместе?
- Угу…
- Пусть Силка ко мне в околоток забегает. - Надей залез в карман, вытащил оттуда рубль, полученный от Валентина, покрутил его между пальцами и вновь опустил в карман. - Это хорошо, что вы нашли себе занятие. Уж, во всяком случае, лучше, чем лодырничать да пьянствовать. По крайней мере, заработок. И, как вижу, приличный. Но… Ты думай, Михайла, думай. Ты же в вашей шайке голова?
- Вроде того.
- Стаканчики эти ваши… Дело, конечно, это не запрещенное, но… Чувствую, ненадолго это. Как начнут о вас в городе говорить, так и запретят эту вашу… забаву. Больно у нее душок нехороший. Уж попы-то точно как прознают, так сразу вой подымут. Если уж они шахматы запретили… Одним словом, хорошо бы вам внешность свою как-то менять. Переодеваться, что ли… и имен своих никому не говорите. А то, боюсь, как бы потом скрываться не пришлось. Да тебе, Михайла, и сейчас скрываться надо. Но в нашем околотке я бумаге той хода не дам, так что наши стражники искать тебя не будут. А в город ты лучше и не суйся. Понятно?
- Угу…
- Так что думай, Михайла, думай.
Утро следующего дня началось в соответствии с уже заведенным порядком. К Михайле, в Гончарную слободу, явились Ероха и Сила. Оба так и горели энтузиазмом продолжить сегодня то, что так успешно началось вчера.
- Здорово! - поприветствовал их Валентин, выйдя на их стук из дома, и тут же огорошил известием, полученным вчера от Надея: - Мудр меня разыскивает. В городовую стражу заяву написал. Ты, Силка, беги сейчас ко мне домой и обязательно поговори с Ксанкой. Вызнай у нее обо всем, что за это время дома произошло. А мы пока с Ерохой сходим за барабаном и новые места присмотрим. Встречаемся там, где вчера работали.
Не задавая лишних вопросов, Сила умчался выполнять приказание, а Валентин с Ерохой отправились на торжище убивать время и дожидаться товарища. Сила появился через два с лишним часа и вот какие новости принес из митряевского дома. Ксанка безумно рада, что ее непутевый братец наконец-то объявился. Хотя мог бы это сделать и пораньше. Разговоров о ее замужестве Мудр больше не заводил (здесь Валентин ухмыльнулся: да, это сейчас для него новость номер один). Исчезновение Михайлы из дома заметили в тот же день, за обедом. Мудр ругался, как черт. Все решили, что Михайла опять загулял. Матушка очень опечалилась. Особенно когда он не появился и на второй день, и на третий. Ксанке удалось подслушать разговор Мудра с Ермилом. Мудр был рад - считал, что Михайла сгинул и больше никогда не объявится. Ермил же убеждал его, что Михайлу надо искать. Найдут труп - хорошо, значит, вопрос решился сам собой. А если Михайла просто сбежал и сейчас где-то прячется? Так он потом еще и гадить начнет. Надо его отыскать и сделать так, как Мудр Лукич задумывал. Мудр озадачился. С Ермилом и матушкой стали осматривать Михайлину комнату. Но толком, кроме Ксанки, его барахла никто не знает. А Ксанка сказала, что не хватает лишь одного комплекта одежды. Матушка расстроилась вконец, а Мудр вроде успокоился. Но Ермил продолжал подзуживать его, и Мудр все-таки пошел через несколько дней в управу городовой стражи и написал там бумагу о пропаже Михайлы. Из управы приходил обыщик. Опросил всех домашних и прислугу. Никто не видел, как уходил Михайла. Но обыщик оказался дотошным. Он опросил и соседей. И кто-то с другой стороны улицы рассказал ему, что в день исчезновения видел у митряевского дома двух молодых людей. Одного пониже, а другого повыше и покрепче. К ним вышел Михайла с узлом в руках, и они втроем ушли. Из этого обыщик сделал вывод, что Михайла жив, просто ушел из дома. Матушка обрадовалась, а Мудр стал чернее тучи. Зазвал обыщика в свою рабочую комнату и говорил с ним один на один. Но Ксанка весь разговор слышала (тут Валентин вновь улыбнулся). Обыщик ему сказал, что свое дело сделал. Михайла совершеннолетний и живет, где хочет. Он сознательно покинул отчий дом, и у обыщика нет оснований продолжать поиски. Он считает дело законченным. Мудр же попросил его не прекращать поиски и, видимо, чем-то подкрепил свою просьбу. Ксанка не могла видеть, что он что-либо дал обыщику, но тот перестал вдруг отнекиваться и согласился продолжить поиски. Ксанка же ждет не дождется, пока Михайла наконец-то обустроится и заберет ее тоже из этого дома.
Всю эту информацию Сила выложил им с Ерохой, что называется, на одном дыхании.
- Ч-черт, - процедил сквозь зубы Валентин. - Теперь он мне сядет на хвост… Нет, с Мудром как можно скорее надо что-то решать.
- И с Мудром надо решать, и с Ванькой Рыжим надо решать, - охотно поддержал его Ероха. - А для этого нужны деньги. Давайте начинать работать, а то народ вон собрался.
Валентин быстро огляделся вокруг себя. Они стоят, как три тополя на Плющихе, а вокруг них, в радиусе десяти метров, уже собирается толпа. Похоже, что вчерашние игроки не только сами явились, но и друзей с собой привели.
- Линяем отсюда, - шепнул Валентин приятелям. - Нехорошо, что они нас вместе видели. Пойдем на то место, которое мы сегодня присмотрели.
Сначала, когда троица сорвалась с места, собравшиеся поклонники азартных игр не сообразили, что происходит. Когда же до них дошло, троица уже скрылась из виду. Начали на новой площадке, как вчера. Сила вроде бы для собственного развлечения фокусничает со стаканами, двигая их по барабану. Подошел Ероха, поставил копейку. Выиграл. Тут уж втянулись и любопытствующие. Общая картина была аналогична вчерашней. Валентин и Ероха совсем не вмешивались в процесс, лишь внимательно наблюдали и за игроками, и за окружающей обстановкой. Выручка этого дня составила почти четыре рубля.
И так день потек за днем. Однако Валентин не мог сказать, что жизнь вошла в привычную колею, а их "забава" превратилась в рутину. Все ж таки ремесло наперсточника к спокойствию не располагает. Даже несмотря на то, что все проходило чинно-благородно, без каких-либо эксцессов, адреналинчик бурлил в крови. Да и необходимость быть все время настороже, постоянно обозревать окрестности и оценивать обстановку сказывалась. К концу рабочего дня парни были вымотаны, как если бы занимались тяжелой физической работой. По стихийно сложившейся традиции, как начинало темнеть, шли обедать и подсчитывали кассу. После этого расходились по домам. По дороге Силка один либо вместе с Валентином заходил к Надею в околоток. Вечером шестого дня Валентин решил пойти вместе с Силкой. Надей вышел сразу же. Был он улыбчив и вроде бы доволен собой.
- Ну что, - сказал он после того, как они поздоровались, - пляшите. Нашел я вашего Ваньку.
- Отлично! - не смог удержаться от радостного восклицания Валентин. - Когда брать будем?
- Подожди брать-то, - охладил его пыл Надей. - Выслушай меня сначала. Ванька по прозвищу Рыжий, двадцати восьми лет от роду, проживает ныне в Нагорной слободе у вдовы Матрены Федотовой. Я имел беседу с этой вдовой. И она мне поведала, что с недавних пор Ванька ни дня не работал, хотя обычно зимой он занимается поденной работой на торжище. А теперь занимался тем, что пытался продать некий браслет, обладающий, как он сообщил вдове, волшебной силой. Якобы рука, на которую тот браслет надет, становится вдвое, а то и втрое сильней.
- Я ж тебе говорил! - перебил Валентин Надея. - Ванька - дурак! Вообразил себе черт знает что. - Произнеся эти слова, Валентин вдруг вспомнил, как он, зажав браслет в кулаке, врезал по носу Ванькиному дружку Шеляге. Мало того что нос ему расквасил, так еще и с ног сбил. А Шеляга тот - как обломок скалы. Может быть, прав Ванька и браслет действительно увеличивает силу руки в несколько раз?
- Так вот, - продолжил Надей свой рассказ. - Ванька два-три дня побегал по городу в поисках покупателя и исчез. Вдове же сказал, что едет в те места, где знают истинную цену волшебным предметам. То есть в городе он отсутствует уже дней десять. Больше вдова ничего не знает.
- Черт! Вот обидно! Из-под самого носа, получается, ушел. И что теперь будем делать?
- Ждать. Продаст он браслет или нет, но к вдове обязательно вернется. Это я точно тебе говорю. Вот тогда будем брать его и беседовать.
"А что, если он умудрится продать его? - У Валентина по спине поползла струйка холодного пота. - Тогда придется остаться в этом времени до конца жизни, другой-то зацепки нет".