Подобный подход к морским ресурсам бывшему завучу показался неправильным, о чём она нашла возможность позаботиться нынешней зимой. И, с началом лета 1578 года, с большими уловами, рыбакам было предложено не распроданный товар нести к губернаторским приказчикам, а не ждать, пока протухнет. Это предложение магаданцы подкрепили указом наместника, о сбережении природы, зверей, птицы и рыбы в Западном Магадане. Указом запрещалась рубка здоровых, не сухих, деревьев во всех лесах страны, вылов рыбы, в количестве большем, чем можно продать или съесть самим. Для порубки деревьев необходимо было получить разрешение, которое выдавал сельский староста. Сами же старосты были строго предупреждены, если леса уменьшатся от прежних, сосчитанных границ, высаживать их будут все сельчане за счёт самого старосты.
Рыбаков, выбросивших протухший улов, начали штрафовать на круглую сумму, которая с каждым разом будет возрастать. Охотникам запрещалась охота весной и летом, убивать зверя разрешалось только в разрешённые месяцы, почти совпадавшие с привычными для нас, охотничьими сезонами. Опять же, под угрозой нарастающих штрафов. Магаданцы знали, что в сохранившихся прусских лесах и болотах, живёт много охотников, для которых нет другого источника дохода. Однако, иного выхода в Европе не было, природу надо охранять, чтобы через сто лет не вырубили все леса и уничтожили дичь, как в прошлой истории. А охотникам, кстати, было предложено решиться на переселение за казённый счёт, в места тёплые, благодатные, с хорошей охотой, где им сто лет никто ограничения не даст.
Как иначе, пора было застолбить территорию будущего Нью-Йорка, скоро там отбоя не будет от голландцев и англичан, нехороших протестантов. Планы освоения американского континента поддержали в своё время все магаданцы, пора приступать. Тем более, что в июле 1578 года, прибыла в Королевец огромная флотилия уральских переселенцев из Холмогор. Наступила суматоха обустройства в новых, выстроенных для друзей, домах. Расселение мастеров и рабочих, монтаж доставленного оборудования, знакомство с новыми мастерами и встреча старых приятелей. Оценка и учёт мягкой рухляди, золота, платины, изумрудов и алмазов, проведённая Еленой Александровной по европейским меркам, дала возможность выплатить всем уральцам огромные премии. Население Королевца одномоментно выросло почти на две тысячи человек, и, достигло сорока тысяч жителей вместе с детьми. Город, за пару лет, превратился в крупнейший торговый и промышленный центр на побережье Балтийского моря.
Причём, Елена Александровна, при поддержке всех магаданцев, принимала самые суровые и эффективные меры, чтобы превратить страну в самое чистое и экологичное место на Земле. Излишки рыбы, закупленные у рыбаков, перерабатывались в самодельных автоклавах, в пресервы или консервы, жаль, хранить приходилось в обычной стеклянной или глазурованной посуде на леднике. Таких ледников за зиму подготовили на добрую тысячу тонн хранения продуктов. Часть подобных консервов шла на продажу, часть в гарнизонную столовую, продукция оказалась вполне востребованной, не залёживалась в "холодильнике". Учитывая, что леса в окрестностях Королевца вырубили на добрых полсотни километров, Елена Александровна заложила несколько лесопосадок и парков, из благородных видов деревьев, – дубов, лип, клёнов, вязов.
Конечно, народ оставался простым до невозможности, клумбы вытаптывались, молодые саженцы выдирались с корнем. Но, административный ресурс всегда под рукой, несколько выпоротых недоумков изменили поведение. А самые упорные или непонятливые борцы против порядка и экологии, будут отправляться в Мурманск, на перевоспитание. С приездом уральских друзей, магаданцы устроили первый лесхоз на своей земле. Там будут высаживать семена уральских лиственниц, кедров, а подросшие саженцы рассаживать по вырубленным территориям. Магаданцы собирались создать из своей страны образец для Европы, как в техническом и образовательном плане, так и в экологическом и архитектурном. Хотя, до настоящей, каменной архитектуры пока не доходили руки, но, слухи о знаменитых архитекторах Петро мотал на ус.
Налаженная Николаем пограничная служба продолжала ежедневно доставлять бегущих из Европы крестьян, листовки работали. Чем агрессивнее взыскивали налоги шведские мытари, тем больше лужичан, полабов, литвинов переселялись в соседнее государство. Слухи об отмене налогов на семь лет для всех православных христиан разошлись далеко. Удачный опыт с применением патрульных катеров на Куршской косе, дал толчок к развитию морской пограничной службы, куда вошли ещё три парусника и два новых катера. Молодые ребята, получив право гонять контрабандистов и возможность догнать любого нарушителя, проявляли чудеса изобретательности. Прибрежные воды молодого государства в считанные месяцы стали законопослушными.
Петро и Елена Александровна еженедельно получали жалобы своих нарушителей и иностранных моряков, на слишком эффективную работу пограничников. Какие-то послабления давались лишь шведам, которые отделывались штрафами и конфискацией грузов, при повторном нарушении -- конфискацией судов. Все остальные моряки, после второго нарушения отправлялись работать на Мурманскую судоверфь. Независимо от происхождения и подданства, никакие угрозы и жалобы не могли смягчить сердце магаданских правителей. Не те времена, чтобы запугать сильнейшую армию в Северной Европе, или подкупить, одно из богатейших государств. Пусть не теперь, но, в ближайшие годы магаданцы твёрдо намеревались стать самыми богатыми людьми Европы и Азии. Не только в смысла богатства государства, но, и повышения уровня жизни всех своих граждан.
Глава 17
– Я считаю, что надо срочно планировать экспедицию в Северную Америку, в район будущего Нью-Йорка. Купить у индейцев остров Манхеттен, как это без нас через двадцать лет сделают голландцы, да выстроить на нём нашу американскую базу. Перевезти туда корабелов, организовать строительство лодок и кораблей, выстроить острог и казармы для переселенцев. Потом заняться организованной колонизацией побережья, туда, на остров ежегодно перевозить эмигрантов и оружие с боеприпасами, обратно забирать меха и тот же табак. Что там ещё продавали колонисты в Европе? – Николай вскочил со своего места, не в силах усидеть от кипящей энергии. – Будет база в Америке, можно и в Карибское море наведаться, англичан с голландцами пощипать, пару островов под своё крыло забрать. На ближайшие годы сахарный тростник и хлопок станут главным источником богатства колонистов, надо спешить!
– Может, взглянуть на это с другой стороны? – Павел Аркадьевич разгладил руками скатерть на столе. – Мы с вами лет пять назад решили помочь Руси с Ливонской войной, затем приложить все силы, чтобы минимизировать или полностью уничтожить влияние протестантской морали на европейскую политику, так? И, что получилось за эти годы? Ливонская война по факту так и не окончена, хотя Русь свою территорию получила, но, надолго ли? Пока мир с Речью Посполитой не заключён, царь Иван подозревает нас во всех грехах, на контакт и честный союз не идёт. Шведы, единственные наши союзники, нет, скорее вассалы, конечно, захватили всю территорию Речи Посполитой, так Стефан Баторий сбежал на турецкую территорию Венгрии. Скорее всего, он в будущем году натравит на нас турок, вернее на шведов. За которых нам, вероятно, придётся заступаться.
– Может, и нет, – пожал плечами помрачневший наместник.
– Пусть так, – согласился географ, – но, обращаю внимание на то, что единственным нашим союзником стали именно протестанты, против которых, мы планировали свою работу пять лет назад. Наш естественный союзник -- Иван Грозный, вставляет нам палки в колёса. Католики, заинтересованные в союзниках по борьбе с протестантами, боятся нас больше, нежели своих врагов. Мне кажется, мы отклонились от своих планов, надо их менять или изменить политику.
– Нет, я не хочу видеть своих правнуков на параде гомосексуалистов, планы менять нельзя. – Надежда решительно отодвинула чашку кофе. – Мы столько пережили, такую промышленность подняли, а вы? Чего боитесь? Надо смелее действовать, нет союзников, – сами справимся. Много у СССР было союзников в двадцатые годы? Выжили, и Гитлера разгромили. Почему я должна напоминать мужчинам, что у России только два союзника -- армия и флот?
– Мобилизационный ресурс у нас маловат, – скривился Петро, – выставят турки сто тысяч своих янычар, даже победа для нас станет пирровой.
– Но, Венеция как-то воевала с Турцией лет триста, – задумчиво произнёс Павел Аркадьевич. – Правда, исключительно на море, сухопутных сражений не помню. Да и не одна Венеция была, всегда в союзе воевала.
– Вот, – указала на географа Надежда, – вшивая Венеция воевала, а мы не можем? Сам же говорил, что наш флот крупнейший и сильнейший в Европе, так?
– Почти так, – согласился Павел Аркадьевич, – даже в Непобедимой Армаде было около ста двадцати кораблей, против них англичане наскребли пятьдесят два, по-моему, судна. Так это ещё через десять лет будет. Сейчас наши корабли, с учётом вооружения и самоходных катеров, самые сильные во всей Европе, без сомнения.
– В этом что-то есть, – забарабанил пальцами по столешнице Петро, – ударить турок с моря, с треском, громом. Напугать, чтобы они и не думали пехоту на север двигать, да заставили Батория мир заключить, с нами, шведами и Русью. Надо хорошо всё продумать, может и выйдет нормально.
– А в Королевце распустить слух, что все корабли отправились в Мурманск, за мехами, вместе с армией. Пусть соседи-цесарцы думают, что в городе один полк остался, глядишь, рискнут напасть, – вставил свои предложения Анатолий, явно решивший воевать вблизи от жены.
– Хорошо, так и сделаем. – Подытожил наместник. – К весне готовим большой морской поход в Константинополь, под легендой посещения Мурманска. Адмиралом поставим Хесселя, он не откажется пограбить турок. Полки выводим в поле, на манёвры, я этим займусь, распространив слухи о беззащитном Королевце.
– Я плыву с эскадрой до Испании, попытаюсь найти союзников. – Вставил свои рупь двадцать Павел Аркадьевич. – Но, прошу до окончания нашего рейда ничего голландцам, датчанам и англичанам не обещать, однако, шведов не пугать. При всех минусах, лучше пусть будет Швеция нашим союзником, чем врагом.
– Ещё предложения будут? – Традиционно закончил совещание Петро. – Нет? Тогда так и решим. Весной отправим эскадру в Константинополь, Аркадьича в Испанию, армию на поле. Бог даст, проживём лето, осенью решим, что делать.
– Ребята, – поднялся с места Володя с бокалом в руках, – может, выпьем всё-таки за новый, 1579 год?
– Правильно, – все поднялись с мест, держа бокалы с настоящим кислым шампанским из провинции Шампань, в руках. – С Новым Годом, с новым счастьем!
Новый год впервые встречали со старшими детьми, которых магаданцы начали постепенно вводить в суть своей политики. Все дети от четырнадцати до девятнадцати лет обучались в университете, младшим пока хватало школы. Старшие помнили двадцать первый век, некоторые ещё скучали по телевизору, компьютеру. Но, на фоне происшедших перемен, когда с детских лет они видели голые трупы убитых врагов, когда помогали работать в огородах, и, выпаривать вшей из вогульских одежд, дети здорово изменились. Глядя на них, можно было любого представить "пятнадцатилетним капитаном", описанным Жюлем Верном. Парни и девушки с двенадцати годов научились стрелять из ружей и пушек, все получили навыки кузнечных, слесарных, токарных и литейных работ.
Парни стали неплохими охотниками и рыбаками, отцы воспитали в них умение выжить в лесу. Девушек матери, слава богу, научили не только готовить пищу и убирать дом, но, и ткать, прясть, вязать, работать в огороде, выделывать шкуры, солить и коптить рыбу, вялить мясо, и, обязательно, стрелять из всех видов огнестрельного оружия. Поставленные на грань выживания, матери и отцы двадцать первого века, изменили своё отношение к детям. Родители поняли, что умение выжить в любых обстоятельствах, а, ещё лучше, победить, стало главным. И, никакое другое знание не поможет детям, пока они не станут своими в жестоком и кровавом шестнадцатом веке. К счастью, трудные годы уходили в прошлое, вопрос физического выживания уже не стоял перед магаданцами. В университете Петр решил вести курс рукопашного боя, нанял для обучения фехтованию лучших мастеров, для девушек и парней. Так, что с занятий дети возвращались измождённые, как физически, так и умственно.
Магаданцы взялись за воспитание своей смены жёстко, понимая слабое место своих начинаний именно в преемственности поколений. Все договорились, что первый поток университета, где обучались старшие дети, с местными ровесниками, разумеется, будут готовить до упора, хоть пять лет, хоть десять, если понадобится. Но, передать максимально возможные навыки, чтобы дети смогли понять и освоить следующий уровень знаний. Да, Елена Александровна, при полной поддержке командиров, потребовала от каждого из магаданцев, изложить свои знания и опыт на бумаге. Пусть бессистемно, пусть не корректно, но, пока все относительно молодые и голова работает, надо вспоминать. Еженедельно губернатор навещала своих друзей, вымогая не меньше пяти листов рукописного текста мемуаров, независимо от нагрузки и самочувствия.
Все магаданцы давно подготовили детей к вхождению в политику, но, именно в этот новогодний праздник, подростки впервые официально услышали то, что родители обсуждали дома. Услышали, как руководство к действию, как цель, поставленную перед всеми магаданцами, на многие поколения вперёд. Впервые юноши и девушки почувствовали себя равными своим родителям, вслушиваясь в их разговоры и примеряя на себя взятые отцами обязательства. Парни невольно расправляли плечи, девушки примеряли себя на роль губернатора. Молодёжь мечтала о подвигах, старики, да, именно старики, ведь многим из экстуристов перевалило за сорок, размышляли о будущем. О том, что станет с их начинаниями через двадцать или тридцать лет, о том, какой будет Россия в этом мире. Прошли пять веков, пусть и в обратную сторону, но, русские люди останутся такими навсегда. Быть может, не так и ошибся Чернышевский, на многие века вперёд озвучив извечный русский вопрос, "Кто виноват" и "Что делать".
Рано утром 1 января 1579 года Петро проснулся в предрассветных сумерках, лежал рядом с Ларисой, не решаясь её разбудить. На улице начиналось раннее средневековое утро, хозяйки задавали корма домашнему скоту, торговцы и рыбаки спешили по рабочим местам. Город просыпался, но не так, как в двадцать первом веке, к десяти часам утра, а так, как положено рабочему люду, задолго до рассвета. День не был выходным, да и по воскресеньям коровы тоже хотят есть. Так, что и в выходной день большинство горожан просыпалось до рассвета. Головлёв любил такие предрассветные минуты, дававшие ощущение бесконечно длинного дня, уверенность, что удастся сделать всё задуманное и ещё останется время для семьи.
На прикроватной тумбочке запикал сотовый телефон, исправно работавший девятый год в шестнадцатом веке будильником. Последние годы нудную процедуру зарядки через динамо-фонарик, удалось свалить на слуг, и, телефон перестал нервировать, превратившись в удобные, точные часы. Мужчина протянул руку, выключая сигнал, и, сел на кровати, пора вставать. Оделся, не зажигая светильник, и, направился через туалет в ванную комнату. Там уже стоял стаканчик с горячей водой, подогретой с утра горничной. Петро взбил пену кисточкой, вспоминая, как любил смотреть на эту процедуру мальчишкой, взял опасную бритву магаданского производства, и приступил к бритью. Сегодня он собирался с утра на лекции в семинарию, надо выглядеть бодро и аккуратно. После бритья наместник вышел в столовую комнату, там уже был накрыт завтрак на двоих, а из спальни в ванную, кутаясь в шёлковый халат, прошла Лариса, обняв мужа при встрече.
Семинарию осенью открыли, хотя преподавателей набрали не лучших, из беглых православных монахов с оккупированных шведами территорий Речи Посполитой. Эти монахи худо-бедно организовали процесс изучения Библии и Евангелия, на уровне церковно-приходской школы, как догадывался наместник. Западный Магадан нуждался не в сельских попах, а в активных миссионерах. Потому и пришлось заняться подготовкой нужных стране кадров самому Петру, как говорится, хочешь сделать хорошо, – делай сам. Три раза в неделю наместник читал в семинарии лекции по прикладной психологии, вёл занятия, на которых вдалбливал в головы студентов необходимую манеру поведения. Он, по привычке, готовил не столько священнослужителей, сколько пропагандистов магаданского (читай, православного) образа жизни. Студентов, жаль, было мало, всего тридцать два человека, но, Петро позаботился об агитации и планировал набрать следующий курс не менее сотни будущих миссионеров. В любом случае, случится отсев, надо рассчитывать на полсотни выпускников в год, начнут работать, начнут думать, займутся самообразованием.
Для этого, на будущее, Павел Аркадьевич с Еленой Александровной занялись переводом Евангелия с церковно-славянского языка на магаданский вариант русского языка, в магаданской транскрипции. Работа тяжёлая, но, необходимая, рано или поздно, русский алфавит придёт к магаданскому виду, в этом никто не сомневался, сама жизнь заставит упростить русскую азбуку. И, пусть к этому времени на кириллице пишет, как можно больше людей во всём мире. Магаданцы отнюдь не отказались от колонизации Северной Америки, они только отложили это мероприятие. И, не сомневались, что смогут колонизовать индейцев и объединить эмигрантов, где силой, где уговорами, под эгидой магаданского алфавита и делопроизводства на магаданском языке. Именно эту задачу вдалбливал Головлёв в головы семинаристов, необходимость обучения аборигенов магаданскому языку, с логичным принятием православия, как наиболее древней христианской церкви, живущей по канонам самого Христа. Не зря, даже католики называют православных ортодоксами, то бишь, изначальными. А тонкости толкования церковной литературы придут позднее, детям и внукам крещёных язычников. Которых, даже в Западном Магадане, оказалось едва не двадцать с лишним тысяч, настоящих язычников -- куршей, жмуди, литвягов, пруссов и прочих аборигенов, спрятавшихся от иезуитов в лесах. Будет практика для выпускников семинарии, получат необходимый опыт.
Пока же, до появления грамотных миссионеров, типографии Королевца выпускали примитивные агитки с библейскими текстами на четырёх языках, с агитацией перехода истинных христиан в лоно православной церкви. И, естественно, вымазыванием грязью католиков и протестантов. С католиками проще некуда, римские папы постарались сами, хуже не придумаешь. Оставалось лишь в каждой новой агитке рассказывать о жизненном пути очередного папы римского. А там хватало занимательной порнографии, одна семейка Борджиа чего стоит. Народ был патриархальный, сожительство брата с сестрой и отца с дочерью не одобряли. Протестантам очень пошли занимательные рассказы об их лидерах -- Мартине Лютере, чешских гуситах с друзьями -- адамитами, гугенотские чистки южной Франции, и прочих. Примеров хватало, память у Павла Аркадьевича выцепляла интереснейшие факты, как милейшие протестанты грабили всех богатых горожан, под предлогом борьбы за скромный образ жизни. Как забивали камнями женщин и детей, было, с чем знакомить широкий круг общественности.