А вот с юга, из кхаланских степей - ни единого человека не приходило. Васька затруднялся сказать почему. Мялся долго, а потом, практически шепотом, торопливо выговорил, что будто бы эти самые кхаланы - колдуны. С животными знаются, чуть ли не разговаривать с ними научились, и очень не любят тех кто под парусами или на машинах по морю плавает.
- Охренеть, - сказал мне в ухо Леха. И я был с ним полностью согласен.
- Ты мне тут бананы в уши не вкручиваешь? - прорычал я довольному произведенным эффектом Ваське.
- А ты вон у старого Вана спроси, - самодовольно предложил отставной пастух. - Почему китобои в южные бухты носа не кажут. Он тебе много чего скажет. Ты только сразу на него не обижайся… Я смотрю винтовочка у тебя модная… А Ван со всеми так разговаривает… Некультурно, бляха от ремня.
- Ну тебя-то они приняли, я смотрю.
- У меня лошадь есть, - приосанился алтаец. - Тут это просто круто. Мне за Катуньку два баркаса предлагали!
- Это так кобылу твою кличут? - удивился я. - Катунька?!
- Катунь, - поправил меня Васька.
Я только головой покачал. Фантазия у этого человека и правда через край била.
- А на корабль-то тебя какой черт занес?
- Так захотелось мне тутошний мир посмотреть…
Захотелось нашему Василию, по фамилии, кстати, Мундусов, с купеческой шхуной до восточных городов-государств добраться. Посмотреть, как там люди обитают. Что матросы, что хозяин и капитан толстобрюхого судна, все в один голос убеждали алтайца в том, что Катунь его - животное просто каких-то невероятных статей, и будет пользоваться у них на родине невероятным успехом. Ну и ее хозяин, соответственно. Вот Васька и собрался…
И прежде чем "Гагарин" продолжил рассказ, мне нужно было обязательно выяснить ответ еще на один важный для меня вопрос. Я про тех людей, с разноцветными поясами, которых мы с братом оставили мертвыми в придорожных кустах. Почему один из них хотел выстрелить в моего Никитоса?
Вот тут уже наш соотечественник удивился. Они-то в деревне как раз на кхаланов и грешили. Какое-то время даже по засадам на подходах к селению сидели, ждали атаки хозяев юга.
В общем, ничего внятного Васька не сказал. Единственное - что люди это с торговой шхуны были. Один простой матрос, второй - вроде наемного охранника. А почему на сына моего покушались - то один Господь ведает. Может с грозными колдунами нас спутали, или лодка блестящая понравилась. Прямо пастух не говорил, но все-таки дал понять, что купцы тут тоже не простые по морям ходят. Такие акулы попадаются - при случае в миг палец по самую задницу откусят. В деревнях болтали, что некоторые хутора и выселки после посещения их такими вот торговцами, как раз и обезлюдели. И кто его знает, толи люди по доброй воле решили переселиться, толи нет. Свидетелей не осталось.
- Ты как их понимать-то примастырился? Я слушал-слушал, лопочут что-то непонятное…
- Это только поначалу, Андрей, - мы уже успели познакомиться, так сказать, официально. Ну и на ты перейти, естественно. - Потом слова знакомыми начинают казаться. Я уже через неделю говорить начал. А понимать и того раньше.
- Талант, - улыбнулся я.
- Да ну, - отмахнулся Мундусов. - Мне знаешь что кажется? Будто бы говор ихний - это вроде как сильно испорченный наш, русский. Вроде как детки лопочут. Половину не выговаривают, другую коверкают. Те, с Урала - по своему. Другие, из княжеств - иначе. Но понять все равно можно.
- На черном корабле тоже всех понимал?
Он поморщился, и покачал ладонью - вроде как - более или менее.
Чтоб из рыбачьей деревеньки попасть в открытое море нужно обойти длинный, километров сорок, ряд мелких, заросших кустарником, островков и отмелей, прикрывающий мелководный залив от северных ветров. Да и по самому заливу корабли, превышающие размером и осадкой рыболовный баркас, должны плыть со всей возможной осторожностью. В сезон штормов, когда огромные валы воды легко перепрыгивают преграду, рельеф дна сильно меняется. Поэтому даже опытнейшие, много раз бывавшие в гостях у старого Вана, мореходы ставить все паруса не торопятся.
Шхуну, на которой Васька решился отправиться в путешествие на континент, перехватили сразу, как только ее шкипер утер пот и поверил, что все ловушки коварного залива остались позади. Черный корабль вальяжно вышел из-за кудрявых островков и, выстрелом из пушки, предложил спустить и те немногие паруса, что на торговце уже были подняты. Сам корвет шел под парами и от воли ветров не зависел.
- Кто это? - спросил алтаец у в один миг побледневшего хозяина шхуны, разглядев черный флаг и очень удивившись.
- Черный Дом Железных Людей, - выплюнул словно ругательство старый купец. - Псы. Объявили себя хозяевами западных морей. Сейчас станут плату за проход требовать…
- Так кто они такие, мать их за ногу? - так ничего и не поняв, вскричал я. - Пираты что ли?
- А хрен их знает, Андрей, - скривился Васька. - Тут у них все не просто. Они со шхуны только меня и еще одного парня сняли. А купца отпустили. Просто так. Дань не взяли. Так, по глумились немного. В зубы торговцу въехали. Сделали вид, будто бы раздумывают - а не сжечь ли им остановленное судно. А потом к нам на борт поднялся этот… Не знаю, кто он точно. Но остальные, даже капитан черных, его слушались. Вот он приплыл, ткнул пальцем в меня и в еще одного, а остальным велел валить.
- А лошадь твоя?
- Чего лошадь? Черные и Катуньку мою к себе свели. Яж говорю - стати у нее, если с местными конями сравнивать, исключительные. Железные они там, или, бляха от ремня, деревянные по пояс, а не дураки же. Чего же они этакую красавицу от клячи какой-нибудь не отличат?
- А как она на берегу оказалась? Я своими глазами видел, как ты с корвета прыгал. А Катунь уже на берегу травку жевала в это время.
- А чего это ты меня пытать-то принялся, мил человек? - обиделся на мое недоверие Мундусов. - Подозреваешь в чем? Думаешь, это я черных на торговую факторию навел?
- А с чего мне так думать, Вась? - поднял я ладони. - Я эту твою факторию только в виде дров на берегу и видел.
- Она не моя, - пробурчал бывший пастух, и продолжил рассказ. - И мужик тот… Ну, который обеими кораблями Черного Дома командовал…
- Их что? Два? - вскинулся я.
- Два-два. Я видел два. А сколько их там, одному черту морскому ведомо. Так этот мужик…
Пришлось мне снова Васькину повесть тормозить и Леху на связь вызывать. Очень уж сердце тревожно сжалось. Как представил себе, что пока один факторию расстреливает, второй к Андреевскому тихонько крадется. А там Миха, Никитос и Егорка. Команда та еще, бляха от ремня. Слава Богу, если себе чего-нибудь не отстрелят, не то что уж от врага отобьются.
Брат меня успокоил. Сообщил, что наши уже с Апостола Андрея на Нож перебрались. Подкову уже пробовали включать, все работает штатно. Нашли отличную площадку на юго-западном от сопки полуострове. С моря ее, кстати, не видно вовсе. Как и им - моря. Сейчас заняты обустройством там лагеря.
Мичман, внимательно слушавший нашу с Васькой беседу, посоветовал Поцу приглядывать таки за берегом, и лагерь замаскировать. И никаких "пионерских" костров.
- Так вы сюда целой толпой явились? - удивился алтаец. - Чего делать собираетесь?
- Обустраиваться, - честно признался я. - Дома строить. Друзей сюда будем зазывать, землю пахать и торговлю с туземцами налаживать… Ты вот, кстати, сам-то чего им сказал? Как объяснил, откуда весь из себя красивый на их головы свалился?
- А я сам знал? - грустно улыбнулся Васька. - Как сам знал, так и им сказал. Так, мол, и так. Арка, вроде как, светящаяся была. Наверно я ее прошел. Утром просыпаюсь, а я на морском бережку, и пальмы вокруг головами машут… Ван сказал, что я, должно быть, с неба свалился. У них есть вроде какая-то легенда, что первых кхаланов с неба их богиня спустила. Чуть не целое племя сразу. Да и потом, старики говорили, будто им деды рассказывали: нет-нет, да появлялись какие-то странные люди на том островке. Туда ведь из местных и не суется никто. Там у кхаланов вроде храма. Они весной, когда день и ночь равны, туда толпами съезжаются и песни поют.
Тут мне стало смешно. На фантазию тоже никогда не жаловался, а тут будто наяву увидел озадаченные рожи степных кочевников, которые приперлись весной на Андреевский, а золотой бабы там нет. Ну, ребята. Я может и не Эйнштейн ни разу, но о том, что дикари статуе той приезжают молиться, сразу догадался. Васька, если бы у Подковы задержался, а не сразу на пляж убрел, тоже бы богиню увидел. Но раз мимо глаз она ему попала, значит так тому и быть.
Алтаец этот и так слишком много знал. А уж время пока он в плену у черных был - и вовсе темный лес. Явно же что-то не договаривал. Что-то скрыть и от меня и от рыбаков туземных Васька пытался. Спрашиваю его - как, мол, лошадь на берегу вперед тебя оказалась? Он плечами пожимает и глаза прячет. Хто их, басурман, говорит, знает. Может катались на кровиночке всю ночь вокруг фактории.
Интересуюсь - за что черные торговый острожек разрушили и человека у себя на корабле за какие такие грехи расстреляли? Снова темнит. Говорит, будто бы фактория конкурентам этому Черному Дому принадлежала. А почему сами корабли не посылают, чтоб с рыбаками и китобоями местными торговать - глупые потому что наверное. Нормально, нет? Специально что ли дурачком прикидывался? Где-то умный, аж страшно. А где-то - дебил дебилом.
Матроса того, с которым вместе их со шхуны сняли, всю ночь допрашивал этот странный мужик. Тут Васька типа опять затупил. Проговорился, что допрос прямо за тонкой дощатой стеночкой велся, но, будто бы - так они быстро на ненашем языке болтали, что Мундусов и половины не понял. О чем же его самого странный незнакомец выспрашивал, пастух наоборот рассказывал охотно. Кто таков, мол. Куда плыть собирался и откуда такая лошадь? Так тут никакого секрета и нет. "Гагарин" наш с готовностью все выложил.
Вот скажите: так бывает? Если ты слова знаешь, если почти месяц до этого с аборигенами чуть ли не в десна целовался, о философии и религии с ними беседы вел, то значит - язык ты понимаешь. О чем за стенкой два чувака базарят полюбому должен вкурить. И о том, что тайну своего явления в этом мире кому попало не стоит выкладывать - тоже.
А этот - в отказ. Не понял, говорит. Что такого, типа? Мужик будто бы и не удивился даже рассказу о разноцветной арке на священном для кхаланов островке. Балбес, бляха от ремня! Не был бы этот тип, как переводчик нужен - ей-богу тихонечко бы шлепнул его пока Леха не видит, и хрен бы кто нашел. А к весне его бы мураши съели, переварили и забыли.
- Чего твой Ван дальше делать собирается? В засаде там… - я махнул рукой в сторону оставшегося с другой стороны зарослей редута, - может и суровые воины, но втроем они отряд Черного Дома не остановят.
- Насущный вопрос, - прогудел вдруг оказавшийся совсем рядом мичман. - Десант уже сейчас наверняка по дороге в эту сторону топает.
- Его и спросите, - огрызнулся алтаец. - На меня-то чего навалились?
- А чудно нам, Василий, - опередив меня, начал давить Леха. Я не торопился вмешиваться. В братову тельняшку таких, как Мундусов четверо легко поместится. И вся это человеческая гора из мышц состоит. Так что есть чем над тщедушным пастухом нависать. - И странно. Удивляемся мы. Неправду какую-то чуем.
- Так а я…
- Так а ты, братишка, единственный в этом диком лесу, кто на одном с нами языке говорит, и кто на все вопросы ответить может. И первый мой вопрос будет таким: почему они деревню свою бросили, в лесу посиделки у костра устроили, и воевать с пришлыми не собираются? А во-вторых, открой ка нам глаза, мужичек, за какие красивые глаза нас с Андрюхой прямиком к самому секретному месту допустили, а знакомиться не торопятся? Есть у нас такое подозрение, что очень тут кому-то наши винтовки понравились. И хочет этот кто-то по легкому их с наших тел холодных их поиметь. Только уж ты-то должен понимать, что просто так мы свое не отдадим. Невосполнимые потери я гарантирую. Вот и колись по хорошему, пока не стал первой жертвой… этого недоразумения!
- Да нахрен они кому тут здались, ружья ваши! - оскалился, ну чисто моська на слона, Васька. - Сколь у вас там патронов с собой? Десятка по два? А потом чего? Как кончатся? На стену для красоты, или в ножи перековать… А пропустили вас… Так это я попросил. Ван предлагал вас еще у дороги перенять и скрутить, да я, дурак, сам предложил по хорошему выведать чего это вас за мной следом несет?
- Здесь поподробнее, - угрожающе прошипел Леха.
- Не любят здесь чужаков! - скривился Мундусов. - Особенно тех, кто не в свои дела лезут. Вы там на берегу стрельбище устроили, а Железные теперь деревню и лодки сожгут. Кому такое понравится? Обустраиваться они тут собрались… Пионеры, бляха от ремня! Я-то грешным делом решил сперва, что вы за мной сюда притащились. Что собираетесь меня обратно… Ну в наш мир, утащить. Ты бы вот, Андрей, хоть слово про это вымолвил, так я бы сразу нос чесать начал…
- А придурки, что вон в тех кустах с фузеями засели, тут же и палить начали бы? - догадался я, и оглянулся на зябко передернувшего плечами брата. - Но не стал этого делать, хоть и очень хотел. Не понравилось тебе, что я о черном корабле все выпытываю? Так? Только ты уже знал, что у нас связь с другими нашими людьми есть, и испугался? Потому что тут десятка суровых пацанов с "калашами" хватит, чтоб вам незабываемую "Зарницу" устроить. Так?
- Ну, так, - снова огрызнулся прижившийся среди аборигенов алтаец.
- И теперь ты голову ломаешь, что именно посоветовать Вану, - кивнул я сам себе. - Лошадь у тебя козырная, без базара. Но ценят тебя здесь не только за это животное. Есть, товарищ Мундусов, что-то еще, из-за чего тебя и с корабля, считай, отпустили, и рыбаки местные уважают. Так?
- И что? - расправил узкие плечи бывший пастух. - Вы тут вообще никто. Вас и слушать никто не будет…
- Тю, - вдруг заржал, пугая успокоившихся было птиц, мичман. - Тут ты, братишка, мимо проехал.
И пояснил мне, вскинувшему от удивления брови:
- Сглупил он. Ему бы не давать нам разделяться. Тогда и правда. Дернул бы сейчас себя за пуговку, и полетели бы наши души на небеса. А вышло, что - хрен маме вашей! Думается мне, этот их всесоюзный староста, товарищ Ван, вот прямо сейчас уже лезет, прямо-таки карабкается из последних сил, чтоб успеть упасть в наши объятия!
- Чего учудить успел? - хмыкнул я. Иногда из лабиринтов мозга моего младшего брата такое выбиралось, не вышептать! Не каждый ученый знает, как начать думать, чтоб такое в голову могло придти.
- Ты забыл, что это за мир? - подмигнул мне старший мичман. - Я одному парню, что на засеке овраг сторожит, патрон показал. Хотел проверить - видели они тут до нас такое, смогут понять что это, или совсем одичали. Должно же у них хоть что-то от нашего времени остаться. Не совсем же все они просрали…
- Понял?
- Как два пальца. Такие глаза выпучил - кот из "Шрека" нервно курит в сторонке. Я ему даю. На, говорю, на память. Он - хвать, и бегом в кусты. Там, брат, тропинка нормальная к схрону есть. Оборудованный спуск, ёкарный бабай. Отсюда, хоть и видно все на зашибись, а попробуй спустись. Шею сломаешь, однозначно. Они там внизу, кстати, харч варят. Пахнет вкусно, чуешь?
- А я так, бляха от ремня, ничего не чую… тфу… понимаю, - с угрожающими интонациями протянул Васька. - Что это значит? Что он должен был узнать?
- Махнемся информацией не глядя? - хмыкнул я. - Ты колешься, в ритме вальса, почему твои рыбачки не воюют с черными и причем тут ты, а мы - говорим куда именно, в какой мир попал.
- Это так важно? - сквозь зубы процедил алтаец. - Сами-то вы что знаете об этом мире? Думаете это детские сказки - то что кхаланы занимаются колдовством? Я тоже так думал, но… Местные… Все до единого. Даже те, с черного корабля - говорят одно и то же! Представляете?! Говорящие со зверями живут по полторы сотни лет! Варят какое-то снадобье, пьют, и живут долго-долго! У них вообще самые лучшие лекарства! Они все лечат. Все болезни. А вы говорите…
- Класс, - признал я. - И что из этого? Причем тут Железные Люди и туземные китобои?
- Господин Элан считает, что я, как человек пришедший из-за неба, могу заинтересовать жрецов кхаланов. Он хочет обменять меня на две дозы омолаживающего эликсира.
- Ага, - догадался я. - И пока старик Ван присматривает за тобой, черные не трогают рыбаков? Так?
- И биться сердце перестало, - потянулся к затылку Леха. - Я такого даже в кино не видел. А ты сам то как к этому относишься? Тебя же как скотину на таблетку поменяют!
- А-а-а, - отмахнулся, грустно улыбнувшись, алтаец. - Мне даже интересно.
- Врешь, чувак, - переложив винтовку так, чтоб ее можно было быстро использовать по назначению, усомнился я. - Врешь и не краснеешь. Тебе просто некуда деваться. Тебя и не спрашивали-то особо. Так? Ты тут никто и фамилия твоя - никак. И слово твое в День Защиты Насекомых. Потому ты тут и сидишь, и нам болт в ухо вворачиваешь. Мы типа твой последний шанс. Прикинь, братуха, это чучело решило кинуть того модного чела с корвета, и на нас всю печаль свалить.
- Не красиво, - покачал головой здоровенный мичман. Мы с младшим всегда отлично понимали друг друга. - Уважаемому Вану это не понравится! А мы с ним, вроде как, теперь добрые соседи…
- Добрые? - воскликнул, затравленно оглянувшись на кусты, в которых сидели добрые молодцы с ружьями, Мундусов. - Нет здесь добрых! Нет! Понимаете? Эти, которые из княжеств, где-то здесь, на островах Петли, колонию начали строить. И будто бы даже договорились с кхаланами и торговле. Конечно Железным это не нравится. Они-то себя хозяевами западного моря считают, но с Говорящими на ножах. А лекарства заиметь тоже не прочь…
- Политика, - пожал я плечами. - Черные пацаны в законе прижали барыг. Бог завещал делиться…
- И размножаться, - заржал Леха, пересаживаясь так, чтоб между стрелками и им оказался алтаец. "Кольчужка" показался мне маловатой, но так у брата хотя бы был шанс на ответный выстрел.
- Только не понятно, почему черные не узнали координаты колонии у шкипера со шхуны, а отправились штурмовать торговый форпост?
- Ай. Да это просто, - опередив Ваську, ответил мне брат. - Шхуна из одного княжества, а колонию основала другое. Ферштейн? Помнишь? Этот чувак сказал, что господин Элан выбрал только одного из матросов? Сто процентов - они как-то по одежде… или, ёкарный бабай, по форме ушей, могут определять порт приписки. Вот и выцепил одного, а тот нашел в себе силы не расколоться на допросе. Пришлось им, болезным, факторию пушками бомбить. Думали кого-нибудь живьем взять, а тут мы в эти рамсы влезли. Вот так-то, брат.
- Короче, эти черные теперь на нас типа в обиде, - кивнул я. - А вот у рыбачков с брателлой Эланом все в шоколаде. И если старина Ван на твой патрон не поведется, то будут нас сейчас лотошить, упаковывать и десанту с корвета выдавать.
- А если поведется, то упакуют тех двух чуваков, кто из фактории сбежал, - поморщился брат, не обращая внимания на открывшего рот от наших мыслей вслух Ваську. - И мне это тоже не нравится.
- Аналогично, - согласился я.
- Чего решаем?