Не попросил, приказал. И он послушался. Надо иногда подсказывать его место. Он с бригадой не один год ездил. Сам может в разборки и не лез никогда, а понтов тоже нахватался. Чуть прогнись - в миг на шею сядет и ноги свесит. И скажет, что так и было. Это давным-давно, когда мы темы терли и добычу на братву кололи, он мне вроде как вровень был. Теперь я ему зарплату плачу…
Время стирает следы. Какой-то другой, неведомый исследователь согнул торчащую из шишки трубу еще раз. Так, что она легла, скрывшись, замаскировавшись в отросшей на нанесенном песке траве. Я даже слегка занервничал, сразу не обнаружив свидетельство нашего тут пребывания тогда, давным-давно. И словно старому приятелю, случайно встреченному после десятка лет разлуки, обрадовался, опять-таки - случайно попавшей под ногу железяке.
- Мне… гм… представлялась эта возвышенность несколько меньшей по размеру, - почесал переносицу под дужками очков Егор.
- Не дрейфь, - хлопнул тому по плечу Леха. - Завтра вооружим мелкую братву лопатами и они за пару часов все размеры тебе тут проявят.
Шатер всего-то пару часов простоявший под жарким летнем солнцем, успел хорошенечко прогреться. Внутри было душно и пахло увядающей травой. Именно травой, разнотравьем, а не сеном.
- Работать можно будет только утром или вечером, - высказал я свое мнение. - Иначе запаримся. Жара тут, как в бане.
- Жирок сгоним лишний, - хлопнул себя по едва-едва угадывающемуся под футболкой животу мичман. Его оптимизму можно было только завидовать.
Как и здоровью с работоспособностью. Когда следующим утром я все-таки заставил себя подняться, кряхтя и поминая нехорошими словами явно лишнюю вчерашнюю банку пива, младший уже заканчивал расчистку каменного щита от дерна и песка. Чумазый, мокрый от пота, но невероятно довольный.
- Проснулся? - радостно выкрикнул он, выскакивая из шатра увидев явление меня из палатки. - Пошли, польешь. Ох хорошо на ветерке!
- А где все? - удивился я необычайной тишине в лагере.
- Бабы с детями ушли оборзевать окрестности. Взяли фотики, и ушли. Егорка с Маслом приладу строят под лебедку.
- С кем? - не понял я.
- С Мишкой. Масёл - это прозвище. Так у нас механиков… Всех, кто в БЧ-5 служил погоняли. Вот он меня, мичмана, "сундуком" кличет, а я его маслом.
- Прикол, - хмыкнул я. - Завтракали?
- Да мы то со шпаной рано встали. Это вы, лежебоки. Чайник поди чуть теплый. Ща подогреем.
- Разберемся, - буркнул я под нос направляя струйку слегка прохладной воды из крана танка на подставленную, лоснящуюся потом спину брата. - Нашел чего?
- Неа, - отфыркнулся Леха. - Камень только. Как панцирь у черепахи. Егор говорит - базальт. Типа издалека каменюги сюда перли. Здесь таких нет. Что попало так прятать не станут. Мазута твой…
- Кто? - снова не понял я.
- Да, блин, Мишка опять же. Механик-водитель? Значит - мазута.
- И че он?
- Весь на шарнирах. Дребезжит, хоть гвоздем прибивай. Типа древняя принцесса полюбому тут золото-брильянты для потомков притырила. И подсказочку на руке татухой набила.
Я хмыкнул. В сокровища не верил. Кто их, предков, разберет?! Может здесь прадед закопан, или любимый конь мужа. Мнится мне, другие тогда у людей ценности были.
- Миха о яхте мечту имеет, - пояснил я нетерпеливость боевого соратника. - Надеется на причитающуюся ему долю обзавестись.
- Уважительная причина, - кивнул брат, перекинув полотенце через плечо. - А ты? Ты о чем мечтаешь?
И взглянул вдруг прямо в глаза. Мы с ним всегда хорошо понимали друг друга. Егор, он другой. Вечно в своих грезах, в другом мире. Будто бы вечно занят внутренним, самого себя с самим собой разговором. А Леха простой. Такой же, как я. Теперь вот только взгляд у него стал какой-то… пристальный. Нехороший. Недоверчивый.
- Да, черепок какой-никакой отроем и ладно будет. Чтоб можно было в старости взять в руки и вспомнить об этом дне.
И вроде чистую правду сказал. Именно так и думал. А прозвучало, словно отговариваюсь. Словно скрываю что-то.
- Настолько хреново, брат? - тихонько спросил Леха, кода мы уже устроились на креслах у только-только реанимированного костра. Я открыл рот… Хотел было засмеяться, отшутиться, и вдруг вывалил все. Об одолевших хуже горькой редьки ворах-чиновниках, тянущих из отрасли последние соки. О замерзших, застывших как комар в янтаре, в девяностых бандитах. О кризисе, о том, что фирма моя в долгах, как в шелках, и о том, что я вот-вот начну технику продавать, чтоб рабочих деньгами поддержать. Об одиночестве и о том, что не могу никому верить вокруг… Ну и о том, что впервые за много-много лет мне действительно хорошо.
- Достало все, брат, - жаловался я. - Если бы не четыре сотни людей, которые у меня в кассе зарплату получают, плюнул бы на все, распродал и махнул бы в Испанию или Таиланд тот же. Всегда мечтал путешествовать, а побывать вот дальше Питера нигде и не довелось. Дела все эти гадские, заботы…
- А я вот, Дюха, набродился по миру по самые гланды, - приобнял меня младший. - Носило меня так, что земли под ногами не видел. Покоя хочу. Мира. Место свое хочу, чтоб сказать можно было - вот мол, это мое. Отсюда, итить его колотить, и до туда. Забор, мля, вокруг и морковку выращивать…
- Тема. Разберемся, - согласился я, кивая. Это мне было понятно. Однажды я захотел примерно того же самого. Ну и приобрел полтора гектара земли. Дом построил. Правда, до корнеплодов пока дело не дошло. - Но тебе проще. Пятьдесят соток хватит? Вернемся, оформлю на тебя…
- Красавец, - громко засмеялся Леха, краем глаза углядевший появление на горизонте Михи с Егоркой. - Нравится мне, как ты…
Он взмахнул жесткой, с набитыми костяшками, ладонью.
- Как ты разбираешься с чужими проблемами.
И вдруг, всем телом повернувшись к нашим инженерам, взревел во всю мощь командирской глотки:
- Это чего еще за якорь вам в задницу?! Где доклад по форме?! БЧ-пять! Доложить по состоянию электро-механической службы!
Я на месте Поца уже в глаз бы за такой наезд заехал. Ну, попытался бы - точно. Леха вон каким бычарой здоровым стал. Пока в одежде и не скажешь. А как разделся - Рэмбо нервно курит в сторонке. И портака такого зашибенского на плече Сталоне не видать, как своих ушей. Что моя мышка, что мореманский коллаж из якоря и Андреевского флага кому попало не набьют.
А вот Михе, похоже, игра даже понравилась. Он вдруг вытянулся, расправил сутулые плечи и четко выдал, обращаясь ко мне:
- Товарищ командир, разрешите обратиться к товарищу старшему мичману?
Младший кивнул. И я тут же невольно повторил его жест. Все правильно. В походе или на войне командовать должен кто-то один. Демократия хороша для тех, кто сидит на диване у телевизора.
- Разрешаю.
- Товарищ старший мичман, - совсем чуть-чуть поморщившись от вида старательно тянущегося, нескладного, неуместного в компании бывших военных, не уставного, улыбающегося Егора. - По БЧ-пять полный ажур. Генератор смонтирован и готов к работе на точке. Сборка кран-балки завершена. Лебедка установлена. Гражданский специалист предлагает начинать закладку анкеров.
- Отлично, - совершенно серьезно похвалил Леха. - Молодцы!
- Рады стараться, товарищ старший мичман.
- Только я вот чего хотел сказать, - средний первым же словом умудрился в дребезги разбить все очарование воинской атмосферы. Ну, или вернее - ностальгии по тем временам. - Каменный щит мы сейчас уберем. А дальше?
- А хрена ли дальше? - взвился Поц, явно продолжая давно начатый спор с Егором. - Че в натуре не догоняешь? Рыть будем, пока клад не вылезет! Вот тебе и "дальше"!
- Я хотел бы уточнить вопрос о исторических ценностях…
- Егорка, - мягко начал я, опередив Леху. Младший поди отвык от проявлений бараньей упертости нашего среднего, а я то, как раз - нет. Знаю, стоит сейчас начать спорить, доказывать, он упрется рогом в землю, и хрен его сдвинешь. Может и в поселок за ментами двинуть, чтоб только свою точку зрения отстоять. - Здесь везде исторические ценности. Правильно?
Ждал его согласия. И не продолжал, пока он не кивнул.
- Картинки эти на скале, курганы… Мы мимо проезжали. Видел?
И снова пауза. Снова жду кивка.
- А сколько их там, этих древних могил? Видел? Много? Правильно?
- Да, но…
- Погоди спорить, брат. Просто вот о чем подумай. И скажи. Что такого этакого может быть в этом месте, чего нет в том? Кости? Черепки? Золота по музеям мало? Какую такую страшную тайну древней истории мы не дадим раскрыть ученым, бляха от ремня, если не расскажем им о находках?
- Нет, ты конечно прав, - расслабился Егор. - Но все же…
- Давайте так, мужики, - я сделал вид будто пошел на компромисс. - Если вдруг! Заметьте, я сказал - "вдруг"! Если вдруг мы отыщем нечто такое, что реально может быть исторической реликвией, а не просто очередная древняя финтифлюшка, каких полно в любом музее, то собираемся снова и думаем - каким именно образом хрень эту археологам слить и свои шеи не подставить. Идет?
- Идет, - за всех сразу ответил Леха и, приобняв среднего за плечи, добавил. - Пошли эту хрень искать, индианы джонсы, ерш твою медь.
Посмеялись, и пошли. В конце концов именно за этим мы сюда и приехали. А удивительная, бирюзовая река с изумрудными берегами - это так, пейзаж. Фон для самого главного.
Шишка, после того, как с нее сняли весь мусор нанесенный веками, оказалась правильным овалом длинной в пять метров шестьдесят сантиметров и шириной в два с половиной. Это я точно запомнил, потому что Егор никому не дал работать пока все не промерил, и не вычертил на вырванном из ученической тетрадки листке схему. Понятия не имею, за каким, но он даже не поленился притащить компас. А потом доставал нас, мокрых от пота, своими восторгами по поводу идеально точной ориентации шишки по сторонам света.
- Хорош нас лечить, профессор. Лучше помоги материально. Ща вскроем, - огрызнулся вооруженный перфоратором Поц. - И у него ориентация сменится! Говори какой сверлить!
Оказалось, наш ученый давно уже все придумал. Пока он не объяснил, мне и в голову не приходило искать какой-то особенный порядок в расположении проклятых валунов. А Егорка - он другой. Он первым делом определил, что бронекамни не просто навалены как попало, а идут по спирали, и заканчиваются точно в геометрическом центре, бляха от ремня, композиции.
- Таким образом, товарищи, - подвел средний черту. - Если мы удалим камень, установленный древними последним, с остальными не должно быть ни каких проблем.
- Короче, Склифософский! - фыркнул мазута. - Сверлить?
- Сверли, - крикнул я, испугавшись продолжения лекции на тему кораблей, бороздящих просторы большого театра.
Пока наш "Стаханов" с электроинструментом ковырял каменюку, мы с Лехой успели взгромоздить и скрутить болтами кран-балку. В готовые отверстия, опять-таки электрическим, болтовертом вкрутили пару анкеров с кольцами, к которым подцепили крюк лебедки. По идее, механизм позволял вытягивать из грязи машины до трех с половиной тонн весом, и этой мощи должно было хватить за глаза. Но на всякий случай мы с младшим держали наготове еще пару ломов, а в уголке скромно примостился гидравлический двухтонный домкрат. В этот раз мы приготовились как следует и могли рассчитывать на удачу в начинаниях.
Каменная пробка с противным скрежетом выползла из щита и булыжник размером с кейс-дипломат повис на стропе. Делом двух минут было опустить его в сторону и скатить к стене шатра. А потом, сразу и немедленно, сунуть голову в отверстие. Нет, ну интересно же - чего там внизу.
Только зря лбами стукнулись. Ничего там особенного не разглядели. Под каменной преградой неведомый древний строитель не поленился насыпать подушку. Странную, какую-то голубоватую, но несомненно глиняную.
- Цвет Андрея Первозванного, - непонятно к чему, выдал Поц. - Сверлить?
Анкеров приготовили много. Только они больше не понадобились. Зря тащили. Остальные камни легко вынимались с помощью лома и какой-то матери. Видимо алтайской. Труднее всего было откатывать вынутые кирпичи. Все-таки килограмм по двадцать пять каждый, а тяжелоатлетов среди нас не было.
Потом придумали как победить и эту беду. Сдвинули кран-балку в сторону, обвязывали стропой вывернутый "кейс" и тянули волоком лебедкой. Генератор все равно жрал высокооктановый бензин, исправно попыхивая выхлопными газами, и грех было не использовать силу производимой им электроэнергии.
К обеду, когда вернулись наши с братьями жены и дети, успели снять три ряда. Центральный и два боковых. Это примерно полтора на три метра. Устали, вымазались в синей глине с ног до ушей, устали, но все-таки нашли в себе силы попробовать раскопать подушку. Азарт, бляха от ремня, дело такое. В азарте еще и не такое свершить можно.
Результаты нас… ну меня-то точно, здорово озадачили. Под двадцатисантиметровым слоем глины была скала. Ровная, чуть ли не полированная, площадка обычного для этих мест сланца с несколькими линиями вырезанных углублений. Грубо говоря - канавок. Сантиметров по десять в ширину и непонятно сколько в глубину.
- Хотели хрень? - устало хмыкнул Леха. - Нате, ерш вашу медь.
- Исторической ценности полные штаны, - скривился Миха и бросил в раскоп лопату. - Чето мне не в масть дальше ковыряться.
- Глуши тарахтелку, - кивнув на "Хондовский" генератор, согласился я. - Амба, пацаны. Пошли мыться. И жрать охота…
Егор промолчал, тупо разглядывая открывшийся нашим взглядам "клад". Я уже даже успел испугаться, что он предложить сейчас вскрыть остатки шишки, чтоб охватить, так сказать, общую картину, и мне придется отбивать его от усталых и злых мужиков. Но средний, все-таки покорился решению большинства и понуро поплелся вместе со всеми к водяному танку.
Жены щебетали о чем-то своем, дети обсуждали совершенные за время похода открытия и хвастались находками. А мы, четыре здоровых мужика, изображали оскорбленную невинность. Честно говоря, обидно было. Столько труда, столько приготовлений, азарта, ожиданий чуда, и все это вышло пшиком.
- Красиво здесь, - отодвигая опустевшую тарелку, вдруг заявил Леха. И тяжело вздохнул. - Суровое место.
Миха хмыкнул сунул в рот зависшую было на полпути ложку. Он, как и все мы, ждали совсем других слов. Чего-то этакого, что вернуло бы нам… Ну не знаю. Надежда еще оставалась, еще теплилась. Нужно было нечто, не давшее бы ей умереть окончательно.
- Похвастались бы, мужички, находками-то, - саркастично выговорила жестокая Ирка.
- А и правда, - всплеснула руками моя Натаха. - Че воды в рот набрали? Чего отрыли-то, гномы?
- Ничего, - поморщился Егор. - Пусто там. Ничего нет.
- Совсем? - удивилась Любка. - А зачем древним был нужен весь этот тюнинг? Что-то же они прятали!
- Материковая скала и какие-то борозды, - средний на пальцах показал ширину углублений в камне.
- А в них? - решила-таки уточнить Натаха? Им, бабам, просто необходимо расковырять все до дна. Век помнить буду, как она мне в ране ковырялась. Кабы не ее коротенький халатик, столько бы о себе нового узнала…
- Нет там нихрена, - скривился Поц. - Борозды эти, мать их! И глина.
- Уйди старушка, я в печали, - хихикнула, поддразнивая нас, Ирка. - Горе археологи! Пошли девочки, посмотрим, чего там предки от нас прятали.
Мужчины, все как один, посмотрели на меня. А я пожал плечами. Пусть идут, обчем базар. Может и правда увидят что-то, чего мы не заметили.
- Пиво? - тихонько поинтересовался Миха, когда бабы переоделись в то, что не жаль было испачкать или испортить, и скрылись под здоровенным шатром, а дети, выпросив прежде нож, толпой ломанулись в тальниковые заросли за палками для луков.
- Не-не, я не буду, - сразу отказался Егор. - Хочу вечерком спиннинг покидать. Говорят, на Катуни знатных тайменей тянут.
- Говорят, - не стал спорить я. Тем более что именно у нашего среднего был реальный шанс поймать хоть что-то в этих ледяных водах. Дед-покойничек рыбаком был знатным и охотником. И нас, внуков, премудростям учить пытался. Со стрельбой ладно все вышло, а вот к вылавливанию холодных скользких рыбин только у Егорки талант нашелся. Ни мне, ни Лехе тупое разглядывание бултыхающегося поплавка было не в кайф. Энерджайзеры в задницах свербели, не давали сидеть на месте.
- Можно и по пиву, - улыбнулся Леха. - Глядишь, где на трезвяк в голове пусто, со смазкой что и прояснится.
Поц подорвался и, как натуральный конь, ускакал к "газельке". Открыли, чокнулись в миг запотевшими на жаре банками, отхлебнули. Егор, явно с завистью поглядывавший на нас, не поленился сходить сам. Пили молча. Говорить не хотелось.
Потом прибежали пацаны со своими палками. Хозяйственный Миха выдал шпане моток капронового шнура на тетиву, а мы, отцы, строго наказали в людей не стрелять. Пятеро новых индейцев, от четырнадцати до десяти лет от роду, с шумом, гамом и хвастливыми обещаниями снабдить племя мясом, вышли на тропу войны.
Вяло обсудили таланты детей. Вспомнили наши походы на болотистый пустырь, что начинался за последними городскими постройками. Летом, в малюсеньких озерцах, там было полно уток, а у нас, туземных обитателей закоулков, вдосталь фантазии, времени и желания добыть дичь. За годы и поколения было перепробовано все, от рогаток из медицинской резины, до поджигов из медных трубочек. О луках и всяческих арбалетах можно и не говорить. Этого добра там переломано во множестве.
Банка кончилась как всегда неожиданно. Отправили опытного гонца к холодильнику, а он по одной и принес. Ну как так можно? В общем, когда верные боевые подруги Индиан Джонсов явились в столовую беседку, у каждого из нас под стулом валялось по паре пустых алюминиевых емкостей.
- По какому поводу бухаете? - процедила Лехина супруга. - С горя или с радости?
- Исключительно от охренения окружающими природными видами, Любочка, - глупо улыбаясь, выдал Егорка. - Присоединитесь?
- Тю, алкоголики, - засмеялась дочь дальневосточных казаков. - Некогда нам. Мы идем находки мыть. Все в глине уханькано…
- Чего? В натуре? Надыбали че-то, дамочки? - вскинулся Поц. - Те томи душу, чернобровая, дай позырить!
- Да на, нам не жалко. Правда девочки? Нат, покажи этим…
Суженая ласково мне улыбнулась, заставив сердце учащенно биться, и выложила на стол платок, в который было завернуты три прямоугольных, сантиметров шесть на двадцать, прямоугольных уляпанных знакомой синей глиной пластин.
- Рыжье! - выдохнул Миха, разглядев золотистый блеск. - В натуре!
- Или медь, - осторожно, двумя пальцами приподнимая прямоугольник, поделился сомнениями Леха. - Легкая…
- Медь бы окислилась и позеленела, - заспорил Егор, принявшись прямо о штаны, и без того грязные, оттирать пластинку. - Зарисовать-то догадались, как они лежали?
- А у нас в семье художников немае, - уперла руки в боки разочарованная нашей реакцией Любка. - Скажи спасибо, что вообще не поленились эти ваши канавки проверить.