Когда два корабля сблизились настолько, что человеческий голос стал различим, Шэд проорал план, предложенный Родригу Гомешем.
Что ответил Моллар, шкипер не разобрал, но раскрасневшийся от крика Флеган, оживлённо сказал:
- Капитан даёт "добро"! Действуй!
И вот навио будто наперегонки помчался к галисабаре, на полкорпуса опережая галеон.
Родригу Гомешу была хорошо видна суета на палубе противника (противника?! Уже противника…).
Испанские канониры метались возле орудий, оправдывая его опасения - эти могут попереть напролом, невзирая на превосходство нападающего в артиллерии.
Испанцы могут быть коварны, и тогда это истинные змии.
Они способны трусить, превращаясь в дрожащее желе.
Но уж если испанцы решили ввязаться в драку, это настоящие дьяволы.
Правда, стойкости этим дьяволам никогда не хватало…
- Пушки к бою! - резким голосом скомандовал шкипер-капитан. - Сеть натянуть!
Сеть на "Коронадо" была небольшой, её едва хватило, чтобы завесить шкафут - палубу между фок-мачтой и грот-мачтой.
Ну хоть так…
Испанская галисабара, судя по всему, имела намерение проскочить между пиратскими кораблями и уйти, полагаясь на свою относительную быстроходность, - выигрыш в скорости был бы невелик, от силы полузла, узел, быть может.
Расчёт испанского шкипера был и на то, что галисабара уже идёт выбранным курсом, а встречным навио и галеону потребуется совершить поворот.
А пока они будут разворачиваться, "испанец" ещё больше увеличит отрыв.
Но пока всё колебалось в неустойчивости.
Это корсары знали, что навстречу им идёт добыча, но на борту галисабары всё ещё сомневались, грядёт ли морской разбой или три корабля просто разминутся.
Родригу Гомеш прикинул, что, если подозрения испанцев оправдаются слишком поздно, когда их малый галеон окажется между "Симургом" и "Коронадо", то корсарам придётся несладко - бортовые залпы могут наделать бед.
Конечно, ответным огнём галисабару "причешут" так, что та растеряет всякую способность сопротивляться, но лучше до этого не доводить.
Да и опасно это - стрелять с двух кораблей по третьему между ними. Так можно и своих задеть, тем более что галеон повыше навио.
И шкипер решил перевести подозрения испанцев в уверенность.
- Носовые орудия - огонь!
Глухо бабахнули пушки на баке "Коронадо".
Тут же прогрохала парочка носовых "Симурга".
Четыре увесистых ядра изувечили нос галисабары, а изломленный бушприт задрался кверху, удерживаемый канатами.
Галисабара моментально ответила - одной погонной пушкой. Вероятно, вторая пострадала при обстреле.
Выстрел никому не причинил вреда, и вот тогда-то испанский капитан решился на рискованный манёвр - стал разворачиваться левым бортом.
Да, горячность в бою - плохой советчик!
Безусловно, десяток орудий могли нанести немалый ущерб пиратам, вот только корабли "джентльменов удачи" представляли собой малые мишени - оба были повёрнуты к галисабаре носами. Попробуй попади!
И грянул залп - испанский галионишко окутался плотными клубами дыма.
Пара ядер досталась-таки "Коронадо", проломив скулу у самого форштевня и расколов носовую фигуру.
Одно ядро скользом прошло по борту "Симурга", разбросав щепки, а остальные поплюхались в воду.
- Право руля! Орудия левого борта - товсь! Огонь!
Галисабара стояла, как осуществлённая мечта канонира, - вот он, борт, дула пушек ещё дымятся лениво.
В него-то и втесались все десять ядер, выпущенных с "Коронадо".
Тяжёлые чугунные кругляши проламывали крепкие доски, сминали доски палубы в гармошку, рвали на части человеческие тела.
Да Коста оглянулся на "Симурга" - галеон, обрасопив паруса, огибал галисабару по дуге, заходя той с правого борта. Немного времени ещё есть…
- К повороту! Поворот! Лево руля! Ещё! Ещё! Орудия правого борта - товсь!
Галисабара была уже так близко, что ясно читалось её название - "Санта-Крус".
Развернуться к неприятелю другим бортом малый галеон уже не мог - много убитых… И "Санта-Крус" медленно дрейфовал, едва заметно склоняясь вправо.
- Огонь!
Грохнули пушки с правой стороны палубы "Коронадо".
Канониры всадили ядра в уже изувеченный борт "Санта-Круса" - доски так и полетели во все стороны, вскрывая нутро корабля.
Сильно вздрогнув, стала клониться грот-мачта га-лисабары.
- Да пусть бы с левого борта и подходил! - не выдержав, закричал шкипер, наблюдая за эволюциями "Симурга".
Моллар будто услыхал его - замедлив обход "Санта-Круса", галеон плавно развернулся и двинулся навстречу галисабаре, продолжавшей неспешное вращение.
С грохотом и треском борт "Симурга" столкнулся с испанским кораблём.
Взлетели, раскручиваясь, абордажные "кошки", цепляясь за борта галисабары, и пираты с рёвом устремились на её палубу, усеянную трупами и обломками.
Меньше десятка защитников, остававшихся верными испанскому флагу, Моллар в расчёт не брал - живо оттеснив к шканцам, заколов и расстреляв, их сбросили в море.
Корсары тут же разбежались по кораблю, исследуя груз и выискивая недобитков.
Раненых и оставшихся в живых насчитали больше дюжины, а трюмы были полностью завалены тяжёлыми кипами крокодиловых кож, большими мешками с какао и малыми - с ванилью, с серой амброй, с индиго и кошенилью.
Неплохой товарец! Сбыть такой можно мигом и за хорошую цену.
И корсары, похохатывая, взялись перетаскивать груз на "Симург".
Когда "Коронадо" приблизился с правого борта га-лисабары, на его палубу ухарски перескочил Моллар.
- Молодец, капитан! - взревел он. - Уделал испанцев знатно! Ты не волнуйся, что груз на галеон таскаем, у тебя и так трюм полон. А поделим всё по справедливости!
Родригу Гомеш хмыкнул смущённо.
- А ноги-то… Подрагивают!
- Пустяки! - пророкотал Жирон. - Страху только у дураков нет. Так что, Родригу, поздравляю тебя с первым призом!
В шкипере тут же заговорил хозяйственник.
- Я смотрю, у испанцев пушки железные стоят, - сказал он озабоченно. - Жаль будет потерять.
- Капитан! - проговорил Моллар с прочувство-ванностью. - Это твои пушки. Забирай хоть все!
Ближе к вечеру корсары перенесли с галисабары весь ценный груз, а Родригу Гомеш ещё и пять орудий позаимствовал, не забыв про порох и ядра.
Выживших испанцев оставили на "Санта-Крусе", туда же перешли трое матросов с "Коронадо", пришедших к выводу, что чересчур беспокойная жизнь корсара не по ним.
Зато все прочие остались, и Жирон был ими, повязанными кровью, доволен.
Отяжелев, словно хищники после славной охоты, "Симург" и "Коронадо" легли на курс и двинулись на Сент-Кристофер.
3
Альберт фон Горн искренне наслаждался плодами своей блестящей победы - не потеряв ни единого человечка, не истратив ни единого песо, он рассеял людей своего врага и овладел его кораблём.
Ну не совсем так чтобы овладел… Скорее уж, получил в дар от генерал-капитана, но легко ли это - подвести человека к желанию тебя облагодетельствовать да исполнить его? Искренне полагая при этом, что мысль о том сама зародилась в голове, а не была туда вложена…
Название "Феникс", данное чёрному галеону, Бледного Вендиго не устраивало.
Поразмыслив, он решил назвать свой корабль "Чёрным грандом". Изысканно и загадочно. И звучит внушительно.
Разумеется, чтобы управляться с галеоном, его "чернецов" было явно недостаточно.
Матросы с "Сантана Майор" помогли дойти до Кубы. Там, в гаванях Вилья-де-лос-Кайос, Мате-Рикос и Баракоа фон Горн набрал команду.
Про дона Альберто де Корона наслышаны были все, так что желающих хватало.
Однако Бледный Бендиго был весьма разборчив и придирчив - попасть на палубу "Чёрного гранда" было суждено далеко не многим.
Зато уж в тех, что прошли строгий экзамен, Альберт фон Горн не сомневался нисколько - это были его люди.
Распрощавшись с доном Хуаном, Бледный Бендиго отправился на север.
Ему не терпелось войти в гавани Джеймстауна и Нового Амстердама, войти триумфатором.
Пусть все знают, кто оказался сильнее - он или этот жалкий выскочка де Монтиньи!
Скоро всю его шайку, прячущуюся в дебрях Эспаньолы, выловят бравые альгвасилы и повесят, а он, хитроумный фон Горн, продолжит своё возвышение.
Ещё немного, ещё чуть-чуть - и слава о великом Альберте I прогремит на весь Свет, Новый и Старый.
Спору нет, замшелые европейские монархи будут недовольны его воцарением и двинут свои армады, дабы привести колонии к покорности.
Однако участь их наймитов будет печальна - их ждёт разгром и поругание.
И ничего, что во флоте "короля Альберта" всего один корабль, зато это - "Чёрный гранд"!
Хотя почему - короля Альберта? Земли, которые он прибирает к рукам, куда обширнее жалких королевств Старого Света!
Император Альберт - это куда величественней и ближе к истине.
Пора, пора ему браться за дело!
Индейцы составят его лёгкую кавалерию, нанять испанцев-кирасиров не сложнее, чем кухарку в приличный дом.
Были бы деньги!
- Будут! - прошептал фон Горн, кривя губы и провожая глазами кубинские берега. - Обязательно будут!
Он ещё вернётся сюда.
Вместе с Армадой Эспанья, подвластной руке де Толедо-и-Оссорио, "Чёрный гранд" наведается к Наветренным островам, где корольки Англии и Франции тщатся основать свои жалкие колонии.
Испанские пушки скажут своё веское слово.
Трюмы галеонов наполнятся добычей, свою долю получит и "Чёрный гранд".
А потом будет рейс к берегам Бразилии, карательная экспедиция против наглых голландцев, поселившихся на землях короля Филиппа IV.
Какова будет добыча, фон Горн представлял себе смутно.
Его больше интересовало, сколько кораблей для своего императорского флота он сможет привести из этого похода.
Два? Или три?
Нужно будет набрать людей, матросов и солдат в Новой Англии, чтобы осенью, когда его флот возрастёт до трёх-четырёх единиц, было кому увести их.
Фон Горн снисходительно рассмеялся, представляя корсаров Длинного Ножа, жмущихся сейчас к костру где-нибудь в дебрях Эспаньолы, вздрагивающих от любого шороха, голодных, проклинающих Капитана Эша.
Ещё недавно он ненавидел Длинного Ножа, считая того своим врагом, а стоило ли так возвеличивать этого жалкого пирата?
Личный враг его величества императора Альберта I - это уже возвышение, признание той степени опасности, которую может представлять для фон Горна некий Олегар де Монтиньи.
- Нет, Длинный Нож, - негромко проговорил Альберт, - ты не ровня мне. Я прощаю твои мелкие прегрешения и не буду преследовать тебя - орлы мух не ловят!
Зелёные холмы Кубы, чёрные в закатном сиянии, слились с кромкой вод, утонули за горизонтом.
"Чёрный гранд" следовал на север, к будущей столице империи…
Глава 11, в которой Олега вычисляют
Рудник в горах Сибао скорее можно было назвать карьером, золото здесь добывали в открытую, не пробивая штолен и прочих штреков.
А походил карьер больше всего на огромную яму, в которой копошились десятки фигурок.
В принципе, это была неширокая долина, по которой протекала речка.
Глядя на неё сверху, Сухов никак не мог отделаться от аналогии с Конской долиной, куда они загоняли мустангов.
Только там были изгороди, а здесь поднимались валы из пустой породы, укреплённые частоколом.
Валы перекрывали оба берега, почти сходясь, оставляя проход реке. Через неё были переброшены мостики, опиравшиеся на массу свай, - только кошка и прошмыгнёт низом, а человеку никак не протиснуться.
Таких укреплений было два - вверху и внизу долины.
Вход и выход, причём оба заперты.
А иного пути к бегству не существовало - вскарабкаться на крутые глинистые склоны было так же легко, как на ледяную горку. Зацепиться совершенно не за что, а после дождей глина скользила, как маслом намазанная.
Вообще, внизу преобладали именно "глинистые" цвета - жёлтый да оранжевый с переходом в красноту.
Всю долину порядком изрыли ямами, полными жижи, и шурфами. Невысокие холмы были будто скальпированы - ни клочка травы не осталось.
Даже хижины для рабов, крытые пальмовыми листьями, были того же коричневатого тона, что и окружающий их безрадостный пейзаж.
Река тоже перекрасилась: желобы для промывки золотоносной породы постоянно сливали в воду муть - чудилось, что течением сносило кофе с молоком.
Олег только головой покачал. Каково это - всю жизнь прожить в яме?
Правда, долго тут не жили. Индейцы-невольники мерли от голода и непосильного труда. Вон они, вкалывают на благо его величества - роют землю, таскают к желобам…
Глухо грохочет камнедробилка-аррастра, перемалывая куски кварца ради зёрен драгметалла.
И так каждый день, от темна до темна, за пару чёрствых лепёшек и воду.
- Лагерь смерти! - процедил Пончик. - Угу…
- А вон и эсэсовцы, - сказал Быков, - и тоже в чёрном.
Испанцы лениво бродили по мостикам, держа в руках тяжёлые мушкеты. Для пущего устрашения имелись фальконеты на вертлюгах.
А за верхним валом, на берегу ещё чистой речки стояли в ряд прелестные домики, занятые офицерами и служащими рудника. Рядом расплывалась приземистая казарма, к ней примыкали длинные здания конюшен.
Дорога от Санто-Доминго подходила именно сюда, здесь и заканчиваясь.
В пыльном дворике близ глыбистого склада, вокруг которого шагали стражники, стояла запылённая карета и пара мощных фургонов из бруса, обшитого позеленевшими листами меди.
- В фургонах, как я понимаю, перевозят золото, - негромко сказал Сухов, разглядывая окрестности в подзорную трубу.
- Которое, - тут же подхватил Диего, - находится во-он в том складике. Не зря же его охраняют! Смысл тогда кружить просто так?
- Согласен… - протянул Олег, соображая. - Это самое… Жак!
- Я здесь! - отозвался мушкетёр.
- Это самое… Берёшь троих и скрытно пробираешься к нижнему мосту. Испанцев там тоже трое, а всех строений - сторожка. Проверишь её и снимай охранников. Только тихо. Отсюда не заметят, если стрельбу не открывать. Понял?
- Ага!
- Действуй. Барон, ты где?
- Туточки я.
Жерар Туссен де Вилье, барон де Сен-Клер подполз по шуршащей траве.
- Смотри, как удачно может получиться - тут лесок по склону, и можно, прячась за деревьями, выйти к самому мосту, а там заняться тем же, что и Жак на той стороне. Уяснил?
- А то! Так я займусь мостом?
- Давай! Только будь крайне осторожен - мост у всех на виду. Солдат тут человек сорок от силы, но и этим числом можно нам больно сделать.
- Понял, господин командор!
- Давай… Как закончишь, выйдешь к парапету и снимешь шлем. Ну испарину вытрешь, что ли.
- Понял!
- Шикарно, как Виктор говорит. С лошадьми кто?
- Клаас и Пюисегюр.
- Ага… Ну всё.
- Я пошёл.
- Диего! Ты со своими окружаешь гарнизон по берегу реки, где дома офицеров и пробирная. А я выйду вдоль склона. Встретишь кого - палаш ему в пузо. И следи за мостом - как барон покажется, стало быть, они свои дела сделали, и нам огонь сверху не грозит. И можно самим стрелять, хоть до одурения! Вопросы есть? Вопросов нет. Выдвигаемся!
Сухов махнул рукой своему десятку, и корсары, крадучись, пошли лесом, почти начисто вырубленным в самой долине, отчего строения гарнизона были пыльными и лишёнными тени.
Испанцы были беспечны, ибо уверили себя в полнейшей безопасности.
Ещё бы, индейцев они практически истребили, а жалкие шайки буканьеров - это как стайки зверьков, на которых стоит иногда поохотиться, чтобы не плодились слишком.
Единственную опасность могли представлять рудокопы из индейцев-невольников, так стража затем и бдила, чтобы рабы вели себя смирно.
Пройдя склоном чуть ли не до самого вала, наверняка отсыпанного первыми из согнанных сюда тайно, Олег сделал знак остановиться. Прямо перед ним белела стена казармы, сложенная из сырцового кирпича и выбеленная извёсткой.
Солдаты-"вертухаи" наверняка внутри, отдыхают от тягот службы. Солнышко-то палит изрядно, вот они и забились в какую-никакую прохладу. Сиеста.
Сухов задумчиво поглядел на крышу казармы, сложенную из тугих снопов.
- Яр, - сказал он, не оборачиваясь, - огниво с собой?
- Крышу хочешь запалить?
- Ну да, догадливый ты наш… Это самое… Сразу выскочат - и стреляй по врагам рабочего класса.
- О! - выдохнул Пончик. - Барон вышел!
Жерар Туссен неторопливо приблизился к парапету
моста, снял шлем и промокнул рукавом лоб.
- Начинаем представление, - негромко сказал Олег. - "Махмуд, поджигай!"
- Какой Махмуд? - удивился Франсуа.
- Поговорка такая. Яр, видишь, понял.
Быков живенько заработал огнивом и поджёг пучок травы. Перебежав к казарме, он поднял свой импровизированный факел, и соломенная крыша мигом задымилась, стало расширяться тёмное пятно, невидимое на солнце пламя весело поедало влажную после дождя кровлю - плотно уложенная солома была сухой внутри.
Огонь расходился, загудел, заревел, как выпущенный на волю зверь.
- Рассредоточиться!
Корсары заняли места, поджидая свои жертвы. Испанцы не стали тянуть с появлением.
Вскоре выскочил первый "вертухай", сгибавшийся в три погибели от надсадного кашля. За ним выбежал второй, третий…
Испанцы повалили толпой, а корсары открыли огонь на поражение.
Те из тюремщиков, кто не был убит сразу, заметались в панике, однако увесистые мушкетные пули нашли многих, прежде чем сопротивление стало более-менее организованным.
Пальба донеслась и от реки.
Вот вздрогнул всем телом один из корсаров, поймал пулю второй…
Пончик пополз оказывать первую помощь.
Некий хитроумный идальго в одной рубахе, вскочив на коня верхом, попытался скрыться, но Сухов не засчитал попытку, сняв всадника метким выстрелом.
- За мной! Янс, проверь казарму!
Линге метнулся куда сказано и вскоре вернулся, кашляя и размазывая слёзы по щекам.
- Никого, господин командор!
- Не плачь, Янс, тут ещё хватает испанского отродья!
Жестами указав, куда кому двигаться, Олег с Яром и Шанго пошёл прямиком через конюшню - длинное сооружение с парой открытых ворот на торцах.
Лошади в стойлах фыркали, чуя непривычные запахи, переступали, топоча копытами.
Людей было гораздо меньше, всего двое. Правда, эти, "предупреждённые" животными, были настороже, испробовав оказать вооружённое сопротивление.
Сопротивление заглохло быстро - одному лошаднику в шею попал остро отточенный нож, а его дружку, заскочившему поболтать, прилетела пулька из флинт-лока. Спеклись оба.
За воротами конюшни открывался задний дворик одного из офицерских домов.
Во дворике сам Мулат Диего кружил, с палашом в руке, ожидая выпада со стороны своего противника - бледного, встрёпанного испанца в чёрном камзоле.