Легат обвел взглядом собравшихся в палатке командиров, задержавшись на "марианце", и приступил к разбору происшествия. Тратить на это занятие много времени он не собирался. Собственно, причина драки его не интересовала. Дисциплина нарушена? Нарушена. Виновные будут наказаны. Вмешательство командующего в таких случаях не требуется, младшие командиры знают, что делать. Легат посмотрел на Гарсу.
- Смутьянов сечь розгами, - решение Базилл обдумывал недолго, - по десять ударов.
Командующий посмотрел на Севера. За этим следовало приглядывать. Драку начали солдаты его центурии, среди зачинщиков, как доложили, есть марианцы. Бардак творится в шестой центурии, десятой когорты и командир пресечь его не может. С другой стороны, центурион действовал правильно, драку прекратил, восстановил порядок.
- Центуриону выговор. Квестор, урезать центуриону выплату на двадцать денариев.
- Единовременно? - поинтересовался квестор.
- Да. Свободны, - легат вернулся к свитку, который изучал до разбирательства.
Месячное жалование центуриона. Север даже не поморщился, он уже и не помнил, когда последний раз задумывался о деньгах.
Квинт не стал оспаривать решение командующего, признавая его справедливость: хороший командир всегда знает, что на уме у его подчиненных и случаев, подобных этому, не допустит. Однако кое-кому из присутствующих озвученного наказания показалось мало.
- Легат! - вскричал Осторий, - это же марианец!
- И что? - командующий поднял глаза на префекта.
- Он мятежник! Подрывает дисциплину в легионе! Эти марианцы...
- Какой ты ретивый, префект, - поморщился Базилл, - копытом землю роешь. Сулланцы, марианцы... Тебя даже не было в Риме, когда случился этот досадный раскол. Чего ты громче всех орешь?
- Вообще-то, мой легат, я поддерживаю Остория, - сказал Глабр, - центурион с нами всего несколько дней, а уже дважды отличился.
- Дважды?
- Он покалечил своего опциона.
Легат посуровел.
- Почему не доложили? Центурион, какова причина?
- Неподчинение приказу.
- Какой был приказ?
- Исправить небрежную установку палисада.
Легат поднял бровь.
- Не вижу ничего противозаконного. Центурион пекся об обороноспособности лагеря. Его прямая обязанность. Насколько серьезны увечья?
- Зубы выбил, - буркнул Гарса.
- И все?
- Ну, синяков наставил.
- То есть, опцион остался в строю и просяную кашу есть может. Инцидент исчерпан.
Командиры вскинули руки в салюте, и вышли из палатки. Снаружи Севера поджидали его легионеры.
- Ну что? - спросил Барбат.
- Выговор.
- И все?
Квинт усмехнулся.
- И все.
- Ну, вот и хорошо! - расплылся в улыбке Барбат, - я наслышан о Базилле. У него репутация уравновешенного и справедливого человека. Не то, что некоторые здесь...
- Ты что там гавкаешь, пес смердящий? - поинтересовался Осторий из-за спины Севера.
Квинт обернулся.
- Попридержал бы ты язык, префект.
- Что ты сказал, ублюдок?
- Рот закрой, говорю! - повысил голос Север.
Подошел Глабр.
- Центурион, тебя недостаточно наказали? Только что легат избавил твою спину от заслуженной порки, а ты снова нарываешься?
- Никак нет, трибун.
- Тебе невероятно повезло сегодня. На твоем месте я был бы ниже травы.
"Я запомню, Клавдий Пульхр, каким бы ты был на моем месте".
- Всем разойтись! - крикнул трибун.
Легионеры потянулись к своим палаткам.
На следующий день, вскоре после начала марша, Квинт увидел, что из головы колонны приближается несколько всадников. Скордиски, во главе с Осторием.
Поравнявшись с Севером, префект остановил коня. Квинт не замедлил шага, не обращая внимания на непрошеных гостей, и вся центурия протопала мимо скордисков. Солдаты подозрительно поглядывали на варваров. Те восседали на рослых конях, укрытых двойными попонами. Нижняя, широкая, служившая потником, притянута троком, нагрудным ремнем и подхвостником. Верхняя, узкая, пристегнула к нижней. Варвары одеты в кольчуги, за спинами на ремнях овальные щиты и высокие конические шлемы. На поясе мечи, в полтора-два раза длиннее солдатских гладиев. У Остория два меча: на правом боку гладий, а галльский пристегнут к переднему краю верхней попоны.
- Эй, марианец! - крикнул префект, поигрывая плетью, - мы с тобой не закончили.
- Чего ты хочешь? - Север отошел в сторону от продолжающих движение солдат.
Префект пустил коня шагом, неторопливо приблизившись к центуриону.
- Восстановить справедливость.
Свистнула плеть, рассекшая пустоту: центурион умудрился увернуться, словно был налегке, не обремененный тяжестью поклажи. Квинт скинул фурку с мешками и щит на землю и, когда префект размахнулся снова, подставил под удар руку. Плеть намоталась на голое предплечье, нарисовав на нем красный браслет. Север рванулся и Осторий, не ожидавший от центуриона такой прыти, слетел с коня лицом в грязь. Самовольно остановившиеся легионеры захохотали. Осторий вскочил, выхватил гладий и сразу же сделал выпад. Квинт отпрыгнул и тоже обнажил клинок.
- Командир! - с акцентом, похожим на галльский, пролаял один из скордисков, - не надо. Видоков много. Донесут легату.
- Да плевать! - рявкнул префект.
Несколько легионеров во главе с Барбатом бросились к Северу, выхватывая мечи.
- Стойте! - поднял руку центурион, - я сам разберусь.
- Это Гней Осторий, - мрачно сказал один из солдат, - он был первым мечом в легионе Гая Коскония.
- Хочешь сказать, он столь же вероломен?
- Он один из лучших бойцов в Риме, - сказал другой легионер, - я бы не стал с ним связываться, командир.
- Что ты предлагаешь, Авл? - спросил Север, разминая кисть, - позволить выпороть себя? Может, сразу раком стать? Плетью порют лишь рабов!
- Мы не допустим.
- И розгами уже не отделаетесь.
- Он тебя убьет, - обеспокоился Барбат.
- Значит, судьба.
- Попрощался со своими козлами, скотоложец? - оскалился Осторий.
Север не ответил.
Префект атаковал с показной небрежностью. Квинт с первых секунд понял, что громкая слава Остория - не пустые разговоры. С трудом отразив пару ударов, Север купился на обозначенный укол в бедро и, реагируя на него, подставился. Кончик клинка префекта, разрывая звенья кольчуги, впился под левую ключицу. Центуриона выручило лишь то, что спасаясь, он отшатнулся, и Осторию не хватило длины руки для того, чтобы пронзить Квинта насквозь.
Рана была незначительна и центурион немедленно контратаковал. Ему удалось заставить префекта пару раз шагнуть назад, вот и весь успех, а потом роли опять поменялись. Снова финты, глубокий выпад, центурион смог уклониться, но потерял равновесие и едва не упал, коснувшись земли рукой. Однако развить преимущество префект не смог и Север, уйдя из-под удара, вновь занял удобную позицию.
"Вставай. За ногами следи".
"Разве другие следят? Ты вообще не смотришь!"
"Ты, молодой господин, не знаешь, куда я смотрю и о чем думаю"...
Осторий увертку оценил. Он опустил меч и пошел кругом, огибая Севера. Тот поворачивался вслед.
- Кто тебя учил?
- Раб.
- Оно и видно.
Губы Остория искривила злорадная усмешка, однако в его последующих действиях пренебрежительного превосходства больше не прослеживалось. Меч префекта замелькал с быстротой молнии и не успел Север вздохнуть трижды, как уже был ранен в правую руку чуть выше локтя. Стиснув зубы, Квинт попытался отдарить гостинец выпадом в лицо. Клинки столкнулись, а спустя мгновение префект сбил центуриона с ног подсечкой. Падая, Квинт взмахнул мечом, в попытке дотянуться... Префект еще раз ударил Севера ногой, заставив распластаться на спине, и наступил ему на правую руку.
- Осторий!
Полдюжины легионеров во главе с Барбатом дружно шагнули вперед, еще с десяток схватились за мечи. Префект бросил быстрый взгляд на них, посмотрел на поверженного центуриона и, плюнув ему в лицо, шагнул к своему коню. Под копытами лошадей зачавкала жижа.
Север поднялся на ноги, утираясь. Префект и варвары стремительно удалялись прочь.
- Командир... - Барбат смотрел на опущенный меч центуриона.
Квинт поднял клинок и успел увидеть, как с его кончика сорвалась рубиновая капля.
- Первый меч Гая Коскония... - потрясенно проговорил легионер Авл.
- Кому-нибудь удавалось раньше достать Остория? - спросил другой солдат.
- Я не слышал, - покачал головой Авл.
Поморщившись, Север осмотрел руку, провел пальцами по разорванным кольцам под ключицей.
- Интересно, командир, - спросил Барбат, перевязывая руку центуриона, - кто из богов так ловко играет за тебя?
- Не знаю, - ответил Квинт.
Лицо его было бледным, как у покойника. В тот день у него не осталось сил обдумать происшедшее. Вечером шестая центурия строительством лагеря не занималась - согласно очереди стояла в охранении. После смены, измученный Север, спихнув оставшуюся рутину на опциона, завалился спать. А на утро, по глазам солдат Квинт понял, что от оппозиции не осталось и следа.
Глава 3
Гераклея-в-Линкестиде
Последний переход был самым длинным. Север не знал местность и без описания примет не мог определить, сколько еще осталось до цели. Между тем, солнце клонилось к закату, и в голове каждого легионера преобладала единственная мысль: "Скорей бы уже остановиться". Однако приказ о строительстве лагеря все не поступал.
Вдоль колонны мчался верховой, задерживаясь на пару мгновений в голове каждой центурии и что-то крича. Вскоре дошла очередь и до Севера.
- Ускорить движение!
- Что случилось? - крикнул центурион, но вестовой не ответил, ускакав прочь.
Впереди идущие начали отрываться, и Квинт поспешил подтвердить солдатам команду, за ним ее повторили декурионы:
- Шире шаг!
Легионеры недовольно заворчали, но с исполнением приказа не задержались.
- Бой будет, - предположил Авл, идущий в первой шеренге, - чего иначе гнать на ночь глядя.
- Сходу, что ли? Целый день топаем, - его товарищ поудобнее перехватил фурку, - они там все с ума посходили?
- Не служил ты, братец, в Африке, - буркнул седой ветеран, - мы за Югуртой по пустыне только так и гонялись. Переход - бой. А иначе его было не поймать. Скользкий, как угорь.
- Это вас Цецилий Метелл так воспитывал? - злорадно оскалился Авл, - я слышал, вы там совсем в студень превратились, не воины, а бабы на сносях: "Всего боюсь, мозгов не имею".
- Язык откуси, сопля! - возмутился ветеран.
Зубоскала толкнули в спину, и кто-то из задних добавил:
- Беготня была с Марием, а Метелл все больше ползал.
- Мы так Капсу взяли, - обиделся ветеран, - по пустыне целый день, под солнцем, и сходу в бой.
- Ты что же, Кезон, с Марием служил? - поинтересовался сосед ветерана.
- Служил, - буркнул седой.
- А никогда не рассказывал...
- Давно это было. Тогда еще в легионы всякую шелупонь, вроде тебя, не принимали. А Сулла у Мария в трибунах ходил.
- Ну и как оно, с Марием-то? - спросил Авл.
- Вон его спроси, - кивнул Кезон в сторону Севера, - он большим начальником был, лучше расскажет.
- А и верно! Слышь, командир? Где лучше, с Марием или у нас?
- Так он тебе и скажет, - раздался голос сзади.
- Я Мария ни разу в глаза не видел, - спокойно ответил центурион, - служил в Испании.
- Ну и как?
- Как везде. Легаты меняются, а служба одна.
Квинт уже сбился со счету, в который раз затевался подобный разговор. Сравнение полководцев было для солдат одним из любимых развлечений в походе. Необременительно, чеши себе языком. Центурион от беседы не уклонялся, под нее неплохо мерялись мили, особенно, когда легионы ступили на Эгнатиеву дорогу и ноги уже не вязли по колено в грязи. Приняв, наконец, Квинта, как своего, солдаты, тем не менее, никак не могли осмыслить тот факт, что Север не с луны свалился, а служил прежде, так же, как они. В таких же легионах.
"Хорошо Сулла поработал. Эти за ним на край света пойдут. Брат против брата встанет не задумываясь. Марианец для них - существо чужой крови".
- Я слышал, - сказал Авл, - у марианцев похоронных коллегий нет, и легаты на погребение покойников из своих средств деньги выделяют.
- Вранье, - опроверг слух Север, - солдаты скидываются, как везде.
- А донативу всю выдают?
- Половину. Остальное только после службы. Иначе на что ты жить-то будешь, если покалечат?
- Да платили бы всё! Я бы ни за что не истратил!
- Ври больше! Кто в Беотии общественный котел в кости проиграл? Мало мы тебе ребер пересчитали? - возмутились в задних рядах.
Разговор сам собой скатился в сторону от обсуждения возможного сражения, но вскоре предчувствие недоброго вернулось: небо на севере затягивало дымом.
- Это что еще такое?
- Гераклея горит!
- Точно, мне вчера знакомец из первой когорты сказал, недалеко уже до Гераклеи. Подходим.
- А кто поджег-то?
- Варвары, кто же еще.
- А может наши ворвались? Зря, что ли, командовали топать быстрее?
- Надо бы, братья, поспешать! Этак нам никакой добычи не достанется!
Солдаты приободрились, откуда только силы взялись. Передние шагали в ногу с командиром, а задние начали спешить и толкаться.
- Ну-ка, ровнее строй! - рассердился Север, - куда ломанулись, как стадо баранов?
- Какая вам добыча? - осадил торопыг Барбат, - кто даст римский город грабить? Базилл точно не даст.
- К тому же варвары все давно растащили, - добавил Авл.
- Вот мы у них назад и отнимем!
Отнять не получилось. Дромихет покинул город. Убираясь восвояси, фракийцы в бессильной злобе поджигали дома - не досталось им, пусть никто не получит. Авангард Базилла, достигнув Гераклеи, застал отход последнего отряда фракийцев. Римляне немедленно вступили в бой и перебили варваров, но пожар успел разгореться. В застройке старого македонского города дерево уступало камню, однако его было достаточно, чтобы Гераклея стремительно превратилась в гигантский костер.
Марк Лукулл, командовавший авангардом, послав гонца к Базиллу, немедленно приступил к тушению пожаров, но людей у него было немного. Легат отправил на помощь Марку всю кавалерию, пехота тоже поспешала, как могла. Достигнув города, первая когорта заняла оборону, остальные, по мере подхода, включались в борьбу с огнем.
Базилл оценил обстановку. Проходя через Гераклею, Эгнатиева дорога продолжалась на северо-запад, и варвары могли отступить по ней, но это был не единственный вариант: дорог, обычных грунтовых, ответвлявшихся от основного тракта и ведущих во Фракию, было несколько. Варвары могли уйти в Лихнид, стоящий у Орхидского озера, в Дамастион, в Скопы... Куда угодно. Куда?
- Осторий, Венулей, послать две турмы по каждой дороге. Если найдут варваров - в бой не вступать. Возьмите людей Реметалка, как проводников.
- Они одрисы, мой легат, - возразил младший Лукулл, - им здешние тропы могут быть незнакомы.
- Клавдий, немедленно найди кого-нибудь из местных, кто в состоянии связно рассказать, что тут творилось. И еще добровольцев в помощь Реметалку.
Глабр бросился исполнять и довольно быстро приволок двух человек: пленного фракийца, уцелевшего в схватке с конниками Лукулла и горожанина, оборванного и перемазанного сажей.
Первым делом Базилл обратился к местному жителю:
- Как тебя зовут?
- Мел... Меланфий Фуллон, господин, - чуть заикаясь, пролепетал горожанин. Вид у него был чрезвычайно испуганный.
- Ты римлянин?
- Н-нет.
- Он сукновал, - вставил Глабр.
- Это я вижу, - резко ответил Базилл, - ты кого-нибудь позначительнее найти не мог? Где городской префект? Старший "бодрствующих" или другие магистраты?
Глабр лишь покачал головой. Командующий обратился к сукновалу.
- Меланфий, ты знаешь, где городской префект?
- Т-там... - Фуллон указал рукой в сторону городских ворот, - висит...
Базилл помрачнел.
- Понятно. Сколько всего здесь было варваров? Какие? Кто ими командовал? Куда ушли?
- Н-не знаю... Много... Фра... фракийцы...
- Из какого племени? - спросил легат Гортензий, присутствовавший при допросе.
- Н-не знаю... Волки... Вырезали... Аминту убили, соседа... Семью его... Все амбары выгребли... Волки...
- Какие еще волки?
- Н-не знаю... Волки... С хвостами...
- Тьфу-ты! Кого ты притащил, Клавдий?! Найди другого, вменяемого. И побыстрее, у нас мало времени! - Базилл посмотрел на пленного, - теперь с тобой, варвар. Куда ушел Дромихет?
Фракиец оскалился и сплюнул:
- Чалас.
Легат сжал зубы.
- Без перевода понятно. Клавдий, постой, займись этим, он должен заговорить.
- А он по-нашему, понимает? - спросил Лукулл.
Базилл посмотрел на Марка.
- Где Реметалк?
- Ускакал с Осторием.
- Самого-то куда понесло?! Кого-нибудь из его людей сюда, живо!
- Луций, я отправил все фракийские когорты прочесывать окрестности, - объявил Гортензий.
Базилл глухо зарычал.
- Мне нужен фракиец! Любой. Гарса здесь?
- Еще не вступил в город, мой легат. Его когорта в самом хвосте.
- Марк, дуй к Гарсе, у него там наш марианец. Вроде, среди его людей фракиец был. Тащи его сюда.
- Слушаюсь!