Едва Олег протянул карту, начштаба небрежно смёл со стола посуду и аккуратно расстелил добытый трофей.
– Ого! Да это план выдвижения войск на север! Лучшего невозможно добыть! – в эмоциональном порыве командующий расцеловал Олега.
– Ты сюда посмотри! – потянул к столу начальник штаба. – Здесь указан полный списочный состав, включая солдат.
– Это вторично, – возразил Конев. – Для нас важно время сбора и движения. Студент! Что за красные кружочки в районе Тарнополя?
– Два венгерских корпуса по пять пехотных дивизий и одной танковой в каждом. Немцы собираются их разоружить.
– Разоружить? Почему? – удивился начальник штаба. – Откуда знаешь?
– В штабе слышал, венгры отказались воевать.
– Что ещё слышал? – строго спросил Конев.
– Первая танковая армия получила пополнение до полного состава. Штурмовые орудия и танки выгружаются на станции Жашков.
Начальник штаба нашёл на карте железнодорожную станцию и жирно обвёл синим карандашом.
– Всё или добавишь?
– Гитлер собрал весь генералитет, на фронте нет никого старше полковника.
– Вот дурни! – засмеялся командующий и приказал: – Наступаем завтра! Пилоту готовить самолёт, возвращаемся.
Начальник штаба строго глянул на притихших лётчиков и пригрозил:
– Вы ничего не слышали, иначе весь полк улетит на Камчатку перегонять американские самолёты.
– Студент с нами, – безапелляционно заявил Конев.
Олег растерянно повернулся к Ирме и неожиданно попал в объятия незнакомого полковника погранвойск.
– Она едет со мной, а тебе благодарность за спасение майора.
Ещё одно задание позади, пора в самолёт и после пересадки под Каневом домой в Москву. Однако сюрпризы продолжились, после взлёта ординарец вручил телеграмму за подписью начальника управления:
"Оперативный работник под псевдонимом "Студент" временно прикомандировывается к разведуправлению фронта без разглашения воинского звания и занимаемой должности".
Что бы это могло значить? Штабных работников без воинского звания не бывает, советчики со стороны Коневу не нужны. Единственное, что пришло Олегу в голову, это ещё одно задание с полётом в тыл немецкой армии. Худшего, по его мнению, не могло быть. В разведуправлении фронта работают знающие своё дело специалисты, но решают совершенно иные задачи.
Они приземлились на штабном аэродроме без единого самолёта, если не считать упрятанную под сетку эскадрилью связи. Начальство пересело в "эмку", охрана забралась в два открытых доджа с ДШК на тумбе, и кавалькада укатила в штаб. Олег сначала растерялся, а затем обрадовался, статус "всеми забытого гостя" даёт плюсы, а не минусы. Обходя лужи талой воды, он вошёл на КП и обратился к дежурному офицеру:
– Временно прикомандировали, но не поселили, я могу здесь подождать?
– Слева комната отдыха, можешь поспать, – не оборачиваясь, ответил дежурный.
Сняв кожаный плащ с кителем и положив вместо подушки лётную куртку, Олег поставил унты под топчан и завалился спать. Проснулся поздним утром и первым делом выглянул в помещение дежурного:
– В столовой покормят без продаттестата?
– Покормят, затем иди в штаб и тряси зама по тылу, в офицерском общежитии полно свободных коек.
Слякотная погода с моросящим снегодождём заставила поднять воротник, а лужи талого снега вынудили прыгать чуть ли не через шаг.
Девушки радушно приняли запоздалого гостя и без лишних уговоров обещали досыта накормить. Но стоило Олегу раздеться, дамочки с визгом бросились прочь, исчезли даже повара с кухонными солдатами. Через несколько минут в столовую ворвался молоденький лейтенант с пистолетом и крикнул фальцетом:
– Сдавайся, фашистская морда!
– Уже сдался. Меня будут кормить или морить голодом?
– Это вы мучаете пленных, а мы поступаем гуманно.
Постепенно в столовой собралась толпа тыловиков с оружием наизготовку. Официантки тоже осмелели и принесли тарелку макарон с сыром, чай и два ломтика белого хлеба. Едва Олег приступил к завтраку, заявился майор с "Наганом" и строго спросил:
– Ты что здесь делаешь?
– Ищу вчерашний день.
– Ищешь, говоришь, а раньше что делал?
– На КП спал.
Майор побагровел и выкрикнул:
– Сдать оружие!
– Не сдам.
– Держать немца под прицелом, а я сейчас позвоню кому надо! – пригрозил майор и хлопнул дверью.
"Кто надо" приехал через час, и это оказался начальник разведуправления фронта в сопровождении ординарца Конева.
– Вот вы где, а мы обыскались, командующий уже собирался звонить в Москву, – упрекнул генерал.
– Могли бы и сами добраться до города, – поддакнул ординарец.
– Запросто, до первого патруля, который на полном законном основании меня пристрелил бы, – парировал Олег.
– Мы подыскали для вас хорошую комнату, и семья там интеллигентная, – примирительно сказал начальник разведуправления.
– Ага, подселите немецкого офицера, любителя Бетховена и братьев Гримм.
– У меня переоденетесь в новенький, только что полученный комплект повседневной формы.
– Отличная идея! Вы знаете хоть одного генерала без наград? Сейчас солдата без медали трудно найти! – насмешливо заметил Олег.
Оба примолкли, затем ординарец робко предложил:
– Может, в штатское оденем?
– Да вы совсем сбрендили! Как посторонний человек будет ходить в штаб? Дайте форму младшего лейтенанта и бумагу для часовых и патрульных.
Разговор серьёзно огорчил Олега, кому ни попадя генерала не дадут, а начальник разведки не знал азов оперативной работы. Отсюда вывод: навыки устраивать засады, нападать на колонны штабных машин и взрывать мосты не помогут в разработке неведомого плана. Снова придётся думать самому.
– Приехали, – сообщил генерал, – сейчас приведу зама по тылу, и пойдём на вещевой склад.
К выбору полевой формы Олег отнёсся с должным вниманием. Гимнастёрку подобрал на два размера больше, что делало его фигуру внешне неуклюжей. Галифе из коверкота взял тесноватое, а кирзовые сапоги излишне свободные, чтобы они хлюпали при ходьбе. Маскарад завершила шинель из тонкого индийского сукна, штопаная пилотка и новенькие погоны младшего лейтенанта.
– А это что, чижик-пыжик? Кто пропустил постороннего в штаб? А ну брысь отсюда, а то произведу в генералы! – завидев Олега, прикрикнул Конев.
– Я бы рад, да вы снова отправите погоню.
– Студент? Ты зачем вырядился клоуном?
– Не хочу наводить тень на контрразведку, но штаб фронта априори должен быть под наблюдением немецкой агентуры.
– Уже что-то вынюхал?
– Выследить не так-то просто. Наблюдатели должны находиться на линии прямой видимости с удалением до километра.
– Ерунда! С километра ничего толком не рассмотреть! – отмахнулся Конев.
– С помощью телескопа легко прочитать лежащие на вашем столе документы.
Олег зашторил окна, оставив лишь одно, и предложил командующему фронтом посмотреть в бинокль на удалённые дома. Затем поочерёдно повторили этот фокус с остальными окнами, в результате Конев самолично обнаружил две точки наблюдения.
Трамтарарам начался с удара кулаком по столу и вызова на ковёр начальника контрразведки. Генерала со всех сторон обложили матом, пригрозили отправить к едрёне фене и потребовали немедленно ликвидировать вражеских шпионов. Чувствуя свою вину, Олег решился вмешаться с советом:
– Лучше бы проследить, выяснить всю сеть и взять радиста.
– Проследить? В городе почти нет мужчин, моих парней в две минуты засекут, – угрюмо ответил начальник контрразведки.
– Было бы неплохо послать возрастных женщин, но в армии их нет, – согласился Олег.
– Как это нет? Глянь на списочный состав тылового обеспечения дивизии. – Конев раскрыл папку и показал часть текста.
Хотели сюрприз? Получите:
• батальон связи
• медико-санитарный батальон
• банно-прачечный батальон
• рота химической защиты
• автотранспортная рота
• полевая хлебопекарня
• ветеринарный лазарет
• полевая почтовая станция
• полевая касса Госбанка.
– Тысяча женщин на три тысячи солдат? – удивился Олег.
– Больше, – хохотнул командующий, – зенитчицы с полевыми ремонтными мастерскими на другом листе.
– Ремонтники только у танкистов.
– При чём здесь танки? Кто прибивает набойки на сапоги или штопает драные гимнастёрки?
– Сопливые девчонки ремонтируют стрелковое оружие, шорничают, даже в кузне работают молотом, – добавил начальник контрразведки.
В кабинет зашёл политработник и поспешил добавить свою ложку:
– Не забывайте о культбригадах с четырьмя кинопередвижками на дивизию.
– Все свободны! Студенту завтра к восьми утра! Чтоб был как штык!
Едва они вышли за дверь, как начальник контрразведки пожаловался:
– Наше дело оберегать штаб, а город контролирует НКВД.
– Но мы действительно засекли шпиков с телескопом у окна, – заметил Олег.
– Сообщу смежникам и подкину людей, если потребуется. Они помогают нам, мы им.
– Много ли от них помощи!
– Не скажи, немцы минируют дома, прячут в комнатах микрофоны, затем расстреливают жителей и заселяют город полицаями с семьями.
Ни хрена себе! Олег даже не подозревал, что СД действует столь глобально, и вынужден был согласиться:
– Понятно, при таком раскладе без помощи милиции не обойтись.
– В предыдущем штабе столкнулись с новинкой, – продолжил начальник контрразведки, – они додумались поставить объектив телекамеры, а сигнал принимали на чердаке соседнего дома.
– Случайно обнаружили?
– Почему случайно? – обиделся генерал. – Мы всегда тщательно проверяем. Нашли лишние провода, по ним камеру и устроили сюрпризец.
– Арестовали прямо у экрана? – предположил Олег.
– Сначала положили под объектив карту, на которой оперативники рисовали дезу.
– Это как?
– Главный удар наметили в другом месте. Придумали операцию прорыва силами нескольких армий и без выхода к Днепру.
– На самом деле с ходу переправились?
– Ты не слушал радио и не знаешь о салюте? – с подозрением спросил начальник контрразведки.
– Слышал про Тегеран? Затем Франция. Вернулся совсем недавно.
– Сталина видел?
– Видел, с Черчиллем говорил, а Рузвельта не видел.
– Счастливый, а мне не довелось увидеть товарища Сталина, – горестно вздохнул начальник контрразведки.
Они вышли на крыльцо, и Олег счёл необходимым предупредить:
– За удалёнными окнами обязательно следи, я эсэсовских начальников с километра бил.
– У Маузера 98К хреновая баллистика, впрочем, ради Конева они возьмут Мосинку. Спасибо, я об этом никогда не думал.
Олег отправился в выделенное жилище, где хозяевами действительно оказались интеллигенты. В неуклюжем младшем лейтенанте они сразу признали родственную душу, и за короткое время постоя Олег развлекал их рассказами о Ленинграде. Понятное дело, он говорил о городе, который знал.
Два дня Олег торчал в штабе "как штык", по коридорам бегали взмыленные посыльные, оперативники орали в телефонные трубки, а он тихо сидел в приёмной. Судя по обрывкам фраз, фронт наступал успешно, и все ждали выхода передовых частей на советско-польскую границу. На третий день Конев вызвал к себе и без предисловий приказал:
– Завтра перехватишь почту фюрера, штаб Манштейна сейчас во Львове.
– Как вы себе это представляете? – насупился Олег.
– Прилетишь на аэродром, пристрелишь офицера связи и вернёшься обратно.
– Вы в курсе, как доставляют пакеты из ставки к вам?
– Разумеется. Нарочный прилетает на "Дугласе", его встречают ребята из роты охраны… Я понял. Ты сможешь перехватить почту?
– Самолёты южного направления садятся в Кракове. Дальше летят после обязательной дозаправки.
– По моим прикидкам, завтра Манштейн должен получить приказ фюрера.
– Постараюсь, – пообещал Олег, – но мне потребуется хороший стрелок со знанием немецкого языка.
– Будет тебе напарник, самого лучшего найдём. А сейчас бери мою машину и дуй на аэродром выбирать самолёт.
По дороге словоохотливый шофер рассказал о приказе командующего перегнать сюда все трофейные самолёты. Лётное поле действительно оказалось заставленным самолётами всех видов и моделей. Олег остановил свой выбор на Ю-52, который по скорости и дальности превышал "Шторьх" в два раза. Осталось научиться на нём летать, и они подкатили к общежитию пилотов:
– Товарищи, кто поможет освоить транспортный "Юнкерс"?
– Это ночной бомбардировщик Люфтваффе! – засмеялись лётчики.
– Пехоте тоже захотелось в небо? – добавил один из них.
– Я бы с радостью проехал мимо, да начальство требует, – пояснил Олег.
– Начальство? Ты хоть имеешь представление о самолётах?
– Немного, летал на легкомоторном, общий налёт часов триста.
– За каждую посадку ставишь бутылку "белой головки" , – поставил условие майор с рядом орденов на груди.
Олег глянул на шофера, и сообразительный парень пообещал:
– Будет вам "белая головка", сейчас смотаюсь к заветному окошку.
Обучение началось с теории:
– Самолёт откровенно хреновый, в полёте мотает в стороны, на посадке сильно раскачивает.
– Скорость двести пятьдесят, на посадке сто десять, но держи больше, иначе зацепишь крылом землю, – добавил седой капитан.
– Если он так плох, почему Ю-52 до сих пор производят?
– Потому что дёшев, прост и надёжен. Первые модели были с одним двигателем, сейчас три, можешь спокойно лететь без двух.
После общего пояснения дружной толпой перебрались в самолёт, где Олег забрался в кресло второго пилота, сильно ушиб колено и недовольно воскликнул:
– Что здесь делают водопроводные краны?
– Не водопроводные, а воздушные, сжатый воздух на пуск моторов, – пояснил майор.
Инструктаж о подготовке к взлёту и посадке не занял пятнадцати минут и завершился коротким пояснением о работе с триммерами, элеронами и закрылками.
– Готов? – спросил майор и приказал: – Пассажиры, пошли на фиг, запускаем двигатели.
После первого круга Олега допустили к управлению, а после третьей посадки доверили левое кресло. Он честно учился и матерился, а шофер после посадки выставлял на капот очередную бутылку.
– Хватит, катим на стоянку, не полечу на этом чуде техники, – сдался Олег.
– Не понравилось? – участливо спросил майор.
– Хуже некуда! В полёте рыскает на зависть "фоккеру", даже триммер не компенсирует. Пробег с разбегом под километр, на торможении непредсказуемо заносит.
– Ты летал на "фокке-вульфах"?
– Приходилось. – Олег решительно заглушил моторы.
– Странный ты, лейтенант, погоны пехотные, а самолётом управлять умеешь. Иди ко мне в полк, я любые проблемы через начальство решу, даже судимость.
– В начале войны пытался попасть в лётчики, да дорожка увела в другую сторону, – уклончиво ответил Олег.
В общежитии ждал накрытый стол с батареей бутылок, "вторым фронтом" и кастрюлей квашеной капусты.
– С крещением, пехота! – разливая водку по стаканам, поздравил седовласый капитан.
Не успели лётчики взять на грудь заслуженные двести грамм, как в комнату вошёл начальник разведки:
– Здравствуй, Студент! Самолёт выбрал?
– Полечу на "Шторьхе".
– Завтра за два часа до рассвета. – Генерал посмотрел на лётчиков и приказал: – Всем домашний арест! Будете сидеть до его возвращения.
Напарником оказался Адольф Чапрек, чех по национальности с прекрасным знанием немецкого языка и боевым опытом во фронтовой разведке. Службу начинал "слухачом", подбирался к немецким позициям и слушал разговоры в окопах. На самом деле это наилучший метод сбора информации. Солдаты без стеснения обсуждают офицеров, делятся новостями о прибывшем пополнении, предстоящем наступлении или отходе.
Сев на аэродром Лемберга , Олег доложил дежурному о прибытии и запросил инструкций.
– Высадил пассажира и улетай, – коротко ответил офицер.
В Кракове дежурный сначала подшил лётное задание, затем полистал журнал и ответил:
– Есть запрос из Пруссии трёхдневной давности, но там до сих пор нелётная погода.
– Беру, звони в штаб! Полечу по погоде, если прижмёт, подожду на ближайшем аэродроме.
– Здесь спокойнее, а там иваны каждый день бомбят, – заметил офицер, но лётное задание выписал.
Самолёт надо заправить, а без бумаги на вылет топливо никто не даст. Олег растормошил аэродромные службы, запустил двигатель на минимальных оборотах и вместе с Адольфом начал следить за небом. От вырытой в горе ставки фюрера Оберзальцберг до аэродрома Бергхоф всего полчаса на машине, плюс сюда пара часов лёта.
– "Юнкерс"! – прошептал Адольф. – Заходит на посадку.
Раскрашенный в жёлто-красные цвета самолёт с огромной эмблемой на фюзеляже сделал над аэродромом круг и плавно приземлился. Лётчик подкатил на дальнюю стоянку и остановил двигатели.
– Начинаем? – снова прошептал Адольф.
– Подождём топливозаправщик, они должны залить бензин под пробку.
Автоцистерна приехала вместе с рассыльным из КП, который взял у пилотов лётное задание и отдал новое.
– Дверь в салон осталась открытой! – радостно сообщил Адольф.
– Поехали.
"Шторьх" покатил по краю лётного поля, обогнул рулёжную дорожку и остановился с другой стороны автоцистерны.
– Парни, долейте сотню литров, – попросил Олег.
– Не положено, вы летите на промежуточный аэродром, – отрезал заправщик.
Иного ответа он не ожидал, нужен повод приблизиться к Ю-52, вот и подрулили к бензовозу. Перемигнувшись, Олег с Адольфом взяли по армейскому термосу и заглянули в открытую дверь:
– Обед для пилотов!
– Прочь! С нами сухой паёк, – огрызнулся сидящий у двери офицер СД.
Справа лицом к кабине на широком диване посапывал офицер связи, за его спиной в креслах трое охранников, плюс офицер у двери. Слева у окон два солдата за турельными пулемётами, ещё один дремлет в люльке верхней башенки. И главное, нижний пулемёт в салоне, а люк оставлен открытым.
– Ныряешь снизу и бьёшь бортовых стрелков, затем верхнего, он спит, – шепнул Олег.
Солдат на крыле загремел пробкой горловины бензобака, и оба разведчика нырнули под фюзеляж. Почти сразу подошёл заправщик и сунул в дверь бумаги:
– Подписывай! Первый лист остаётся мне, второй отдашь пилотам для отчётности.
Получив накладные, заправщик козырнул и направился к автоцистерне, а офицер потянулся к двери, намереваясь её закрыть. Олег едва успел перехватить руку и после двух выстрелов затолкнул обмякшее тело в салон. Запрыгнув следом, с двух рук расстрелял охрану, краем глаза отметил уверенные действия Адольфа и замер сбоку от дивана.