Глава 31
Воскресенье, 18 июля 1999 года. Южный Урал
Солнце в окружении оранжевых облаков и в ожидании заката висело над вершинами Уральских гор, и маленькое круглое озеро превратилось в золотое зеркало. А на юго-востоке над лесом показалась белая Луна. Яркие закатные лучи румянили верхушки сосен, стены и крыши строений и рисовали длинные тени на песке, предвещая наступление последнего действия – сумерек.
За этот сравнительно небольшой промежуток времени, прошедший с момента прибытия веселой кампании на озеро, все успели переделать уйму нужных и полезных дел.
Павел Валенда с Натальей Павловной сбегали через дорогу в лес на просеку и набрали ведерко крепких подберезовиков. После этого неугомонный Павел Васильевич нырнул в озеро, и больше его никто не наблюдал, только фырканье и сопение свидетельствовало о том, что с ним все в порядке. Наталья Павловна заняла место в центре пляжа на двух огромных лежаках и неторопливо проводила в жизнь разнообразные мероприятия по уходу за лицом и телом, принимая при этом разнообразные позы, лежа и стоя.
Чета Тимошкиных, расположившаяся в удобной беседке, подальше от "эпицентра красоты", вволю выспалась на мягких матрацах. Периодически пробуждаясь, Тимошкины окунались в прохладную озерную воду. А после обеда Евгений Семенович занялся приготовлением маленькой бани, стоящей на берегу. Зорины также пытались отвлечься загоранием и купанием, но постоянно заходили на кухню и вникали в процесс подготовки праздничного ужина. Все были при деле, и только Лукьянов и Юлия Подгорная так и не нашли в себе сил выйти из номера наружу, хотя неоднократные, но тщетные попытки с их стороны предпринимались.
Этот вызов высокому обществу всех раззадорил, и Вера Николаевна посылала за отшельниками Тимошкина, но визит результата не дал, поэтому этой теме решено было посвятить отдельную главу за праздничным столом.
Солнце, наконец, соскользнуло вниз, а установившееся мимолетное равновесие атмосферы, наполненное мягким, таинственным свечением, поглотило все звуки. В тот же миг на несколько стремительных секунд в этой местности на Земле исчезли все тени, разгулявшийся было бриз, объявил о временном перемирии, и желтый воздух загустел.
Веселая компания уютно расположилась вокруг стола на большой деревянной веранде, возведенной почти у самой воды. Рядом на песке подмигивал угольями внушительный мангал. Стол и все прочее было хорошо освещено, но комаров не наблюдалось вообще, и это обстоятельство очень радовало Тимошкина Евгения Семеновича, исполнявшего почетную обязанность тамады.
Под тихие звуки гитарного трио Евгений Семенович произносил в микрофон речи, не забывая предоставлять слово очередному выступающему. Присутствующие с удовольствием пользовались своими правами: о виновнике торжества говорили много и умело, так что все были довольны и счастливы, как на праздновании Нового года. Солнце светило теперь из-за гор, и легкий бриз принес прохладу, а на острове в центре озера зажглись таинственные огни, отражавшиеся в воде. Озеро чуть слышно плескало маленькой волной. Счастливую компанию окружала удивительная тишина и подступающая таинственная темнота. На синеющем небосклоне показались звезды и Луна.
Виновник торжества – Андрей Иванович Зорин примерно через час от начала торжества выпил большой бокал коньяку и повеселел, улучшив тем самым общее настроение всех.
– Тимоха! – громко говорил Зорин. – Давай, жми!
– Хорошо, Андрей Иванович, – кивнул Евгений Семенович, обрадованный переменой настроения. – А сейчас сюрприз! Юрий Петрович! Прошу к барьеру.
Ритмично ударяя в детский тамбурин, Лукьянов быстро приблизился к сцене.
– Аплодисменты, аплодисменты, – призвал Евгений Семенович гостей и захлопал сам.
Раздались нестройные хлопки, а Юрий Петрович, выпроводив со сцены команду музыкантов и, уверенно отрегулировав микрофон на стойке, "облачился" в двенадцатиструнную гитару.
– Друзья, – настраивал первые две струны "ми" Юрий Петрович, – сейчас вашему вниманию будет предложен номер, который мы начали репетировать еще в школе, но надо же такому было случиться – наш славный коллектив распался. И хотя желание исполнить эту песню было просто запредельное, потому, что это было ни что иное как знаменитая песня Пола Маккартни "Госпожа Вандербильт"! В просторечие "Хоп! Хэй-Хоп!". Популярность этой песни в нашем городе в семидесятые годы была просто потрясающей, хотя слов не знал никто! Но с помощью известного бессловесного припева можно было, например, купить без очереди водку. Достаточно было, войдя в магазин и увидев столпотворение, произнести заветный пароль: "Хоп", как тут же следовал отзыв "хэй-хоп" и тебя пускали почти к прилавку! Эта песня, действительно, объединяла людей всех возрастов и сословий.
– Давай, пой! – крикнула Юлия Сергеевна. – Хватит разговаривать!
– Хорошо, Юля, – Юрий Петрович уверенно взял ля минор, – только одну минуту. Какой красивый фонарь! – ни с того ни с сего сказал Лукьянов и показал на большой плафон фонаря, освещающего главную площадку. – Наверное, очень дорогой!
– Юрка! Куда волосы подевал? – крикнул с места Валенда.
– Очень красиво! – поддержал Валенду наблюдательный Евгений Семенович. – Лысина загорела, а уши – белые.
"Это я не догадалась уши намазать", – призналась самой себе Юлия Сергеевна.
– Таков теперь мой сценический образ, – почесал затылок, Юрий Петрович, смущенно улыбаясь. – И вся наша группа скоро обретет подобный вид и будет называться: "Белые уши"! А сейчас я хочу пригласить на сцену наш коллектив. Встречайте! Бас гитара – Евгений Семенович!
Довольный Тимошкин устремился к подиуму, перекинул ремень великоватой бас-гитары и выдал узнаваемый риф.
– Ого! – теперь уже по-настоящему аплодировали слушатели – одноклассники.
– Гитара соло! – продолжал объявлять Лукьянов, – Павел Васильевич, прошу!
Валенда мощно приблизился к сцене, пристроил на животе гитарку и "завернул" нетленного Блэкмора.
– Браво! – уже в голос кричали возбужденные зрители во главе с именинником.
– А теперь, – улыбался Лукьянов, сложив руки на гитаре, – когда основной костяк в сборе, я поведаю вам историю, о которой мало кто знал. Дело в том, что в свое время в пятом классе на должность ударника пробовался сам виновник сегодняшнего торжества. Но в силу того, что уже на первой репетиции мы все перессорились, Андрей Иванович так никогда с нами и не выступал.
– Почему? Почему? – закричали женщины.
– Пусть, Андрей Иванович сам пояснит, – ответил Юрий Петрович. – Зорина! На сцену!
– Иди, давай! Только осторожней, не заюшайся, – напутствовала мужа довольная Вера Николаевна. – И держи себя в руках.
Раскрасневшийся Андрей Николаевич поднялся на подиум.
– Извини, Андрей, – прокомментировал присоединение друга Лукьянов, – но ударную установку не заказали, так что вот тебе заменитель, – вручил он Зорину детский тамбуринчик.
Андрей Иванович принял с поклоном инструмент и выдал продолжительную звенящую трель.
– Вот, теперь все в сборе, – проговорил довольный Лукьянов, – ну, уважаемый Андрей Иванович, доложи высокому собранию, за что ты был изгнан с первой же репетиции нашего славного коллектива?
– Я смеялся, – потупил глаза сорока однолетний именинник.
– Над чем?
– Над вашей самодельной ударной установкой.
– Да, девочки и мальчики, все случилось именно так, – кивнул Лукьянов. – Эта наша ударная установка содержала только один реальный элемент – тарелку за девять рублей, купленную на сэкономленные от школьных обедов деньги в магазине "часы-фото-музыка". А все остальные элементы, включая барабаны и подставки, были изготовлены из подручных материалов – картона, дерматина, металлических рубок и так далее. Ну, и звучала эта установка соответственно. Но зато были настоящие щетки и палочки. И вот Зорин поднял руку на самое святое – на результат совместного труда! Вместо того, чтобы искренне восхититься творением, он обидно высмеял наше детище – за что и поплатился. На музыкальной карьере Зорина поставили крест. И его больше никто не приглашал для участия. А петь и играть ему хотелось, и он самостоятельно научился играть на тамбурине и выучил партию в объявленной песне, которую мы имеем честь исполнить вместе с автором – непревзойденным сэром Полом и его знаменитым коллективом "Уингз".
– Раз! Два! Три! – громко крикнул в микрофон Юрий Петрович и нажал кнопку "старт" проигрывателя.
Воздух наполнился звуками гитар и барабанов, а сэр Маккартни, поддерживаемый слаженным аккомпанементом ансамбля одноклассников из города Уральска, бодро запел вступление. Радостные гости бросились к танцполу, и через мгновение веселье достигло апогея: виновник с удовольствием пел в микрофон, танцевал и колотил в тамбурин. Гитаристы умело и от души поддерживали основных участников пением и игрой на инструментах. Остальные топали по настилу и громко подпевали.
– Всем спасибо! – поблагодарил взмокший Тимошкин после того, как затихли последние звуки классики жанра, – поздравление продолжает Юрий Петрович.
– Да, – вернулся к столу Лукьянов, – я специально попросил Евгения Семеновича дать мне еще две минутки. Дело в том, что я хочу представить вам кое-что особенное, – обратился Юрий Петрович к рассаживающимся гостям. – Мне вчера вручили наследство от моего дяди – Николая Ивановича Кондратьева.
– Ого!? – не удержался Тимошкин. – И сколько это в рублях или долларах?
– Нет. В чемодане не было рублей, долларов и драгоценностей, хотя мне не помешала бы прибавка к учительской зарплате, – открыл чемодан Юрий Петрович. – Вот, смотрите сами – всякая электрорухлядь: старый трансформатор, реостат, какие-то соленоиды, катушки и куча проводов. А внутри – картина на крышке. От злости на такое наследство я уже собирался все это выбросить, – пристально посмотрел на Валенду Лукьянов, – но потом со мной стали происходить странные и удивительные вещи. Сначала – синица, Затем перевод стихотворения Леннона. И к вечеру я уже окончательно убедился, что это наследство – очень непростая вещь.
– Говори конкретно, не тяни резину, – прервала монолог Елизавета. – Что там?
– Вопрос понял, – ухмыльнулся Лукьянов. – После некоторых опытов с этой аппаратурой я, во-первых, кое-что узнал новое, а, во-вторых, сумел понять, что этот электрический набор является генератором некого волшебного поля, с помощью которого можно осуществлять любые желания. Только сначала надо выполнить несколько условий. Иначе ничего не выйдет…
– Так, стоп! Хватит! – резко выкрикнула Вера Николаевна. – У нас тут, между прочим, день рождения моего мужа! А не твоя дурацкая презентация!
Гости оцепенели.
– Евгений Семенович! – приказала Вера Николаевна. – Забери у него микрофон, и давайте закругляться! Андрей Иванович устал.
Зорин неожиданно для всех выдал:
– Да, что, ты, Вера? с цепи сорвалась? Я только-только в себя пришел. Ребята, спасибо за песню! Это было здорово! Давайте, наливайте. Выпьем за дружбу! – потянулся рюмкой к центру стола Андрей Иванович.
– Хорошо, давайте выпьем! – согласился уязвленный Юрий Петрович.
Он взялся было за ручку чемодана, как вдруг отдернув руку, быстро промолвил.
– Красный паук!
Действительно, на ручке чемодана алел красной капелькой крови маленький паучок.
Лукьянов отступил на шаг:
Так, – посмотрел он на Юлю. – Похоже, все как в телеграмме. Этот красный паук пришел за Зориным в день его рождения – восемнадцатого июля!
Гости задвигали стульями, и мужская часть отошла на шаг от стола, только Зорин продолжал сидеть боком на стуле, с ужасом вглядываясь в темноту.
– Андрей! – дернула его за плечо Вера Николаевна. – Тебе плохо?
– Красный паук! – глупо улыбнулся Зорин и протянул вперед руку.
В этот момент из леса стремительно вылетела синица и, молниеносно склевав красного паучка с ручки чемодана, исчезла в темноте. А Зорин, отпрянув от неожиданности, опрокинулся навзничь вместе со стулом. С пронзительным и протяжным криком "Андре-е-ей!" Вера Николаевна бросилась к мужу.
Общими усилиями Андрей Иванович был уложен на высокий лежак. Валенда моментально вызвал бригаду скорой помощи, дежурившую на соседней базе.
Юрий Петрович, опасаясь за чемодан, убрал его с глаз долой под стол рядом с лежанкой, где находился Зорин.
– Где скорая? Быстрей! – голосила Вера Николаевна. – Убила бы этого Лукьянова! Мало тебе одного, так еще на Андрея руку поднял! Вот! – показывала она всем указательный палец Зорина. – Андрей весь в крови!
Юрий Петрович стоял, опустив голову на грудь как приговоренный к смерти. Оказавшийся рядом Валентин Маркович благоразумно увел Лукьянова подальше от стола и от агрессивной Вера Николаевны. Остальные гости и представители медицинской службы не расходились и почтительно молчали. В конце концов, Лукьянов не выдержал криков стенаний и подошел Валенде.
– Пашка, не жмоться, дай Вере что-нибудь из твоего спецарсенала для нервов, а то она своими завываниями сбивает меня с толку, – многозначительно добавил он. – И портит все дело.
Валенда внимательно посмотрел на Лукьянова, достал из нагрудного карманчика маленький пластиковый цилиндрик, и через три минуты Вера Николаевна, сидя на стуле, спокойно ожидала машину "скорой помощи". А Вилена Ивановна, Владимир Петрович и три охранника стояли рядом наизготовку.
Вскоре прибыла "скорая помощь" и врач с медсестрой поспешили к Зориным.
Юрий Петрович, предчувствуя недоброе, осторожно и на четвереньках прополз под стол и устроился рядом с бесценным чемоданом.
– Прошу всех отойти, – скомандовал врач, держа руку Зорина.
– Игнат? Подгорный? – удивилась Юлия Сергеевна. – Это ты?
– Привет, Юля, – ответил Подгорный как ни в чем не бывало. – То-то я смотрю больной мне знаком. Всем привет! Аня, – обратился он к медсестре. – Измерь давление. А что тут случилось?
– Здравствуй, Игнат. Давно тебя не видела, – сдержанно поздоровалась Вера Николаевна. – Вот, Андрей потерял сознание из-за этого Лукьянова! И палец поранил.
– Аня! Перевяжи и приготовь все. Из-за Лукьянова? – удивился Игнат Подгорный. – А он здесь? Его разве еще не арестовали?
Стоящий рядом с Игнатом Подгорным Валенда сильно сжал ему запястье и, улыбаясь, проговорил:
– Помоги быстро Зорину, а я потом все объясню.
– Ты что, Павел? – недоуменно взглянул на одноклассника Игнат, пытаясь освободиться из "тисков". – Ты пьяный что ли?
– Пьяный, конечно. Мы же отмечаем день рождения Андрея, – продолжал улыбаться Валенда. – Давай, действуй.
– Они что, подрались? – внимательно всматривался в лицо лежащего пациента врач Подгорный.
– Если бы подрались, то, скорее, Лукьянов был без сознания, – сдержанно отвечала Вера Николаевна. – Просто у Андрея сегодня такой нервный день. Сначала сон его напугал, а выпил-то он всего грамм двести и при этом хорошо закусывал. Я следила. А потом вроде повеселел. И если бы не этот Лукьянов со своим чемоданом! – Вера Николаевна опять закипела и пыхнула в сторону одноклассников, – то все было бы нормально. Что с Андреем?
– Пока ничего не могу сказать, – скороговоркой отвечал Подгорный, вглядываясь в зрачки. – Хронические заболевания есть? Препараты какие-нибудь принимает?
– Нет, хронических заболеваний никаких нет, – отвечала Вера четко. – А сейчас только коньяк. Вот и все препараты.
– Понятно. Закатайте штанины до колен и снимите рубашку, – подносил к носу Зорина ватку с нашатырем врач Игнат. – Сейчас сделаем кардиограмму.
Зорин от нашатыря не очнулся.
– Вера, – тихо, но строго проговорил врач Игнат, сматывая провода, – быстро собирайся. В машине сделаем все измерения. Паспорт есть? Полис? Надо срочно в стационар – дорога каждая минута!
– Хорошо, – согласилась Вера Николаевна, – я мигом соберусь. Вилена! Все остается под вашу ответственность. И чтобы без фокусов. Приедет моя дочь Даша и все проверит.
– Да, – согнулась в пояснице Вилена Ивановна, – все будет нормально, не беспокойтесь. Мы с Владимиром Петровичем все уберем – ни грамма не пропадет. Конечно, пусть приезжает Даша.
– Вдруг в установившейся, наконец, относительной тишине раздался удивленный возглас врача Подгорного:
– А где больной-то?
Веселая компания вновь сгрудилась вокруг лежака. Зорина на лежаке не было.
– Может, Андрей очухался и пошел к озеру? – предположил Евгений Семенович. – Или к себе в номер?
Веселая компания бросилась врассыпную – искать виновника.
– У меня еще таких вызовов в жизни не было! – нервно курил Игнат, сидя на стуле. – Веселые дела! Эй, Лукьянов! – бросил в темноту Игнат. – Можешь записать на свой счет второго покойника! Если через пять минут не найдем пациента, то шансов у него выжить мало. И как он смог подняться и уйти?
Поиск Зорина результатов не дал, зато Подгорный "нашел" Лукьянова, сидящего под столом рядом с чемоданом.
– Полюбуйтесь! – справедливо негодовал Игнат. – Вместо того чтобы со всеми искать своего товарища, Юрий Петрович спрятался под стол! Это диагноз, должен я вам сказать. И диагноз этот – алкоголизм!
В следующее мгновение доктор Игнат был сбит со стула разъяренным Юрием Петровичем, который, подмяв под себя более крупного противника – Подгорного, стал наносить ему удары по голове, приговаривая:
– Я никого не убивал! Ты что, гад, мелешь! А тебя точно сейчас прикончу!
– Милиция! – вопил, извиваясь, Игнат. – Милиция! Я при исполнении!
Валенда с Владимиром Петровичем с трудом оторвали рассвирепевшего Лукьянова от незадачливого доктора. Представители власти и люди в гражданском взяли Юрия Петровича в "кольцо".
– А чего вы его не арестовываете? Наручники на него наденьте – он опасен! Он же псих! Человека ударил! Всегда был психом, таким и остался, – сплевывал песок Подгорный, взывая к окружающим. – Я это так не оставлю. Давайте, оформляйте протокол, – обратился он к милиционерам. – Свидетелей целая куча. Вот он мне нос разбил. Совсем твой любовничек распустился, – обращался он к Юлии Сергеевне, которая мазала йодом глубокую ссадину на виске Лукьянова. – Неадекватные реакции и немотивированная агрессия. Однозначно, застарелый алкоголизм. Вера Николаевна, разве прошлогодний инцидент не стал уроком? Мне все рассказали, что вытворял здесь в прошлом году этот проходимец!
Звонкая пощечина остановила обличительный поток.
– Еще одно слово и ты, поддонок, будешь сегодня третьим по счету, – трясла правой рукой от боли Юлия Сергеевна. – Ты думаешь, что здесь под шумок можешь выливать свой яд? А почему не говоришь, как ты бросил меня с грудным ребенком? И не платил алименты? Ты мне за это еще ответишь. Товарищи милиционеры! Арестуйте этого врача! Это бывший муж Игнат Подгорный – злостный неплательщик алиментов на своего же сына!
– Вот это да! – искренне восхищался Валенда, обращаясь к Наталье Павловне. – Вот провинция дает! Санта Барбара отдыхает! Два трупа подряд! Третий намечается. Фантастика! Если бы я знал, что тут такая жизнь кипит, я бы еще раньше командировку на "родину" оформил!
– Полностью с вами согласна, – кивнула Наталья Павловна и, подойдя ближе, произнесла. – Мне только что сообщили – Компот жив!