* * *
Мгновения прошлого. Москва, лето 1938-го года.
- Таким образом, принимая во внимание все вышесказанное, я считаю обоснованным использовать имеющиеся танки устаревших конструкций для переделки в артиллерийские тягачи и самоходные противотанковые установки, - Уборевич закончил длинный монолог, длящийся по меньшей мере половину часа, и, сняв очки, протер вспотевший лоб платком.
Тишина, стоящая в главном кабинете страны Советов, настораживала - если не сказать страшила. Здесь и сейчас его слушало все высшее руководство СССР - как военное, так и политическое. Во главе, естественно, с самим вождем, сейчас о чем-то глубоко задумавшимся и не обращающим внимания на погасшую трубку.
Тишина стояла не просто так. Всего какой-то час назад Иосиф Виссарионович в ярости буквально выгнал маршала Блюхера из кабинета. Посмотрев на присутствующего в кабинете Берию. Намек поняли все - и пусть товарищ Блюхер был раскритикован вполне себе заслуженно, да еще и пытался оправдаться, используя совершенно нелепые аргументы - нарываться на неприятности не хотел никто.
- То есть ви считаэте, что Красной Армии просто необходимы данныэ образцы тэхники, товарищ Уборевич? - вопрос Сталин задал совершенно нормальным тоном, по которому решительно невозможно было понять, понравилась ли вождю идея или нет.
- Да, товарищ Сталин. Самоходная противотанковая артиллерия и тягачи нужны РККА в больших количествах. И переделка устаревших танков является экономически оправданным и относительно быстрым методом решения проблемы нехватки подобных вооружений, - генерал отвечал четко, быстро и максимально ясно, одновременно пытаясь понять, устраивает ли ответ Самого?
Уборевич танки главным оружием не считал, находя артиллерию и подготовленную пехоту значительно более серьезной силой. Что не очень соотносилось с позицией Генерального Штаба и собственно Сталина.
И вот теперь такое вот выступление. Нет, генерал максимально возможно обосновал свое мнение. Прикрылся уставами, теориями и практикой - от учений и до недавних боев на озере Хасан, за которые, собственно, и влетело Блюхеру. Но хватит ли этого, чтобы убедить вождя в правильности подобных идей - тот еще вопрос…
- Ми подумаем над вашим прэдложениэм, товарищ Уборэвич. И попросим товарищей из Генерального Штаба тоже подумать. Спасибо, можете садиться. Чито у нас по военно-воздушным силам?
Идущий к своему месту генерал, прокручивающий в голове каждую фразу вождя по нескольку раз, пытаясь оценить их скрытый смысл - или хотя бы его наличие - еще не знал, что поступившие три года спустя на вооружение установки АТ-2 - неуклюжие, легкобронированные, с изношенными механизмами, неумелыми экипажами, но с мощной пушкой и верой самоходчиков в Победу - спасут Ленинград…
* * *
- Двух ракет недостаточно. Точка. Минимум четыре. И пушечное вооружение, - Драгомиров буквально навис над конструкторами. - Две ракеты - это же смешно! Нет, это преступно!
Последняя фраза, вкупе с появившимся на совещании Берией, при этих словах поднявшим голову, заставила Артема Ивановича Микояна побледнеть.
- Я сбивал, бывало, и пять самолетов противника за один бой. Да, повезло. Но если бы у меня в принципе не было такой возможности? Что за идиотизм? Почему от пушечного вооружения решили отказаться? Бред! - припечатал генсек.
Возразить никто из присутствующих не решился.
- Значит, решили. В составе вооружения предусмотреть возможность подвеса до четырех ракет и обеспечить встроенную пушку. Калибра тридцать миллиметров. Если считаете, что существующие пушки вас не устраивают по тем или иным причинам - пишите докладную записку, будем решать. Но Советский Союз не будет принимать на вооружение беззащитный самолет, - в голосе генерального секретаря послышалась нешуточная угроза.
Срок сдачи проекта на государственные испытания - пятьдесят девятый год. Товарищ Малиновский, - Драгомиров повернулся к наркому обороны. - Будьте, пожалуйста, более внимательны в дальнейшем при подписывании технических заданий для нашей промышленности. А то товарищи все понимают только буквально. Если пушку не упоминали, значит, можно и не ставить.
Генеральный секретарь устало опустился в кресло. Пробежался глазами по открытому блокноту. Кивнул своим мыслям.
- С легким истребителем, надеюсь, разобрались. Теперь, что у нас с модернизацией Ту-95? Готовы самолет выпускать?
- Последние циклы испытаний будут пройдены к концу года. Замечания наркомата обороны учтены в полном объеме. Уже зимой можем начинать выпуск Ту-95М, - отчитался вскочивший Туполев.
- Это хорошо. Товарищ Малиновский, вопросы у вас какие-то есть?
- Решаемо в рабочем порядке, товарищ Драгомиров, - пожал плечами нарком.
Генеральный секретарь что-то отметил в блокноте.
- По дальнему перехватчику. В каком состоянии, товарищ Туполев?
- Полностью согласовали проект с Наркоматом. Уже начали работать над аэродинамикой. Продвигаемся довольно быстро.
- Надеюсь, хоть там у вас не две ракеты предусмотрено?
- Нет, товарищ Драгомиров. Четыре.
- Хорошо. Остались вы, товарищ Ильюшин. Что у нас по проекту Ил-40?
- Полностью готов к производству. Войсковые испытания закончили, замечания устранили, с лета начинаем поставки.
- Отлично. Значит, когда товарищ Микоян и его КБ закончат проект МиГ-21, а товарищ Туполев доделает дальний перехватчик, мы полностью обновим наши Военно-Воздушные силы. Если, конечно, товарищ Микоян справится с доведением самолета до приличного вида. А то двумя ракетами решил обойтись, - последнюю фразу генсек пробормотал уже себе под нос, но тем не менее был услышан.
Драгомиров встал и прошелся вдоль стола.
- Товарищи, все свои задачи знают. Как я понимаю, серьезных проблем пока на вашем пути не видно. Поэтому ожидаю, что все работы будут выполняться в срок. Все свободны.
* * *
- Игорь! Игорь! Гоша, мать твою! - в ответ на вопль студента своему другу обернулось пол-аудитории, сгрудившейся около доски и внимательно что-то на ней рассматривающей.
- Простите мой французский, дамы, - извинился кудрявый товарищ, - но дело не ждет.
- Миха, чего тебе? - пробившийся сквозь толпу означенный Гоша выглядел весьма приметно. Высокий широкоплечий короткостриженный блондин с голубыми глазами служил предметом воздыханий значительной части девушек их курса. Впрочем, не только их.
- Пойдем быстрее, дело есть, - обрадованный появлением Игоря паренек едва не подпрыгивал на месте от нетерпения.
- Чего за дело?
- Расскажу. Не пожалеешь, правда.
Пожав плечами, высокий студент неторопливо отправился за почти бегущим другом.
Наконец, достигнув свободной аудитории, Михаил тормознул и, оглядевшись, проскользнул внутрь.
- Итак? Что за шпионские игры? - Игорь, усевшись на место преподавателя, строго посмотрел на одногруппника.
- Смотри, только-только газету купил, - произнес взволнованным голосом Михаил и вытащил из солидного портфеля свернутую "Правду".
- И?
- Да ты прочитай!
Когда буквально пару минут спустя Игорь поднял голову, в его глазах уже горел точно такой же огонек, что и у его товарища.
- Мы выиграем!!! У нас же как раз такие наработки уже есть! Считай, наша дипломная работа!
- Гоша, а я чего говорю! Ты же когда с этой идей "свободного облика" носился, тебя вообще никто не слушал, кроме меня, Толика и твоего научника. Зато теперь - мы будем на коне! И со Сталинской премией в кармане!
Большая статья в "Правде" была посвящена объявленному Драгомировым конкурсу. Дело было в том, что производство автомобилей в стране стремительно росло. Ведь в конце пятьдесят третьего года Сталин приказал начать строительство еще трех автозаводов. Один, что в Набережных Челнах, строился на основании купленного еще в тридцать девятом завода "Дженерал Моторс", второй - в Сталинграде - стал потомком "Заурера", приобретенного в тридцать первом, и, наконец, третий - в Ставрополе-на-Волге - строился с нуля.
Естественно, что и старые автопроизводства тоже потихоньку расширялись, ибо платежеспособный спрос населения постоянно рос, а предложение за ним попросту не успевало.
Но встал вопрос: а что, собственно, производить? Нет, автомобили - это понятно, но какие именно? Набережные Челны и Сталинград будут ориентированы на грузовики, но Ставропольский-то займётся именно легковушками… Как и Ижевский… И что производить? "Победу"? Хорошая машина, слова не возразишь - но дорогая же! Не по карману простому работяге!
Да и шлепать одинаковые модели? С одной стороны, это проще - но народу однообразие рано или поздно надоест, что демонстрировалось различными опросами и опытом буржуев, а значит, постоянно придется тратить целую кучу денег на перестройку производства в косметических, по большому счету, целях. Да и само производство должно меняться, тянуться за требованиями времени - и даже их обгонять. Но как этого добиться?
От людей эти размышления Драгомиров скрывать не стал и объявил конкурс на лучшее техническое решение такой вот проблемы, даже не подозревая, что трое студентов уже давно с ней борются в качестве своего дипломного проекта и даже почти уже справились.
Внешне идея была проста. Ее ядром было предложение об использовании модульных конструкций. Имелось в виду, что завод бы производил только каркас авто, двигатель, трансмиссию, шасси. Фактически - раму с установленными агрегатами. Просто? Не очень… А если взглянуть поближе?
Рама стальная, то есть, фактически, вечная. Мотор - большой объем плюс низкие обороты, в будущем (пусть, возможно, и не самом близком) с возможностью иметь несколько на выбор, взаимозаменяемых в любой мастерской. Корпус - легкосъемные меняющиеся панели, лучше нержавеющие: алюминий, пластик… Когда они пойдут в приличных количествах, конечно. Но, собственно, сталь тоже подойдет.
Трансмиссия и прочее тоже несколько на выбор, с учетом того, что все системы предусматриваются как взаимозаменяемые.
В итоге, машина через какое-то время модернизируется, меняется любой из устаревших блоков и ездит хоть десятилетия. При этом - меняя внешний вид и, в случае необходимости, даже и внутренности.
Проблем такой подход, конечно, доставит немало, но в результате лет через десять (хотя, конечно, скорее двадцать) человек сможет фактически сам собирать свою машину из нравящихся ему запчастей.
Идея-то безусловно была хороша, но имелась одна проблема, без решения которой все это оставалось безумным прожектом. А именно - получение высокой степени унификации и взаимозаменяемости выпускаемых разными заводами - и даже мастерскими - деталей.
Каковы были размеры этой проблемы для СССР, думается, говорить не надо. Огромные. Часто получалось так, что даже детали, выпущенные на одном заводе, не были взаимозаменяемы и требовали индивидуальной подгонки.
В теории, мелкие мастерские эту самую подгонку и должны были обеспечить, но по факту, пока что так и не было придумано, как именно это сделать…
* * *
Волга. Великая русская река, неспешно текущая на юг к Каспию. Одна из главнейших водных артерий страны, соединяющаяся благодаря труду тысяч советских людей со своим братом - Доном. Когда это произошло, ее важность еще больше возросла, а творение людских рук - возвышающийся на берегу зеленый город, названный именем величайшего правителя этой земли, получил гордое звание "Порта пяти морей".
Одна из новых резиденций председателя Советского правительства была воздвигнута на берегу Волги, в красивейшем местечке Латошинка. Это место было выбрано по просьбе самого Драгомирова, все детство проведшего в Сталинграде (пусть тогда он и назывался Царицыным).
Богдан не знал почему, но вид широкой реки, неторопливо несущей свои воды на юг, его успокаивал и расслаблял. А это было именно то, что нужно в такое непростое время.
Вот уже больше года прошло с тех пор, как умер Иосиф Виссарионович, дважды поднявший страну из пепла. Причем не просто поднявший, но и сделавший ее одним из двух могущественнейших государств на планете. И не доживший до космического триумфа Советского Союза всего одиннадцать месяцев.
Позади остались уже четыре запуска - на один больше, чем планировалось к этому сроку. Неспроста - ибо реакция мирового сообщества на начало космической эры человечества оказалась небывалой, гораздо серьезнее и сильнее, чем ожидали даже самые большие энтузиасты ракетостроения. И потому всего месяц спустя после первого запуска к годовщине смерти Сталина на орбиту полетел еще один спутник, на сей раз уже с полноценным комплектом исследовательской аппаратуры. Еще через две недели - третий. А через два месяца после третьего в космос отправилась собака. Погибшая, правда, при спуске - но занесшая свое имя в анналы истории…
Американцы, продемонстрировав недюжинную выдержку, бросились догонять, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре.
"Советы бросили нам научный и военный вызов, - заявил президент Эйзенхауэр, выступая перед Конгрессом. - Мы не можем терпеть их превосходства в чем бы то ни было. Стерпим это - и потерпим поражение". К нему прислушались - только-только созданному НАСА сразу же выделили почти миллиард долларов - чудовищные, непредставимо огромные деньги для такого проекта. Но девять женщин родить ребенка за месяц не смогут: нужны были исследования, специализированное производство, опыт - а это все время, и время немалое.
Советский Союз умудрился получить результаты немецкого ракетного проекта почти полностью (в частности, неожиданное наступление Красной Армии привело к захвату одного из ведущих центров в Пенемюнде в практически неповрежденном состоянии). Да еще и захватил девяносто процентов ученых, инженеров и конструкторов, работавших по этой тематике, вместе с их руководителем - не успевшим удрать к союзникам Вернером Брауном. Естественно, серьезно сэкономив тем самым столь дорогое время.
В результате, получивший подобную подпитку гений Королева, причем не только как конструктора, но и как управленца, позволил Советскому Союзу сделать огромный скачок вперед. В то время как американский проект, во многом держащийся на энтузиазме отдельных конструкторов и не имеющий в своем составе людей масштаба Королева или того же Брауна, плелся еле заметными темпами.
И теперь американские газеты с ужасом и гневом вопрошали, зачем было тратить огромные деньги и ресурсы на армады бомбардировщиков, если они вмиг стали бесполезны? И СССР может нанести неотразимый в принципе удар в любой момент? По любому городу Соединенных Штатов?
Действительно, один-единственный спутник оказался более серьезным аргументом, чем многотысячные танковые армии, разом посадив на аэродромы всю НАТОвскую стратегическую авиацию.
Пентагоновские генералы с их "балансированием на грани войны" осаждались журналистами, задающими, если откинуть шелуху, всего один вопрос: "Как?!" - и судорожно пытались придумать, что делать.
Богдан улыбнулся. То ли еще будет! Еще пара-тройка лет, и в космос отправится человек. И вот это покажет всему миру, и самое главное, своему собственному населению, что СССР рвется вперед, к коммунизму, небывалыми темпами, с каждым днем все больше к нему приближаясь. Неоспоримый аргумент в пропагандистской войне.
Тем более что армию нужно было менять. Серьезно менять. И технически, и в плане тактики и стратегии. А значит, следовало готовиться к новому циклу обновления вооружений. И то, что сейчас, перед его началом, необходимо заморозить - или хотя бы притормозить - рост военных расходов, становилось очевидно.
На оборону тратилось очень много средств, как воздух нужных экономике. Но и защита Советам была нужна не меньше. Уж чему-чему, а этому Гитлер научил надолго. Как бы не навсегда. Ракеты позволяли решить этот ребус - как средство сдерживания против Штатов, они пригодятся очень даже неплохо, что позволит снизить на время производство обычных вооружений.
Что ж, в космической гонке Союз впереди, а значит, Штаты находятся в сложном положении. Им надо тратить гигантское количество денег и ресурсов, чтобы добиться хотя бы того, что уже есть у нас. А к моменту, когда они это получат, СССР будет еще дальше - пилотируемый полет вещь не такая уж и далекая. Королев сказал - шестидесятый год, и, скорее всего, сказал с запасом. А значит, пятьдесят девятый - вполне реальный срок. В то время как США в пятьдесят девятом в лучшем случае запустят свой первый спутник, и это при самом оптимистичном для них раскладе - их нынешний проект вообще нежизнеспособен.
Наблюдая за игрой света на водной глади, Драгомиров задумался о другом немаловажном вопросе. Буквально на днях Маленков принес ему проект по решению "автомобильного вопроса", представленный на конкурс. И молодые ребята, придумавшие идею "собери себе сам", похоже, не догадывались о еще одной проблеме, которую мог бы решить такой подход.
Одежда. Разная и в больших количествах. И если среди мужской части населения модников было немного, то среди женщин… Это же готовая идеологическая бомба - "пусть русские летают в космос, зато мы прилично одеваемся". Именно на это начнут давить капиталисты. Давить, давить, давить… А советский человек пока не готов противостоять такому напору. Точнее, прошедшие войну - еще как готовы. Тряпки - тьфу для пережившего голод, ужас, холод… А вот дети, которые будут расти под вражеской мозгопромывающей машиной - пусть ее воздействие и будет максимально снижено "занавесом" - они-то и окажутся под ударом. Именно так в свое время действовала церковь. Именно так будут действовать капиталисты. С расчетом на десятилетия.
Да и действительно, почему советский человек должен хоть в чем-то проигрывать кому бы то ни было? Даже и в тряпках - пусть и занимают они десятое, сотое место в приоритетах после безопасности, питания, образования и здравоохранения.
Итак, одежда. Имеющихся мощностей не хватало. Банальный экстенсивный путь в виде строительства все большего и большего количества фабрик здесь не годился. Легкая промышленность - она не тяжелая. Вообще. Если технологии в металлургии меняются не так уж и быстро, то те же фасоны… скажем так, чаще. Намного. Очевидно? Еще как…
Так вот, может, отдать "одежный" вопрос на откуп мелким производственным кооперативам и артелям - как предлагается сделать с автомастерскими? В смысле - фабрики делают ткань, а мелкие предприятия шьют из нее одежду. Разделение, так сказать, труда.
Вот только не пахнет ли тут капиталистическим душком? Тот еще вопрос. Вроде бы нет - артели даже радиоприборы делают, чего про одежду-то говорить… Но тут надо бы обдумать, как с использованием Ленинских и Сталинских тезисов это обосновать поподробнее. Группа Булганина-то, конечно, обезврежена, но у нее полно нераскрытых сторонников. Идейного, так сказать, характера. И стоит ошибиться - как они тут же попытаются этим воспользоваться. Малейшая неточность - и попробуют сожрать.
Не то чтобы это пугало. Военные и госбезопасность на его стороне. Однозначно. Он сумеет, в случае необходимости, раздавить любое партийное выступление. Но лить кровь пока было не нужно. И следовало хотя бы постараться избежать необходимости массовых репрессий. Ведь междоусобной грызни Советскому Союзу не надо. Совсем. Не сейчас.