Короче не вернулись они в указанный час. Ждали их ещё часа три, бесполезно. Уже и упокойную за них отслужили, как спустя неделю стук в герму. Открывают, а там учёный этот стоит. Оборванный весь, в грязи, но довольный до жути! Его спрашивают: куда остальные делись, - а он лишь улыбается и твердит: Всё отлично! Всё отлично! Да. А у самого шрам на лице, и глаза нет одного. Потом он рассказал, что нарвались на стаю собак Павлова. Всех погрызли, а он спасся. Птицы только заклевали. Ну, вот с тех пор его Кутузовым и кличут. А он всё не унимался. Опять начал всем рассказывать о перемещениях, .пытался вновь группу собрать, но ему уже не особо то и верили. А найти его просто, сидит в закутке каком-нибудь и пишет свою белиберду, - закончил свой рассказ Серый.
Услышав рассказ Серого, я понял, что на правильном пути. Ведь всё, что говорил этот учёный, может оказаться правдой. Надо обязательно найти и поговорить с ним. А может, это и не он. Но что-то подсказывало мне, что я на правильном пути…
- Станция Нарвская. Приготовить пропускные документы! - послышалось впереди, и всё залилось ярким светом прожекторов.
- Всё готово! Хорош светить! Свои же!- прокричал Серый.
- Тут все свои…были. Так что извиняй, Серый.
- Для новичков: станция Нарвская подчиняется Союзу Коммунистических Станций Ленинграда. Так что особо не распространяться о целях и задачах нашей экспедиции. Наше пребывание тут зависит от скорости проверки документации на провозимый товар. Всем всё ясно?
- Так точно, - ответил я.
- Ну, вот и ладненько.
После проверки документов мы сошли на платформу. Вокруг стояла идеальная чистота и порядок. Все палатки были распределены по интересам живущих в них гражданах. На торцевой стороне станции располагалось мозаичное панно с изображением Иосифа Виссарионовича Сталина, восседающего на трибуне с кипой документов. Это придало мне некоторую уверенность и спокойствие, так давно не посещающие меня. Видно было, что жители Нарвской были заняты своими делами. Жизнь кипела и била ключом, чего нельзя было сказать об Автово, где всё было размеренно и спокойно.
- Товарищи с Автово? - услышал я приятный женский голос.
- Да, да, дааа,- пропел Хлыст.
Перед нами стояла симпатичная девушка в белоснежной рубашке с красной звездой на груди и в чёрной юбке до колен.
- Мне дано задание вас проводить к начальнику станции, затем в столовую и комнату отдыха.
- А можно сразу в комнату отдыха, девушка? - обиженно произнёс Жук.
- Нууу… я не знаю… Наверное, можно. Но сначала надо всё равно к начстанции.
- Ох, ты и шутница, Юлёк! - щипнув за бок девушку, сказал Серый.
- Сергей Иванович, опять вы за своё! - картинно произнесла она.
- Ну, веди нас к своему НАЧСТАНЦИИ, коль другого не предлагаешь, - продолжил Серый.
Сдав оружие в местном оружейном гардеробе и оставив сопровождаемый груз под бдительное хранение нарвских бойцов, мы направились во владение комиссариата…
Глава 8
.
Посреди платформы свиноводческой фермы, усевшись вокруг костра, сидели шестеро мужчин в военной форме. На костре кипятился котелок с водой. У каждого в руках была миска с куском мяса. Ели молча, с жадностью. Тишину нарушал лишь треск огня и повизгивание животных. Наконец, с едой было покончено, и все по очереди начали разливать себе в кружки чай.
- Сейчас бы пару часов поспать! - потянувшись, сказал один из солдат
- Да, было неплохо, - согласился с ним ещё один.
- Отставить! Через пару часов тут будет полно русских! - резко выпалил стоящий в стороне седой, покрывшийся щетиной мужчина.
- Мартин, Штольц! Проверить выходы наверх. Если они свободны, нужно уходить, прорываться к нашим, - продолжил он.
- Есть, мой фюрер!
Спустя пару минут, солдаты вернулись и доложили, что гермоворота открылись без особых проблем и лестницы, ведущие наверх, свободны. Наспех собрав всё самое необходимое, отряд двинулся к выходу на поверхность. Приходилось пробираться сквозь груды наваленных скелетов, будто бы снежный ком с горных вершин скатывался и наматывал на себя людей… Зацепившись за один из таких комьев, стояла детская коляска. Внутри лежал высохший скелет ребёнка в комбинезоне… Некоторые из скелетов держались за светильники, стоящие на разделительной полосе лестниц.
- Что за чертовщина? Что тут произошло? - ужаснулся Седой.
- Может быть, это наш авианалёт? - ответил ему Штольц.
- Хотелось бы в это верить… Тогда, может, вы объясните, зачем они закрыли ворота?
- Эти русские - такие странные! От них всё можно ожидать.
Наконец, группа добралась до поверхности. В павильоне гулял ветер и кружились в воздухе хлопья снега. Всё те же горы скелетов, припорошенных снегом. Непонятные разноцветные тубы, расположенные по периметру вестибюля, разбитые витрины магазинов. Отряд вышел на улицу…
Да! Это то, что он мечтал увидеть всю жизнь! Покорёженные здания, деревья, растущие где попало, выжженная земля… Недалеко от них, чуть свалившись набок, лежал исполинского вида железнодорожный мост. Пути были забиты ржавыми, покорёженными вагонами. И над всем этим кошмаром забрезжили первые лучи рассвета… Всё это он видел в своих снах… Теперь это стало реальностью. Будь проклят этот мир! – таковы были его первые слова, когда он ступил в него всей своей массой. Он повторял это всегда, когда его чувства смешивались с грязью, а все его помыслы выбрасывались в помойное ведро. Сколько светлых мыслей и планов выплеснуты из ведра в сточную канаву! Потому он и пошёл в военную школу, чтобы раз и навсегда свести счёты со всеми окружающими… Мысли Седого путались… Такой подарок - увидеть всё это наяву. Наяву ли?
- Штольц, вам ничего не кажется странным? - спросил Седой.
- Кажется… Почему русские так хорошо подготовились к войне? Они под землёй могут жить годы! А оружие! Наша разведка ужасно работает!
- Вы идиот, Штольц! Прислушайтесь!
Штольц попытался сделать серьёзное лицо и прислушался…
- Что скажете? - спустя минуту, спросил Седой.
- Ничего не слышу… Тихо, вроде…
- Какой же вы идиот! Именно: тишина! Где фронт???
Сзади что-то хрустнуло… Все мгновенно повернулись назад, передёрнув затворы автоматов. Громадная птица, издав протяжный вой, взмахнув крыльями, взмыла в небо.
ПЕТЕРБУРГСКИЙ МЕТРОПОЛИТЕН СТАНЦИЯ ОБУХОВО - гласила надпись на торцевой части павильона.
- Метрополитен? Но как? - изумился Штольц.
Только сейчас они заметили, что к ним со всех сторон приближаются собаки…
- Всем вниз! Мы спускаемся обратно! - прокричал Седой.
Поняв, что люди решили отступить, собаки рванули вперёд. Встреченные шквальным огнём, твари отступили, но, спустя мгновение, ринулись с удвоенной силой. Спотыкаясь и падая, но продолжая стрелять, отряд начал спуск. Неожиданно собаки остановились и, прижав к голове уши, ринулись врассыпную.
- Всем вниз! Быстрее!!! - орал Седой
Его крики утонули в страшной вое, доносившемся с улицы…
Только задвинув ворота, солдаты позволили себе опуститься на мраморный пол станции и перевести дыхание…
- Десять минут на отдых, и мы возвращаемся в тоннель! У нас мало времени! Добро пожаловать в ад ребята! - глаза Седого светились безумным светом. Казалось, что у него открылось второе дыхание. Но тех, кто мог бы возразить ему, не нашлось, всё увиденное очень напоминало ад…
***
В комиссариате "Нарвской" нас приняли очень тепло. Накормили вкуснейшим обедом. Тушёная свинина, маринованные грибы и настойка на каких-то травах сделали своё дело. Мы разомлели, и идти уже никуда сегодня не хотелось. Заметив наше блаженное состояние, генсек местного райкома партии распорядился истопить нам баньку. Признаться, это было одним из моих самых больших желаний. Напарившись и смыв всю накопившуюся грязь, мы рухнули в мягкие кровати, заботливо постеленные к нашему приходу. Поселили нас в шикарных комнатах, переоборудованных вагонов метро. Такую роскошь могли себе позволить лишь некоторые из станций, на которых власть была создана в первые же часы после катастрофы. Все остальные станции прошли несколько этапов становления от беспредела, анархии и до подчинения централизованной власти.
Я прилёг. Рядом со мной растянулся Бодяга. Мысли о семье не давали мне покоя. Как там? Глупо звучит вопрос… Там - это где? Где-то за толщиной десятилетий, где ещё идут только первые месяцы войны? Всё давно уже прожито и покрылось пылью истории. Только я, непонятно каким образом отколовшийся кусочек материи мироздания, занесённый ветром времени, пытаюсь найти себе место… Пытаюсь обмануть судьбу и найти встречный поток ветра, который вернёт меня обратно… До сих пор всё это не укладывалось в моём понимании…
Мои рассуждения прервал голос Бодяги.
- Майор, а ты где до метро жил?
- На Крупской…
- Да ладно! - приподнявшись на локтях, воскликнул он. А я на Ткачей.
- Соседи, значит, - улыбнулся я в ответ.
- В 327-й учился?
- Да…
- Нина Васильевна вас тоже гоняла?
- Нина Васильевна?
- Ну, да, физичка. Мы ж с тобой почти одногодки.
- Не помню… Слушай, у тебя имя то есть?
- Есть… Павел…, - смутился он.
- А Бодяга то почему?
- Бодягин я… Павел…
- Ну, вот, Паша, не помню я ничего… Давай спать, скоро опять в путь.
- Как скажешь, - обиженно пробурчал он себе под нос и повернулся ко мне спиной.
Да, необходимо поспать… Завтра нужно пройти ещё совсем немного, и я встречусь с Кутузовым. Завтра… завтра… за…
Глава 9
.
На следующий день после обильного завтрака наш отряд отправился к Балтийскому вокзалу. До станции добрались довольно быстро и безо всяких приключений. Пройдя формальную проверку, мы ступили на платформу. Первое, что бросилось в глаза, заставило нас замереть с открытыми ртами… В центре зала искрила, сияла разноцветными огнями новогодняя ёлка…
Новый год… За всеми происходящими событиями мы совсем забыли о существовании этого дорогого всем праздника… Краем глаза я увидел, как заблестели глаза Серого… Этот человек-скала, тот, кого все боялись и уважали, стоял и… плакал.
На меня накатила волна воспоминаний… Декабрь 1940 года. Я тогда взял несколько дней отпуска, и мы семьёй поехали встречать Новый год на дачу в Сосновку. Мы с Варей купили Саньке лыжи, о которых он мечтал. Нарядили ёлку прямо в лесу. Загадав желания, водили хоровод вокруг неё, играли в снежки, слепили огромного снеговика. Никто не знал тогда, что это наш последний семейный праздник…
- Вы чего, окаменели, что ли? - прервал воспоминания чей-то голос.
Перед нами стоял полноватый, весёлый пожилой мужчина с красивой густой бородкой, без усов и с трубкой во рту. Таким обычно представляешь себе капитана корабля из какой-нибудь сказки или романа о давно минувших днях. Моё впечатление укрепил ответ Серого:
- А, Капитан! Вы где такое чудо откопали? - спросил он, неловким движением вытирая глаза.
- Да вот, пацаны наши с вокзала принесли. Давно уже, года два назад. Ты у нас так давно не был? - удивился Капитан. В подвале нашли подсобку заваленную. Сквозь скважину разглядели гору ящиков. Обрадовались, думали: что-то ценное, - оказалась ёлка. Брать не хотели, еле уговорил. За несколько приходов доставили. И игрушки! - продолжал он.
- Даа… Красотень! Сколько видел всего, такого никогда! Вот смотрю я на тебя, Капитан, сказочный ты мужик. Таких бы начальников на каждую станцию! - вступил в разговор Хлыст.
- И что ж тогда будет?- прищурив глаз, заинтересовался Капитан.
- Жизнь будет сказочная! - подхватил Серый.
Все разом дружно захохотали.
- Знакомься, у нас новенький, - показывая в мою сторону, сказал Серый.
- Захар Петрович Баженов, - протягивая мне руку, произнёс капитан
- Очень приятно. Дымов Николай, - пожимая его ладонь, ответил я.
- Вы у нас до праздника останетесь? - обратился уже ко всем Захар Петрович.
- К сожалению, нам надо двигаться дальше, - пробурчал Серый.
- Так послезавтра ж праздник! Чего вам спешить? У нас программа такая. Комитет подарков передал - несколько дрезин! Артисты приедут.
- Не трави душу, Петрович! У нас свой комитет есть, и подарки нам такие обещаны, если задание не выполним, что мама не горюй!
- Ну, как скажете. Не смею задерживать. Тогда прошу на чаепитие! Надеюсь, не откажетесь?
- С удовольствием!- обрадовался Серый.
Я стоял в стороне и чувства переполняли меня. Мне хотелось побыстрее отделиться от своих новых товарищей и отправиться на поиски Кутузова.
Заметив мои переживания, Серый обратился к Капитану.
- Петрович, где у вас тут Кутузов обитает? Очень надо нашему товарищу с ним одну идейку обкумекать…
- Кутузов? Да пёс его знает! Два дня назад ещё был, а потом пропал. Опять, наверно, единомышленников собирает. А может, Граф Два-по-триста его утянул к себе!
Опять все дружно захохотали, кроме меня. У меня всё будто рухнуло внутри. Столько ждать, надеяться и в один миг эту надежду потерять. Где теперь его искать? И кто такой этот граф ДВА-ПО-ТРИСТА?
- Не повезло тебе, майор. Ну, дальше пойдём, может, повстречаем его где. Не унывай,- обнял меня за плечи Паша.
- А где этот Граф то обитает? - спросил я.
Приступ смеха накатил на всех присутствующих. Кое-как успокоившись, Серый мне ответил:
- Выпей для храбрости, возьми с собой бутылку и отправляйся в тоннель. Он сам тебя и найдёт!
Ничего не поняв, я отказался от чаепития и решил прогуляться по станции. Станция "Балтийский вокзал" также принадлежала к СКСЛ. Главной особенностью станций данного союза была идеальная чистота, порядок, здоровая обстановка и благосостояние жителей. Вокруг меня слышался детских смех и восторженные возгласы. Дети толпились вокруг ёлки и, задрав головы, изучали развешенные на ней игрушки. Во всей этой станционной суете чувствовалось приближение праздника. Людей не волновало происходящее на поверхности, в тоннелях. Казалось, что всё вокруг хорошо…
Спустя час, отряд был в сборе, и мы двинулись пешком к Техноложке…
Нарушив тишину, я поинтересовался у Паши насчёт личности таинственного графа, который мог быть повинен в исчезновении Кутузова.
Паша охотно согласился и поведал мне вот такую историю…
Сразу после ракетного удара народ валил в метро, кто в чём был. Особо никто не мог ничего с собой взять. Так вот на Сенной оказалась парочка в костюмах Петра и Екатерины, артисты. Так вот и назвали их сразу Граф и Графиня. Графиня - шальная баба была, красивая! Ну, разумеется, возле неё всегда толпы мужиков вились. Граф злился, ревновал и не отпускал её никуда от себя. И вот как-то раз его дружки подставили на краже. Короче, упекли графа в кутузку, на работы отправили - свинофермы строить. Как только пропал он, так его бабу сразу и прибрал к себе один дружочек. Потом по рукам она пошла, спилась с горя, а потом как-то собрала свои вещи и ушла в тоннель… Больше никто её и не видел.
Спустя несколько лет, в тоннелях пропал тот дружочек, что графа подставил, потом другой. И лишь последний из друзей вернулся как-то обратно… Седой весь, заикается и только и твердил всё время,пока не отдал Богу душу: Граф Два-по-триста, Граф Два-по-триста, Граф Два-по-триста…
Ну, а после уже люди стали рассказывать, что, если идёшь навеселе по тоннелю, то выходит из ниоткуда мужик в костюме графа и держит в руках два стакана по триста грамм самогона и предлагает выпить. Потом начинает тебе рассказывать про свою жизнь и, если ты мужик крепкий, то останешься целым и невредимым, а если наоборот, то увы… Вот такая история. Правда или нет, никто не знает. Может, руководство станции придумало его, как борьбу с участившимся пьянством, то ли сами алкаши в бреду придумали, но результат налицо: пьянство резко сократилось.
Так за разговором незаметно пролетело время, и мы благополучно добрались до Технологического института. Техноложка жила по своим законам и особо не подчинялась никаким комитетам и союзам. Главным её достоинством являлось наличие интеллектуального потенциала, чем она умело пользовалась. Многие станции снаряжали караваны, гружённые ценностями, в обмен на какое-нибудь новое и полезное изобретение. Как ни старались коммунисты, фашисты, СНСМ (СОЮЗ НЕЗАВИСИМЫХ СТАНЦИЙ МЕТРО) и прочие союзы, им так и не удалось переманить на свою сторону хотя бы одного учёного. Попытки же выкрасть привели к жёсткому бойкоту со стороны Техноложки, после которого такие мысли уже никому в голову не лезли.
Станция поражала своими размерами и архитектурой. Ровные ряда арок и геометрически красивый свод потолка придавали ей черты античного храма или огромной подземной лаборатории. Каждый участок станции играл свою определённую роль в огромном механизме жизнеобеспечения. Первым впечатлением было, будто бы попал на какой-то секретный завод. Повсюду сновали люди в спецовках, комбинезонах и белых халатах. В руках у них были кипы книг, свёртки с чертежами и прочая институтская атрибутика. По периметру станции стояла охрана в штатском, которая следила за порядком и выявляла подозрительных элементов. Таковыми сейчас являлись мы, поэтому всё их внимание было уделено нам. Особо задерживаться на станции мы не собирались, поэтому, узнав от местной охраны, что Кутузов несколько дней назад был тут и с одним из местных технарей отправился, судя по документам, на Маяковскую.
Вновь неудача, но нужно не унывать и двигаться вперёд, тем более, что я и не надеялся, что всё будет идти, как по маслу. В подавленном настроении, молча, я продолжил путь. В отличие от предыдущих тоннелей, которые мы прошли, практически не оглядываясь, этот тоннель преодолевался строго по знакам Серого. Лишь после его утвердительных движений руки мы продолжали свой путь. Буквально за каждым поворотом мне мерещились Граф со своей Графиней, неизвестный Губка Боб или ещё какая-нибудь неизведанная нечисть. Несколько раз наш отряд останавливался по приказу Серого. То мелькнувшая впереди тень его заставила напрячься, то упавший с потолка кусок штукатурки добавлял каждому из нас по несколько седых волос. И лишь под конец нашего пути действительно стало страшно, по крайней мере, мне точно. Из-за очередного поворота на Серго выпрыгнула гигантская крыса. От неожиданности он ничего не успел сделать и повалился на пол. Благо, что у остальных членов отряда с реакцией не было проблем, и несколько точных выстрелов достигли своей цели. С тварью было покончено. Отряхнувшись от грязи и поблагодарив своих друзей, Серый продолжил командовать движением. Спустя некоторое время, мы уже попали в поле зрения блокпоста Пушкинской…