ГЛАВА 7. ДРЕВО ПОЗНАНИЯ
Солнце выглянуло из-за гребня. Свет широко лег на белый склон, поросший стройными елями, на зеленоватый лед озера, с которого недавняя метель слизала снег. Перебежав озеро, утро осветило выбитые в мягком камне гроты Внутреннего Круга, сверкнули полированные плиты Дома Древа - хранилища сокровенных тайн Срединной земли.
Один за другим откидывались меховые пологи у входов в гроты. Знающие и ученики, кутаясь в синие и черные плащи, шли к озеру. Ферус и Палант с тремя учениками тоже сошли к месту, где незамерзающая речка прыгала со скалы шумным водопадом. Каждое утро перед трапезой ищущие тайн обтирали тело ледяной водой.
Дорогой Ферус, как всегда, делился новыми мыслями, обсуждал мнения учеников. Ор любил эти утренние прогулки. С увлечением он следил, как мысль ворочается, показывая разные стороны, становится ясной и сильной, или рассыпается в прах под ударами возражений.
Они вошли в просторный грот для общих бесед и трапез. Вырубленные в горе своды поддерживались мощными колоннами. Здесь по утрам собирались все растящие Древо: синеодеждые знатоки и ученики в черном. Вошел Фар, Хранитель Сокровенного, - высокий тощий старик, и обратился к главам школ с вопросом об их нуждах. Сегодня знающие были настроены мирно, даже Умгал, глава Сомневающихся. Тогда Фар объявил, что после трапезы состоится испытание ученика Фитала, составившего новый лист для ветви о камнях. Если весы покажут, что лист прирос к ветви, ученик получит синий плащ.
Юноши из Внешнего Круга расставили по столам миски с гжалой. Ор ел спокойно, стараясь опускать пальцы в еду красивыми плавными движениями. Он уже не ощущал жадности и жгучего стыда первых дней, когда не мог насытиться, а часть еды ронял на колени, вызывая усмешки соседей.
Ферус отер руки и губы сухими листьями из большой каменной чаши и, недовольно ворча, побрел к возвышению у задней стены грота. Туда поднимались главы школ, чтобы следить за правильностью испытания. Перед мудрейшими поставили весы решений - две каменные чаши на коромысле. Рядом лежала горсть камешков-гирек: знатоки, подарившие Срединной бронзу, в своих ритуалах оставались верны доброму старому камню.
В обширном, с множеством ниш гроте Феруса Ору отвели обитую войлоком каморку с меховой постелью, кувшином для воды и письменным ящиком. Тхан и Сцлунг жили в комнатах таких же, как у Ора, Ферус - в самом теплом помещении, в середине грота, Палант - рядом с ним. Большинство ниш пустовало.
Немного освоясь в Долине Древа, Ор спросил у Паланта, почему в Ферусовой школе Тепла и Холода так мало людей, а в других - по полтора-два десятка знатоков и помощников.
- Разбежались! - весело ответил Палант. - Когда у старика созрел замысел Канала, он пошел стучаться с ним ко всем держащим власть. А когда те погнали его прочь, стал обзывать их тупыми баранами и еще покрасивее. Тут от него и побежали!
Потом, когда Подпирающий одобрил замысел, все, конечно, на коленках поползли обратно, но Ферус на них и смотреть не захотел. Тхана и Сцлунга он недавно взял.
- А ты?
- Что я? - знаток хохотал. - Не догадался удрать вовремя!
Первое время ученики пренебрегали погонщиком оленей, взятым для путешествия. Но постепенно положение его изменилось, хотя Ферус и ученики это не сразу заметили. Один Палант порой с невинным видом бормотал про некоего рыжего лиса, без которого один старый волк скоро не сможет жить.
Сначала Ор сблизился с Тханом - серьезным, плохо понимающим шутки. У него была могучая память. Подняв глаза вверх, Тхан мог пересказать сотни листов с разных ветвей Древа, либо, подумав несколько дыханий, вспомнить, где записано редко употребляемое правило или описание. Ферус принимал это свойство ученика как должное, Палант подтрунивал над "живым древом", а горячий Сцлунг заявлял, что перегруженный корабль медленно плывет к цели и того гляди пойдет ко дну. Тут и появился Ор, готовый слушать Тхана целыми днями в немом восхищении от его великой учености.
Сцлунг был иного покроя. Юноша из знатной семьи, он испробовал и дела властных, и забавы юных бездельников, но быстро разочаровался. Он готовился стать мореходом, когда случай свел его с Ферусом. Юноша загорелся величавым замыслом Канала и, рассорясь с семьей, пошел в ученики к старому знатоку.
Сцлунг был вспыльчив, легко увлекался, то н дело выдвигал великие идеи, большинство которых Ферус разрушал несколькими словами или числами. Но некоторые мысли Сцлунга, пройдя придирчивую проверку, оказывались удачными. Сам он к этому времени терял к ним интерес, увлеченный новым дерзким замыслом. У него не хватало терпения что-либо проверять, особенно подсчитывать. Ор готовно брался за любое дело, включая работу Сцлунга, и этим завоевал его снисходительное расположение.
А кропотливой работы хватало! Ферус среди прочих дел поручил ученикам разобрать листы своего учителя, Эрама, о втором путешествии на Зирутан .
Эрам открыл Зирутан в молодости. Восемьдесят пять лет назад он углубился во льды дальше, чем кто-либо до него. Когда разум подсказал, что пора повернуть назад, путники увидели на северо-западе дым и направились туда. Через два дня отряд подошел к острову, обогретому подземным теплом. Дым шел из вулкана. В долинах росла трава и карликовые деревца, на озерах плавало множество гусей и уток. И это в сердце ледяной пустыни!
Сорок лет спустя Эрам повторил путешествие. Рассказ о первом походе был хорошо известен. На Древе были листы с описанием пути, зарисовками острова, измерениями вершин. Но никто не знал про записи второго путешествия, пока их не нашел Палант, разбирая сваленное в дальней нише снаряжение. Среди облезлых малиц, изодранных об лед сапог в тючке из собачьей шкуры были полосы и обрывки кожи, исписанные кое-как, обгоревшие на краях. Палант рассказал Ору, что через несколько дней после возвращения в Долину Эрам покончил с собой.
Всю жизнь он посвятил изучению борьбы холода и тепла. Он пришел к выводу, что холод движется как лавина: чем больше льда, тем меньше тепла берет Земля у Солнца. Последний поход на Зирутан убедил Эрама в неотвратимости беды, постигшей Землю. Атлантиде осталось жить всего три-четыре сотни лет, а всей Земле немногим больше.
Забывая дышать, Ор слушал эту историю. Палант, обычно насмешливый, волновался, и рассказ его походил на листы о подвигах древних героев, которые Ор читал когда-то с Иллой.
Двадцать лет Ферус искал оружие против Белой Смерти. Палант пришел к нему на середине пути. О многом он стал догадываться и был менее других поражен, когда Ферус рассказал ученикам о тайне Эрама п замысле Великого Канала. И тут выяснилось, что великие знатоки, Эрам и Ферус, были никудышными знатоками людей. Ледяная угроза никого не испугала, а возможность избавления - не порадовала. Узнав, что гибель грозит не им, а внукам внуков, люди теряли интерес к делу и возвращались к заботам ближних дней.
И вдруг Каналом заинтересовался Хроан, только что принявший тяжесть Неба и искавший себе Подвиг. Повелителя привлекло величие идеи: разрубив Срединную, соединить океаны. Семнадцать лет назад первые тысячи рабов вынули первые охваты земли.
Ферус отказался стать советником при Великом Кормчем Канала, не использовал возможность возвеличить и расширить свою школу. Годы борьбы пошатнули его веру в людей, сделали замкнутым. Когда-то он представлял себе Канал как великое дело, за которое горячо возьмутся люди Срединной, может быть, даже в союзе с другими племенами. Вместо этого Канал стал ненавистной обузой для атлантов и могилой десятков тысяч рабов.
Тогда все силы могучего ума Ферус отдал тому, чтобы облегчить и ускорить работы. Сейчас он занят уточнением необходимой глубины русла. Записи Эра-ма и поход на Зирутан должны помочь этому.
Шла к концу зима. Жизнь была полна как горный поток, но тоска по Илле, то дремлющая, то острая, как копье, не отпускала Ора. Он долго обдумывал, как бы подать ей весть о себе. Опять помог Палант. Ор как-то сказал, что хотел бы поблагодарить дочь хозяина, выучившую его знакам, и знаток согласился написать ей, что Ор хорошо выучен, приносит немалую пользу…
- И что я ничего, ничего не забыл! - просительно добавил Ор.
Через луну пришел ответ. Дочь Храда благодарила знатока за похвалу и очень, очень радовалась, что гий ничего не забыл.
Палант удивленно хмыкнул: чего это они - и раб и хозяйка - упирают на память? Речь ведь не о Тхане.
К весне записи Эрама были разобраны и красиво переписаны. Теперь Палант и Ор все время отдавали подготовке к пути на Зирутан: считали стадии, дни, пищу для людей и оленей, прокладывали путь на рисунке. Настал день, когда Паланта вызвали во Внешний Круг. Там ждал работорговец Ситтар с обещанными рабами.
- Возьми лошадей, - сказал Палант Ору, протягивая ему свой знак, - поедем за твоими братьями.
Знатоки свободно ездили во Внешний Круг, ученики - с разрешения наставников. Ниже домиков селения в узкой теснине была стена с воротами, охраняемыми знатоками из школы воинских хитростей. Они выпускали во внешний мир лишь тех, кто имел разрешение Фара. Зато и приезжавшим извне, будь это титан с десятью веслами на знаке, приходилось ждать у ворот, пока за ним не приезжал пригласивший.
Ситтар, высокий атлант с длинным лицом, напоминающим морду лося, ждал Паланта с Ором у приземистого сарая. Ор зашел к пятерым гиям. Рабы в обычных накидках из грубой шерсти настороженно смотрели на соплеменника в добротной господской одежде. Среди гиев были - юноша, трое мужчин в лучшем охотничьем возрасте и рослый жилистый Старший Отец с седеющей бородкой.
- Чей ты? - спросил старик, окинув Ора взглядом широко расставленных голубых глаз.
- Сын Лебедя, - ответил Ор, вовремя вспомнив, что так назвался Паланту, чтобы не будить недобрую память о Куропатках.
- Лебедя? - переспросил самый молодой. - А почему я не знаю тебя? Кто твоя мать? - Ор растерянно молчал. - Для чего ты… - начал юноша, но старый гий положил ему на плечо тяжелую руку.
- О предках потом, - сказал он. - Лучше объясни: вот мы идем во льды с узкоглазыми. Они будут приказывать, мы - выполнять. А у тебя какое дело будет в этом пути?
- Я… я буду делать и гийскую работу и рисовать знаки, как они…
- Значит, один глаз у тебя будет косой, а другой гийский? - насмешливо сказал сын Лебедя. - Жалкая жизнь!
Палант обратился к гиям на их языке. Здесь они будут жить и делать все для ледяного пути. Ор будет доставлять необходимое и пояснять неясное. Через луну начнется путь. По возвращении Палант вернет их прежнему хозяину и оплатит луну отдыха, если будет доволен ими. Все ли добровольно идут на опасное дело? Во льдах негоже понуждать спутников хлыстом.
- Мы согласны, - за всех ответил седой. - Тебе не придется упрекать гиев в слабости и трусости.
Ор занялся делом: в хранилище, показав знак Паланта, взял войлоки для постелей, ремни, кожи и меха для работы. Прежде всего надо было сделать чум, в каких живут пастухи на зимних пастбищах - кожаный, с меховым пологом внутри, достаточный для десяти человек. Старый гий, Тиво, сам отобрал кожи, нити из жил, несколько игл и ножей. Попросив у духов помощи, начали кроить шкуры. Гии по-прежнему относились к Ору холодно. Но к этому он уже притерпелся на Канале.
На следующее утро Ора удивило и обрадовало дружелюбие соплеменников. За работой гии вспоминали родные места, пели охотничьи и пастушьи песни. Ор сказал, что его предок - Куропатка и объяснил, почему скрывает это от атлантов. Рассказ о пути с Севзом еще прибавил ему уважения охотников, а молодой сын Лебедя перешел от неприязни чуть ли не к поклонению.
Скоро Ор совсем переселился к гиям. Часто приезжал Палант с учениками. Знаток советовался с Тиво о еде и дорожных вещах. Дотошный Тхан все записывал на листе, отмечал сделанное. Был готов чум и легкие сани, сплетены из ремней и прутьев снегоступы; рабыни из Внешнего Круга по указаниям Тиво сшили парки и унты.
Перед отъездом Палант исчез на четыре дня и вернулся тихий, с шальными глазами, напевая вполголоса.
Прощальное слово Феруса было коротко.
- Пусть все помнят, - сказал он, - что успех задуманного может приблизить завершение Канала. А если они, ослабев духом, или из-за неразумной горячности, - тут он покосился на Сцлунга, - погибнут, то следом за ними, возможно, покинут жизнь тысячи людей, без нужды углубляя Канал.
- Ученики, - сказал Ферус, помолчав, - вернувшись, получат синюю одежду. Пусть-ка кто-нибудь, - он ехидно усмехнулся, - поднимет голос против листов на ветвь о Подвиге Подпирающего небо!
- Для тебя, - он повернулся к Паланту, - у меня, увы, нет награды.
- Ну и не надо! - знаток скорчил такую обиженную гримасу, что даже Ферус рассмеялся.
Все осталось позади - бесконечный путь по сверкающей снежной равнине, гряды торосов, коварные трещины, незаходящее солнце и горячие озера Зирутана, лазанье по склонам и ледяным обрывам с мерными шнурами. Суровым испытанием стало возвращение. Погиб сын Лебедя, под ним провалился снежный мост, и охотник вместе с оленем рухнул в бездонную пропасть. Путников изнуряли бесконечные метели, а совсем недалеко от моря путь преградила свежая трещина. Вдоль нее шли четыре дня, надеясь найти переход. Спас отряд отчаянный поступок Ора, переползшего через провал по застрявшей между стенками ледяной глыбе. Ему удалось натянуть арканы и переправить спутников на южную сторону (олени к этому времени были уже съедены). Потом был трехдневный голодный путь к морю и встреча с корабельщиком, который уже потерял надежду на их возвращение.
Все осталось позади, теперь, в Долине Древа, невзгоды и трудности вспоминались с гордым ощущением победы. Отдых был недолгим, Ситтар приехал за рабами, с которыми Ор успел сродниться.
- Скажи, Ор, - спросил па прощание Тиво, - что бы ты выбрал себе и своим детям: жизнь рабов на теплой земле или свободу в снежной тундре?
- Ты спрашиваешь так, будто я могу выбирать. Кто мне предложит выбор? Ты, что ли, стал всесильным богом?
- Не я. Но есть такой человек. А может быть, он бог. Что бы ты ответил, если бы он позвал биться за свободу?
- Ты же знаешь, как я поступил пять лет назад, - ответил Ор.
Он долго обдумывал слова Тиво. Неужели там, под Анжиером, не все было кончено? И есть кто-то, например, Айд или этот, Приносящий, от которого в войско приходил посланец-атлант…
Но неожиданно выбор, о котором они говорили с Тиво, грозной тенью встал перед Ором. Как-то ночью, заметив, что Ор не спит, Палант зашел в его каморку и сказал, что обдумывает план возвращения гия на родину. Для этого можно было бы устроить путешествие наподобие зирутанского, но на этот раз поближе к Оленьей.
Ор долго молчал. При слабом свете плавающего в сале фитиля атлант всматривался в лицо молодого гия. Сперва на нем вспыхнула радость, но тут же сменилась растерянностью; губы задрожали, на глазах блеснули слезы. Потом лицо его застыло в выражении грустной решимости.
- Спасибо тебе, брат матери! - сказал он медленно. - Это великая награда, но я не смогу ее принять. Послушай, что я тебе расскажу, но поклянись хранить тайну.
- Чудеса! - протянул Палапт, выслушав рассказ об удивительной любви дочери почтенного общинника и молодого раба дикого племени. - И ты думаешь, она все еще ждет тебя?
- Она дала клятву.
- Что ж! После всего, что ты о ней рассказал, я ничему не удивлюсь… - Вдруг, вспомнив о чем-то, Палант фыркнул. - Вот теперь я понял, почему она так радовалась, что ты ничего не забыл! А я, тупой кабан, думал, что речь идет о правилах счета! Странный у тебя путь, - задумчиво продолжал знаток. - Наши плешивые мудрецы уверяют, что дикарь не может постичь знания, данные избранным, что любовь доступна лишь имеющему изысканное воспитание. Ты опроверг и то, и другое.
- Наверное, потому, что я плохой гий, - печально улыбнулся Ор.
- Ну, видно, я еще худший атлант! Я попытаюсь помочь тебе. Для начала посоветуюсь с… одним хорошим человеком.
- Это не принесет вреда Илле?
- Нет, она… Этот человек не способен на зло.
Когда Ор вспомнил, что не рассказал другу об их первой встрече в устье Оленьей, гот уже спал. А Ор все не мог заснуть. Взбудораженные мысли метались в голове, сталкиваясь рогами, как весенние олени. Постепенно они разделились на три стада, каждое - со своим пастухом. И каждый из пастухов был вроде бы Ор, но все три Ора - разные.
Один - ученик Феруса, помогающий в добром деле битвы с холодом. А другой - раб, исхлестанный Агданом, видевший смерть сотен братьев на проклятом Канале. А между этими Орами, враждебно косящими друг на друга, переминался третий и гадал, кто же соединит его с Иллой? Одно Ор знал - если начнется бой, он не сможет стоять в стороне.
Жизнь быстро входила в обычную колею. Как прежде, они спускались по утрам к ручью, оставляли в трапезной миски с недоеденной гжалой, сидели над листами в уютных гротах. Словно не было голода и стужи, горячих фонтанов и бездонных трещин.
Но они были! Перед Ферусом лежал ворох листов - бесценная добыча похода. Разобрав их, Учитель немедля навьючил всех грудами огромных чисел, которые надо было превращать в еще более огромные. Они трудились над этим, подгоняемые неистовым стариком, поднявшим руку на духов холода. Он раскричался на Паланта, когда тому понадобилось куда-то отлучиться. Знаток сокрушенно кивал, принимая упреки в суетности и нерадивости, потом взгромоздился на лохматую лошадку и ускакал.
Возвратясь через три дня, он глянул на Ора, словно видит его впервые, и пробурчал нечто насчет гиев, хитрых, как лисы, и скрытных, как Чаа - бог с рыбьей головой. Остаток дня Палант путал числа, напевал себе под нос, виновато косясь на утонувших в подсчетах собратьев.
Певица купила дом в одном дне пути от Долины Древа. Здесь она отдыхала, сюда приезжал Палант - добрый, все понимающий и все еще не верящий в поздно пришедшее счастье.
Получив весть о его возвращении с Зирутана, Тейя примчалась туда, обогнав своего ответного голубя. В первый день Палант отказался говорить о путешествии. Он сыт льдами, вулканами, подсчетами! Но мало-помалу пришло время рассказов, в которых немалое место занял Ор, а через несколько дней и связанные с ним тайные планы.
- Послушай! - однажды перебила его певица. - Ведь моего защитника тоже звали Ором. А вдруг это он?
- Вряд ли, - возразил Палант, - Ор частое имя у гиев. И потом, твой был из рода Куропатки, а этот из Лебедя…
- Это он, он! - закричала певица. - Ну, конечно, он узнал тебя - и боялся. Ведь тогда эти Куропатки…
- Да, - согласился потрясенный Палант, - скорее всего это действительно он.
- Это как песня! - прошептала Тейя.
- Только ее нельзя петь, если не хочешь накормить коршунов!
- Я спою ее для четверых. Но сперва надо дать ей хороший конец! Скажи, если я привезу эту девушку, ты сможешь ее укрыть?
- Это легче всего. Сделаем ее переписчицей листов во Внешнем Круге. Искать ее там никто не додумается.
- Отлично! К следующей встрече разузнай у Ора все что можно о ней, ее семье, общине. Дальше - моя забота!