Профессор, доктор Фредерик Арно, тоже улыбнулся и, пригладив растрепанную седую шевелюру а-ля Альберт Эйнштейн, встал. И в самом деле, пойдем посмотрим! Явление того стоит. Все равно ни Луи, ни Нгоно еще нет.
- Этого Луи только за смертью и посылать, - поднимаясь, шутливо пробурчал Саша.
- Что-что? - обернулся не понявший профессор. - За какой смертью?
- Это такая русская идиома, господин доктор, - с улыбкой пояснила женщина. - Означает, что мы уж слишком долго ждем.
- Да-да, вы правы, - кивнул господин Арно. - Ждем уже больше часа. Думаю, это не Луи, а Нгоно виноват. Он же все-таки полицейский!
- Полицейский?! - Молодые люди изумленно переглянулись. - Это как же так? А мы-то думали - он едва гражданство получил и работает, дай бог, каким-нибудь дворником!
- О, это длинная история, - выходя на палубу, рассмеялся профессор. - Как-нибудь он вам сам расскажет. Может быть, даже сегодня, если вы спросите. Ого! И в самом деле - красиво!
Да, море горело! Мало того: сияли, переливались все стоявшие в заливе суда и проплывающие мимо лодки, с весел которых срывались в огненное море горящие капли!
- Смотрите, словно маленькие звездочки! - щелкая фотоаппаратом, восхищенно воскликнула Катя.
Она бегло говорила по-французски. Саша перед поездкой язык подучил, но все же английский по-прежнему знал куда лучше.
- Здорово. - Катерина опустила фотоаппарат, и Александр невольно залюбовался женой.
Стройная, в белой короткой маечке и голубых шортах, она выглядела сейчас так аппетитно, что… Какое там, к черту, море! Ну сверкает, ну светится - да и пес с ним!
Подойдя ближе, молодой человек обнял супругу за талию, что-то зашептал. Рука его скользнула под маечку, выше…
- Ой, да ну тебя… - шутливо отстранилась Катя, точнее - попробовала отстраниться, да ничего у нее не вышло: Александр обнял жену еще крепче, прижал к себе, поцеловал в ухо.
А профессор тем временем звонил по мобильному телефону и, судя по всему, дозвонился.
- Как - нет? А что телефон? Не отвечает… Да, мог разрядиться, вполне. Ладно! Давай возвращайся на яхту, а Нгоно мы потом выскажем все, что о нем думаем.
Доктор не успел убрать телефон, как тот затрезвонил.
- Да? Кто? Ну, наконец-то! И где вы застряли, молодой человек, позвольте спросить? В Пуант-дю-Ок?! Ну и выбрали же время для экскурсии. Ладно, потом расскажете. Ждем!
- Я так полагаю - Нгоно? - улыбнулся Александр.
- Он. - Махнут, рукой, господин Арно деловито зашагал к каюте. На ходу обернулся:
- Пойду вытащу из холодильника водку, что вы привезли.
- Отлично! - негромко рассмеялся Саша. - Давно пора. Вы там занимайтесь, а мы тут постоим. Нгоно с Луи встретим.
- Угу. - Кивнув, профессор скрылся в каюте, и молодой человек, крепко поцеловав супругу в губы, быстро стянул с нее майку…
- Да ты что! - слабо отбивалась Катя. - Тут же люди кругом! Лодки… яхты…
- Да брось. - Наклонившись, Александр принялся целовать ее грудь. - Никому нет до нас никакого дела…
- Но… ведь не у самого же трапа!
- А вот тут ты, пожалуй, права, милая!
- Ой!!!
Подхватив жену на руки, Саша побежал на другой борт и, осторожно поставив Катю на ноги, стащил с нее шорты и трусики.
- Ага, попалась!
Катя и не сопротивлялась, наоборот, кажется, хотела, чтобы он овладел ею прямо здесь, на фешенебельной яхте посреди флюоресцирующего моря.
- Ах… - изгибаясь, стонала юная женщина. - Ах…
Голубые глаза ее сияли, как звезды, и такие же звезды смотрели вниз с синего вечернего неба. Только они не отражались в воде, потому что вода сверкала!
~~~
- Ну ты и дурень! - надевая шорты, расслабленно хихикнула Катя - Видел бы нас сейчас Мишка, точно сказал бы: чокнутые!
- О нет, не то бы сказал наш сынок! - Александр принял картинную позу и, повернувшись к берегу, поклонился в ответ на бурные аплодисменты компании любопытствующих подростков.
Посмотрев на них, Катя взвизгнула и убежала за мачту.
- Не то бы сказал наш сын… - ничуть не стесняясь неожиданных зрителей, вальяжно продолжил Саша. - Он бы сказал: "И эти люди запрещают мне ковыряться в носу?!" Вот бы он что…
- Ну, хватит! Одевайся давай - по-моему, Нгоно уже едет. Ага! Вон бегут вместе с Луи!
Друзья-приятели уже поднимались по трапу: ибо и фульбе - длинный и тощий Нгоно и небольшого росточка Луи.
- Ну вот. - Подойдя к борту, Александр вновь обнял жену. - Наконец-то, Штепсель с Тарапунькой прибыли. Ну здорово, ребята! Как жизнь?
- Идет! - обнимаясь, белозубо смеялись парни. - Очень рады вас видеть! Очень! Как добрались?
- Да, слава богу, неплохо.
Саша улыбался: ну надо же, встретились. Два года прошло, даже больше. Мишке, сыну, уже два. Сидит сейчас с двоюродной Катькиной бабулей, скучает, поди.
А Нгоно повзрослел. Ну конечно - начальник! Да и Луи уже не тот восторженный мальчик…
М-да, бывает же.
Александр не удержался, хмыкнул: скажи кому, что с парнями этими, с профессором да и с собственной женой он познакомился в Карфагене в четыреста тридцать девятом году от Рождества Христова, - не поверят!
В ту гнусную эпоху они - впрочем, не они одни - попали не сами, их туда отправила некая организация военных, успешно продолжающая знаменитый "Филадельфийский эксперимент". В тысяча девятьсот сорок третьем году эсминец "Элдридж" внезапно переместился во времени и в пространстве. Тогда военные хотели сделать военный корабль невидимым, используя мощное электромагнитное поле. А получилось, что после этого эксперимента начала сжиматься Земля! Да что там Земля - Вселенная… Сколько еще осталось до коллапса - лет сорок, пятьдесят?
Саша хотел узнать об этом у профессора, да все не было подходящего для начала серьезной беседы момента. То любовались красотами побережья, то пили ароматный яблочный самогон - кальвадос, то Катька в эротичных шортиках бегала, отвлекала.
- Прошу к столу, - любезно пригласил профессор. - Нгоно, что у вас с пиджаком? Такое впечатление, что вы за кем-то гнались через колючки.
- Да, гнался, - смущенно улыбнулся Нгоно. - Хулиганов тут хватает.
- Ладно, не будем пока о делах. Так! Всем водки!
- А мне можно пастис? - тут же запротестовал Луи. - Я вообще не переношу крепкого спиртного.
- Ну, пастис, так пастис, - махнул рукой доктор. - Вон там, в бутылках, - сидр. Сам разбавишь.
Саша наклонился, понюхал наполненный Луи бокал и скривился: в нос резко шибануло микстурой от кашля. Анис, понятно. Но как эту бурду можно пить? То ли дело водка или кальвадос…
- За долгожданный приезд наших дорогих друзей!
Все дружно выпили и потянулись к закускам: фрукты, овощи, орешки. И конечно, нарезанный сыр во всем его многообразии на большом серебряном блюде: и блеклый, с зеленоватыми прожилками, рокфор, и мягкий овечий, и желтый, со слезой, и белый твердый, такой, что едва укусишь, и козий, козлом и пахнущий, и… Как и любой француз, доктор Фредерик Арно знал толк в сыре!
Александр налегал на фрукты. Да еще взял на себя обязанности тамады:
- Ну давайте еще по одной… А ну-ка!
Постепенно беседа перешла на футбол, потом на спорт вообще, и Нгоно заговорил о парапланах.
- Здесь у нас, недалеко, в Порт-ан-Бессене, есть клуб, - неожиданно вклинился Луи. - Приглашают всех желающих, говорят, что совершенно безопасно. Я вот думаю, может, попробовать?
- Ага, - скептически усмехнулся Нгоно. - Один уже попробовал. Долетался! Четвертый день ищем. Вылетел из клуба, а унесло аж сюда, в Пуант-дю-Ок. Тут где-то и сгинул. Ой, не люблю я этих экстремалов, ой, не люблю!
Профессор расхохотался:
- А-а-а! Значит, вы там этого планериста искали?
- Ну да.
- Кстати, все хотел спросить, как служба? - Александр снова налил, по чуть-чуть, для поддержания разговора. - Вот уж, честно сказать, не думал…
- Да я и сам не думал, - добродушно улыбнулся стажер. - Предложили пойти в полицейскую школу после одного случая, я не отказался. И знаете, не жалею! Хотя работы, конечно, полно, особенно в туристический сезон. Да что там говорить: меня самого сегодня чуть не ограбили, спутали с одиноким туристом! Так что вы будьте поосторожнее, особенно вечерами.
- Да ладно, - хлопнув полицейского по плечу, ухмыльнулся Саша. - В случае чего отобьемся как-нибудь. Я и сам парень не слабый, а Катерина карате занималась.
- Точнее, кекусенкай, - улыбнулась Катя. - Я даже на соревнованиях выступала когда-то.
- А как ваш сынок? - поднял глаза профессор. - Наверное, большой уже?
- Два года! А вот он… - Катерина достала смартфон.
- Ого! Какой симпатичный! На вас, Катя, очень похож. А глаза - папины. С нас, кстати, подарок для вашего малыша!
- Спасибо, спасибо, - засмеялся Саша. - Знаете, дорогой господин Арно…
- О, нет! Фредерик, только Фредерик!
- Так вот, дорогой Фредерик, у нас ведь тоже для вас подарочек есть. Сейчас… То, что вы просили.
Выйдя из-за стола, Саша прошел в отведенную для гостей спальню и, вытащив из-под койки чемодан, принес его в кают-компанию. Положил на стул, открыл и поставил на стол два золоченых подсвечника.
- Красивые… - озадаченно пробормотал профессор. - Но зачем?
- Как это - зачем? - Ухмыльнувшись, молодой человек взял столовый нож и колупнул на одном из подсвечников позолоту.
Белым серебром блеснул скол.
- Вот вам ваш цирконий. Как заказывали!
- Господи! - Доктор Арно в волнении вскочил на ноги. - Так вы все-таки привезли!..
- Вы же просили.
- Я говорил: если будет возможность. Но даже не думал, что так много… Как же вам удалось?
Александр скромно потупился:
- Не скрою, пришлось повозиться, но у нас ведь есть Урал-батюшка!
- Урал!
- Ну да. Кстати, мы немного не продумали форму: в аэропорту были проблемы, подумали, что везем антиквариат. Но ничего, обошлось.
- Боже! Боже! - Доктор Арно, казалось, сейчас расцелует подаренные подсвечники. - Луи, друг мой! Мы можем теперь продолжать…
- Ага, дорогой Фредерик! - Саша шутливо погрозил пальцем. - Так вы все ж таки продолжаете свои безответственные опыты без санкции соответствующих органов? Так всю Францию без света оставите. Ладно-ладно, шучу. Ну, расскажите же наконец, как у вас дела? Чего нового добились? Ведь добились же? По глазам вижу!
Профессор переглянулся с Луи:
- Что ж, от вас у нас нет секретов. Да, мы проводим опыты и лет через пять, очень может быть, найдем способ прекратить сжатие! Очень может быть!
- Даже так?! - удивилась Катя. - Но ведь вы работаете один… Вдвоем…
- Один? - Доктор неожиданно расхохотался. - Нет-нет! Есть Интернет, слава богу. Человечество вовсе не спит в ожидании неминуемой смерти. Научная мысль работает. Но все же, вы знаете, хочется быть первым! И в этом мне поможет ваш металл - цирконий. Знаете, если добавить в обмотку генератора любой редкоземельный металл, но цирконий лучше всего… Я вывел формулы и не далее как неделю назад обнаружил точно такие же в Интернете!
- Можно мне спросить? - робким, совсем не похожим на полицейский, голосом вдруг произнес Нгоно.
- Да-да, - поощрительно улыбнулся профессор. - Спрашивайте.
- Вообще-то я уже спрашивал Луи, но он объясняет так коряво…
- Это я-то - коряво?!
- Тише, любезнейший Луи. Продолжайте, Нгоно. Что вы хотите узнать?
- Об этом… о сжатии. И о том, как получилось, что мы…
- В двух словах?
- В двух словах. И пожалуйста, очень популярно. Я ведь не технарь, хотя и закончил коллеж в Нигере.
- Хорошо, - несколько рассеянно кивнул доктор. - В двух словах, так в двух словах.
Итак, в тысяча девятьсот сорок третьем году в США, в Филадельфии, был успешно проведен эксперимент по созданию невидимости большого военного корабля - эсминца "Элдридж". Однако в ходе эксперимента эсминец не только исчез из поля зрения, но и телепортировался - из Филадельфии в Норфолк и обратно! Мало того, как нам удалось выяснить, он побывал и в Карфагене, как раз в пятом веке! С этого все и началось.
Ход эксперимента разбудил страшные силы, о чем сразу же заявил Альберт Эйнштейн, в то самое время консультировавший ВМС США. Понимаете, тогда считали, что ради победы над нацизмом все средства хороши. Просчитались. Все и произошло согласно единой теории поля, ее когда-то разрабатывал Эйнштейн. Американцы разместили на корабле мощный электромагнит, создали магнитное поле. Понимаете, уже два - электрическое и магнитное, причем силовые линии обоих полей находятся под углом друг к другу. Но ведь, согласно единой теории поля, есть еще и пространство, и время… и еще много чего! И все взаимосвязано! Вот и получили телепортацию и провал во времени - прорыв хронополя. И тяготение-сжатие… Плоды чего мы сейчас и пожинаем.
- Все так просто? - удивленно протянул Нгоно.
- Ну, это только как вы и просили - в двух словах. Кстати, уравнение, математическим путем объясняющее ход взаимодействия между всеми силами, в том числе электромагнетизмом, силой тяготения и ядерной энергией, до сих пор не создано. Эйнштейн был гений, но и он сетовал, что недостаточно владеет математикой.
- Значит, кроме вас, профессор, этими проблемами занимаются еще многие?
- О да!
- И даже, может быть, те, с кем мы когда-то столкнулись?
Доктор Арно удивленно моргнул:
- Они же были осуждены, разогнаны. Но почему бы и нет? Хотя откуда у них деньги, это же нищие офицеры?.. Нет, вряд ли. Да и смысл? Одно дело - находиться под крышей Североатлантического альянса, и совсем другое - действовать на свой страх и риск. А почему вы спрашиваете?
- Я полицейский, господа, - просто ответил Нгоно. - У событий всегда может быть много версий.
- Нгоно, вы что-то говорили про Пуант-дю-Ок? - встрепенулась Катя. - Знаете, мы с мужем планировали завтра посмотреть те места: мемориал, американское кладбище. Я читала о них в Интернете - весьма познавательно. А послезавтра поедем в Онфлер, в музей Будена. Да и сам городок - сказка. А по пути - Довиль, Трувиль, гостиница "Черные утесы"…
- И посмотрим, что там за кухня, - Александр усмехнулся: кулинария давно стала его хобби, иногда принося куда больше денег, чем основная профессия - каскадер.
Каскадер, хм… Несолидно как-то взрослому, тридцатидвухлетнему мужику скакать сломя голову на коне, стрелять, прыгать со скал, сражаться на мечах и саблях. Это в двадцать лет здорово, а после тридцати… К тому же супруга, владелица трех пилорам, несмотря на молодость, управляла своим бизнесом жестко. А Саша что же, будет за гроши на пегом коне скакать да помахивать сабелькой? Вот уж дудки!
А потому подумал-подумал да и открыл ресторан, а в ближайшем крупном поселке - столовую. Нанял персонал, сам все контролировал тщательно, чтоб и вкусно было, и дешево. Шоферы, пилорамщики, сплавщики повалили валом, благодарили, чуть ли в пояс не кланялись. Видано ли дело, в наши-то времена дешевую рабочую столовку открыть? Для всех, а не для всяких там снобов.
Катя, как родила Мишку, лично столовую проверила, велела перекрасить, повесила портреты Брежнева и прочих коммунистических вождей, плакаты "Слава великому советскому народу - строителю коммунизма" и "Пионер - всем ребятам пример". Саша поначалу хмурился: не переборщила бы женушка, а потом махнул рукой. Да что говорить - по вечерам на "гламурный совок" полгородка съезжалось. Ну для этих-то низких цен не держали - каждому свое.
А для пацанов из местных школ Александр организовал клуб исторического фехтования: все никак не мог забыть каскадерскую молодость, форму поддерживал. Вот так и жили - хорошо! К профессору вот наконец вырвались. Он давно уже в гости звал, да Мишка маленький был.
~~~
Профессор сошел с дистанции быстрее всех, оно и понятно - возраст. Поклевал носом да отправился спать, за ним, чуть погодя, и Луи. А Катя с Сашей уходить в каюту не торопились.
- Во сколько открывается мемориал в Пуант-дю-Ок? - Пожелав ушедшим приятного сна, Катя повернулась к Нгоно.
- Не знаю, - пожал плечами тот. - Но когда вы проснетесь, он уже точно будет открыт. Некоторые, кстати, ходят на побережье, когда захотят.
- Клошары?
- Не только, еще художники.
- Художники? - Катерина захлопала в ладоши. - У вас есть знакомые художники?
- Только один. - Стажер скромно потупился. - И… гм… Не совсем взрослый. Но рисунок мне подарил… Хотите, покажу?
Нгоно вытащил из кейса плотный листок, протянул:
- Вот…
- Здорово! - сразу оценила девушка. - Прямо как ранний Моне. Не совсем импрессионизм, но где-то рядом. В манере барбизонской школы - Камиль Коро и прочие.
- Катька! Не ругайся, а? - Александр жалобно обхватил голову руками и застонал. - Школы какие-то, коровы…
- Не коровы, а Коро! - Катя расхохоталась и ласково взъерошила волосы на голове мужа. - Подожди, я еще тебя научу разбираться в живописи, не так уж это и сложно!
- Ну да, ну да, - покивал молодой человек. - Уж всяко не сложнее, чем готовить… Опа!
Он вдруг осекся, внимательно вглядевшись в картину. "Не совсем взрослый" художник изобразил на ней вид со скалы на море: на переднем плане - колючая проволока, какие-то кусты, дальше - синее в желто-оранжевых проблесках море, над ним, в отдалении, красный параплан, нарисованный, точнее, намеченный одним мазком. А внизу, под скалами, какая-то зеленая нитка… Луч!
- Что это? - негромко спросил Александр. - Нгоно, ты не спрашивал у художника?
- Он сказал, что все точно изобразил: и параплан, и садящееся солнце.
- А вот это, смотри… Это что такое?
- Это… гм… Может, просто краска пролилась?
- Может. А может, и не краска. Да что вам говорить, небось и сами помните.
Все замолчали. Вспомнили Тунис, Средиземное море и странное научно-исследовательское судно с внезапно вырвавшимся из его антенны изумрудно-зеленым лучом, после которого, собственно, все и очутились… в пятом веке!
- Так ты думаешь… - тихо прошептала Катя, - тот парашютист тоже, как мы тогда…
Нгоно взволнованно потер руки:
- Этот парень, художник, сказал, что парашютист как-то внезапно исчез: только что был, и нету. Впрочем, я позвонил в комиссариат, вызвал наутро подмогу - глядишь, парашютист и отыщется.
- Очень бы хотелось, - Александр усмехнулся и разлил по бокалам остатки водки - Мы с Катей тоже там завтра будем.
- Значит, увидимся, - рассмеялся стажер. - Правда, я буду с инспектором Мантину. Это мой начальник, очень, я бы сказал, своеобразный человек.
~~~
"Своеобразный человек" оказался непрестанно изрыгающим проклятия господином в синих вытертых джинсах и грязно-белом джемпере. Коренастый, круглолицый, с короткой шеей, он проявлял прямо-таки кипучую энергию: куда-то звонил, бегал, распоряжался, кричал.
- Гоно! Гоно! Чем вы там занимаетесь, черт побери?
Гоно - с ударением на последний слог - так здесь все называли Нгоно.
- Так мы тут измеряем…