Появившийся вскоре Греве, нашел своего шефа слегка злым (опять не получилось!) и занятым чисткой оружия. Тут же подошёл Григорий, вместе с ним подтянулось ещё несколько ветеранов из особо доверенных и все они с ожиданием уставились на два кейса (в которых обычно переносились и хранились новые образцы стрелковки), появившихся на стрельбище вместе с оружейником.
- Александр Яковлевич, вам господин Грейт подарок прислал.
- Н-да?
Быстро прочитав сопроводительное письмо, князь удивленно хмыкнул и поглядел на кейсы.
- И где?
- Вот, прошу.
В руку Александра лег пистолет, а все присутствующие удивленно загомонили - это был ЧУЖОЙ пистолет. Непривычно длинный ствол, далеко выдвинутая вперед рукоятка, общая… несуразность конструкции, что ли? Одним словом, конкурент всеобщей любви не получил.
- Опа! Командир, смотри, а патроны-то от Плетки!
Валентин Иванович тут же довольно заметил:
- Что не может не радовать - значит, приняли как стандарт. Это у нас пистолет системы господина Борхарда. Господи, ну и убожест… гхм, нда.
Князь тем временем держал в руках другой пистолет, и опознал его сам.
- Как я понимаю, это творение господина Браунинга? Занятно - под девять миллиметров… и тоже наш патрон. Интересно, как это Мозес умудрился обойти мои патенты?
Перечитав письмо ещё раз, князь ещё раз хмыкнул.
- Надо же, всего лишь опытные образцы. Ну-ну. Все равно, надо бы разобрать и поковыряться. Кхм, пожалуй, сейчас и опробуем подарки. Григорий, займешься? А во втором что?
- Готовые варианты пистолета-карабина - кстати, вы так и не дали ему имени, и ваш особый заказ.
- Ага!
Настроение Александра стремительно поползло вверх, а когда он увидел содержимое большого кейса, и вовсе остановилось на отметке - жизнь прекрасна.
- Эт чего такое, командир?
Григорий удивленно разглядывал нечто, похожее на сильно исхудавшую банку тушёнки, в которую к тому же вбили короткую и нетолстую палку - а тот, кого он спрашивал, уже вытащил на свет очередное оружие.
- Это, Гриша, называется "толкушка" - правда похожа? Так!
Князь деловито откинул в боевое положение приклад, выщелкнул магазин, быстро набил его патронами и вернул на законное место, слегка подрегулировал прицел, передёрнул затвор и завертел головой, выбирая подходящую цель. За следующие десять минут, с краткими перерывами на перезарядку, Александр напрочь испортил пяток мишеней и основательно обтесал пулями средней толщины столб - а в конце исполнил недолгий, но по-настоящему зажигательный танец, доставая из-за пазухи неудачно отлетевшую гильзу. Главный инспектор условий труда в это же время опробовал подарки от Вальтера Грейта, разочарованно покривил лицом (в очередной, сотый по счету раз убедившись, что его любимый Рокот лучше всех) и опять стал кружить рядом с непонятными "толкушками". Греве делал то же самое, только вокруг начальства.
- Так что по поводу названия, Александр Яковлевич?
- Название? Хмм. Питается этот красавец патронами от Плетки, опять же звук выстрела хлесткий… а дальность саженей пятьдесят-семьдесят? Да, не меньше. Вот пусть и будет - Кнутом.
Григория интересовало другое: ощупав жестянку со всех сторон, он потряс её, попробовал закреплённую в ней палочку на излом, и только после всех этих процедур заметил, что у той на конце латунный колпачок.
- Ну и… не понял. Ей чего, по голове чтоль бить надо?
- Тогда бы ее назвали колотушкой. Впрочем, этой штучке подходят оба прозвища. Валентин Иванович, вы не продемонстрируете?
Оружейник медленно, явно напоказ, свинтил колпачок, вытянул что-то вроде гайки с привязанной к ней верёвочкой и вопросительно поглядел вокруг.
- Куда?
- А вон, в сторону вала.
Греве ещё раз огляделся, отошел в сторону на три шага, резко рванул за шнурок с гайкой, выдергивая его напрочь, и запустил свою непонятную ерундовину в маленький ровик, рядом с ограждающей стрельбище земляной насыпью. Вот только сил в бросок вложил маловато, отчего и недокинул: она покатилась, подпрыгивая, и… осталась спокойно лежать. Общее недоумение, как и всегда, выразил штатный рупор "обчества" Григорий:
- Что, и все?!
Засуетившийся оружейник дернулся было к мирно валяющейся жестянке, примерно на полпути вспомнил - для чего она предназначена и тут же припустил обратно. Наконец, окончательно что-то решив для себя, Валентин Иванович забрал остальные гранаты, в количестве трех штук, быстро снарядил их взрывателями (периодически кося взглядом на работодателя) и в пять секунд переправил всю троицу к первой.
- Бумс, бумс!!!
От неожиданности Гриша с ветеранами чуток пригнулись и дружно, с отменной синхронностью, сотворили крестное знамение. Греве обошёлся облегченной ухмылкой, а главный… гм, стрелок и вовсе остался невозмутим, только потянулся за Кнутом.
- Валентин Иванович, взрыватели надо немного доработать.
- Тцданг-тцданг!
У вала взметнулись два новых столба из пыли и мелких комочков земли. Тут же нашлись желающие освидетельствовать место подрыва "толкушек", а после короткого и оживленного обсуждения все "эксперты" единогласно постановили: эта штука будет поудобнее пироксилиновой, или там - динамитной шашки. Солидно кашлянув, Григорий поинтересовался у оружейного мастера:
- Ещё "толкушки" есть? Надо бы, кхе, самому опробовать!
- Послезавтра будут, я сразу дюжину выделаю.
- Эх, нам бы такое, когда за "несунами" гонялись, или караваны перехватывали!
Обсуждение перспектив и возможных способов боевого применения очередной новинки - на самом интересном месте прервал вестовой, от старшего охранника: из командировки вернулся господин управляющий. Да не один, а в сопровождении личности, по поводу которой у охраны были четкие инструкции: максимальная почтительность и вежливость! По такому случаю и сам Александр не поленился быстренько дойти (он бы и бегом не постеснялся - да потом пересудов на полгода будет) до своего коттеджа и переодеться, в более подобающий для встречи такого дорогого гостя костюм. Человек, который на военной службе дорос до генерал-майора, а в промышленности стал главой пусть и маленькой, но все же империи - этого человека князь уважал. Сильно. И даже не из-за прошлых заслуг, нет: КАЖДЫЙ совет, который он слышал от не по годам бодрого (до восьмидесяти лет не каждому удается дожить) Сергея Ивановича Мальцова - так вот, каждый его совет был по делу. И неизменно помогал: наладить ли производство или избежать возможных проблем в будущем.
******
Когда по окрестностям Людиново прошелся слушок о том, что набирают рабочий люд на новую фабрику, один из мастеровых паровозостроительного завода по имени Мартын как раз вернулся с очередного приработка. Услыхав такую новость, он поначалу обрадовался - но когда узнал, в какую даль придется ехать, то посомневался малость да и успокоился. Чего лишний раз дергаться? Дома-то оно конечно - на заводе работы мало да и нерегулярно, только что и хватало на еду… как и в окрестностях, сейчас куда не подайся, везде с этим делом плохо. Если бы не огород за домом да корова-кормилица… мда. Зато вся родня под боком, друзья-соседи, и случись чего, так хоть помощи какой попросить можно. А там - кому он нужен? Однако время шло и глухие шепотки превратились в негромкие пересуды, а после того как потянулись на станцию первые рекруты и выяснилось что берут далеко не всех, эта тема и вовсе стала главной во всех без исключения разговорах. Непонятно народу было, почему от одного работяги нос воротят, а другому и руку пожать не гнушаются. Подумал Мартын хорошенько, да и пошел в вербовочную контору - за спрос ведь денег не берут? Пришел, отстоял небольшую очередь, а с ним даже и разговаривать толком не стали - спросили только как зовут, где живет да кем работал. Пошуршали немного бумагами на столе, перебросились парой непонятных фраз, после чего объявили:
- Принят, с испытательным сроком в полгода.
Коротко рассказали, как платят да про остальное, после чего подозвали к столу, шлепнули на него внушительного вида документ и ошеломили указанием.
- Подписывай.
- Неграмотные мы.
- Тогда палец приложи. Да не этот… чернилами хорошо намазал? Вот так. Договор давай сюда. Послезавтра приходи за авансом, а пока вон туда иди, там на пару вопросов ответишь и свободен. Следующий!
Упоминание денег мигом вывело мастерового из недолгой прострации. В следующей комнатенке конторы ему задали не два, а добрую дюжину вопросов - кого из хороших мастеровых он знает, где они живут, в чем еще у него есть сноровка да опыт. Ответили и на его вопросы, вернее вопрос, так сказать о самом главном - о жаловании.
- Пока никто не жаловался. Кто с оружейным железом дело имеет, те конечно побольше, вроде как и до ста рублей доходит, но и остальным грех жаловаться - меньше сорока никто не получает.
Окинув взглядом собеседника и не увидев особой разницы между ним и собой (писарь он и есть писарь, тем более что его вроде уже приняли), Мартын позволил себе немного и очень вежливо усомниться, на что получил короткий и равнодушный ответ.
- Скоро сам увидишь. Следующий!
Потом были недолгие прощания, посещение церквушки и куча распоряжений жене на обратном пути, ее тихие слезы и почти двухдневное сидение в вагоне… первый день на новом месте запомнился ему какими-то урывками. Фабрика еще издали удивила своими размерами, а цех, куда его определили на ближайшие полгода - вообще поразил до глубины души. Высокие потолки и широченные окна, новехонькие станки, выстроившиеся как будто по линейке вдоль стен, непонятные полосы краски на мощеном тесаным камнем полу, повсеместная чистота и самое главное - мастеровые. Одинаково одетые, деловитые - они стояли у станков, что-то вытачивали, фрезеровали и шлифовали, носили, переговаривались и при всем этом выглядели вполне довольными своей жизнью. Долго оглядываться и привыкать ему не дали - в этот же день определили на постой в казарму для одиноких мастеровых, выдали расчетную книжку и рабочую одежду, показали баню и как пользоваться машинной прачкой (Мартын аж онемел поначалу - и вода горячая круглые сутки, и стирает сама). Уже под вечер его поставили на довольствие в столовой, сводили на осмотр в медпункт и на следующее утро он уже осваивал свое место. Сразу выяснилось, зачем на полу намалевали разноцветные линии - это так разделили рабочие зоны, за которые отвечал тот или иной мастеровой. Дальше-больше - оказалось, что дело Мартына стоять и работать, а заготовки и прочие дела не его забота, и привезут, и увезут, и мусор со стружками соберут. За станком следит не только он, но еще и специальный человек (вернее не так, его сразу предупредили - при любой поломке он должен сразу звать "своего" слесаря, а сам чтобы даже и не думал, куда не надо лезть), и правил немного, самое же главное и вовсе одно. Качество продукции! Постоянными напоминаниями и инструктажами на эту тему его просто задолбали, если не сказать больше. А в конце второй недели, когда Мартын уже немного приноровился и начал стоять за станком без присмотра, случилась с ним одна история, после которой он окончательно понял, как надо жить и работать на фабрике Российской Оружейной Компании. Тогда, в начале очередной смены, к нему с обычным утренним обходом подошел артельный, которого все в цеху называли непривычным словом бригадир. Осмотрел все, одобрительно кивнул, и только было собирался уходить, как зацепился взглядом за тележку с аккуратной стопкой штампованных деталек, ждущих своей очереди на чистовую обработку.
- Это что?!
Мартын перевел взгляд с начальственного пальца на тележку и послушно ответил.
- Заготовки, Кондрат Игнатичь.
Бригадир внимательно глянул на него, подшагнул поближе, порылся недолго в тележке и подсунул одну из штамповок под нос своему подчиненному.
- Брак видишь? Видишь. А чего в работу взял, коли видишь?
- Так… привезли… да меня и не спрашивали, принимаю али нет.
- Ага. Ну-тка, стой и жди, я сейчас…
Довольно скоро он вернулся, да не один, а в кампании со здоровенным мужиком довольно хмурого вида. Не говоря худого слова, бригадир подкатил тележку с браком к своему сопровождающему, ткнул пальцем в ее содержимое и так же молча треснул жилистым кулаком в район уха. Спокойно поглядел на результат и поинтересовался.
- За что это я тебя?
Ничуть не удивившийся мастеровой для начала стянул с себя кепку, после чего ответил с заискивающей интонацией (одновременно потирая розовеющее ухо).
- Бес попутал, Кондрат Игнатьевич, ну вот ей богу! В последний раз такое…
- Это я уже слышал. Вот что, Максимка… вот это.
Тут бригадир несильно пнул ни в чем не виноватую тележку.
- Забирай с собой и чтобы сей момент были нормальные заготовки. А потом иди к учетчику и скажи, чтобы с тебя двадцать пять рубликов в артельный котел списали. В следующий раз уже я пойду, да сразу к мастеру… знаешь поди, чем оно для тебя обернется?
К удивлению Мартына, оштрафованный радостно улыбнулся и с облегчением в голосе поблагодарил наказавшего его бригадира, не забыв отвесить поясной поклон. После чего с максимальной скоростью исчез вместе с браком, который желал подсунуть неопытному мастеровому. Начальство пробормотало себе под нос что-то нелицеприятное про раздолбаев и повернулось к Мартыну.
- Чужой брак не принимать! Свой брак, буде такой появится, дальше не передавать! Вон специальный ящик, ложи туда и отмечай. Уразумел?!? Все, работай…
Непонятные моменты, в произошедшем, разъяснил его сосед по комнате по имени Ефрем. Проработав уже четыре месяца, и довольно хорошо изучив весь фабричный уклад и правила, он со знанием дела растолковал Мартыну все последствия для мастеровогобракодела.
- Это он так себе выработку хотел поднять, побольше задельной платы получить. Раз, как ты говоришь, не в первый раз в таком замечен, то могли его оштрафовать на всю зарплату - и это еще он легко бы отделался.
- Иди ты! Ежели это мягко, то как же по-плохому?
- А это если всю его бригаду, да на все месячное жалование одним махом дернут. Вот тогда бы он поплясал! За такое и руку под пресс положить могут, и другое чего запросто. Мне говорили, было несколько таких умников, кому едва головенку не скрутили - еле охрана отбила. В таких случаях только расчет брать да по быстрому убегать… если успеешь. Так что пожалел его бригадир ваш, не стал мастеру сменному ничего докладывать - или уволили бы со штрафом, или… ну, как я уже говорил.
- А что насчет артельного котла, я что-то не понял?
- Почти все штрафы идут не в управу фабричную, а на артельное благо - премию там, подарок какой имениннику, помочь кому по болезни. Это само обчество решает, когда задельную плату дают.
- Да… скорей бы уж…
Еще через две недели после этого разговора Мартын стоял на крыльце фабричной управы и нежно тискал в руках десять синеньких бумажек. За всю свою жизнь было всего два или три раза, когда у него на руках было пятьдесят рублей, да и то, после того как раздавались долги и закупался съестной припас на зиму, оставались сущие копейки. А тут - за месяц! Чувствуя, как губы разъезжаются в непроизвольной улыбке, Мартын глубоко вздохнул, ненадолго зажмурился и решил.
"Тут жить можно…"
* * *
- Конечно, Александр Яковлевич, эти мастеровые не имеют опыта работы именно на станкостроительном или оружейном производстве, однако приобретут необходимую сноровку достаточно быстро - ручаюсь. Насчет металлургов в литейное производство сложнее, да-с. Есть подходящие люди, но вот их способность сходу освоить выделку стволов… вызывает у меня некоторые сомнения. Вот ежели к ним приставить хотя бы с полдюжины специалистов с "литейки" Сестрорецкого казенного?
- Хорошая идея, Андрей Владимирович. У господина Греве есть знакомые на Тульском заводе - может удастся переманить кого и оттуда? Я попрошу его заняться этим вопросом.
Сонин утвердительно кивнул, одновременно протягивая тонкую стопочку листов.
- По поводу Людиновского паровозостроительного: вот отчет Геннадия Арчибальдовича. От себя же, могу добавить только лишь одно: вложений завод потребует крайне небольших, остальное - обычные организационные вопросы.
- Кхе.
Сидевший до этого молча, Сергей Иванович намекнул присутствующим о своем желании поучаствовать в беседе.
- Александр. Я бы желал сделать вам некоторое предложение. Я долго обдумывал такую возможность, да и признаюсь честно: следил за тем, как вы ведете дела - и, гм, был немало доволен. Да-с, э… что-то я отвлекся. Не так давно я имел беседу с казенным управляющим моими… гм, торгово-промышленным товариществом, некогда принадлежавшем мне. Не буду городить пустопорожние словеса, знаю, как вы это не любите: есть возможность выкупить товарищество из-под опёки казны, и я был бы очень рад, ежели бы вы нашли это интересным для себя.
"Конечно, забрать-то забрали, а управлять нормально не смогли - не под то у наших чиновников руки заточены. Да и растут не из того места, нда. Привыкли брать, а тут треба вкладывать да работать - а женушка с детками вообще, наверняка от досады все ногти сгрызла, до локтей"
- Скажите, Сергей Иванович, а что входит, в это самое торгово-промышленное?
Кавалергард в отставке несколько горделиво приосанился и с ясно видимым удовольствием начал перечислять: на память, с подробными характеристиками, перечислением оборудования - а у его собеседника уже второй раз за относительно короткое время стала отвисать челюсть.
"Знал что у деда было много заводов - но что бы столько? Это же натуральный промышленный район получается: три металлургических, одиннадцать машиностроительных, фарфоровый, шесть стекольных, недостроенный цементный, винокурни и пивзаводы, лесопилки и это ещё не весь список! О, ещё и земля, в количестве двести тысяч десятин. М-дя. Больно уж кусок велик и сладок, могу и подавиться - причем, с легкостью неимоверной. Отказаться? Тут даже не журавль в небе, а целый косяк птеродактилей. Или?"
- И сколько же просит казна за все это?
Вот тут энтузиазм у Мальцева немного приугас: тяжело вздохнув, он признался.
- Шесть с половиной миллионов ассигнациями сразу, и десять - равными частями в течении следующих трех лет.
Видя что юный, но подающий очень большие надежды промышленник (а до кучи и аристократ, как впрочем, и сам Сергей Иванович) впал в глубокую задумчивость, промышленник старый немного раскрылся:
- Признаюсь вам, не таясь: мне больно видеть, как рушится дело всей моей жизни - а вы сможете его продолжить, я это вижу! Ежели вы беспокоитесь по поводу финансов, то у меня есть знакомые банкиры - я думаю что вполне смогу организовать вам займ, на очень пристойных условиях, не больше пяти процентов годовых…
- Благодарю, это лишнее. Я… постараюсь устроить все через моих германских партнеров.