О, что со мною сталось, Боже истинный?
О, что со мною сталось? Пустота в душе,
Ушла вся сладость мыслей благодетельных,
И сердце, омертвевшее в беспамятстве,
Готово стать приютом князя мерзости…
Голая красавица декламировала тихим, вкрадчивым голосом, все ближе придвигаясь к сидевшему на циновке гостю. Последнюю строфу прошептала в ухо, обнимая, и добавила:
- Возьми меня, князь!
Хельги чувствовал вожделенный жар смуглого молодого тела, видел, как в тусклом свете светильника сверкали глаза девы, как напряглась, затвердела грудь, а изо рта вырвался слабый стон:
- Возьми же…
Князь давно уже не видел столь изысканного искусства любви, коим обладала юная ромейская куртизанка. Девушка изгибалась, как кошка, вилась змеею, раскрывалась бутоном лотоса, стонала, шептала, царапала… Все это продолжалось долго, пока наконец Хельги не развалился расслабленно на циновке. Красавица приникла к нему и тут же вскочила. Открыла сундучок, подмигнула.
- Ты хотел увидеть танец со змеями? Смотри же…
Из открытого сундучка, злобно шипя, вылезла огромная гадина, раздув капюшон, злобно взглянула на князя, скручивая тугие кольца. Вовсе не похоже было, что змея лишена ядовитого жала. Где же танцовщица? Нет ее. Выскользнула из шатра!
Князь оглянулся… Злобно шипя, кобра раскрыла пасть и прыгнула… Уклоняясь, Хельги схватил валявшуюся рядом флейту - тяжелую, из черного дерева, - ударил ядовитую тварь в голову. Гадина зашипела, видно, задумала повторить атаку, но князь не дал ей этого сделать, схватил светильник, ткнул пламенем в змеиную морду, точно горящей головней в воду, только что дым не пошел. Раскручивая кольца, обожженная тварь полезла из шатра наружу. Огонь не тот враг, которому можно мстить. А вот этот - совсем другое дело.
Князь осторожно выглянул из шатра и увидел, как падает в траву стройное обнаженное тело.
Ужаленная разъяренной коброй танцовщица умерла сразу, даже не успев подумать ни о чужих кровавых богах, ни о любимой красавице Гездемоне.
Хельги едва успел отрубить змее голову лежащим рядом с шатром кинжалом, который давно уже заприметил. Холодная кровь брызнула на траву, извиваясь, билось в предсмертных судорогах мерзкое скользкое тело.
Глава 6
ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС МАТИАСА
Наши дни. Норвегия
Проверка событий обнаружила, что люди делали нужное дело: борьба велась вовсе не из-за схоластических тонкостей…
Лев Троцкий. "Сталин"
Игорь остановил машину недалеко от бара. Выждал - нет, что-то никто не выходил. Посигналил… Без толку. Что ж, придется идти, хоть и не хочется - дождь, а у самого тротуара, как назло, висит запрещающий остановку знак. Ну, блин, Йорг… Захлопнув дверцу старого зеленовато-серебристого "гольфа", Акимцев поднял воротник куртки, быстро пересек небольшую площадь и, вынырнув из плотной стены ливня, ворвался в бар. Именно ворвался, поскользнувшись на вымокшем от дождя тротуаре. Бар был не очень большой, но и не слишком маленький - средний. Стойка с набором напитков, по стенам - плакаты с портретами рок-звезд, отдельно - гитара, красно-белый "Ибанез" Ингви Мальмстина с дарственной надписью - предмет законной гордости хозяина заведения. А вот и Йорг - сидит на высоком табурете у стойки, потягивает пиво, всей тушей повернувшись к небольшой сцене - там играла какая-то подростковая группа: две гитары, ударник. Соло-гитарист с длинным темным хайром, словно Джимми Пейдж в лучшие времена. Басист, совсем еще мальчик, - где-то Игорь его уже видел… нет, сейчас не вспомнить. За ударными, такое впечатление, девушка. Ну да, точно девушка!
- Заслушался, котяра толстый? - Подойдя, Игорь хлопнул Йорга по плечу. Акимцев неплохо говорил по-английски, а иногда, при случае, мог и по-норвежски что-нибудь брякнуть.
- А, Игор. - Йорг делал ударение на французский манер, на последний слог. - Я уж с утра тебя жду.
- Оно и видно, - перекрикивая грохочущую на маленькой сцене группу, усмехнулся Акимцев. - Ты здесь ждешь, я - в машине.
- Так на десять ведь договаривались? - Йорг вскинул брови.
- Ну да. - Игорь кивнул. - Только уже одиннадцать.
- Разве? - Йорг бросил взгляд на часы. - И в самом деле! Это я тут ребятами заслушался. - Он кивнул в сторону сцены, приобнял Игоря за плечо, заорал в ухо: - Хорошо играют!
- Слышу! - Игорь обернулся к сцене. - Только звук могли б и получше настроить.
- Что?! - не расслышал Йорг.
- Звук, говорю, плохой, "мясо". Во-он, солист играет, а его и не слышно - все бас забил. Удавить такого "звукача" мало. - Акимцев - сам по основной профессии звукорежиссер - с осуждением покачал головой. - Весь кайф ребятам портит… А этого, светленького, - он показал на юного бас-гитариста, - я точно где-то видел.
- Так на концерте, наверное, в Черном лесу. - Йорг допил пиво и довольно погладил себя по толстому животу. - Они там часто ошиваются… Ну что, едем?
- Да, пожалуй, пора. - Перед тем как Акимцев произнес эту фразу, группа смолкла, и его громкий голос разлетелся в наступившей тишине реверберирующим затухающим эхом: пора-ра-ра-ра…
- Извините, вы ведь музыкант из России? - услышал позади себя Игорь, взявшись за ручку двери. Обернулся - щуплый светлорусый пацан, пухлогубый, со вздернутым носом и небольшими веснушками, в узких черных джинсах и майке с лого "Сатирикон", на вид лет четырнадцать. Где-то… Ах да, это ж басист из только что отыгравшей банды.
- Ну, я музыкант из России, - отозвался Акимцев. - А что?
- Автограф, - попросил пацан. - Вот, я и плакат приготовил. - Он протянул небольшой постер, из тех, что были не так давно отпечатаны к будущим гастролям новой группы Акимцева. Гастроли организовывал Йорг - толстяк, басист и миллионер, решивший попробовать себя на поприще менеджмента. Вообще, Йорг был хороший человек, правда, необязательный. Вполне мог попросить что-нибудь и тут же забыть, особенно после пива. Ну, к этой его слабости друзья - а у новоявленного менеджера их было бессчетное количество - относились с пониманием, особенно Игорь, который именно за счет Йорга в прошлом году провел несколько месяцев в частной клинике доктора Норденшельда, куда попал, пребывая в коме, после того как едва не погиб в схватке с огромным, невесть откуда взявшимся в городе волком. Именно находясь в коме, он вдруг ощутил себя Хельги - юношей из древней Норвегии, сыном Сигурда-ярла. Очнувшись в новоявленной ипостаси, Игорь смотрел на тот далекий мир - мир могучих богатырей и славных конунгов - как бы с двух сторон - со своей и со стороны молодого викинга Хельги, которому - так случилось - сильно помог в схватке с каким-то мифическим Черным друидом. Впрочем, Игорь и сам едва не погиб от рук этого зловредного типа, выстоял лишь благодаря тому, что ощутил в себе силу вольного норвежского ярла, ставшего к тому же киевским князем. В общем, "шиза косит наши ряды!", как говаривала когда-то классная руководительница шестого "А" Анна Ивановна Штерн, рассматривая дневник Игорька Акимцева, украшенный оскаленной физиономией Оззи Осборна. Впрочем, нет худа без добра. Благодаря всему этому бреду Игорь нашел свое счастье в лице Марины Левкиной, русской медсестры в клинике Норденшельда, которую и. увез с собой обратно на родину. Они стали втроем - Игорь, Марина и ее сын, второклассник Димка, - жить-поживать да добро наживать. Вот за "добром"-то и отправился Акимцев в гастрольную поездку по Скандинавии, используя прежние связи. Набрал блэкушную группу из молодых ребят, погромыхали год, порепетировали, и в путь. Теперь, бог даст, пожнут лавры славы, как вот Игорь сейчас.
Расписавшись на постере, Акимцев, тщательно скрывая, что доволен, протянул его парню. Тот улыбнулся.
- Вы меня не помните?
- Что-то не припоминаю, - честно признался Игорь. Ничего такого не было в этом парнишке примечательного, обычный, каких миллионы.
- Жаль, - огорчился пацан и тут же улыбнулся: - Ну, ладно.
- Неплохо вы сегодня лабали, - подмигнул Акимцев.
- В самом деле?! - обрадовался мальчишка. - А господин Йорг? Он тоже так думает?
- Тоже. - Расплатившись с барменом, толстяк Йорг положил руку пацану на плечо. - Только вот "звукач" ваш…
- Так ведь это бар, а не концертный зал, - пожал плечами парень. - А мы, вообще-то, еще и в молодежном клубе играем, рядом с домом общества короля Христиана, что на Меллерсгате, знаете?
- Знаю, - ухмыльнулся Йорг. - Акустика там ни к черту. А в Черный лес что не ездите? Там ведь зал неплохой.
- Да были недавно. - Пацан вздохнул. - А больше и не зовет никто.
Йорг расхохотался.
- Считай, что позвали. Вы кто?
- Я Ханс Йохансен, а они…
- Как называетесь, спрашиваю?
- "Вой джунглей".
- Хорошее название, - поддержал пацана Игорь. - И играют неплохо. Может, возьмем их на разогрев, Йорг?
- Вот и я думаю… - Йорг вытащил органайзер. - Одни они, конечно, не потянут…
- Да мы… - обиженно заморгал Ханс.
- …придется брать еще несколько, таких же, - не слушая его, вслух размышлял менеджер. - Где вот их взять только?
- В клубах и…
- Правильно, мальчик, там и поищем. Держи! - Он сунул Хансу визитку. - Я и забыть могу, так что ты сам звони. Готовьтесь, ориентировочно в эту пятницу.
- Вот спасибо!
Проводив музыкантов, Ханс побежал за кулисы.
- Ну, что расселись?
- Тебя дожидаемся. Что мы, одни мониторы таскать будем? И где только тебя черти носят?
- А вот где! - Ханс торжествующе показал визитку. - Вы все талдычили - да в баре по утрам играть стремно, да никого нет, да вечером не разрешат, потому как несовершеннолетние…
- Короче, - угрюмо перебил его Нильс. - Ты с чего такой радостный?
Ханс шмыгнул носом и, приняв важный вид, уперся руками в бока.
- Знаете, кто нас только что слушал?!
Матиас внезапно остановился у афишной тумбы. Точно не знал еще, что привлекло его внимание, но вот встал и принялся внимательно рассматривать плакаты. "Варьете "Карибские женщины"" - не то, "Водный цирк" - тоже не то, рок-концерт в Черном лесу - нет… "Вишневый сад"… Стоп! Концерт в Черном лесу. Список участников, фото… На переднем плане маленькие музыканты с гитарами, позади - огромные, словно бы плывущие в небе барабаны. А за ними - светловолосый парень с пронзительно синим взглядом… Он!!!
Матиас почувствовал, как кольнуло в висках, обдало таким жутким холодом, что он невольно поежился, хоть день выдался погожий, солнечный.
- Ты позабыл про своих кукол, Матиас, - вкрадчиво напомнил голос. Юноша вздрогнул - давненько уж не было его слышно, почти с тех самых пор, когда Ральф… Когда Ральфа… - А ведь неплохо получилось, - с усмешкой произнес голос. - Как ты его - прутом. А, Матиас? Да не бойся, никто ничего так и не узнал. И не узнает.
- Но ведь будут искать! - осмелился возразить Матиас.
- Пусть ищут. Тебе какое дело? А? То-то же, что никакого. Лучше вспомни про кукол. Они ведь по-прежнему ненавидят тебя, насмехаются, замышляют разные каверзы… Вчера, например, на гимнастике, когда ты, мой юный друг, повис на перекладине и попытался там что-то проделать… О! Как они смеялись! Прямо до слез. Особенно та смуглая девушка, Анне-Лийса. А уж как заливалась красавица Лиззи! Знаешь, как все они тебя называют? Глиста. Мечтают унизить тебя, считают недотепой. Скажи, хоть кто-нибудь когда-нибудь танцевал с тобой на школьном вечере? Не отвечай, себя не обманешь. Тебе нравится Лиззи, да-да, нравится. Помнишь, однажды ты набрался смелости и пригласил ее в кафе. Она пошла. Правда, не с тобой - с малявкой Хансом. А ты стоял за углом и глотал слезы. Никогда больше не плачь, Матиас! Пусть плачут они.
- Но ведь…
- Я помогу тебе, ведь ты - это я, а я - это ты. Пусть не всегда, пусть пока нечасто. Я хорошо узнал тебя, друг мой. Ты не из обычных людей, о нет, в твоей душе слишком уж много восхитительного холодного Мрака! Ты не такой, как все, ты гораздо лучше, поверь. Да ты и сам знаешь об этом. Не стесняйся признаться себе! У тебя появились могущество и сила, а что есть у кукол? Ничего. Вот они и злятся, завидуют. Мы их накажем, Матиас, я помогу тебе, а ты - мне. Ведь так?
- Так, - согласился польщенный Матиас и пожаловался: - Ханс с Йоргеном-Оглоблей совсем обнаглели последнее время. Да и девки тоже.
- Я знаю, - тихо рассмеялся голос. - Скоро мы отомстим всем.
- Как тогда? - обрадовано переспросил Матиас, вспомнив, как хорошо удалось подшутить над Хансом, Анне-Лийсой, Лиззи. Особенно над Лиззи, ее родители даже хотели подать в суд на "насильника Йоргена". Ха-ха-ха! "Насильник Йорген"… Вот только Ральф…
- Ральф? - Голос внезапно стал серьезен. - Вот Ральф, Матиас, пока самое главное, что ты для меня сделал. Не считая, разумеется, истории Византии.
- Может, еще чем помочь?
- Помоги себе, Матиас! Сколько можно терпеть издевательства? Пора действовать. Поверь мне, пора…
- Что ж, - Матиас улыбнулся, - я готов. А что это за парень на плакате?
- О, это мой самый главный враг!. Вызнай про него все - где он, кто он, с кем он.
- Мы тоже накажем его?
- О да, мой юный друг! Но чуть позже. Еще не пришло время. Пока убит только Ральф… один. А надо - семь. Вернее, теперь шесть, не считая Ральфа.
- Кого шесть?
- Скоро узнаешь. Впрочем, мне все равно кого, - признался голос. - Выбери своих обидчиков. Посмотри кукол. Вечером решим, так?
"Так", - отходя от тумбы, мысленно кивнул Матиас. Он был доволен общением с голосом, наивно полагая его своим, внутренним. Как приятно было его слушать, и какой чудесной мощью он был наделен! И вся эта мощь была направлена на благо его, Матиаса Шенна, некрасивого, никому не нужного и всеми презираемого.
- Матиа-а-ас, - шелестяще напомнил голос. - Ты не нужен никому - это так. Но не забывай, что ты очень нужен мне и себе! Впрочем, в данном случае это одно и то же.
Придя домой, Матиас на цыпочках пробрался в свою комнату - не хотелось сидеть в гостиной, ужинать вместе с матерью и отчимом. Лучше здесь… Матиас поплотней затворил дверь, выдвинул ящик стола… Куклы. Вырезанные из картона куклы. Ханс Йохансен, Оглобля, Анне-Лийса, Лиззи Морз. Лиззи…
- Ты хочешь ее? - вкрадчиво осведомился голос. - Признайся же - да?
- Да, - эхом откликнулся Матиас. - Да, да, да! Но она презирает меня.
- Я могу помочь тебе… И в самом деле, Лиззи красивая девушка, очень красивая - стройные бедра, тонкая талия, серые сияющие глаза, волосы цвета выбеленного солнцем льна. Ты смотрел на нее сегодня на гимнастике, не отрывал взгляда. Какие у нее милые шортики, ты не находишь? Ну, не смущайся! А топик? Она ведь, кажется, была сегодня без лифчика, да? Ты же специально для этого забрался на шведскую стенку. Увидел? Увидел, увидел. Грудь и в самом деле восхитительная. Представь только, ты приводишь ее к себе, медленно раздеваешь, крепко целуешь в губы…
- О! - Матиас обхватил руками голову. - Этого не произойдет никогда. Она презирает меня, ненавидит…
- Ну, что ж ты так пессимистически настроен, друг мой? Я же сказал, что помогу тебе. Но для этого…
- Что для этого?
- Так ты готов?
- Да, да, да! - Матиас и впрямь сейчас был готов на все.
- Тогда выбери куклу, - потребовал голос. - Любую, мне все равно. Можешь даже не глядя.
Тяжело дыша, Матиас закрыл глаза засунул руку в ящик… Оглобля. Йорген-Оглобля.
С самого детства - ну, может, не с раннего, но лет с восьми точно - долговязый Йорген мечтал о мотоцикле. Мощный двигатель, объемистый бак с блестящей наклейкой, сияющие хромировкой дуги. Промчаться на таком по улице - все девчонки будут твои, а пацанам останется лишь завистливо смотреть вслед. Родителей пришлось уламывать долго, почти целый год, да и самому подрабатывать на сборе лесных ягод. Зато теперь - вот она, желто-красная, сверкающая лаком и никелем "Хонда". Пусть не особо мощная модель, зато летит словно птица. Грохочет двигатель, уносятся прочь обгоняемые машины, а за спиною как будто выросли крылья. Нет, не надо за спиной крыльев, лучше посадить какую-нибудь девчонку.
- Покатаемся, Анне-Лийса? - Заглушив двигатель, Оглобля картинно положил руки на руль. Девушка мотнула выкрашенными в медное рыжевье волосами.
- Как-нибудь в другой раз, Йорген.
- Ну, поехали, а? - просительно улыбнулся парень. Вздохнул: уж, конечно, после той нелепой истории с Лиззи не всякая девчонка решится с ним покататься.
- Некогда мне кататься, нужно купить корм для рыбок. - Обернувшись, Анне-Лийса показала на зоомагазин, расположенный рядом со школой.
- А можно с тобой? - с надеждой поинтересовался Оглобля.
- Как хочешь.
Обрадованный Йорген поставил мотоцикл на подножку и, догнав одноклассницу, зашагал рядом с ней.
- Куда это они пошли? - Выходя из школы, Ханс оглянулся на Лиззи. Та пожала плечами - вот еще, смотреть тут за всякими сексуально озабоченными Оглоблями.
- Ты домой, Ханс?
- Нет. - Ханс покачал головой. - Посижу тут, на лавочке, подожду приятеля.
- Ну, жди-жди…
- Поедешь с нами на концерт, Лиззи?
- Это куда, в Черный лес, что ли?
- Ну да, в Черный лес. А чем тебе не нравится?
- Да так. - Девушка усмехнулась, смешно наморщив нос. - Может, и поеду… Если кто-нибудь еще поедет, например Анне-Лийса. Ну, пока!
Ханс кивнул и, усевшись на лавку, принялся от нечего делать крутить головой. Смотрел, как прыгают воробьи в желтых листьях, как, радуясь солнечному деньку, играют в догонялки дети, как в безоблачно-голубом небе медленно тает инверсионный след самолета. Улыбнулся неизвестно чему - просто так, вот этому хорошему дню, веселым голосам, солнцу, лазурному небу, перевел взгляд на школьную ограду, рядом с которой, возле красно-желтого клена, стоял мотоцикл Йоргена, такой же желто-красный, как и кленовые листья. Хорошая машина, скоростная. Впрочем, Ханс ничуть не завидовал - кому что, Йоргену - мотоцикл, а ему бы - хеффнеровский бас, старинный, но такой звучный, бархатный. Дороговато, правда, стоит - антиквариат, тут уж ничего не попишешь. Ханс вздохнул, увидел, как, проходя мимо ограды, внимательно оглядел мотоцикл Матиас Шенн. Надо же - и ему понравился? Может, хочет себе такой же купить? Однако где же Нильс? Словно в ответ в кармане куртки тренькнул мобильник. Эсэмэска от Нильса: "Задерживаюсь встретимся вечером в клубе". Вот, всегда так. Сидишь тут, ждешь. А Шенн-то, глядите-ка, все трется у мотоцикла… Впрочем, нет, он, кажется, трамвай ждет. А вот и Оглобля с Анне-Лийсой выходят из магазина. Анне-Лийса вся такая красивая, смугленькая, темноглазая, вот только волосы зря выкрасила в медный цвет, хотя и так ничего смотрится.
- Эй, Анне-Лийса! - Вскочив со скамейки, Ханс, огибая деревья, побежал навстречу ребятам. - Пошли в кино сходим, а? Что-то там про женский модный журнал, - говорят, классный фильм.
- Пошли, - улыбнулась девчонка, взяла из рук Оглобли пакет, передала Хансу: - Неси. Спасибо, Йорген.
- А кататься?
- Я ж сказала, что не поеду. Идем, Ханс.
- Ну… - Вздохнув, Йорген-Оглобля поплелся к своему мотоциклу, украдкой показав Хансу кулак. - Ну, погоди, получишь у меня завтра… Мало не покажется.
Ханс не обратил на угрозу никакого внимания. Подумаешь…