Высадив угрюмого, всю дорогу молчавшего пассажира в Черном лесу, у концертного павильона, таксист искренне пожелал юноше творческих успехов и, развернувшись, лихо покатил прочь, разминувшись со светло-зеленым "фольксвагеном - гольф". Кажется, за рулем "гольфа" сидел кто-то знакомый. Впрочем, таксист не стал разворачиваться, догонять - день ведь еще только начинался. А концерт в Черном лесу точно состоится, недаром уже с утра сюда потянулись людишки! Музыканты, осветители, бармены…
Матиас шел по извилистой лесной тропе, заслоняясь обеими руками от колючих еловых веток. Шел, куда велел голос. Болотная топь сменилась холмом, расступился орешник, дернулись прочь из-под ног бордовые папоротники. Вот и старая сосна на круче, под корнями…
- Что, прямо голыми руками шарить?
- Не трусь, мой друг, и приготовь мешок. Они выползут сами.
Юноша, побледнев, опустился на колени, развязав мешок, бросил к сосне - и тут же, шипя, выползли из-под корней отвратительные черные змеи. Шипя, забрались в мешок.
- Ну, чего ж ты стоишь, Матиас? Завязывай.
- Но…
- Страшно? Не бойся, они не жалят своих. Запомнил, куда выпускать?
- Да… Одну - в зеленую механическую повозку… Надо же, "в повозку"! Не лучше ли сказать - в машину?
- Да-да, я так и хотел выразиться.
- Других - под старую сцену. Интересно, как я туда заманю всех, кого надо?
- Думай, - требовательно произнес голос. - Думай, мой юный друг. В конце концов, это ведь ты хочешь овладеть прекрасной Лиззи, а не я.
- Ты обещал мне!
- Помню, помню… Сегодня вечером ты получишь ее.
- И все…
- И все будет шито-крыто - никто ни о чем не узнает.
- А Лиззи меня…
- Нет. Это уж мое дело.
- А точно - все всё забудут?
- Я когда-нибудь обманывал тебя, Матиас? Ведь это все равно что обмануть себя. Не трусь и верь в свои силы.
Инспектор Плеске целый день носился, высунув язык, как собака. Проклятый ябеда Матиас никак не хотел находиться! Его не было в школе, не было дома, не было и у врача, к которому он, по словам матери, с утра отправился. Не было нигде! В школе тоже ничего не могли прояснить. Матиас Шенн был таким прекрасным учеником, никогда не прогуливал… Спросить Ханса? Так того тоже не было ни дома, ни в школе. И, как и у ябеды, мобильник отключен.
А зачем Хансу телефон, когда он репетирует в клубе перед выступлением в Черном лесу? Правильно, незачем. Вот и отключил, все равно не слышно. Девчонки, Лиззи и Анне-Лийса, и без того знают, как добраться до концертного зала.
Ньерд вспомнил про молодежный клуб лишь к вечеру. Не поленился, заехал - все равно больше пока никаких зацепок.
- Шенн? - Ханс взъерошил волосы на затылке. - Как же, как же, видали. Ехал утром в такси. Темно-синий "сааб", водителя зовут Аксель, да вы его, наверное, знаете?
- Акселя?! Да знаю, конечно… У меня даже его телефон где-то был. - Порывшись в карманах, инспектор вытащил мобильник. Позвонил… - Черный лес?! А что там… Ах, на концерт… Ясно!
- Господин инспектор, - искательно заглянул в глаза полицейскому Ханс, - а вы, случайно, не в Черный лес собрались?
- Случайно да.
- Кинете в салон комбик? А то нам с ним в автобусе неудобно.
- Черт с тобой, кину. Надеюсь, он не очень ржавый. Могу и вас захватить, если хорошо попросите.
- Не-а, нас много. - Ханс покачал головой.
- Ну, как хотите, - садясь в машину, махнул рукой инспектор.
Он уже выехал на пригородную дорогу, когда откуда-то из-за деревьев надвинулась вдруг прямо на автомобиль дрожащая черная тень. Сказать по правде, Ньерду на миг стало жутко - на безлюдной-то дороге, в сумерках.
Остановился, на всякий случай переложил пистолет в карман куртки - быстрей, ежели что, доставать.
Подойдя ближе к машине, черная фигура откинула капюшон - инспектор узнал сумасшедшую Магн, бэк-певицу и хиппи, про которую так никто и не узнал, откуда она взялась в городе, даже она сама не знала.
- На концерт? - понимающе кивнул инспектор.
Магн молча кивнула, черные волосы обрамляли бледное - чересчур бледное - лицо с тонкими благородными чертами, синие глаза, казалось, заволокло туманом. Героин? ЛСД? Нет, скорее, обычная марихуана. В коммуне хиппи, где прижилась Магн, всего хватало.
- Подвезу. Садитесь. - Ньерд распахнул дверцу. Девушка села, глядя прямо перед собой, словно неживая, словно древняя статуя.
Инспектор завел мотор.
- Шипение, - неожиданно громко произнесла вдруг Магн. - Я слышу шипение. Змеи! Безобразные змеи…
- Какие змеи? О чем вы?
- Ну да, он вспомнил предание. Гибель от укуса змеи… Он опять здесь, рядом!
- Послушайте-ка, любезная Магн…
- Едем! Едем быстрее! Впрочем, может быть, уже поздно.
Пожав плечами, инспектор врубил передачу.
В Черном лесу, в концертном зале, холодном и длинном, все жило ощущением предстоящего действа. Смеялась, предвкушая кайф, публика, музыканты настраивали аппаратуру. Ханс горделиво поглядывал на девчонок - уж сегодня-то они увидят, сегодня-то почувствуют, проникнутся. "Вой джунглей" выступала второй, после "Ребра Вотана" - по мнению Ханса, так себе командочки, слабой пародии на ранний "Дактрон". Да и музыканты "Ребра" слишком уж нахально держатся, сразу видно - пижоны. Эй, зачем же так пинать комбик? Между прочим, он общественный.
Ханс возмущенно поискал глазами Нильса, не нашел и решил самолично пройти к сцене, повозмущаться… Кто-то дернул его за рукав.
- Ханс!
Парень обернулся и увидел перед собой Матиаса Шенна.
- Привет, Шенн. Что ты тут делаешь?
- То же, что и ты… Игорь просил тебя подойти ненадолго. Им там провода не вытащить из-под старой эстрады, так, может, ты заберешься.
- Ну, нигде без меня! - буркнул польщенный Ханс и засунул руки в карманы. - Веди!
Около старой сцены было темно, лишь желтый свет дальнего фонаря немного освещал эстраду, а скорее, просто сгущал тьму. Ханс достал зажигалку.
- Ну, и где они, твои провода?
Матиас распахнул дощатую дверцу, ведущую под сцену. Пахнуло сыростью.
- Лезь… Игорь там.
Захлопнув дверь, выждал немного и услыхав тонкий вскрик, снова направился в зал.
- Эй, девчонки… Там вас Ханс зовет немного выпить.
- Так нам же не нальют в баре!
- Да он не в баре, здесь, недалеко. Идемте.
- А ты сам-то откуда тут взялся?
- Так, зашел вот…
- Это нам сюда лезть? - Девушки - Анне-Лийса и Лиззи - с содроганием заглянули в дверь. - Ханс, где ты?
- Да там он, идите за мной!
Нырнув под эстраду первым, Матиас тут же откатился в угол, дождался, когда за ним шмыгнут девчонки и, пулей выскочив наружу, захлопнул дверь на щеколду.
- Молодец, друг мой! - похвалил его голос.
- Лиззи точно не пострадает?
- Я тебя никогда не обманывал. Она будет твоей.
- Не очень-то удобно под сценой…
- Ну, уж прости. Кстати, у тебя есть еще одно дело… Здесь недалеко, идем…
- А быстро?
- Да сейчас и вернешься. Вздохнув, Матиас побрел к лесу.
Первой не выдержала Лиззи.
- Ну, и долго нам тут сидеть? Может, пора уже выйти?
- Нет, - покачал головой Ханс. - Игорь с Ньердом-испектором сказали, что сами нас позовут.
- И когда же?
- Тсс! - Ханс приложил палец к губам, ну и темно было - хоть глаз выколи. Пахло гнилой трухой, сыростью, мокрой землей.
- Да ты где их видел-то? - не отставала Лиззи.
- Да здесь. Сначала не разглядел, потом. Ка-ак схватили меня за плечи - вот страху-то! Хорошо, инспектор догадался зажечь фонарик.
- Лучше б он его нам оставил. О! Эврика! Мобильник! Вот, сразу светлее…
В дальнем углу сцены послышался скрежет. Ребята отпрянули.
- Эй, узники? - по-английски спросил насмешливый голос. - Вы там еще живы?
- Игорь! - радостно отозвался Ханс. - Ну, наконец-то. А где инспектор?
- Пошел искать Шенна. И кажется, упустил.
- Так Шенн это все и устроил? - воскликнула Анне-Лййса. - Вот гад.
- Гад, - согласно кивнул Акимцев. - И вы даже не представляете какой. Ну, вылезайте, нечего здесь сидеть. А, вот, кажется, и наш неутомимый Мегрэ. Как успехи, инспектор?
- Глухо, - раздраженно отозвался Ньерд. - Как сквозь землю провалился.
- Там, кажется, Магн хотела тебе что-то поведать.
- Магн?
Магн сидела на сцене, держа за хвосты отвратительных мертвых гадин. Она успела… успела предупредить Игоря, но не успела довести дело до конца. Хотя, быть может, еще не поздно?
- Идемте. - Подняв глаза, она посмотрела на Игоря и Ньерда. - Я теперь знаю, где он.
Быстро пройдя зарослями, они обошли болотце и остановились перед большой лужей… в которой лицом вверх лежал Матиас Шенн с удивленными, широко распахнутыми глазами. Лежал - мертвее мертвого, а на груди его свернулась кольцами мерзкая черная гадина. Увидев подошедших людей, она подняла голову, зашипела…
Инспектор вытащил пистолет.
- Она не опасна, - вдруг тихо промолвила Магн. - Теперь это обычная змея, ведь Хозяин ушел.
- Кто ушел? - Инспектор обернулся к ней, но так и не получил ответа.
- Ральф, Йорген, Ханс, - загибал пальцы Игорь, - две девушки… Всего пять, я должен был быть Седьмым… А этот, значит, шестой.
- Друид использовал его и убил. Сбросил, как выросшая змея сбрасывает ненужную шкуру.
- Вы сказали что-то о Ральфе и Йоргене? - оживился инспектор.
- Их убил Шенн. Но не сам по себе, не по своей воле.
- То есть как это - не по своей воле? - не понял Ньерд. - Он что, тоже сумасшедший?
- В некотором роде - да, - задумчиво ответил Акимцев. - А я ведь чувствовал его присутствие, только не хотел верить. И ничего не смог сделать. Жаль… Ладно хоть спасли ребят.
- Твое дело еще впереди, Игорь, - неожиданно улыбнулась Магн. - Ведь друид думает, что ты мертв. И принесены все семь жертв.
Акимцев удивленно посмотрел на нее.
- Что ж, выходит, мы его перехитрили?
- Выходит, так. В душе друида уж нет прежней силы. Но он вполне может ее обрести… И обретет, если мы не помешаем!
- Эй, ребята, - потряс головой Ньерд, - странные вы речи ведете… Подождите, я сейчас вызову людей, займусь трупом. Игорь, у вас, между прочим, скоро выступление.
- Боже! - Акимцев хлопнул себя по лбу. - Скорее, бежим. Магн, ты споешь с нами?
- Обязательно. "Глам дицин" - песнь поношения гнусной душе друида! Я буду петь ее всегда.
Глава 7
СБОРЫ
Лето 873 г. Киев
Отсюда, из Киева, Олег с новгородской и киевской дружинами ходил походом на самый Константинополь…
Д. С. Лихачев. "Новгород Великий"
Он снова пришел! Дух Черного друида явился, чтобы опять творить зло. Так и только так можно было объяснить случившееся. Жертвы… снова безвинные жертвы. Дети, девушки, воины. Стрелы ромейского купца, пропитанные змеиным ядом, и тот же яд, растворенный в кубке лекарем Эвристидом, и танцовщица Пердикка с разъяренной коброй.
- Все они не зря использовали змей, князь, - усмехнулся Ирландец. - А ведь только друид знает предание о…
- …о том, что мне суждено умереть от укуса змеи, - продолжил Хельги. - Что ж ты запнулся, Конхобар? Побоялся сказать правду?
- Иногда правда бывает хуже лжи, - уклончиво отозвался Ирландец - Впрочем, я согласен с тобой - то, что случилось пять лет назад, может вновь повториться. Только теперь вряд ли поддержат друида дальние лесные погосты. Не те уже там люди, привыкли к порядку, к размеренности, к раз и навсегда установленной жизни. Да и друид не тот…
- Не тот он был и пять лет назад. - Князь подошел к окну и задумчиво посмотрел во двор. - Нет, не пять, прошло чуть меньше времени… Впрочем, неважно. Обрати внимание, они погибли тоже - и купец и лекарь, и танцовщица.
- Ну, танцовщица, насколько я знаю, случайно.
- Не скажи… Кто знает, как повела бы себя змея после того, как ужалила бы меня.
- Вы допросили всех, кто был с ней на постоялом дворе?
- Спрашиваешь. - Хельги скривил губы. - Всех, начиная с погонщика ослов и заканчивая хозяином постоялого двора. И все твердят одно - Пердикка была очень известна в Милетине, затем вдруг уехала в Константинополь…
- Странно! С чего бы?
- Ничего странного, - покачал головой князь. - Все провинциалы рано или поздно рвутся в столицу, где гораздо легче прославиться и заработать. Лекарь, кстати, тоже практиковал в Константинополе, а купец имел там дом и торговые склады.
- Константинополь, - задумчиво протянул Ирландец. - Если все случившееся - козни друида, значит, там и надобно его искать! Слава богам, сила его, похоже, невелика - он даже не смог убить тебя.
- Почти не смог. - Хельги нехорошо прищурился. - Но действовал вполне уверенно.
- Если это он…
- Он, он… С чего бы это желать моей смерти всем этим совершенно разным людям? Правда, друид не смог полностью овладеть их душами. Думаю, и купец, и лекарь, и танцовщица жили своей обычной жизнью, друид лишь время от времени их направлял.
- Хм. - Ирландец скептически пожал плечами, однако спорить не стал. Лишь заметил, что черный дух Форгайла Коэла может попытаться вернуть былую силу. И это тем легче будет сделать, чем важней человек, душу которого он подчинит своему влиянию, постепенно, не сразу.
- Ты полагаешь, он как-то сосуществует с той душой, в которую вселился?
Ирландец хмуро кивнул.
- Пожалуй.
Осторожно постучавшись в дверь, вошла Сельма - вплыла, высоко держа голову, увенчанную золотой, украшенной смарагдами диадемой, как и полагалось княгине. Сухо кивнув Ирландцу, вопросительно взглянула на мужа.
- Да, мы закончили разговоры, - улыбнулся князь. - И вовсе не прочь перекусить.
Сельма кивнула.
- Я уж велела челяди накрывать столы. И, княже, у меня для тебя кое-что есть.
- Тогда идем!
Ирландец поднялся с лавки и набросил на плечи ярко-зеленый плащ, напоминавший ему о лугах далекой родины.
- С вашего позволения, я хотел бы откланяться.
- О нет, нет, Конхобар, - замахал руками Хельги. - Я не отпущу тебя просто так! Еще не хватало, чтобы на радость затаившимся врагам поползли слухи, как будто новгородский наместник попал в опалу?!
- Что ты сказал, князь? - Ирландец встрепенулся, задержавшись в дверях. - А ведь это неплохая мысль! Может быть, будет лучше, если кое-кто так и подумает?
Хельги внимательно посмотрел в глаза собеседнику, светящиеся недюжинным умом и коварством. В конце концов, Ирландец почти всегда предлагал очень даже неглупые вещи, часто - с прицелом в будущее.
- Ну, как знаешь, Конхобар, - махнул рукой князь. - Не буду тебя удерживать. Провожу до крыльца.
- Не стоит, - тихо возразил Ирландец. - Не княжеское это дело - провожать, уж поверь мне.
Ужинали вдвоем с Сельмой, только к самому концу трапезы подошел с докладом тиун Ярил Зевота. Его и усадили за стол почти что насильно, заставили опростать изрядную кружицу пива, заесть уткой с гречей, медовыми лепешками, пирогами, потом выпить еще, и только после этого князь наконец разрешил тиуну перейти к текущим делам.
Ярил откашлялся, вытащил из сумы кипу пергаментных свитков, густо испещренных мелкими буквицами.
- Пошлины с ромеев, сурожцев, иных южных гостей, что с моря Русского подымаются, упали - видно, у порогов опять печенеги засаду устроили. Пошли воинов, княже, до осени далеко еще, южную торговлишку никак нельзя потерять.
- Что ж ты раньше молчал?! - ахнула княгиня, вникавшая во все хозяйственно-торговые дела.
- Ведомости торговые только сегодня к полудню составили. - Тиун с гордостью потряс пергаментной кипой. - Дело не легкое.
- Да уж вижу, - ухмыльнулся князь. - Как с севером дела?
Ярил почесал затылок.
- Мыслю, наместник Конхобар уже вам доложил кое-что, я же опять по торговле… - Он вытащил нужный свиток, развернул. - Сукна немецкого на торгу продано сто тридцать штук, из них фризского - сто пять, остальное - аглицкое…
- Постой, постой, Яриле. - Князь самолично поднес тиуну кубок с вином. - Испей за наше здоровье… А о сукнах да прочих товарах завтра княгине доложишь.
Ярил, поднявшись со скамьи, встал, выпил и, поклонившись, убрал пергаменты обратно в суму.
- Теперь, княже, позволь об иных делах. У Мечислава - людина в корчме вчера снова волхвы собирались, пьянствовали да ругались премерзко, дескать, у вятичей, на Оке-реке, куда как жизнь привольнее, чем во граде стольном, во Киеве.
- Ишь, - хохотнул князь. - Не нравится им. Ну и пусть убираются к вятичам… Постой, подожди-ка… Это ж наша земля! И князь вятичей Хранко вот уж три года как платит нам дань, куда меньшую, чем до того платил хазарам. Или я этого Хранко с кем-то путаю?
- Нет, все так, княже, - подтвердил тиун. - Вятичи исправно дань платят. Правда, порядка там - верные людишки докладывали - не очень-то много. То ли князь слабоват, то ли все равно ему - а каждый смерд себя князем чувствует. Непорядок.
- Но ведь дань платят?
- Платят, княже. Тут к ним никаких придирок нет.
- А народишко киевский что про вятичей говорит?
Ярил махнул рукой.
- Да, сказать по правде, ничего хорошего, княже. Тупые, говорят, лесовики сиволапые.
Сельма, не выдержав, фыркнула.
- Может, еще и потому в их земле порядку нет, - продолжил тиун, - что соседушки - мурома да мещара - нападают из лесов дальних, а князю с ними не справиться - маловата дружина.
- Маловата - поможем, - усмехнулся князь. - Только не сейчас, позже. Может, зимой или в то лето… Нет, летом туда, наверное, и не пройти-то…
- Да можно пройти. - Ярил пожал плечами. - Супружницы моей родич, Порубор, недавно в ту сторону хаживал, жемчуга привез изрядно.
- Ну, Порубор завсегда по лесам шатался, вижу, в том же духе и продолжает, хоть и женился. Девушку-то хорошую взял?
- Да хорошую, - кивнул тиун. - Моей Любимы подружку, Речку. Хохотунья.
На улице уже опускались сумерки. Город притих: добропорядочные обыватели - ремесленники, торговцы, житьи люди - заканчивали дневные дела и ложились почивать, лишь ночные шпыни шастали по корчмам да высматривали по глухим углам припозднившихся прохожих. Да и шпыням не особенно-то было привольно - княжья стража свое дело знала.
Простившись с тиуном, князь и княгиня зашли поцеловать уже засыпающих дочерей и поднялись в летнюю светлицу - опочивальню. Разделись, залезли под тонкое ромейское покрывало.
- Вижу, тебя что-то тревожит. Что? - Сельма обняла мужа за плечи.
- Боюсь, он возвратился снова. - У Хельги не было от супруги тайн. Да и попробуй тут утаи.
- А я чувствовала. Не зря же… - Княгиня передернула плечами. - Когда ж ты наконец покончишь с этой мерзкой тварью, я имею в виду друида?
- К сожалению, это оказалось не так-то просто… Ты говорила, у тебя для меня есть кое-что? Показывай!
Сельма улыбнулась.
- Завтра. Поверь, сейчас не время… А вот для чего-то другого сейчас, пожалуй, самое время! - Молодая женщина отбросила в сторону покрывало, и супруги слились в долгом поцелуе…