Алексу показалось, что скрипнула галька. Невнятный звук сорвал наваждение самого тяжелого ночного часа. "Час быка". Любимая книга еще советского детства. Сейчас на Земле таких не читали. Слишком много умных букфф, как выражались в интернете, и полное отсутствие "реального драйва", да еще поступки и стремления героев не только не понятны, но и абсолютно неприемлемы для современного молодняка. Бывало, что кто-то, с не совсем еще убитыми рекламой и интернетом мозгами, чувствовал силу и правду старой книги, но увы, пробиться сквозь защитную пелену равнодушия и цинизма, она была бессильна, поэтому посмеявшись над наивными ошибками тупого автора, неспособного в середине прошлого века догадаться, что цифровые камеры заменят в конце концов киноаппараты, эти "лучшие представители человечества" отбрасывали глупую древность так и не попытавшись вникнуть в идиотские и скучные философские бредни. Открыв в 13 лет для себя Ивана Ефремова, Алекс и сам многого тогда не понял, с чем-то был абсолютно не согласен, но эту вещь он с удовольствием перечитывал и много позже, когда понятны и интересны становятся именно те самые философские бредни. Не зря книга так и осталась "забытой" издательствами, слишком уж она не соответствовала неуклюже препарированным в свете новых веяний конструкциям, что должны были заменить нормальное изучение идеологии, философии и политики в ВУЗах хрущевско-брежневских времен. Но Иван Ефремов, написавший по нонешним меркам ничтожно мало, остался в памяти как гений, не способный писать плохо или просто на потребу дня за ради хлебушка.
К моменту, когда зашумела земля скатываясь по ступенькам, Алекс уже полностью проснулся и бесшумно поднялся на ноги - ночь он скоротал полулежа, сидеть мешал низкий потолок, привалившись к стене, сбоку от дыры входа, завешенной драным и вонючим подобием циновки сплетенной из какой-то сухой травы, похожей на земную осоку. Срывая жалкую пародию на дверь в яму скаля зубы в беззвучном рыке влетел печально-знакомый огромный волкодав. И тут же жалобно скуля покатился сбитый страшным ударом обломка заслуженного копья по голове. Дерево выдержало череп собаки тоже. Хозяин псины стремясь поддержать ее атаку заскочил вслед за ней, точнее попытался это сделать, но зацепившись за жердь потерял равновесие и падая встретился с выставленным коленом Алекса, который еще и добавил голове противника ускорение. Вражина взвыл и тут же замолк, только хрипел бессильно. Ребра незнакомца остались целы лишь потому, что колено врезалось в грудную кость выбив из легких воздух. Стандартный завершающий удар локтем по удобно подставленному хребту Алекс все же сдержал…
Алекс.23.03.3003 год от Явления Богини. Где-то. Вечер
С трудом выволок тяжеленную собаку на поверхность. Внимательно прислушался к ее дыханию и осмотрел место удара. Похоже очухается, хотя и не так скоро. Мускулистая шея, защищенная густой свалявшейся шерстью, удар выдержала без особых потерь. Стоило бы добить, чтоб не бросилась со спины, но злость уже схлынула, все же тогда она его не тронула, да получила уже изрядно по вине жуликоватого, но глупого хозяина. Спустился вниз и наскоро охлопал тушку незнакомца. Есть! В кожаном мешочке, висящем на груди вместе с горсточкой мелких медных монет обнаружил zippo. Мягкий щелчок откинувшейся крышки, негромкий треск колесика и невысокий огонек заплясал, вызывая у меня глуповатую довольную улыбку. Работает! И судя по весу, остаток бензина почти не изменился. Да здравствует жадность. Судя по отсутствию берцев на ногах пленного, окончательный раздел добытого имущества уже произвели и, как чаще всего и бывает, лучшую часть получил некто верхний - "мозг, который надо питать" , а нижний, как обычно, восстановил справедливость на свой лад, заныкав самый компактный и дорогой кусочек добычи. Ну и хорошо, иначе столь дорогая и нужная вещь вполне могла исчезнуть безвозвратно. Отправил зажигалку в специальный пистончик на уже, увы весьма коротких, шортах и продолжил обыск. На дрянном кожаном поясе в грубых деревянно-кожаных ножнах висел столь же дрянной нож. В котомке кроме запаса еды нашлось несколько вонючих ремешков сыромятной кожи. Судя по длине, сей первобытный девайс был предназначен для связывания, а точнее быстрого спутывания конечностей.
Поработав полчаса ножом, превратил жердь, которую использовал для создания импровизированного шлагбаума, в специальную собачью привязь для излишне злобных животин. С обеих торцов жерди вырезал специальные желобки в которых надежно закрепил сыромятные ремешки. Один привязал к грубому ошейнику так и не пришедшей в себя псины, а вторым прикрепил всю конструкцию к толстому корню, торчащему горбом возле самого ствола. Всего-то потребовалось слегка подкопать землю для создания весьма удобного и надежного крипежа. Такую привязь собаке ни оборвать, ни перегрызть - свежая сыромятина штука прочная и эластичная, а зубами до ремней палки не допустит. Правда, пришлось подтащить тяжеленное тело волкодава поближе. Точнее волкодавки, тьфу… велик, могучий русский языка. Везет же мне на баб… короче, угораздило меня схлестнуться с сукой. Ладно, кхе-кхе, не с сучкой… Этакая девочка-одуванчик под полсотни кило живого веса. Сплошные мышцы и жилы. Это каков же кобель нужен, чтоб ее покрыть… Обиходив собачку, занялся хозяином. Быстро вытряхнул клиента из одежек и обуви и надежно стянул руки и ноги его же весьма удобными ремешками, подумав подтянул вязки друг к другу. Дрянную, разношенную и разбитую обувку ворюга таскал на босу ногу. Грязнущую и вонючую, вот и шибало из обувки так, что даже примерить не решился, но размерчик, вроде как, мой. Владелец состоянию обувки вполне соответствовал, от его тушки разило грязью, тухлятиной и прокисшим потом как от вокзального бомжа. Сдерживая тошноту, благо желудок не слишком полон, осмотрел портки и то ли грубую жесткую рубашку, то ли легкую куртку. Подумав, оттащил добытое к воде и затеял большую стирку.
Я тер новоприобретенные шмотки и лениво шевелил мозгами.
"Похоже с "облико-морале" я угадал. Судя по оторопи, говнюк совсем не ожидал столь активной встречи. Видимо вчера я выглядел очень уж жалко. Или позавчера? Был так плох, что он меня просто ограбил, решив, что сам сдохну. Спрятал просто на всякий случай, вдруг повезет и будущее живое имущество не оклемается, а сам отправился за ценными руководящими указаниями. Ладно, время терпит, подожду… Говнюк очухается и мы его поспрошаем… я и моя жаба. Должна же у меня, как у истинного попаданца, быть жаба. А пока… котелок есть, zippo снова со мной, да и в котомке кое-что имеется."
Покопался в котомке. Сушеное мясо, какая-то крупа, твердая как камень лепешка. А это что, дерьмо? Или, судя по запаху, все же сыр? Плевать, кроме крупы и соли в рот ничего не возьму…
Костер весело горел, потрескивая и паря влажными сучьями, вода в котелке кипела, распространяя запах каши с мясом, короче, пикник в Подмосковье и только. Я лежал у костра и лениво смотрел, как собака неохотно отрывает куски от рыбьей тушки. Час назад, отдохнув после схватки и стирки, я вернулся к реке. Муть и грязь, вызванные стиркой, уже унесло и в прозрачной воде крутились довольно крупные, длинной с руку, рыбины. Выломанная вчера жердь, трофейный нож и сыромятный ремешок за четверть часа превратились в самодельное, пусть и неказистое, но надежное с виду копье. Копьецо не острога, но за пять минут мне удалось выкинуть с прибрежного мелководья на сушу рыбину похожую на большого сома, но с острыми зубами. Острога пробила рыбине хребет и пришпилив ее к песчаному дну, позволила ухватить за жабры. Убедившись, что добыча уже не способна обороняться, я оттащил ее к костру и уселся недалеко от настороженно следящей за мной собаки. Часа три назад она начала поскуливать и пришла в себя, Ей повезло, жестокий удар не вызвал сотрясения мозга, хоть псину и вывернуло. Она обессиленно прилегла, мелко и запалено дыша. Несмотря на огромные размеры и устрашающие зубы, выглядела животина довольно жалко и я решился. Подошел вплотную, псина дернулась, но палка ее здорово сковывала, да и от удара еще не оправилась. Прихватив за ошейник, осторожно осмотрел место удара. Шишка выглядела ужасно, особенно в обрамлении лоскутов окровавленной кожи, но черепушка цела, обойдется. Разбираясь с собакой неожиданно вспомнил о собственной разодранной в драке спине. Мельком удивился, что ничего не болит и… завозившись с собакой выбросил все не срочные пока странности из головы. Осторожно промыл рану. Собака только повизгивала и жалобно скулила от боли. Я осторожно ее отпустил - дернулась, но отползать не стала. Копнув землю перед ее мордой, утвердил в получившейся ямке черепушку с водой, потом вернулся к костру, провожаемый внимательным собачьим взглядом и занялся рыбиной. Через минуту за спиной раздался шум, псина лакала так, что брызги разлетались на полметра. Потрошить рыбину довольно длинным копьецом было весьма неудобно, но не разбирать же его каждый раз, тем более для крепости, я уже успел подсушить на огне сыромятину, так что теперь ремешок не размотать.
Справился, выбросил кишки в воду, промыл тушку и половину отдал собаке. Проверка на съедобность да и подружиться со зверюгой не помешает. Злости к ней не было. Работа у псины такая. Что поделаешь, коли хозяин дерьмо… Да и с толерастией животина, вроде как, не знакома.
Глава 3
Не Пятница, но много лучше
24.03.3003 год от Явления Богини. Где-то
Старая как мир игра "Твоя-моя не понимай" затянулась аж на три дня. А результат… Алексу удалось "познакомиться" с пленником и выучить несколько основных понятий. Еще узнал, что занесло его не куда-нибудь, а на Осенённый Благоволением Богини Аренг.
Само слово имело куда более конкретное значение чем Земля в русском языке. Самый (очень) большой дом людей. Вечером, после первого же дня задушевных разговоров с пленником, Алекс не слабо сам себе удивился - совершенно незнакомые слова и понятия с первого же раза намертво впечатывались в память. Вот с терпением оказалось не столь радужно… Всего-то после часа мирных, но совершенно бесполезных попыток договориться с упрямым двуногим бараном, в голове на мгновение словно вспухло белое облако… Когда сознание прояснилось, ранее стоявший перед ним на коленях малолетний придурок хватая ртом воздух и выкатив глаза валился набок, а к несильной, но нудной ноющей боли в раненом плече добавилось тупое раздражение слегка потянутых связок правой голени. Такое ощущение, что перенапряг неразогретые мышцы.
Щенок, наконец-то, рухнул на бок, свернулся калачиком, продышался и тонко заверещал прижимая руки к печени. Зато псина, спокойно устроившаяся под деревом и во время допроса лениво лизавшая передние лапы, после сытного, целых полторы огромных рыбины, завтрака, вскочила, вздыбила на холке шерсть и грозно зарычала. Алекс резко повернулся всем телом в сторону новоявленного критика и офигел! Зверюга рычала вовсе не на него, а встретившись взглядом с новым отцом родным припала на передние лапы, уткнулась в них носом и зажмурившись несмело повиляла мохнатым хвостом.
"Не хрена ж себе?! Если эта демонстрация не переводится как: "А чо! Я не чо! Я тут просто мимо гуляла," то я Папа Римский."
Подошёл к псине и осторожно погладил ее по кудлатой спине. Легонько толкнул вбок. Собака охотно повалилась на спину и раскинув лапы подставила покрытый короткой мягкой шерстью живот. Алекс погладил, потрепал, почесал. Пощекотал охотно подставленное горло. Хотел расстегнуть тяжелый кожаный ошейник с длинными и острыми страхолюдными шипами из позеленевшей бронзы, но увидел, что тот заклепан наглухо. Развязать ремешок закрепленный на конце палки также не удалось, затянувшаяся от собачьих рывков сыромятина пальцам не поддавалась. Подтянул к себе копьецо и тут же почувствовал, как напряглась животинка. Ласково погладил, успокаивая и с трудом перепилил тупым ножом загрубевшую кожу. Убрал руки. Собака вскочила и злобно, угрожающе зарычала. Не оборачиваясь, резко толкнул копье назад по направлению собачьего взгляда и тут же глянул через плечо. Правки не требовалось. Сильный удар торцом копья пришелся в солнечное сплетение, короткий вскрик перешел в хрип и задохнувшийся Шейн повалился на траву.
Пленник вновь лежал на земле, прижимая ладони к низу живота и уткнувшись мордой в собственные колени. Из глотки с трудом вырывался задушенный хрип. Пацан оказался туповат и никак не мог поверить, что дергаться поздно, за что и поплатился. Перед допросом Алекс развязал ему руки - без усиленной жестикуляции играть в "твоя-моя не понимай" не получиться. Хотел, как учили, накинуть петлю на шею да подтянуть ее к связанным лодыжкам, но… завозился, короче, а потом и вовсе забыл. Сейчас он смотрел как на земле корчится избитый пацан и удивлялся своему безразличию. За два дня дважды едва не убил совершенно постороннего человека, почти ребёнка и хоть бы что в душе ворохнулось… Сейчас же даже особой злости не было, хотя напорол тот по полной. Судя по ножу, одёжке и прочим шмоткам аборигена, берцы вкупе с zippo по земным меркам тянули на шестисотый мерин. Это помимо прочих любезностей… Дома, на Земле, бывало и за меньшее убивали…
Ни жалости, ни сочувствия он так и не ощутил, но просто стоять и пялиться было глупо, да и время измеренное невеликим запасом продуктом поджимало. Прокол требовалось срочно исправить, потому повозившись с узкими сыромятными ремешками Алекс опутал Шейна неким подобием кожаной сбруи любителя садо-мазо. Со скользящей петлёй обломался, сыромятина не тот материал, но общей цели достиг. Руки пленника остались свободными, но при любом широком или резком движении ошейник исправно пережимал горло. Ещё раз проверил узлы попутно затягивая их намертво и пинками погнал языка на прежнее место.
Переваливаясь словно перекормленная утка и нелепо задирая голову, щенок медленно полз на корячках к тому самому дереву под которым несколько дней назад Алекс едва не сдох. Шейн больше не обращал внимания на пинки. У него теперь было гораздо более важное занятие. Он дышал! Это простейшее действо, получалось с трудом и отнимало последние силы. О хоть каком-то сопротивлении хуторянин больше не помышлял…
Алексу эта тягомотина надоела довольно быстро. Прикинув расстояние и время, он ухватил пленника за грязную, сальную шевелюру и сделав четыре широких шага подтащил его к самому дереву. Рьянга лениво повернув голову несколько секунд без малейшего интереса смотрела как пацан хрипя и кашляя пытается отдышаться, потом равнодушно отвернулась и аккуратно уложив голову на передние лапы прикрыла глаза..
- Один раз, хватит. Два раз, земля, яма.
После столь содержательной речи Алекс уселся на землю и опёршись спиной о ствол дерева приготовился слушать. Придётся подождать минут десять, пока этот придурок окончательно придёт в себя, а потом всё по новой. Коль уж так получилось, прежде чем идти на хутор, стоит освоить хоть несколько основных слов и понятий для самого примитивного разговора. Вряд ли удастся договориться по-хорошему, но почему бы не попробовать…
27.03.3003 год от Явления Богини. Где-то
Продукты в котомке закончились на второй день, да и соли вместе с песком и прочим мусором оставалось всего три-четыре щепотки. Рыба без соли достаточно быстро надоела не только Алексу, но и собаке. Пленнику после попытки нападения он прописал строгий пост за вероломство и несговорчивость. Расчет на повышение уровня миролюбия посредством голодания вполне оправдался. После налаживания хоть каких-то отношений с пленником, студент далеко переплюнул Эллочку-людоедку и уже успел выучить около двухсот самых необходимых существительных и глаголов, разбавив сие малой толикой прилагательных. Память действительно стала практически абсолютной даже на звуки и Алекс изрядно помучился пока не научился правильно её использовать. Повторяя слова вслед за пленником, он сначала пытался полностью его копировать, но Шейн упрямо мотал головой. Алекс было заподозрил злостный саботаж и уже начал злиться, когда вспомнил о звуковой проводимости костей черепа. С трудом подстроился под "учителя" и теперь в памяти отпечатывалось почти правильное произношение.
Первым делом он выяснил какие команды понимает и выполняет Рьянга. "Взять", "Ищи", "Отдай", "Ко мне" вот и все, если не считать ещё трех-четырех совершенно непонятных. Пленник не смог объяснить их значение, не хватило слов, а Рьянга в ответ только удивленно крутила головой. Из дальнейших же расспросов выяснилось, что Рьянга Золотая Овчарка. И это её суть, а не просто звонкое название породы. Несмотря на косноязычие из Шейна удалось довольно много вытрясти об этих собаках.
Золотые всегда пасли овец. Четыре кобеля способны совершенно самостоятельно охранять, пасти и обихаживать трёх-четырёхтысячную отару. И делают это куда лучше и надежнее двух десятков пастухов с обычными волкодавами. Разве, что шерсть стричь не умеют. Потому и стоили эти пёсики… В этом месте Шейн только закатывал глаза не в силах озвучить гигантскую цену. А Рьянга сука и стоила потому намного, намного дороже, уж больно их мало рождалось, одна на десять-двенадцать кобельков. Рьянгу Григ, папашка пленника и хозяин большого хутора Овечий, выменял на двух племянниц, племянника и одного из собственных сыновей. Хотел отдать младшего, но пацана нарекли его именем и суеверный Григ предпочёл расстаться с тем, что постарше. Потом до конца ярмарки не просыхал. Обмывал неимоверную удачу…
Алекс с огромным трудом, в самом первом приближении, разобрался с ценами и прикинул, что либо хуторянину дико повезло, либо тут дело не чисто. Впрочем, для полноценного запоя обе причины самое оно… Весь человеческий молодняк тянул не более, чем на пару сотен золотых гривеней, скорее на полторы, Шейн же клялся Богиней, что Золотая сука стоит никак не меньше трёхсот, а это цена двух-трех взрослых сервов-мастеровых вместе с семьями, или же трёх-четырех крестьянских семей. А семьи семьи у сервов не маленькие. На круг выходило от десяти до двадцати человек!
Впервые за все непростые годы тяжёлой крестьянской жизни на хуторе стихийно вспыхнул натуральный бунт… Младший брат хозяина и женатый на сестре хозяина приймак схватились за колья. Григ, ещё тот бугай, набил мужикам-бунтарям морды и вырубив, запер в пустом по весеннему времени погребе. Баб же, в том числе родную сестру и собственную жену, нещадно выпорол, вымещая на них и собственный, пережитый во время бунта страх, и злобу на слишком буйных родственничков. На этом, собственно, бунт и угас. К тому времени когда бунтари и бунтарки смогли самостоятельно передвигаться без охов и стонов, Григ уже и остатки браги выжрал, и из запоя вышел, и даже почти протрезвел…
Хуторскому молодняку перепало мимоходом, для профилактики и в качестве науки на будущее, хоть ребятня и не лезла в бучу. Они три дня просидели на подножном корме - готовить Григ, естественно, не собирался. Ему самому для закуси вполне сгодился копчёный свиной окорок. Вместе с людьми голодовал и скот, пробавляясь собственной подстилкой. Все это Алекс домыслил из корявых отрывочных рассказов пленника во время уроков языка.