Вспомнился странный закат, и как-то сразу навалилась усталость, заныли синяки, набитые через кольчугу турецким оружием. Эдвард, морщась от боли, расстелил пахучую попону, сложил рядом оружие, броню и упал на жесткое ложе.
- Особо-то не раскидывайся, я попозже тоже к тебе приткнусь, - попросил Алан и, отвернувшись к гайлендерам, заговорил по своему.
Эдвард расстегнул воротник кожаной подкольчужной куртки-гамбизона, повернулся на бок, закрыл глаза, но сон не шел. Слишком многое принес день. Перед глазами юноши как живой стоял погибший командир. Да, благородный сэр Мэрдок не походил на абсолютное большинство знатных сеньоров. Он был благороден по настоящему, не то, что другие! Он и в старости не изменял данным в молодости высоким рыцарским обетам: защищать обиженных, помогать слабым, сражаться со злом… Никогда он не участвовал в грабежах, столь обычных в этой войне, не стремился алчно к злату, ища лишь бранной славы, был храбр, но всегда щадил поверженного врага… Вот Эдвард рядом с ним и не ожесточился сердцем. И потому выглядели они оба белыми воронами в этом разнузданном войске, где, считай, каждый, как в настоящей вороньей стае, расклевывающей падаль, спешил урвать свою долю добычи, недаром наутро после боя и свои и чужие мертвецы всегда встречали зарю абсолютно голыми. Как это мародерство было противно Эдварду! Разве о таком пели менестрели в балладах?! Нет, он мечтал стать настоящим рыцарем, таким, как сэр Мэрдок! Юноша тяжело вздохнул, заворочался, пытаясь согреться…
Лагерь шумел. У анжуйцев звенела вконец расстроенная лютня, аккомпанируя едкой политической сирвенте Бертрана де Борна[6], пели тоже хорошо - громко. Подвывал какой-то раненый, видать, лекарь шил по живому. Кто-то ругался в Одина и Фрейю[7] с интимными подробностями. Из немецкой части лагеря доносились мощные стройные звуки мужских голосов. Немцы очень любили хоры. В паузы врывались пронзительные тирольские йодли. Негромко звучала рядом гэльская речь, полтора года рядом с шотландцами не прошли даром: Эдвард кое-что в разговоре понимал. Приоткрыв на миг глаза, Эдвард поймал сочувственный взгляд Алана. На душе чуть полегчало, он закрыл глаза, слушая голос друга:
- Кисло мне сегодня… Завтра пойду с Эдом. Попрошу, чтобы взяли нас вместе…
- В Шотландии просят только убогие на паперти, - скривился пожилой гайлендер. - Свой вершок мамелюкского железа ты можешь успешно заработать и в нашем джентльменском обществе, и ходить никуда не надо.
- Оно, конечно, так, да боюсь, пропадет он без меня. Девятнадцать, неопытный, а я к нему привязался, честный парень и добрый, даже странно встретить на войне такого к ней неподходящего. Нет, вы не думайте, он стойкий! Помню, в первом деле увидел кровь, побледнел, ну все, сейчас блевать в кусты рванет, ан нет, смотрю, взял себя в руки, губу закусил и полез в драку. И в каждом бою так себя скручивает, но… жестокости в нем нет, а куда без нее здесь?.. Я решил: будем держаться вместе! Вы же его к себе не зовете?!
- Да как? Знаешь же, сэр Малькольм только наших берет. Вот из вашего бывшего отряда все к нему пришли, и тебя бы он взял! А этот приятель твой!.. Еще неизвестно, как сегодня на самом деле было…
- Как Эд рассказал, так, значит, и было! Нечего лягать парня! Я ему верю! Жаль, ты не видел, как он утром рубился… А Малькольм ваш такими молодцами не от большого ума брезгует. Что же, что не гэл? Видать, потери пока небольшие… Ну-ну, в любом случае спасибо за приглашение, - усмехнулся Алан. - Все, спать пора!
Полез на попону укладываться, стараясь не потревожить Эдварда. Положил руку ему на плечо, немного поворочался, пристраиваясь поудобнее, и мгновенно заснул. Шотландцы тоже располагались на ночлег, оставили одного воина на часах, привычно никому не доверяя свою безопасность. Вспыхивали от порывов северного ветра угли в кострах, озаряли суровые лица спящих. Огненные блики кровавили сталь оружия и доспехов, словно не вытертую после битвы. Понемногу стихали разговоры и пение. Усталость брала свое.
Но по мере того как меркли одни звуки, выявлялись другие. Реже, но мучительнее взмывали к звездам стоны раненых, соединилась в отчетливую цепь перекличка часовых, послышалось далекое стройное пение из монастыря, где братия всю ночь служила по павшим. От гавани с ветром иногда долетало лошадиное ржание. Полная тишина, мирная, в военном лагере никогда не воцаряется.
Глава вторая. Приглашение к действию
А спокойно поспать Эдварду и Алану удалось недолго, не больше часа.
Сначала Эдварду опять приснился разговор рядом с ним.
Кто-то кого-то спросил:
- Ну, как он?
- Плох! Дышит, но глаз не открывает… Если ангел-хранитель не вытащит с того света, то…
- Ангел! Тут минимум архангел нужен, с такой-то раной… Постой-ка, что там такое?
- …спрашивают сэра Мэрдока…
Чутко дремавшего Алана разбудил негромкий говор. Он поднял голову и прислушался, нащупывая в изголовье кинжал, толкнул локтем Эдварда, тот заворочался, протирая спросонья глаза. В норманнской речи прозвучало имя Мак-Рашена. Алан беззвучным рывком сел, всматриваясь, в багровой от догорающих костров темноте разглядел, что часовой-шотландец указывает на него какому-то воину. Гэл вскочил, шагнул к незнакомцу, дернул ногой, освобождая зацепившуюся за попону шпору, вложил клинок в ножны,
- Слушаю тебя, неизвестный сэр, - Алан старался при тусклом свете рассмотреть гостя, рядом встал Эдвард. Широкоплечий, почти квадратный, незнакомец в свою очередь, переводил взгляд с одного на другого, гадая, кто главный. Наконец, видимо, решив, что Алан по возрасту и поведению предпочтительней, повернулся к нему:
- Мой сеньор, барон де Во, послал меня к лэрду Мак-Рашену, но эти скотты утверждают, что он убит. Это правда? Вы его люди?
Эдвард выступил вперед:
- Я сквайр покойного сэра Мэрдока, Эдвард Винг, а он, - юноша показал на Алана, - воин клана.
- Был другой оруженосец, пожилой. Где он? - недоверчиво спросил посланец.
- Как всегда со своим рыцарем, как и положено исправному сквайру,
- Алан мрачно засмеялся своей замогильной шутке, - пал сегодня утром, стрела в горло, знаете ли…
Человек барона в непритворной досаде топнул ногой:
- Дьявольщина! Как неудачно вышло!
Алан вспомнил, наконец, этого мрачного типа. Он видел его как-то раз беседующим с сэром Мэрдоком и Годритом, и еще тогда удивился, какие такие у них дела с надменным норманном.
- Сэр, может быть, мы чем-нибудь… - Эдвард нерешительно обратился к чужаку, уже повернувшемуся было, чтобы уйти.
- Чем чем-нибудь?! Попробуете воскресить погибших? - досадливо бросил тот через плечо, но, шагнув раз, вдруг остановился. Снова взглянув на друзей, властно сказал:
- Пойдете со мной к милорду, может быть, он захочет расспросить вас подробнее.
Пренебрегать приглашением в данном случае не приходилось. Главное доверенное лицо короля Ричарда, Томас Малтон барон де Во милорд Гилсленд шуток не любил. Могущественный именно доверием короля, которому он честно и преданно служил, де Во мог заставить подчиняться любого своевольного барона или графа, не то что каких-то оруженосца и слугу. Алан попросил шотландцев присмотреть за скарбом и вместе с Эдвардом отправился с посланцем барона.
Во взятой наполовину Акре ставка главнокомандующего- короля Ричарда, а, значит, и де Во, пока разместилась в богатом доме генуэзского купца рядом с церковью св. Лазаря-де-Шевалье. Под звуки траурной мессы все трое подошли к пикету стрелков капитана Меркадэ, личной гвардии Ричарда. Два слова провожатого, и часовые отвели в сторону копья, пропуская их в штаб. Проведя Эдварда и Алана сквозь несколько комнат, норманн велел ждать, и исчез за драпировкой.
В кованых жирандолях на стене чуть коптили два факела. С минуту друзья с любопытством озирались, разглядывая доспехи на лавках и щиты с разноцветными гербами, прислоненные к стенам.
Послышался, приближаясь, раздраженный голос:
- Зачем ты их притащил, Дэн?! - вслед за посланцем вошел и его сеньор, высокий и широкоплечий, немного грузный, сорокалетний барон де Во.
Он был в кафтане дорогого зеленого сукна с роскошной оторочкой куньего меха и вышитыми на плечах гербами, накинутом поверх потертого кожаного гамбизона с отпечатавшимися следами от кованого панциря. Этот доспех оставался еще большой редкостью. Абсолютное большинство даже знатных воинов пока довольствовалось кольчугами.
Властное, с мешками от усталости под глазами, лицо прославленного полководца выражало недовольство:
- Мне был нужен сэр Мэрдок, точнее, его оруженосец, ну, а коль скоро они мертвы, придется искать замену. Клянусь Страстями Господними, это потребует времени, а его-то как раз и нет!
- Милорд! Что делал один, может выполнить и другой, - Дэн показал рукой на Эдварда. - Сэр, их лица внушают доверие, и, возможно…
- С ума сошел, любезный?! Я их совсем не знаю!
- Тем меньше они вызовут подозрений, а отъезд любого из ваших людей сразу насторожит шпионов лягушатников… У этих нет сейчас господина кроме короля и вас, милорд, значит, некому и заметить их отсутствие. Побеседуйте с ними… С вашей проницательностью… Да и проверить недолго…
- Ладно, Дэн, хватит, обольщать девок будешь, - милорд внимательно посмотрел на друзей, упер руку в бок. - Кто из вас двоих сквайр?
Эдвард шагнул вперед. От взора барона не укрылось и движение Алана вслед другу, он еле заметно улыбнулся.
- Небезнадежно, небезнадежно… - барон обернулся к Дэну, - ну что ж, посмотрим, как сказал слепой.
- Ну, ваша-то милость уж точно не слепы, - убежденно сказал норманн.
- Повторяю, хватит, Дэнни, твоей лестью сегодня я сыт, - милорд Томас снова устремил взор на Эдварда. - Кто же ты, милый юноша, откуда приехал, кто твои почтенные родители?
- Меня зовут Эдвард Винг, милорд, замок моего отца сэра Альреда, Грейлстоун, недалеко от Донкастера.
- Весьма достойный тан, хоть и в оппозиции. Мы с ним, вроде бы, даже родственники, только очень дальние. Правда, такой генеалогией нынче хвастаться не с руки, хоть в нас обоих и течет кровь сакских королей, - барон прищурил запухший глаз на Эдварда, чуть склонил набок голову. - И как это старый хр… э-э… старый сэр Альред отпустил тебя в Святую землю? Я же знаю: он считает крестовые походы новомодными анжуйскими штучками. И ты сумел перековать такой ржавый гвоздь?
Эдвард потупил голову:
- Я не спрашивал разрешения, милорд… Сэр Мэрдок по дороге во Францию согласился взять меня в попутчики, а потом сделал оруженосцем. Старшим был Годрит, но он часто уезжал…
- Кстати, Винг… э-э… Эдвард, тебя не удивляли отлучки Годрита? Ведь сквайр не должен покидать командира.
- Удивляли… Я раз спросил, куда он ездит, а он пошутил, дескать, много будешь знать, плохо будешь спать, ну я больше и не задавал вопросов, - пожал плечами юноша.
Де Во улыбнулся:
- Да, сказано в Писании, во многой мудрости много печали; и умножающий познания умножает скорбь. Экклезиаст, да… - он снова стал серьезен, - Годрит надеялся после войны вернуться из изгнания, вот и помогал мне, наполовину саксу. Ну, и что же ты намерен делать, коли твой лэрд погиб?
- Хотел утром идти к вам, милорд, - с надеждой поднял голову Эдвард.
- Значит, гора опередила Магомета? Тьфу, осквернил-таки уста именем лжепророка. Что ж, попробуем помочь земляку… Пойдешь ко мне на службу? Ясно, не сквайром, не все сразу, но проявишь себя, и я позабочусь о твоем будущем, а сейчас - только преданность и молчание. Согласен?
- Конечно, милорд, вы дурного не предложите, ваше благородство тому порукой… - пылко начал Эдвард.
- Рано благодаришь, не на ужин приглашаю! У меня служить трудно, вон, Дэн подтвердит, - кивнул в сторону норманна барон. - Ну, к делу… Сегодня же надо выехать…
Де Во посмотрел на Алана и перебил сам себя:
- О твоем приятеле я и забыл… Ну-ка, представься!
Алан гордо выступил вперед.
- Рыжий, тартан через плечо, нос кверху, ну, значит, джентльмен из Шотландии! - ухмыльнулся барон. - Ты ведь из клана Мак-Рашенов? Чем занимался у лэрда?
Алан еще выше задрал подбородок:
- Ваша милость, меня зовут Алан Бьюли Мак-Рашен, я был слугой и телохранителем сэра Мэрдока на родине и здесь, вот только теперь мне служить некому, да и охранять-то некого. С вашего позволения, милорд, я пока поступил бы в напарники к этому сквайру. Он молод, я поопытнее, да и вообще, одна голова хорошо, а две лучше…
- …сказал рыцарь своему боевому коню, - продолжил барон. - Ну, ладно, вместе так вместе, я не против. Кстати, о кавалерии! На чем поедете? Лошади-то у вас есть?
- От сэра Мэрдока остались, милорд.
Драпировка на двери отпрыгнула в сторону. В проеме встал, пригнувшись под притолокой, король Ричард:
- Томас, скоро ты там? Так мы диспозицию на завтра никогда не родим. Смертельно спать хочется, - монарх широко зевнул. - Береника с галеры пажа прислала, опять к себе зовет… Уж эти мне династические браки!.. Не пойду!
Барон почтительно склонил голову:
- Ваше величество! Еще пару минут, с вашего позволения. Это насчет приказа в Крак-де-Шевалье, - милорд неожиданно тоже зевнул, смущенно прикрыл уста ладонью, - пардон, государь, заразили. Мак-Рашен-то, оказывается, погиб, и сквайр его тоже, а новые гонцы пока не в курсе дела.
Король шагнул в комнату и скептически оглядел друзей. Эдвард и Алан низко поклонились.
Ричард с сомнением хмыкнул:
- Эти, что ли? Да уж… Интересно, где ты их откопал, друг Томас? Один - зеленый щенок, другой - рыжий скотт… И ты веришь им?
- Верую я лишь в Господа Единого, государь, а недостойным рабам Его доверяю куда меньше, чем своим борзым собакам!.. Однако сей юный сквайр взыскует славы, и не предательством же ее заслуживать. Гэл его друг, а дружба шотландца дорого ценится. И оба они - люди сэра Мэрдока…
- Это, конечно, рекомендация… Ну-ну, как говорится, начальству виднее… Тебе же, молодец, скажу: успешное выполнение этого поручения может стать твоим первым шагом на дороге чести. А ты, рыжий союзник, будь любезен, послужи мне в память твоего храброго лэрда. Хоть и шотландец, он был мне верен ради освобождения Гроба Господня.
Эдвард впервые видел Ричарда Львиное Сердце вблизи. Сакс во все глаза разглядывал этот живой образец рыцарской доблести, готовый примириться уже и с тем, что тот норманн и анжуец. Сбывались мечты о славе. Восторг переполнил юношу.
- Ваше величество! - взволнованно воскликнул он. Я сделаю все, что смогу, прошу верить мне, бесчестье не пятнало мой род… - но обескуражено умолк, увидев выражение лица короля.
- Красивые слова! - презрительно процедил тот, - посмотрим, каковы будут дела, - но, увидев, что Эдвард опустил голову и отчаянно покраснел, смягчился. - Ладно, съездишь успешно, первый тебе спасибо скажу.
- Что же, Бог вам в помощь! Томас, Томас, я жду тебя, - с этими словами монарх вышел.
- Король прав, молодцы: слова ничто, дело все, - подтвердил барон. - Вы просто не знаете, что вас ждет. Не будет победных атак, не будет богатых выкупов, не будет прекрасных дам, а вот опасности, да и смерть, гарантирую с избытком!
- Вопрос: как доставить приказ тайно, не привлекая внимания? Галерой? Э-э, это же, что поднять письмо на мачту вместо флага, да и против ветра сегодня, боюсь, быстро не выгребут. Снарядить моих людей? Отсутствие любого из них насторожит соглядатаев, а их с избытком! И королевской эстафетой не пошлешь - тоже сразу все станет ясно. Слишком много интриг, слишком много любителей разевать рот на чужой пудинг! Иерусалимский престол дергают в разные стороны как простую кухонную табуретку!
- Но к делу, - продолжил де Во. - Вам надо добраться как можно быстрее в Крак-де-Шевалье и передать письмо де Шаррону. Это приказ его отряду немедленно прибыть под Акру. И пусть примет под свое начало Жана д'Авэна с его людьми. Туркам сейчас не до Триполи, а здесь наших куда меньше, чем французов и германцев. Стыдно сказать, но они готовы вцепиться в нас в любой момент! Видели вчера?! Стояли, смотрели как в цирке, как мы сражались, а потом посмели вывесить свое тряпье на башне, залитой английской кровью!
Барон сжал кулаки, широкое его лицо потемнело, как чугун. Эдвард испугался, как бы его не хватил удар, но переведя дыхание, де Во заговорил потише:
- По мне, такие соратники куда вредней сарацин. Верные люди доносят, что убийство короля Ричарда для этих, грешно сказать, "союзников" вопрос решенный. Давно бы покусились, да чистенькими хотят остаться, мало ли что, вдруг неудача, тогда уж им верная смерть, король Дик такого не простит! Монферрат[8] сносится с турками, мечтает нанять убийц у них, чтоб чужими руками. Другие не лучше. Зачем храмовникам и госпитальерам твердая власть?! Она помешает им доить Сирию и Палестину! А тевтонский орден?! Молодой, да ранний, еще года нет, как отделился от иоаннитов, а сколько успел нахапать! Боятся потерять богатства… Что им Гроб Господа нашего! Что им сам Господь!!!
- Коли эти христопродавцы проведают, что мы послали за подкреплениями, то могут решиться ударить, пока не поздно. Прибытие войск Шаррона пресечет подготовку мятежа. Ясна вся важность письма?!
Друзья энергично закивали.
- Ладно, идите готовиться, - милорд Томас махнул рукой, - за два часа до рассвета вернетесь ко мне. Отец Ансельм пока напишет письмо. Дэн, иди с ними и помоги собраться!
- Ага, собраться! Какой камердинер выискался, сейчас поможет мне стянуть сапоги, - прошептал в ухо Эдварду Алан, направляясь к выходу, - держу пари, он поможет нашим языкам хранить молчание. - И король ваш этот тоже - рыжий, рыжий!.. Сам-то он какой? Зеленый, что ли? Мягко стелют господа норманны…
Первым делом друзья забрали свои доспехи. На вопросы скоттов ответили, что выпросили назначение в отряд фуражиров под команду Дэна. В стране, где неприятель вездесущ, провиантская служба была сопряжена с немалыми опасностями, но и с некоторыми выгодами. В удалении от основных сил происходили стычки патрулей, поединки, победы в них приносили пленных, за них платили выкупы, да и славы стяжать было не десятым делом. Для молодых воинов такая война была куда соблазнительней скучного осадного сидения.
Алан попросил земляков помочь монахам с похоронами сэра Мэрдока и Годрита:
- Вернемся, покажете могилы! Жаль, срочно уезжаем, ну, в дороге помолимся за их души!
Возле гавани, где в загонах содержали лошадей, сборы также прошли гладко. Конюх покойного сэра Мак-Рашена тем легче согласился передать лошадей Эдварду и Алану, что Дэн пообещал пристроить его к своему господину. Кони полностью оправились после морского путешествия с Кипра, к счастью, короткого. В длительных плаваниях, подвешенные на стропах в душном трюме неделями, животные доходили до того, что на берегу их приходилось учить ходить заново.
Эдвард радостно уткнулся в шею своего любимца солового мерина Персика, едва не потерянного сегодня. Тот тоже выражал чувства, прихватив губами гамбизон на плече юноши. Алан сразу присвоил вороного жеребца погибшего Годрита. Пожилая кобыла, возившая гэла ранее, в подметки не шла этому отличному коню. Могучий брабансон сэра Мэрдока в почтовые не годился - уступал в быстроте легким лошадям. Неспешным галопом нести в атаку рыцаря в полном вооружении - другое дело! Все приготовив, друзья успели урвать часа два сна на сене у изгороди.