***
– Товарищ Сталин, звонит товарищ Артузов, с аэропорта, он прилетел из Сталино, спрашивает, когда вы сможете его принять.
– Соедините меня с ним.
– Слушаю вас, товарищ Артузов.
– Товарищ Сталин я разговаривал со Стахановым и товарищами с шахты. Я думаю, вам будет интересно то, что мне удалось узнать. Пока меня не было, появилась интересная информация по делу военных.
– Хорошо, приходите после восьми.
Сталин выглядел усталым, но довольным.
– Подтвердилась информация Ольги по урану. Мне сегодня звонили из Алма-Аты. По нефти узнаем еще не скоро. Оборудование для бурения будут завозить зимой, по морозу, и частично монтировать. В следующем году начнут бурить. По алмазам тоже информация не раньше весны будет. Зимовать там будут, на месте, в Якутии, а со следующего сезона начнут искать. Докладывайте, что у вас нового.
– Пришло сообщение от агента "Венера" подтверждающее неофициальные контакты ряда наших военачальников, в том числе Тухачевского с генштабом Германии. Такие материалы существуют, и он может их купить через свои каналы. Но цену назвал очень высокую, порядка двести тысяч наших рублей в германской валюте. Я думаю, если поторговаться можно цену сбить вдвое.
– Не надо мелочиться в этом деле, товарищ Артузов, переводите деньги, и пусть немедленно передает фотокопии самым надежным каналом доставки.
– Это по морю, через Амстердам, товарищ Сталин. Займет до двух месяцев.
– Это не страшно. Мы должны исключить любую вероятность попадания этих материалов в чужие руки. Что вы хотели рассказать по Стаханову?
– Прочитав двадцать восьмого числа статью, я сразу послал двоих доверенных сотрудников под видом корреспондентов одной малоизвестной отраслевой газеты на шахту с заданием собрать максимум информации о том, какая подготовительная работа предшествовала установлению рекорда, кто был задействован и каким образом. Сообщенная ими информация настолько противоречила любым моим представлениям, что я посчитал необходимым лично ее проверить. В результате всесторонней проверки могу уверенно утверждать, что впервые мысль о такой организации труда на шахте, которая помогла ему установить рекорд, посетила товарища Стаханова в конце июня этого года. До того никто, ни в семье, ни среди его сослуживцев не слышали ни слова от него о реорганизации труда шахтеров с целью повышения производительности труда. Я совершенно определенно могу утверждать, хотя это звучит невероятно, что в начале мая только Ольга знала о том, что Стаханов станет известен. Для самого Стаханова это была бы новость.
– Как вы это объясняете?
– Единственное рациональное объяснение, которое мне пришло в голову – это гипноз. Выбрав по каким-то признакам товарища Стаханова, с целью убедить нас в правильности своих прогнозов и продемонстрировать свои возможности, Ольга, в июне, под гипнозом, дает ему установку на изменение методов работы, что приводит к установлению им рекорда производительности труда и подтверждению ее прогноза. Можно было бы попробовать под гипнозом восстановить память и узнать, как было дело, но как человек по долгу службы имевший дело с этим методом, я бы не рекомендовал этого делать. В лучшем случае мы получим лишь подтверждение данной теории, если результатов не будет, это всегда можно будет объяснить поставленными в сознании блоками, не дающими ему возможность вспомнить данный эпизод. А бесследно для психики такие процедуры никогда не проходят. Что касается мотивов, зачем Ольге устраивать весь этот спектакль, тут уже моей фантазии не хватает. Объективно говоря, все ее действия приносят пользу, но какой смысл в этой всей таинственности, понять трудно. Еще одно хотел вам сказать. Я проверил все указанные Ольгой места, где предполагаются месторождения полезных ископаемых. По утверждениям местных товарищей, в эти места никогда не ходили экспедиции, как русские, так и иностранные. Тут мне тоже сложно найти объяснения. Хотя есть одна гипотеза, способная объяснить без гипноза все имеющиеся факты, включая и все мелочи, на которые мы, пока, не обращаем внимания, но она, как бы это сказать, не совсем рациональна.
– Поясните свою мысль, товарищ Артузов.
– Понимаете, товарищ Сталин, каждый новый факт заставляет нас что-то менять. После первого письма казалось, что с нами работает иностранная разведка, все факты касались международных событий и некоторые общие рекомендации касающиеся РККА. Второе письмо было посвящено деталям, которые знают только разработчики бронебойных боеприпасов, не считая всего остального. Его мог написать только человек глубоко знающий эти области, но никак не разведка. Следовательно, предполагая разведку, мы приходим к выводу, что она пользовалась услугами экспертов из области вооружений. Кстати, проверка показала, такие бронебойные снаряды никому пока не известны. Мы будем первыми, кто их будет иметь на вооружении. Третье письмо заставляет нас выдумывать иностранные экспедиции, которые обнаружили полезные ископаемые и десятилетиями хранили это в тайне. Не говоря о том, что в этом письме она угадывает и неплохо комментирует будущие события. И, наконец, случай со Стахановым заставляет нас привлекать к объяснению гипноз. Но все это требует вовлечение в эту деятельность большого количества людей и экспертов. Мы долго выстраивали нашу внешнюю разведку, и я ответственно заявляю, у нас хорошая разведка, операция такого масштаба не осталась бы незамеченной. Информацию от наших агентов, которая позволила бы нам связать ту или иную страну с письмами Ольги мы бы наверняка получили. Таким образом, исключив внешние источники, я вижу только одну возможность. Если предположить что Ольга провидица, все становится на свои места. И письма написанные левой рукой на ученических листках, и отсутствие каких-либо следов за рубежом, и бескорыстное желание помочь, Стаханов, кадровые перемещения, мой расстрел, смелые прогнозы на годы вперед, все выстраивается в непротиворечивую цепочку, звенья которой дополняют друг друга. Хочу сказать, что в этой области есть множество шарлатанов, но встречаются и в наше время выдающиеся примеры. Наши агенты из САСШ и их газеты публикуют много материалов о местном ясновидце, который по фотографии определяет болезнь и выписывает рецепты. Он спас уже тысячи больных, от которых отказались врачи. Я лично считаю, что ясновидение не противоречит теории диалектического материализма Маркса и Ленина. У человеческого мозга еще много тайн. Фактически они не предсказывают будущее, а дают наиболее вероятный прогноз, по крайней мере, из писем Ольги это очевидно и она их пишет, чтобы этот прогноз изменить.
– Очень смелое утверждение, товарищ Артузов. Люди всегда от бессилия начинают искать ведьм и сжигать их на кострах. Хотя, читая прошлое письмо, у меня самого несколько раз мелькала подобная мысль. Значит, вы считаете, нам пишет ведьма?
– В некотором смысле да, товарищ Сталин, ее можно назвать ведьмой.
– А вы встречались в своей жизни с ведьмами, товарищ Артузов? – В глазах Сталина мелькали искры иронии.
– Нет, товарищ Сталин, думаю, что нет.
– Тебе очень повезло, Артур, а вот мне приходилось встречаться. Поэтому мой тебе совет, оставь пока ясновидцев в покое. Ищи реальных персонажей. Мне все равно, ведьма это, или чей-то агент, найди эту Ольгу, которая решила поиграть с нами в кошки-мышки.
– Это будет очень трудно, товарищ Сталин, объект крайне осторожен и ему ничего от нас не надо.
– Я уверен, Артур, у тебя получится. Но не сейчас, Ольга, не главное. Главное – достань доказательства из германского генштаба. Ни о чем другом пока не думай, разве что про японцев не забывай.
– Из Японии жду сообщения на этой неделе.
– Как только будут новости, сразу докладывай. Иди, я тебя больше не задерживаю.
Возвращаясь от Сталина Артузов подумал, как все странно в политике и как хорошо, что он ней не занимается. Еще в 1930 году было доказано, что Тухачевский троцкист и недоволен политикой Сталина. Но вождь тогда лично за него вступился и вывел из-под огня. С тех пор поступало немало сигналов и от агента "Сюрприз" и от агента Илинича о связях Тухачевского с Германским генштабом. Он информировал и Менжинского и Ягоду, но ему всегда велели искать возможную провокацию и двойную игру. И теперь вопрос, как об этом доложить Сталину. Ладно, главное достать фотокопии, а там победителей не судят. Что касается Ольги, то мне велели искать реальных персонажей, будем искать. Никто мне лично не запрещал разрабатывать версию ясновидящей.
Артур слегка преувеличил трудности, на самом деле он уже тогда, в Донецке, когда понял, кого следует искать, знал, что практически поймал Ольгу. Молодая девушка от шестнадцати до восемнадцати лет, судя по письмам, незаурядного ума вдобавок к другим своим способностям. Да, Москва большой город, но мест где можно встретить таких девушек очень мало. Сообщать кому-либо про это, он не собирался. Во-первых, пока она на свободе и идет игра, он нужен, а во-вторых, Артузов, остыв, тоже понял – это могло случиться, то, как описала его судьбу Ольга. А когда понял, что она ясновидящая, даже слегка испугался. Эта возможная судьба ему очень не понравилась, и не было уверенности, что она уже прошла мимо. И выходит, за ним должок, а такие долги нужно отдавать. Найти эту девушку он собирался для того, чтобы иметь козырь в запасе и научить ее не делать глупостей, больше не писать того, что явно указывает на ее таланты. В такие смутные времена это лишним не будет. Для поисков ему необходимо прикрытие, ведь придется использовать сотрудников. Кое-что Артур уже придумал. Для работы в разведке нужно срочно привлечь несколько молодых, талантливых девушек мечтающих о лаврах Мата Хари. Артузов был уверен, вместе с ними он найдет еще одну девушку, которую было много резонов оставить на свободе. Основной из них заключался в том, что такого внимания к ее информации, после того как ее поймают, никто уделять не будет. Пропадет тайна, пропадет интерес.
***
Глава четвертая
Руководителя следственной группы, работника среднего начсостава Тарасова Виктора Федоровича, прибывшего на место преступления с остальными членами группы, больше всего волновал вопрос, в чем же таком мог быть замешан директор школы, чтобы его два раза пытались убить. Во второй раз, к сожалению, намного удачней, чем в первый. Опрос жителей этого и соседних домов ничего не дал. Даже бабушка из дома напротив видевшая в свое время преступника, была в это время занята по хозяйству и в окно не смотрела. Так что "невысокий паренек в белом картузе с хозяйственной сумкой в руке" – это было единственное описание преступника, которое он имел. Портрет нарисованный художником со слов потерпевшего никакого толку не дал, никто такого человека никогда не видел и были обоснованные сомнения в том, что он существует. Они даже не пробовали его уже показывать, поняв, что это плод фантазии бывшего директора.
Виктор Федорович с тоской думал, сколько же версий убийства нужно будет рассмотреть, чтоб распутать это дело. И как опытный работник он понимал, никто ему столько людей и времени не даст. Кое-что они уже проверили после первого эпизода. Исключили семью и сослуживцев. На работе явно было видно два типа отношений к потерпевшему, часть коллектива его расхваливала, другая отзывалась очень сдержано о его талантах и достоинствах.
Ничего странного в этом не было, кого-то начальство любит, кого-то не очень. Тех, кого потерпевший не любил, он доставал мелкими придирками, но все было в пределах нормы, за такое не убивают. С учениками ситуация была похуже. Был целый ряд ребят, которые имели с ним серьезные конфликты, вплоть до того что не получили в свое время аттестата. Кое-какая работа в рамках отпущенного времени была проведена и там, но результатов не дала. Были опрошены несколько человек более-менее подходящих под описание, но никто из них на роль убийцы не подходил как по характеру, так и по мотивам. – Придется трусить бумаги по месту работы, может там след найдем, – с грустью подумал Виктор Федорович. В первую очередь придется разобраться в хозяйственной деятельности директора, а этого товарищ Тарасов не любил больше всего на свете. Не было у него ни любви, ни способностей к бухгалтерии и он думал, кого из сослуживцев попросить у начальства на помощь в этом "глухом" деле.
***
Оля зябко куталась в платок, притоптывала ногами, улыбалась и думала, только конец сентября, а скоро придется покупать зимнее пальто, такая холодина пришла. Однокурсники – москвичи обещали, что еще будет тепло, но в это не очень верилось в такую стужу. Восемь часов вечера, а на улицах уже стояла темнота, отступающая лишь в свете редких фонарей. Все, кто был на остановке, ждущие, как и Ольга, трамвая, поворачивались спиной к порывам холодного северного ветра дующего уже третий день подряд и принесшего с собой эту стужу.
Но душа у Оли пела, невзирая на погоду, радость, охватившую ее, можно было сравнить только с далекими детскими воспоминаниями, когда на утренник в канун Нового Года приходил Дед Мороз со Снегурочкой и раздавали детям по кусочку сладкого сахара-рафинада.
Последние полтора месяца были очень тяжелыми для Оли, она знала, нужно определиться с тем, чем она будет заниматься в ближайшее время, но это как раз никак не получалось. Оля знала, тема ее будущей работы должна быть связана с радиосвязью, которая в настоящий момент в РККА хромала на обе ноги, как в количественном, так и в качественном отношении. Знала она, что в результате можно будет кардинально решить вопрос, так, чтоб он больше не возникал. Но чем больше проходило времени в блужданиях, тем сильнее охватывало ее беспокойство и раздражение. Даже присущего ей спокойствия и уравновешенности не хватало, чтоб справится с этим зудящим беспокойством, выматывающим немым вопросом, то ли я делаю, тем ли занимаюсь. Эти дни, проскальзывающие мимо однообразной чередой и не приносящие ничего нового, давили на сознание тяжелым грузом бесполезности и поднимали в душе волны лихорадочного нетерпения, которое лишь мешало сосредоточенно искать зацепку позволившую найти решение поставленной задаче.
Вдобавок к этому не получалась стрельба. Тренировки по выполнению нормативов "Ворошиловского стрелка" второй категории и как следствие, переход на стрельбу из боевой мосинки с ее сильной отдачей и задиранием ствола вверх, были очень трудными. Инструктор лишь сочувственно поглядывал на нее и говорил, нужно набрать вес. Без веса, мол, с трехлинейкой не совладать. Вес Оля набирать категорически не соглашалась, обосновано считая что и так, несмотря на ежедневную зарядку, килограмм пять явно лишних, так что ситуация складывалась тупиковая. Лишь неделю назад ей пришло в голову, как можно улучшить ситуацию. Она изготовила и передала через инструктора, в адрес руководства местного отделения ОСОАВИАХИМ чертежи трехкамерного дульного тормоза – компенсатора с дополнительной функцией частичного гашения звука выстрела. У ОСОАВИАХИМ хорошие связи с заводами столицы и разместить такой заказ у своих шефов им особого труда не составит. Тем более что для упрощения токарных работ Оля разбила изделие на три отдельных части соединяемые резьбой друг с другом. В результате такие детали можно было выточить на любом токарном станке. Сначала инструктор начал над ней смеяться, с важным видом объясняя, что никакого особого гашения звука не будет: сверхзвуковая пуля издает при движении звук, сравнимый по громкости с самим выстрелом. Кроме этого, у снайперов уже есть на вооружении прекрасный прибор "Брамит". На что Оля нахально заявила, мол, сельские мы, никаких "Брамит"-ов не знаем, но для реального боя ее изделие будет несомненно лучше. И чтоб доказать это, она готова вызвать инструктора на соревнование.
Соревнование максимально приближено к боевым действиям. Каждому участнику выделяется участок: сто метров шириной и метров пятьдесят глубиной. Между передними рубежами участков – расстояние двести метров. Таким образом, как бы участники не выбирали свои позиции, между ними всегда будет по прямой меньше четырехсот метров, в пределах досягаемости боевой винтовки. У каждого на участке есть окопы, из которых помощники время от времени выдвигают мишени и держат их ровно три секунды, затем прячут.
Судьи приводят участников с завязанными глазами на заранее оговоренную с ними позицию, маскируют – и соревнование началось. Задача участников – набрать максимальное количество баллов из десяти выстрелов. За поражение мишени начисляется десять баллов, за обнаружение соперника и поражение мишени, которая есть над каждой возможной позицией соперника – пятьдесят баллов. В мишень над участником ставить пиропатрон для большей зрелищности. Ну и по времени ограничить, не более тридцати минут, чтоб было динамично и зрелищно.
Инструктор сразу загорелся, ведь настоящему стрелку скучно соревноваться с соперником на мишенях. Он хочет увидеть его в перекрестье своего прицела. Ну, если не его, так хотя бы мишень с фейерверком над его головой. Чтобы в голове мутнело от адреналина, чувствуя, что ты лежишь на поле под прицелом соперника и нужно бороться, искать его среди пожухлой травы, кустов и камней. Вот только, опасался инструктор, не разрешит начальство боевыми патронами стрелять. Оля резонно заметила, что в бою другими не стреляют, и чего собственно бояться, соревнуются люди, получившие значок второй ступени, винтовку видят не в первый раз, а несчастные случаи и в шахматах бывают, не говоря уже про другие виды спорта. Теперь Оля с нетерпением ждала, когда будет готов ее компенсатор и что скажет по поводу нового вида соревнований высокое начальство.
Сегодня ей повезло, она готова была прыгать от охватившей ее радости. После двух месяцев блуждания по книгам и научным статьям, она случайно наткнулась на статью малоизвестного автора, напечатанную в журнале по проблемам металлургии в 1928 году. Темой статьи было описание нового метода очистки железа, который автор назвал методом зонной плавки. Собственно дальше Оля не читала. В ее голове щелкнуло, и ясно вырисовались две схемы зонной плавки для получения чистых кристаллов германия и кремния, а также несколько методов их дальнейшей обработки с целью получения npn или pnp транзисторов. Она поняла, именно это и есть та работа, которую она так долго искала.