Море у безымянного острова к юго-востоку от Глора. Рататоск.
Моряк солидного полуторагодовалого возраста сидел на краю узкого металлического трапа, одной рукой ухватившись за поручень, другой водил над водой, временами растопыривая пухлые пальцы и бормоча что-то весьма похожее на заклинания. Солёная волна обдала босые ноги, но малыш на очередную шалость моря внимания не обратил. Страховала малолетнего морского волка нейлоновая стропа, пристёгнутая к широкому поясу, обхватывающему пузико ребёнка. От солнца мальчика прикрывал маленький тент. Кроме страховочного пояса, на младенце красовались великолепные шорты из тонкой парусины, - широченные и снабженные вместительными карманами. На запястье побрякивал браслет-оберег из тщательно подобранных красных и фиолетовых аметистов.
Из глубины воды на поверхность моря поднялось несколько пузырей.
- Буль! - не замедлил известить наблюдатель.
- Сейчас всплывут, - согласилась стоящая на краю кокпита мама, - молодая гибкая женщина чуть выше среднего роста, по имени Лот-Та. Коротко стриженные белокурые волосы, покрытые яркой голубой косынкой, открытый полукомбинезон, ремень, увешенный инструментами. В меру загорелая кожа, симпатичное лицо, голубые глаза. Руки в рабочих рукавицах.
Семнадцатиметровый катамаран покачивался на якоре вблизи крошечного острова. Сияло солнце, приглушенно урчали волны, разбиваясь о гранитные глыбы. Над островком парили чайки, уже привыкшие к соседству странного корабля. На металлической мачте катамарана восседал крупный баклан по имени Витамин и пристально следил за происходящим на корме. Собственно, сейчас вся команда судёнышка, именуемого "Квадро", с нетерпением ждала сигнала.
- Ну, что там? - поинтересовался щуплый белобрысый парень, стоящий у лебедки, - корму ему видно не было.
- Замедленность, - отозвалась голубоглазая наблюдательница.
- Ещё минута, и я сам пойду… - сумрачно пригрозил из рубки широкоплечий молодой парень.
Белобрысый с некоторым пренебрежением фыркнул: он по праву считал себя ныряльщиком получше.
В этот момент из-под катамарана мелькнула тень, и без всякого всплеска у кормы возникла голова довольно жутковатого создания, - узкая вытянутая морда, глянцевитая кожа, покрытая слабовыраженными пятнами-разводами, круглые безбровые глаза. Впрочем, сидящее у трапа дитё пугаться и не подумало, наоборот, - приветствовало страшилище радостным взмахом обеих рук.
Селк открыл пасть, усеянную массой острых зубов, залопотал-заговорил. Казалось, человеку понять его трудно, но девушка в комбинезоне булькающую речь старого друга разбирала отлично.
- Включай! - передала она команду на лебёдку.
- А Ратка? - сердито спросил парень из рубки.
- Всплывающая.
Действительно, у кормы появилась вторая голова, - на этот раз вполне человеческая, - хорошенькая, девичья.
Зажужжал электродвигатель лебёдки.
- Опять завозилась, - упрекнул парень из рубки.
- Ячейки цепляются, - оправдалась девушка, перевела дух и ухватилась за поручни трапа.
Малыш потянулся помочь второй маме, но ныряльщица была вполне способна управиться без посторонней помощи. Легко очутилась на кормовой площадке, ласково брызнула на мальчугана. Тот хихикнул, продемонстрировав все пять своих роскошных зубов.
Напряжённо жужжала лебёдка, поднимая груз, - обе девушки поспешили к борту.
- Поосторожнее, - предупредил парень из рубки, - он работал за штурвалом, удерживая судно против волны.
Над водой появилась сетка, набитая уловом: метровые куски профилей лёгкого сплава, квадраты толстого оргстекла, тёмный матовый пластик. Поверх сетки был пристегнут мешочек собранного крепежа. За сетку трала цеплялся скелет, - желтоватый, хрупкий на вид, с не раз чиненым черепом и многократно заменёнными костяшками стоп и кистей. Обут он был в кажущиеся огромными, крепко подвязанные к ногам башмаки, на шее скелета раскачивалась сумка с инструментами. Звали это костяное создание, являющееся седьмым членом экипажа "Квадро" - Авелем. Был он старинным сородичем Лот-Ты, погибшим лет пятьдесят назад, и примкнувшим к мореплавателям исключительно по собственной инициативе. Авель был существом (Сущностью? Остатком сущности?) привязчивым и нетребовательным. Несмотря на некоторые проблемы в общении и ограниченную годность к военно-морской службе, оказался товарищем весьма полезным, а порой просто незаменимым.
Сейчас костяк-такелажник отпихнулся ногой от леера и принялся заводить груз на место.
Через несколько минут трал лежал на палубе, лебёдку отключили, инструменты были отправлены по своим местам, а Авель - сушиться. Разбирать добычу решили после обеда. Малыш уже восседал за столом и тянулся к миске с огурцами. Действительно, с обедом припозднились. Белокурая Лот-Та несла с камбуза поднос с лепёшками и кастрюлей.
Уха была густа, в меру наперчена, и благоухала роскошно.
- Катрин бы одобрила, - пробормотал тёмноволосый парень, стараясь не обжечься.
Парня звали Жозеф, или просто Жо. Он был одним из двух постоянных шкиперов "Квадро" и состоял с леди-хозяйкой Медвежьей долины в близком, хотя и несколько запутанном родстве.
- Главное - перец, - повторил уже не раз высказанную им мысль белобрысый Ныр. Он был родом из фуа - дарков-ныряльщиков с далеких южных островов, но уже давненько обосновался на севере. От людей Ныра отличало разве что наличие перепонок между пальцами. Впрочем, сии лягушачьи признаки ни в коей мере не мешали достойному дарку орудовать ложкой.
- Вкуснотища, - согласилась младшая ныряльщица. - Но вторую часть корпуса мы, похоже, фиг найдем.
- Рата, не нервируй меня, - перефразировал Жозеф цитату из широко известного в узких кругах художественного произведения. - Трудно работать по правилам? Вынырнула, сказала, нырнула, - какие проблемы?
- Виновата. Больше не буду. Просто времени было жалко и кушать хотелось, - сказала ныряльщица, поправила влажные, зачёсанные назад волосы и улыбнулась.
Улыбка у неё была ослепительная. Миловидное, но, в общем-то, вполне обыкновенное личико преобразилось мгновенно: просто поразительно, что секунду назад можно было не замечать такую красоту.
Рата (если полностью, Рататоск, в своем кругу - Ратка или Белка) вообще была преисполнена талантов. Ныряльщица, скалолазка, незаурядный психолог, замечательная специалистка по выживанию. Весьма основательное для здешних мест коммерческое образование, поэтический дар и увлечение театром уживались с редкой твердостью характера. Ещё Рататоск была очень сильным некромантом. Так уж получилось. Неумышленно. Болезнь такая, наследственная. О своем родовом титуле Рата могла не вспоминать месяцами, но забыть о проклятой способности общаться с мёртвыми не получалось, - покойников вокруг гораздо больше, чем принято считать.
Малыш ёрзал от нетерпения, - уха в его мисочке была не острой, но уж очень горячей. Обе мамы попеременно дули, остужая варево. Белокурая Лот-Та помешивала уху ложечкой.
Так уж вышло, что родился самый юный член команды "Квадро" в семье необычной и совершенно неправильной. Две мамы, две бабушки. Кучка дядек и теток. Один прадедушка и одна прабабушка (те проживали в другом мире). Вот папа, тот был единственный, как и положено в скучных общепринятых семьях.
Кто виноват? Что делать? Кому виниться? Ну, так уж звезды сошлись. И дурная наследственность виновата, и стечение обстоятельств, и даже мерзавец Гитлер, загнавший предков Лот-Ты в этот мир. Бесноватого фюрера никто не оправдывает, но, вообще-то, сложность и аморальность тройственного семейного союза, в отличие от некромантских способностей, несчастьем не считались. Наоборот, и родители, и сам крошечный мореплаватель, в меру своего скромного опыта, считал, что всё сложилось замечательно.
Странное семейство.
Рататоск, тогда ещё особу крайне взбалмошную и вздорную, угораздило втюриться в Жо в столь юном возрасте, что и вспоминать-то неприлично. До этого благородная соплячка-островитянка успела овдоветь, немножко утонуть и познакомиться с чудодейственной силой приказа "упал-отжался". Потом судьба, испытывая, развела смутно осознающих свои чувства молодых людей. Рата успела постичь азы торговой науки, сочинить с десяток баллад и с ужасом осознать, что к ней тянутся мёртвые. Кое-кого сама успела сделать мёртвым. Познакомилась с дикаркой Лот-Той. Вместе девчонки выжили там, где выжить-то нельзя. И когда вернулся черноволосый принц, породнившиеся девушки решили, что такое сокровище делить незачем. Принц крепкий, его и на двоих хватит. Жо был в ужасе, но ему, как истинному джентльмену, пришлось уступить.
Что делать? С судьбой воевать не будешь. Да и зачем, если людям хорошо?
После ухи и компота из сухофруктов (в прошлом году урожай в Медвежьей долине выдался поистине удивительный) стало совсем хорошо.
Ныр, задумчиво глядя на безымянный остров, заметил:
- Пива бы сейчас. Светлого, замкового. Ква обещал с оказией прислать.
- Да мы в Медвежьей раньше окажемся, чем пиво до Глора доберётся, - справедливо заметил Жо.
- Всё равно. Приятно, когда друзья тебе что-то шлют.
Все молча согласились. Будущий юнга сидел на коленях у Раты и увлечённо грыз грушу из компота.
- Мне "Две лапы" сегодня снились, - сказал фуа. - У них там ещё прохладно.
- Что-то определённое? - поинтересовалась Рата.
- Нет. Я же глуховатый ко снам, вы знаете. Ква с Лиской что-то обсуждали. Цуцик на луну смотрел. Прохлада, грибов ещё нет.
Экзотическое занятие по собиранию растущей в лесу вкуснятины не переставало удивлять фуа.
- Ныр, ты где следующую зиму провести думаешь? - поинтересовалась Лот-Та.
Фуа вздохнул. В Медвежьей долине у него оставалась уйма друзей, в Глоре ждала любовь и сын. Сын имелся, но назвать себя женатым Ныр всё не решался: любовь попалась с характером. И то сказать, не каждая девушка решится окончательно связать свою судьбу с перепончатым бродягой-моряком.
Впрочем, все знали, что у ныряльщика всё рано или поздно устроится.
- Ладно, нужно делом заниматься, - с сожалением сказал разленившийся Жо. - Берём компьютер, приходуем улов…
* * *
Усилившийся было ветер ночью опять утих. Рата слушала тихий звон снастей, плеск волн. Хорошая ночь. Сиге уплыл куда-то далеко, - перевоплощения даётся селку нелегко, и он предпочитает не тратить силы, лишний раз возвращаясь в двуногое состояние. Близкую разведку ластоногий шкипер провёл, но ничего не обнаружил. Гуляет. Здесь работы ещё дня на два. Запчасти для ремонта уникального "Квадро" попробуй найди, а здесь, на дне, такое богатство обнаружилось. Запас не помешает.
Рате нравилось это место. Тихое. Потому и хорошо ночные вахты стоять. Наслаждаешься тишиной. Своя семья Рате, конечно, не мешала. Но здесь по-настоящему тихо. Самое замечательное, что на той штуке, лежащей на дне, никто не погиб. Наверное, в рубке-кабине остались мёртвые. Здесь только корма, в смысле, хвост. Само-лёт. Удивительно.
Рата много раз видела самолёты на экране ноутбука и трижды, когда лично бывала в Старом мире. И ракеты видела и эти… с вертушками. Летают. Даже с воды могут подняться.
Летучий корабль взбил пену винтом,
Паруса его не стесняют.
Мчится драккарам наперерез,
К бою готов и победе…
Э-э… Опять что-то не то. Ну его, и так четыре саги не дописаны. Пусть летают. Жаль, что бьются. Вот найдётся его нос, и опять шёпот будет лезть в уши, бесплотные пальцы с мольбой касаться плеча. Все, кто тонет, считают, что их смерть несправедлива. Можно согласиться. Рата и сама тонула, помнит свои чувства. С другой стороны, какую смерть можно счесть полностью справе…
На корме кто-то!
Рата одним движением вырвала из креплений, вскинула острогу. Рот распахнулся завизжать тревогу. Фигура на корме вскинула из-под плаща пустые руки:
- Ш-ш-ш. Еле нашла. Вы спите. Без снов.
- Леди Блоод? - Рата со стуком закрыла рот.
- Просто. Блоод.
Рата прошла вдоль борта. Действительно, попробуй не узнать опасный свет этих янтарных глаз. Опустив зазубренный наконечник остроги, Рата решительно обняла гостью, - кратко обожгло вожделение.
Перебороть немедленно.
- Крепко. Спите. Едва нашла. Жо без снов. Утомляете, - улыбнулась ланон-ши.
Смущаться Рата не думала:
- Стараемся. Он у нас любимый. И сильный.
- Несомненно. Счастливец. Придётся будить.
Рата с опозданием встревожилась:
- Случилось что-то?
- Форс-мажор. Буди всех.
* * *
Блоод ушла через час. Жалела, что не повидала Сиге. Суккуб и селк дружили, хотя виделись редко. Рата понимала, - Сиге к людским женщинам абсолютно равнодушен. Блоод с ним поболтать - всё равно, что для Раты в диком месте остановиться, где сроду никаких могил не имелось.
Еще через час "Квадро" поднял якорь и взял курс на Глорское побережье. Сиге поймёт, догонит по дороге.
22-й день месяца Травы.
Глор. Катрин.
Квазимодо шагал впереди и с многозначительным видом помахивал короткой дубинкой. Несмотря на свой невеликий рост, лорд-шпион умел выглядеть внушительно. Прохожие и уличные торговцы догадливо расступались перед охранником и следующими за ним красивыми дамами. Прошли Отводной канал. Свернули на узкую улочку, - идти было уже недалеко. Высадились гости ранним утром. Проводницей была Блоод, прыжок прошел безупречно, если не считать того, что очутились по другую сторону канала, в тростнике, и испачкали подолы. Катрин разворчалась, что нужно было надевать брюки, но побурчать по пустякам сиятельная леди всегда любила, поэтому всерьёз претензии никто не воспринял. Блоод немедленно отправилась назад, а гостям южной столицы пришлось прогуляться по городу.
- Ничего не изменилось, - заметила Флоранс, поглядывая на облезлые лавочки.
- Кризис, - напомнила Катрин. - Здесь ещё ничего. В Новом Конгере дела ещё хуже.
- Да, наши с тобой здешние инвестиции пока не оправдали себя, - с грустью признала Флоранс.
Когда-то подруги приобрели в Глоре небольшой, но приличный домик, и вложили приличную сумму в несколько бизнес-проектов. Пока неизменную прибыль приносило лишь одно заведение, сугубо, хм, развлекательного профиля. Впрочем, там заправляла одна весьма талантливая компаньонка подруг, умеющая делать деньги.
Квазимодо погрозил дубинкой юному оборванцу, с независимым видом отирающемуся на углу.
Катрин хихикнула:
- Смотрите, вылитый сам Ква в лихом отрочестве. Только у этого два глаза.
Лорд-шпион отозвался, не оглядываясь:
- Если бы у меня было оба глаза, я бы тогда, в Конгере, от вас, леди, непременно удрал. Вот бы клял себя потом.
- Тебе ворованный сыр мешал, а не отсутствие глаза, - напомнила Катрин. - Давай-ка на "ты". Лишних ушей нет.
Вновь прибывшие шли по тенистой улочке. Персики и абрикосы уже отцвели, но сады благоухали, затмевая сомнительные ароматы близкого канала. Вот и знакомые тополя у старинных, с маленькой калиткой, ворот. Ква поднапрягся: в отчем доме он давненько не бывал.
* * *
- Нужно спасать девочку, - сказала Флоранс, краем глаза наблюдая, как лорд-шпион выговаривает сестрице. Сестру одноглазого, приятную молодую женщину, звали Син. Когда-то Флоранс с детьми, оказавшись в безвыходном положении, нашла здесь приют. За полгода они, несмотря на разницу в возрасте, крепко сдружились с тогда ещё совсем молоденькой хозяйкой. Твёрдостью характера девчонка не уступала брату, но пошла по другой линии, - теперь Син владела уже весьма внушительным бизнесом. По части торговли светильниками и маслами у неё серьезных конкурентов в Глоре не имелось. Поставки шли даже на север, в Тинтадж, в королевский замок. На первых порах бизнесу помог Ква, содействовал и сейчас, - шпионским делам семейные интересы ни коим образом не противоречили.
Спасать молодую купчиху не пришлось, Ква обнял сестрицу, и они вернулись к столу.
- Оказывается, сестрёнка про короля Эшенбу все знает, - пояснил одноглазый. - Чуть ли не лично наблюдала его погибель.
- Не преувеличивай, пожалуйста, - в некоторой растерянности возразила Син. - Просто я лично знаю человек десять, которые собственными глазами видели последние мгновения короля. Тут врать нечего, событие известное. Я бы раньше вам написала, только… Ну, полагала, что вы-то куда лучше меня знаете. Ведь это Рата с вашими…
- И тут Ратка? - удивилась Катрин. - И что она с нашими?
- Так это она короля… Ну, убила. То есть утопила, - смущённо пробормотала Син.
Когда-то она учила юную Рататоск торговому делу, и до сих пор не могла смириться с мыслью, что подающая надежды ученица приказчика превратилась в какую-то чудовищную некромантку с неясными жизненными перспективами. Конечно, несколько утешало замужество воспитанницы. Жо, несомненно, надежный парень, Лот-Та тоже заслуживает всякого уважения, хотя вообще-то всё вышло как-то ненормально.
Король Эшенба… Тот день помнило всё население Глора. Даже те горожане, что были в отъезде, могли сообщить мельчайшие детали о великой битве пиратов Эшенбы с мертвецами. Собственно, на тот момент формально никаких пиратов не существовало, - воинство Эшенбы захватило и прочно удерживало Цитадель, следовательно, являлось законной властью Глора. Такому повороту дела мало кто из горожан был рад, - за несколько дней Эшенба доказал, что у него тяжёлая рука. Проблема заключалась в том, что официально противостоять захватчику было некому. Лорд Адальберт, еще во времена похода Объединённого Флота временно занявший королевский трон, со своими обязанностями справлялся скверно. Если сказать прямо, - слабоват был на голову лорд Адальберт, только о своей астрологии и думал. Собственно, поэтому его и оставили во главе Глорских земель, вот уже больше ста лет объединяющих королевства Северного берега. На роль узурпатора лорд Адальберт явно не мог претендовать. Но всё пошло наперекосяк. Шли годы, никто из великих королей так и не вернулся. Дромон властителя Глора сгинул в океане во время Змеиной бури. Говаривали, что корабль со всей командой был вознесён к богам, замыслившим свой собственный Великий поход. Другие говорили, что королевский дромон отнесло ко льдам Белого пролива. Как бы там ни было, править Глором король не мог по объективным причинам. Король Бадон погиб в битве у Крабьего мыса. Король Морде ушел в глубь Жёлтого берега, и теперь, по одним слухам, возводил крепость у какого-то Лил-озера, по другим, его уже лет шесть как сожрали орки-людоеды. Глор продолжал пребывать под рукой лорда Адальберта. Жить было можно, вот только рука лорда была чересчур вялой. Расплодились разбойники, гильдия Торговцев несколько лет отчаянно судилась с гильдией Оружейников, в связи с чем обе гильдии отказывались платить налоги.
И тут вернулся король Эшенба. Вот уж кого нельзя было упрекнуть в нерешительности. Король сохранил немногочисленный, но опытный флот, принявшийся без зазрения совести брать на абордаж любые корабли, попадающиеся под руку. Сам Эшенба не замедлил заявить о своих претензиях на глорскую корону. Некоторые основания для подобного требования у пирата имелись, - действительно, он был единственным из королей, вернувшимся из Великого похода. Но кому нужен подобный человек на троне Глора? Эшенба был сумасшедшим ещё до похода Объединённого Флота. В странствиях король окончательно озверел, - так в один голос заверяли немногочисленные счастливцы, коим довелось увидеть вернувшегося Эшенбу и спастись.