- Ах, плутовка! - супруг нежно погрозил ей пальцем, с желтым ногтем завзятого курильщика. - Но, сударь… Entre nous, вы же понимаете… некоторая разница в возрасте…
- Да что там некоторая! Мне было тогда едва шестнадцать, а мужу - все пятьдесят два…
- Э-э-э… - вставил свои пять копеек и я. - А шестнадцать лет, это не слишком ли рано для замужества?
- Отнюдь! Ведь Святой Синод буквально намедни запретил венчать двенадцатилетних девиц! Так что где-нибудь в нижегородской деревне я бы была уже и перестарком!
- Ну, не преувеличивай, Ксюша… Никакой ты была бы не перестарок! Да и я… Не так уж я был и стар… тогда, три года тому назад… Но! Que faire? Годы берут свое…
- Ах, Анатоль, вы опять напрашиваетесь на комплимент? - промурлыкала низким, завлекающим голоском сероглазка.
- Ксюша, ты вечно мне льстишь! - улыбнулся Суворцев. - Впрочем, пока у меня остался мой язык или хотя бы один палец… Vous me comprenez, le monsieur?
- Ах, эти французы - такие забавники… - мечтательно протянула Ксюша.
Я на это только и смог, что густо покраснеть.
- Ах, ах, смотри, Анатоль, наш милый гость смущается… разве он не прелесть? - зааплодировала Ксения. - Этакая провинциальная непосредственность и нравственная чистота… так бы его и съела!
- Женка, не дури! - шутливо погрозил баловнице Суворцев. - Хватит уже фраппировать молодого человека! Короче, мы с супругой сразу же после венчания порешили так: я ей даю определенную свободу, в некотором смысле…
- Но, сударь, увы! - грустно вздохнула сероглазка и продолжила: - Вы не представляете, как же мне трудно этой свободой оказалось воспользоваться… Ни одного стоящего мужика вокруг! Сплошь одни pеdеraste! А те, остальные - просто глупые и грубые животные… Кроме того, вы же понимаете - я обязана дорожить добрым именем моего супруга! Как же я могу его опозорить, связав его имя, которое я ношу, с именем человека недостойного? Ведь, согласитесь, это было бы подлостью? Поэтому я не могу ложиться под любого тупого, грязного самца! - И Ксюша строго и серьезно посмотрела на меня своими честными серыми глазами.
Видимо, она действительно была хорошей, заботливой, уважающей своего мужа женой…
- Вот поэтому-то, милостивый государь, я очень доволен, что Ксюша нашла себе наконец что-то по сердцу… Совет вам и любовь, детки! - И добрый статский генерал даже прослезился от умиления, а Ксюша, порывисто вскочив, страстно обняла его, благодарно и нежно поцеловав своего милого le papik в его трогательно розовую плешь…
…Вот так мы и познакомились с моим сегодняшним контрагентом. Ой, то есть, конечно же, просто добрым знакомым и интересным собеседником. Впрочем, попытка вербовки все-таки имела место. Вот только произвел эту попытку Суворцев. И завербовать он хотел именно меня…
…Подарив своей милой женушке "радужную", которую она с радостным визгом тут же помчалась проматывать к "Мюр и Мерилиз", действительный статский советник степенно и чинно пригласил меня в свой кабинет.
Усевшись за солиднейший, двухтумбовый, крытый зеленым сукном стол, он как-то легко и непринужденно провел по всей форме установочный допрос, мигом прокачав меня по косвенным.
"А старичок-то не промах… впрочем, какой еще, parbleu, старичок? Битый канцелярский волк! Хищник! Внимательный, осторожный, очень и очень себе на уме… такой ни за что не схватит мясо из капкана! А посмотрит, как его тронут другие, поглупее… но ежели он вдруг почует свежую кровь! Сохатого самолично завалит, это точно…"
Угощая меня ароматной сигарой и "Мартелем", Суворцев после некоторого серьезного, глубокого размышления сделал мне весьма деловое предложение:
- А знаете что? Переходите-ка, батенька, ко мне в Департамент! Ежели вы будете с Ксюшенькой всерьез и надолго… Ведь вы понимаете, что я весьма обеспокоен ее физическим и нравственным здоровьем! Она у меня девочка нежная, хрупкая, впечатлительная… Ей нужно минимум пять раз в неделю, иначе у нее головка болит… А вы, я вижу, человек весьма положительный, обстоятельный, верно, справитесь… Будете моим заместителем?
- Это в каком же смысле? - усмехнулся я.
- Да в прямом! - в свою очередь усмехнулся Суворцев. - Вы знаете, расскажу-ка я вам одну побывальщинку… Я ведь службу начинал в пятьдесят шестом, у Милютина…
- Дмитрия Алексеевича?
- Точно так-с! В Интендантском Департаменте… И был я, значит, в тую пору самой мелкой пуговицей на обшлаге вицмундира, коллежским регистратором, чуть повыше курьера, бумаги товарищу министра подносил на подпись, на его казенную квартиру… Вот тогда меня Наталья Ивановна, супруга-с Самого, и заприметила. Исполнился ей аккурат от роду тогда всего-то двадцатый годок-с, вот как сейчас моей Ксюше… Слово за слово, однажды она меня и повалила, прямо на персидский ковер в прихожей… Головой я тогда об печку стукнулся, маленько сознание потерял, а то бы ей меня не одолеть нипочем-с. А так-то, что-с… очнулся я, а меня уж и того-с… скачет на мне Наталья Ивановна, как на дамском стипльчезе, этак знаете бочком-с… А у меня в голове в тот момент только одна мысль: что из папки кожаной, с орлом двуглавым, все бумаги секретные у меня по полу порассыпались!
- И что?! - История начала меня занимать.
- Да что… - вздохнул Суворцев. - Шило в мешке не утаишь. Как вызвал меня Сам - ну, думаю, все. Пропала моя бедная головушка! Иду, коленки дрожат, а сам гадаю - куда он меня определит: в Камчатку, к алеутам, иль к ахальским текинцам в Закаспий, или прямо здесь, в кабинете зарубит меня своей кавказской черной шашкою… Грозен был, батюшка!
- И как же разрешилось?
- Ну как… Зарубил он меня… шутка!
- Ха, ха!
- Да. Зашел я, себя не чую, в горле першит… Вот меня Его Высокопревосходительство и спрашивает прямо, по-военному: ну что, Онотолий (Сам-то из хохлов был!) - как жить дальше будем? Я ему и ляпнул: регулярно!
- Остро, Ваше Превосходительство! - одобрил я. - По-заграничному!
- Ну да… уж и не знаю, что на меня нашло, как такое слово и на ум-то… а только оказалось кстати! Засмеялся Сам, как будто булыжники в пустой бочке загрохотали… Что, говорит, щусенок, пойдешь ко мне в заместители? Вот я, поначалу, как и вы, тоже ничего не понял. А Сам-то, оказывается, зеленым юнцом будучи, в тридцатые годы заместителем у самого графа Канкрина служил! У того Министра преславного супруга тоже была, знаете, такая вот… молоденькая.
- Да, дела. Прямо сказать, трудовая династия?
- И не говорите. А вот только карьер мой дальнейший был сделан незамедлительно… Месяца не прошло, как стал я губернским, а к Пресвятой Пасхе и коллежским секретарем… Личным помощником! А что? Министр от всех домашних скандалов, склок да капризов с истериками огражден, значит, больше сил и времени Службе Отечеству уделить может. Супруга евонная тоже довольна-довольнехонька, ходит, песенки из комических опер насвистывая. Опять же, заметьте, кого попало в святая святых не допустишь?
Ведь супруга за столом рядышком с Самим ушки греет… а ну как конфиденциальная информация попадет кому не следует? А тут рядом человек свой, проверенный… Да и вот что еще, знаете, ночная кукушка дневную завсегда перекукует. Так что личный помощник, это, изволите ли видеть… увидите сами, какие персоны перед вами еще и заискивать станут! Просто ахнете!
- Э-э-э… даже и не знаю, что вам сказать!
- Да что там говорить, молодой человек! На что вам сдалась эта армейщина? Я же вас в семью свою приглашаю… это всерьез и надолго.
- Спасибо за доверие, Ваше Превосходительство, а только не достоин я такой чести… Ксения Анатольевна - создание небесной чистоты, заслуживает гораздо большего, чем… гм-гм… армейский капитан…
- Ну, батенька, Москва не сразу же строилась! Погодите, дайте только срок - выведу вас в надворные… а хотите, Государь вас пожалует кавалерией? Я могу… Для меня невозможного весьма мало!
- Нет, позвольте все же пока воздержаться…
- Дело ваше. Вольному, как говорится, воля… Однако надеюсь, что мы останемся добрыми друзьями!
С милой Ксенией Анатольевной я больше блудом не занимался, а вот с ее мужем с тех пор виделся регулярно - пулю расписывали да беседы задушевные вели. И вот помню, что как-то раз завел Суворцев интересный разговор.
- А вот скажите, молодой человек, кто управляет Империей? - с совершенно серьезным лицом спросил действительный тайный советник.
- Полагаю, Его Императорское Величество, Государь… - нарочито внушительно и солидно ответил я.
Лишь очень внимательный взгляд уловил бы, как в уголках глаз моего собеседника чуть заметно, искоркой проскочила насмешка. Наверное, вот так и улыбались римские авгуры…
- Неправильный вопрос! - констатировал статский генерал. - Потому и странный ответ. Тогда так: кто ДЕЙСТВИТЕЛЬНО управляет Империей?
Тут уж мне стало смешно, и я решил пошутить:
- Тогда, видимо, кабинет? Министры?
Суворцев шутку оценил, залившись дребезжащим старческим смехом. А потом погрозил мне пальцем:
- Все-то вы знаете, mon сЬєгіє, только вот подсмеиваитесь над стариком! Ну, скажите мне честно!
- Хорошо! - кивнул я. - Что такое любой министр? Политическая фигура! Назначенец. Сегодня один, а завтра… Управляет? Да он бумаги подписывает, не читая… министры как приходят, так и уходят. А вы, начальники Департаментов, остаетесь. Вы - вечные!
- Ну отчего же только мы… есть еще швейцар Тимофеич! - лукаво улыбнулся Суворцев. - Он трех эмвэдэ пережил, глядишь, и четвертого достойно, рюмочкой Ерофеича, проводит… Впрочем, обслуга, или? как их англы еще называют? - клерки, это совсем особый разговор… А вообще, мне очень странно, молодой человек, что вы это знаете! Называть кошку кошкой дозволено не всем… далеко не всем! Но я, знаете, привык доверяться своей супруге. Она у меня хоть и производит впечатление ветреницы, на самом деле девочка весьма умненькая и рассудительная… так вот, она считает, что вы внутри гораздо больше, чем кажетесь снаружи…
Вот таким интересным человеком, представителем "правящей" касты чиновников (как бы сейчас сказали "топ-менеджеров") являлся мой добрый знакомый. Собственно, обратиться к нему за некоей консультацией было для меня последним шансом понять обстановку в Питере. Уже полторы недели после моего приезда из Варшавы я поднимал на уши всю свою агентуру в попытках докопаться до истины: кто стоит за фигурой великого князя Владимира. Нет, ну ясно, что недовольных политикой Николая довольно много. Вот только когда они успели соорганизоваться? Но все мои агенты в один голос твердили - никакого заговора нет. За фигурой Владимира - пусто! А вот это меня пугало, поскольку означало только одно - организация несомненно есть, но она настолько хорошо законспирирована, что проявляет себя только через указы новоявленного регента. Что говорит о высоком профессионализме противостоящих нам людей!
Именно поэтому я сегодня утром, исчерпав весь запас здравых идей, протелефонировал в Паспортную комиссию при МВД и попросил дежурного чиновника соединить меня со статс-секретарем…
О патриархальные времена, о наивные нравы! Даже ведь и не поинтересовался, ракалия, чернильная душа, кто это звонит и что мне, собственно, надо… А может, рассудил здраво: случайный человек министерских телефонов отнюдь не знает, потому как телефонная барышня на Центральной их ни за что не скажет, а ежели звонящий их знает - то, значит, и имеет право ими воспользоваться!
- Але, але, кто здесь? Фу, Фу, вы меня слышите? - раздался плохо различимый из-за низкокачественного динамика (не везде еще стоят телефонные аппараты стальградской сборки!) голос моего знакомца.
- Разумеется, Ваше Превосходительство! Это я… - Забыв о проблемах связи и связанных с этим проблемах голосовой идентификации, ответил я.
- Что это значит - я? Я бывают разные… - тут же напомнила мне реальность. - Кто вы такой?
- Н-ну, как бы вам сказать… - Я несколько замялся, последний раз мы виделись с Суворцевым почти месяц назад, до моего турне по городам и весям империи. Но потом я решил напомнить собеседнику самый яркий эпизод наших взаимоотношений: - Человек, которого вы в свои заместители прочили…
- Ни слова больше! - решительно сказали на другом конце провода. - Вы сейчас в Питере? Впрочем, что я спрашиваю, вы же мне телефонируете… Приходите через час в Cafe de Bonjour, это…
- Я знаю, где это. С удовольствием приду.
- Ну и я тогда тоже! Вот обрадовали старика!
Через час я сидел за круглым стеклянным столиком на витой бронзовой, в стиле арт-нуово, ножке и рассматривал через огромное богемское стекло Большой проспект Васькиного острова. На столике дымилась чашечка ароматного мокко и празднично желтели вологодским масляным кремом вкуснейшие эклеры. Все-таки в этом странном веке есть свои прелести! Например, украшенная синенькими цветочками фаянсовая ваза в ватерклозете… мило, очень мило!
Неслышным скользящим шагом ветеран департаментских сражений приблизился к моему стулу:
- Сидите, сидите, голубчик… гляжу, вы сладенькое любите? Что же, дело молодое. А вот мне противный докторишка запретил сахар употреблять… Диабет какой-то нашел, что ли… на воды бы надо поехать, да какой сейчас там Карлсбад… в Липецк, и то не выберешься…
- Собственно говоря, об этом я и хотел с вами побеседовать… О текущем моменте. Скажите, господин генерал, что вы думаете о великом князе?
- Это о "гришке-то"? - усмехнулся статский генерал (именно так, с маленькой буквы, с особым цинизмом он и назвал Фигуранта).
- Так вы его, значит, к Отрепьеву приравняли? - понимающе усмехнулся я. - Тогда более вопросов по данному персонажу не имею. Но кто его здесь, в Питере, поддерживает?
- Да никто. Он вроде еще сам ходит! - хмыкнул Суворцев, пустив розовой лысиной солнечный зайчик…
Я сдержанно рассмеялся. Старинная департаментская шутка… Право, я и не знал, что она НАСТОЛЬКО старинная… У нас так о незабвенном Леониде Ильиче шутили…
- Нет, тут вопрос серьезный. Кто-то ведь за ним стоит?
- Не знаю! И вообще, у меня сведения точные - никакого комплота в обществе не составлялось! - уверенно сказал Суворцев.
- Насколько это точно?
- Будьте спокойны - сведения абсолютно точны. Один из моих давних друзей в Жандармском управлении трудится, а другой в канцелярии обер-полицмейстера, - пояснил Суворцев. - И мы как раз намедни с ними встречались, пулечку расписывали. И еще несколько моих старых друзей присутствовали… Люди все уважаемые: Иван Иванович из Казначейского Управления Минфина, Иван Петрович из Главного Диспетчерского Управление МПС, Иван Матвеевич из Главного Артиллерийского Управления. Не было только Ивана Северьяновича, который из Главного Тюремного Управления - у него теща прихворнула (и он сейчас безотлучно сидит у одра болящей, в трепетной тщетной надежде на ея скорый уход). Да еще Семен Семенович в своем Консульском Департаменте МИДа задержался… над меморандумом корпел.
Я не сомневался, что круг общения Суворцева весьма велик, но чтобы настолько! Вот уж верно - Империей управляют заместители министров!
- Вот встретились мы, поговорили… - продолжил между тем Суворцев, - и решили… Это, конечно, исключительно наше частное мнение, но… У нас сложилось четкое ощущение, что он, великий князь Владимир Александрович, как бы это выразить… Он действует и живет, как будто бы не в своем уме…
- А в чьем же тогда? - делано удивился я.
- Не знаю! - меланхолично пожал плечами статский генерал. - Наверное, в чужом! А тут еще, знаете, последняя новость-то какова: "гришка" решил под англичанку лечь - войска чужие на нашу землю зовет! Я это чуть не из первых рук знаю - даром, что ли, Семен Семенович над меморандумом корпел! Теперь у великого князя новая кличка появилась - Англичанин!
"А ведь это, вероятно, так оно и есть! - подумал я. - Если я мог переместиться, значит, и… что же выходит, Фигурант - это матрикант? Да еще и войска английские вызвал! Правда, их здесь недели через две только ждать - пока соберутся да пока прибудут… Но мне по-любому нужно срочно ехать в Москву - такие сведения лучше передать ребяткам лично!"
Интерлюдия
- Благодарю, Джеймс. Можете быть свободны!
Камин, кларет, сигары…
- Итак, джентльмены, я полагаю, - чуть резковатый голос словно бы читал официальный документ: четко, внятно, без малейшего намека на интонацию, - я полагаю, что все здесь присутствующие знают, какой вопрос собрал нас сегодня вместе?
Ответное молчание имело явно утвердительный характер.
- Случай беспрецедентный, - продолжил резковатый голос. - К нам достаточно часто обращается за помощью во внутренних конфликтах одна из противоборствующих сторон. А то и обе сразу. Но о том, что это сделают русские, мы не могли и вообразить!
- Если только это не ловушка, - задумчиво протянул бас, явно привыкший ораторствовать при большом скоплении людей. - С чего бы это великому князю Владимиру Александровичу кидаться за помощью именно к нам? До сих пор его любовь к нам носила весьма… ограниченный характер.
- Простите, милорд, а к кому он мог обратиться еще? Французы сейчас со дня на день ждут войны с кайзером Вильгельмом, сам кайзер вряд ли пожелает помогать противникам своего близкого друга и родича. Двуединая монархия охотно ввязалась бы в Гражданскую войну в России, но, по нашим сведениям, берлинский посланник намекнул венскому двору, что в этом случае Германия выступит союзником tsesarevitch'а. Так у кого же еще может попросить помощи этот претендент на престол?
- К тому же, - в разговор вмешался более молодой и более энергичный голос, - то, что он предлагает, - весьма интересное предложение!
Помолчав, он мечтательно добавил:
- Какие после этого у нас открываются перспективы…
- Какие перспективы? - Резкий голос приобрел скептические нотки. В тоне, которым был задан вопрос, так и чувствовалась пара недосказанных слов "молодой человек". -Нам после афганской войны и раздела интересов с Россией эти среднеазиатские ханства нужны, как собаке блохи!
- Прошу прощения, милорд! - Молодой голос стал сосредоточенным. Так, наверное, мог бы разговаривать тигр перед прыжком, умей божья тварь говорить: - Но интересы империи в Персии диктуют нам совершенно другое. Кроме того…