Со всех сторон, как раненого медведя, обложили ордынца ушкуйники. Пока один делал выпад топором, другой успевал лезвием сабли или топора резануть гиганта по спине. Он уже весь был в крови, но пока держался на ногах. Однако сказывалась большая кровопотеря, и гигант пошатывался, отбиваясь от ударов наседающих ушкуйников.
Было видно, что надолго сил у него не хватит, и корабельщики решили измотать врага. Враг с душераздирающим рыком бросался на вятичей, но те благоразумно отступали, а иные, кто был за его спиной, не упускали возможности кольнуть саблей в ногу, ягодицу или спину. Внезапно ордынец остановился, закачался и рухнул. Все стояли и смотрели на поверженного врага, опасаясь приблизиться.
- По-моему, он не дышит, - предположил кто-то.
Тело кольнули саблей в ногу, потом в спину.
- Готов!
Ушкуйники осторожно подошли и с нескрываемым интересом уставились на необычное оружие ордынца.
- Что у него за меч такой?
Один из ушкуйников нагнулся и вытащил меч из руки ордынца. Далось ему это непросто: пальцы мёртвого ордынца продолжали крепко сжимать рукоять меча.
- Ого, тяжёлый, только такому и по руке.
- Хватит пялиться, идите в дом. Обыскали. По всему видно было, что гигант жил один, обстановка скудная, но мешочек с серебряными дирхемами они всё же нашли.
"Странный тип!" - подумал Мишка.
Ушкуйники подошли к дому напротив, постучали в ворота. На удивление корабельщиков, калитка открылась. С поклоном их встретил невольник в ветхом рубище и серьгой в ухе.
- Хозяин где? - с ходу спросил Михаил.
- Где ему быть - воевать ушёл, он нукер ханский.
- А ты кто?
- Раб.
- Русский?
- Да, рязанец.
- Давно здесь?
- Десять годков.
- Много! Деньги, золото где у твоего хозяина?
- В сундуке. Пойдёмте, покажу.
Раб привёл их в комнату, показал на сундук в углу.
- Только ключей у меня нет, хозяин их всегда с собой берёт.
- Обойдёмся!
Замок сбили топором, отбросили крышку. Он был наполовину полон драгоценностями. Причём - только женскими. Цепочки, нитки жемчуга, височные кольца, серьги, перстни.
- Вот сволочь, с пленниц снимал!
- Повозка и ишак или мул есть?
- Есть, я за кизяком в степь на нём езжу - для печи.
- Запрягай.
Когда уже грузили сундук на телегу, Михаил спросил:
- А кто этот сосед? Огромный верзила, с мечом широким. Еле справились.
- Палач городской. Мечом он руки да головы рубил. Сами городские его боялись. Зверюга!
- Сдох сей зверюга.
- Тьфу! - раб сплюнул.
- Трогай. Вы двое - на охрану. Можете сюда не возвращаться. Мы ещё пару домов пройдём - и на причал.
В других домах жители сопротивления не оказали. В двух жили работорговцы. Их убили, а невольников выпустили. Они обступили ушкуйников, напряжённо ожидая решения своей участи в чужом городе. Из их числа Михаил выбрал крепкого русского мужчину.
- Домой вернуться хочешь ли?
- Бога за вас молить буду!
- Ступай с нами, мне гребец на судно нужен. Михаилу требовалась замена погибшему Ефиму.
Из группы невольников отделился парень, едва старше Михаила. Редкие волосы только начали появляться на его щеках.
- Возьмите меня с собой! Я и грести умею, и из лука стрелять. Охотник я! Тятеньку басурманы замучили - сгиб он, один я остался.
Пожалел его Мишка за сиротство, да и лучник нужен был, если, конечно, парень не врал про охотничье умение.
- Хорошо. Звать тебя как?
- Саввой.
- Беру. Пойдёшь с нами, Савва. Остальные зашумели, заволновались:
- А нам куда? А мы как же? Всё одно теперь нам здесь не жить - басурманы вернутся, на нас отыграются, пока все кровушкой не захлебнёмся.
- На пристань идите, ищите воеводу. Он скажет.
Глава 6
Только воевода походный Костя Юрьев и сам подошёл к Михаилу - уже в сумерках, когда ушкуйники сидели вокруг котла и ели наваристый шулюм из баранины.
- Здравствуй, честной народ русский! Вижу, устали, изымая у басурманина то, что он прежде у нас украл. Вот и сейчас Ахмат по земле русской шастает, горе множа. Ну и до него доберёмся! - погрозил он кулаком в сторону Заволжья, куда ушло ханово войско. - А много ли напромышляли, удальцы-ушкуйники? - вдруг весело спросил Костя.
- Всем вдосталь будет, атаман наш удалой! Под началом Михаила не токмо силой, а больше через хитрость вон сколь сокровищ отняли! - показали довольные корабельщики на громоздившиеся на судах сундуки и узлы.
- Благодарствую за старания ваши, что большой пользой всем вышли. А хану, коль живым вернётся, урон сей послужит острасткой надолго.
Ушкуйники пригласили его разделить трапезу.
- С удовольствием.
Ему вручили серебряную ложку, из трофеев, и румяную, пышущую жаром, лепёшку. Поев, Костя отозвал Михаила в сторонку.
- Сказывай накоротке, Михаил, как дела? Вижу ведь - тайная дума гложет. Что так?
- Ушкуи и ладья почти полны.
- Пойдём, поглядим.
Он спрыгнул с причала на один ушкуй, с него перебрался на другой, затем на ладью. Наконец, потирая руки, подошёл к Михаилу.
- Сразу видно - купец ты разумный. Мои обормоты всё подряд тащат на суда, чего увидят. Разную рухлядь натащили. Суда полны, а против твоего трофея - не сравнить: ценного мало. Наша удача, что дворец ханский взяли. Вот оттуда мы много злата-серебра вывезли, десять ушкуев заполнили.
Открыв один из сундуков, Костя запустил в него руку, зачерпнул пригоршню монет, ссыпал назад.
- Молодец, далеко пойдёшь. Тут вот какое дело. Ратники мои немного опростоволосились. У дальних ворот кумысу напились - стоялого, крепкого. А он хмельной. Вот и упустили они двоих кыпчаков - на лошадях в степь ушли, к своим - за помощью. Полагаю, завтра к вечеру или послезавтра утром здесь кыпчаки будут. Уходить завтра не позже полудня надо. Сразу в погоню они не бросятся, потому как с кочевий до Сарая гнать лошадей будут. Даже если на заводных коней пересядут, самим дух тоже перевести надо, не железные. Такие вот дела! - вздохнул Костя.
Помолчали, глядя на суда, раскачивающиеся на волнах. Каждый думал о своём.
- У меня потери большие, - прервал молчание Костя. - Десятники сегодня доложили - едва не половина полегла при штурме дворца ханского. Я решил: судовую рать на коней пересадить, а гребцами на суда бывших пленников взять, из тех, кто покрепче. Чтобы грести, воинского умения не надо. Так что с утра набери полные команды из невольников. На причале их полно уже мается - в той стороне. Одним ударом двух зайцев убьём: конная рать в полном составе будет, на судах - гребцы, и часть наших полоняников домой вернём.
- Думаешь, на обратном пути ордынцы перехватить попробуют?
- Просто уверен. Не ордынские, так казанские. Как они мимо себя такой лакомый кусок пропустят? С утра пусть твои кормчие суда по ходу движения разворачивают. И ещё!
Костя хитро прищурился.
- Мои ушкуи, в коих трофеи из дворца, в средине каравана пойдут. Пристраивайся сразу за ними. Так и держись, пока по Волге да Каме подниматься будем. В Немде остановку сделаем, делить трофеи станем. После Глеб со своими в Нижний пойдёт, устюжане - к себе. По опыту знаю - при дележе недовольные всегда бывают, ругань поднимается. Так ты заранее укрой сундуки от любопытных глаз дерюгой какой-нибудь, коврами прикрыть можешь. На делёж все десятники придут и хозяева ушкуев, так что ты будь обязательно. Каждый право голоса иметь будет, но без нужды в спор не встревай. Я попытаюсь тебе помочь свою долю отстоять. Видел сам - ты больше многих старался сокровища добыть, и притом самые ценные.
- Спасибо.
- За добро добром отвечать следует, на том земля русская стоит. Всего сказать не могу об этом походе, сам понимаешь, но главное ты знаешь теперь. Ну, удачи тебе. В походе, может и не свидимся. Я на коне буду, на берегу рати придётся жарче, чем на воде. С башкирами ещё договариваться надо, чтобы с грузом пропустили.
Костя обнял Михаила и, не оборачиваясь, ушёл. А на того накатила грусть. Увидит ли он Костю вообще? И удастся ли самим до Хлынова добраться? Глядя на тяжело гружённые ушкуи, он почувствовал, что его охватили тяжкие сомнения в успешном завершении похода. В случае необходимости, возможно, и посоветоваться будет не с кем - Костя с ратниками уйдёт далеко…
Утром, пока готовился кулеш, Михаил пошёл к бывшим невольникам. Пленники сидели на земле, ожидая, что скажет воевода.
- Гребцы есть из русских?
На вопрос Михаила поднялось четверо. Мало.
- Беру вас с собой. Отойдите пока в сторонку.
Михаил прошёлся между невольниками, оценивая физическое состояние мужчин. Выбрал ещё троих, покрепче.
- Домой, на Русь, хотите?
Упали бывшие невольники на колени, стали Михаилу руки целовать.
- Бросьте, я не хан. Встаньте. Беру на суда при условии, что будете исполнять всё, что скажу. От наших совместных усилий зависит, успешно мы уйдём из Орды или нет. Кто слаб, кто не сможет грести в полную силу, лучше сразу скажите.
- И нас, и нас возьмите! - Мишку обступили другие невольники.
- Идите, люди русские, по судам, проситесь. Он привёл отобранных мужиков к своим судам.
- Павел, накорми этих людей. Из невольников они, гребцами будут.
- А судовая рать где же? Михаил отвёл Павла в сторону.
- Судовую рать воевода Юрьев забирает, они назад на конях пойдут - каравану судов путь освобождать. Потому я мужиков покрепче отобрал. На каждое судно возьми людей, сколько требуется, и сверх того одного запасного гребца. Как закончите с едой, суда все разворачивай по ходу движения и, как договаривались, ладью последней ставишь. Наши суда связываете канатами. Сегодня в полдень снимаемся, уходим. Ты ушкуи юрьевские знаешь?
- А то!
- Вот сразу за ними и станешь, как от Сарая отойдём.
- Неужто всё так серьёзно, не в ловушку ли попали? - забеспокоился Павел.
- Для твоего спокойствия скажу - западни пока нет. Но об услышанном молчи и в точности всё исполняй. А вот если мы слабину дадим, беспечность проявим - быть беде.
Команды уже успели поесть, оставив похлёбку на дне котла Михаилу и Павлу. Михаил съел пару ложек, заев лепёшкой.
Для последней вылазки в город он отобрал пяток людей, прихватив в их числе Савву-лучника и вручив ему лук и колчан из трофеев.
- Владей!
Всех гребцов забирать было нельзя, иначе как Павел суда развернёт?
С малым отрядом ушкуйников Михаил направился в уже знакомый квартал работорговцев. Вчерашний переулок, где жили работорговцы, не был осмотрен до конца. Михаил шёл уверенно вперёд. В город тянулись команды и с других судов, а также воины.
Едва свернули в переулок, Михаил сказал Зо-симе:
- Ищи сразу осла или мула и повозку. Сегодня времени мало!
Михаил с ушкуйниками направились к воротам очередного дома. Стучать не стали, сразу перемахнули через стену. Савва с луком так и остался на стене, зорко посматривая на переулок и во двор.
Справа от дома стояли клетки с невольниками. Никита побежал сбивать замок с решётки, а Михаил со Спиридоном поспешили к дому. Вдруг на балкончике второго этажа раздался вскрик, и во двор рухнул ордынец со стрелой в груди. Михайл обернулся. Савва показал большой палец и деловито стал доставать из колчана новую стрелу. "Не зря взял парня!" - с удовлетворением подумал Михаил.
Запертую дверь они взломали топорами, ворвались внутрь. Прошлись по дому. Из мужчин встретили лишь старого слугу. Дальше по коридору за дверью был небольшой гарем, и больше - никого. Корабельщики забрали мешочек серебряных дирхемов. Михаил собрал в доме все накидки, свернул в узел и передал Спиридону:
- Неси на подводу. Удивился Спиридон:
- Ковры - и то не брали, а тут накидки! Однако перечить не стал - Михаилу виднее. Во дворе уже было полно невольников.
- Ступайте на пристань! - отослал их Михаил.
Невольники пошли к реке, однако двое остались и подошли к Михаилу. Ребята молодые, лет по двадцать. Взоры горят, кулаки сжаты. Видно, натерпелись здесь - с лиц ещё синяки от побоев не сошли.
- Дай оружие! Пойдём душегубов громить.
- Уходить вам, ребята, надо. Боюсь накаркать, но думаю - к вечеру здесь уже будут нукеры хана. А оружие… возьмите его в доме сами, я видел. Переоденьтесь - на вас такое рваньё, что за версту видно - невольник. И ополоснитесь - да хоть в этом бассейне. Обовшивели небось.
Парни сконфузились немного, но потом сняли одежду и залезли в воду.
Михаил с ушкуйниками направился к следующему дому. До полудня было ещё далеко - тени длинные. Можно вполне успеть ещё несколько домов обойти.
Ворота соседнего дома, как и двери, были распахнуты, во дворе и в доме безлюдно. Хозяева не стали ждать непрошеных гостей, а исчезли вместе с ценностями. Стало быть - повезло им.
Зато в доме напротив ушкуйники встретили ожесточённое сопротивление. Во двор-то проникли, перепрыгнув через забор. И тут же Спиридон рухнул на землю со стрелой в горле, хрипя и суча ногами.
Ушкуйники укрылись за бассейном и сараями. Савва осторожно выглянул из-за угла и, натянув тетиву, пустил стрелу. Со стороны дома послышался вскрик.
- Готов лучник, - удовлетворённо кивнул головой бывший невольник. Снова выглянул из-за угла сарая, выругался.
- Ты чего?
- Сюда ещё двое ордынцев лезут через стену. Михаил выглянул. В самом деле, через стену перебирались двое давешних парней, подходивших к Михаилу и у него просивших оружие. Они уже переоделись в хозяйскую одежду - шаровары и жилетки, и если бы не русые бородки, то их можно было бы принять за местных жителей.
- Да это же русские, из невольников!
Не подозревая того, невольники отвлекли на себя внимание хозяев в доме. Увидев это, Михаил, Никита и Савва рванули к дому. Свистнула стрела и ударила в стену. Но теперь ушкуйники были под балконом, в безопасной "мёртвой" зоне.
- Чего делать будем?
- Выкуривать!
Они подобрали старые тряпки, подожгли, забросили в дом. Вскоре из окон повалил дым, послышался надсадный кашель.
Савва отбежал от дома, укрылся за толстым деревом и стал выискивать цель. Сзади, за домом, послышались крики, звон оружия.
Михаил с Зосимой, прижимаясь к стене, побежали на задворки. Оказалось, не желая задохнуться в дыму, по верёвке с тыльной стороны дома спустились двое ордынцев. И тут же наткнулись на бывших невольников. Те напали на них, яростно нанося удары саблями. Силы и злости у парней хватало, умения только не было. И быть бы им обоим убитыми, если бы не помощь подоспевших Михаила и Зосимы. Ударили они дружно с тыла. Михаил ближнего к нему ордынца проткнул саблей, а Зосима, крякнув, снёс голову второму боевым топором.
Парни стояли рядом, переводя дух, дышали тяжело, по лицам струился пот.
- Да мы бы их и сами… того.
- Охолонитесь. Один на один против опытного воина не устоишь. Ваше счастье, что мы подоспели - сгибли бы почём зря. Зосима, посмотри, что у того басурмана в заплечном мешке?
Зосима срезал лямки, растянул горловину.
- Тут деньги разные - серебряные, и золотые есть.
- Забери мешок.
Мишка уже повернулся было уходить, как взгляд его упал на саблю убитого татарина. Рукоять обычная, а лезвие? Михаил поднял саблю, начал рассматривать. Было оно в узорах и тёмное, почти чёрное. На ржавчину не похоже. "Возьму с собой, - решил Мишка, - а при случае покажу Косте". Он вогнал саблю в ножны и подвесил к себе на пояс.
Двери выбивать не стали, как и обыскивать дом. Зачем? Мешочек с деньгами был при убитых. Надо полагать, что это и есть самое ценное, раз они прихватили его с собой.
Пошли назад, к причалам. И двух парней, что переоделись в одежды ордынцев, прихватили. Всё равно на замену Спиридону человек нужен, а парни, похоже, не из трусливых. Такие отчаянные и на судне пригодятся.
Впереди неспешно шёл ослик с поклажей, за ним шествовали ушкуйники. Мишка с тревогой поглядывал на длину теней - те стремительно укорачивались.
Едва они вышли на площадь перед причалами, как увидели, что первые ушкуи, что справа у причала стояли, начали разворачиваться в потоке. Вовремя поспели!
Быстро перекидали поклажу на судна. Михаил повернулся к парням, вызволенным из неволи:
- Быстро перебирайтесь на ладью! Грести вместе с остальными будете!
Остальные-то, что вернулись с Михаилом, уже знали свои суда и места на них.
Оглянулся Мишка последний раз на Сарай-город, да и перепрыгнул на ушкуй. Не бывать ему больше здесь. Слишком много врагов его в лицо знают. И заявись он потом в город по купеческим делам - опознают, и ждёт его мучительная казнь, а уж истязать перед смертью ордынцы мастера!
Первые ушкуи уже отошли от причала, на остальных судах корабельщики суетились, готовясь к отплытию. Настал черед и судов Михаила.
- Всё, Павел, отплываем, отдать швартовы! Отвязали верёвки от причала, оттолкнулись.
- Вёсла на воду! - скомандовал Павел. - И - раз, и - раз, и - раз!
Вёсла дружно вошли в воду. Поначалу берег не сдвинулся назад ни на пядь. Наконец, тяжело гружённые суда медленно двинулись вперёд, преодолевая инерцию.
С каждым взмахом весла ход становился быстрее и быстрее. Догнали ушедших вперёд, подняли парус. Пузатая ладья сильно тормозила ход. Под парусом и вёслами они обогнали суда и встали в средине каравана, как и наказывал Костя.
Ветер, хоть и не сильный, но ровный, пока благоприятствовал. Но на передних судах вовсю работали гребцы, хотя были подняты паруса.
- Видать до темноты Костя подальше от Сарая отойти хочет, - высказал Павлу Михаил свою догадку.
- Правильно делает. Бережёного Бог бережёт, а не бережёного караул стережёт!
Шли до самой темноты. Если бы светила луна, двигались бы и дальше. Однако небо затянули облака. Суда на ночь ушли со стремнины, подошли ближе к берегу, но не приставали, оставив между ним и бортами саженей тридцать. Бросили якоря.
Поев холодных лепёшек и сала, изнемогающие от усталости корабельщики рухнули на палубу. Здраво рассудив, что на берегу конники, Михаил даже не распорядился выставить дневального - завтра снова всем на вёсла, и надо дать людям отдохнуть.
Однако он просчитался. В средине ночи раздался вскрик, шум борьбы. Все вскочили. У борта стоял на одном колене Савва с луком.
- Вот он! - закричал Никита. - Не упусти! Коротко свистнула стрела, голова над водой исчезла.
- Что произошло? - не мог понять спросонья Михаил.
- Чужой на борт взобрался! Ушкуй-то гружён тяжело, борта низкие, едва на три ладони над водой. Я думал сперва - свой по палубе ходит, а с него вода льётся. Хвать его за штанину, а он брыкнулся и - в воду. Никак украсть чего хотел, шельма.
- Молодец, Савва! Будешь до утра дежурить, а потом спишь до полудня - у нас запасной гребец есть.
Все поворочались, прислушиваясь к ночной тишине, да и уснули.