И я рассказал - рассказал все до мелочей, правда упустив историю с подменой личности. Не поймет он, да и не хочется огорчать этого славного человека. Начал с того, как погиб мой духовник, приор Иаков - погиб в муках, но не выдал меня. Рассказал, как не смог спасти, свою мачеху, Жанну де Фуа, но все же отправил на тот свет мерзкого аптекаря отравившего невинную девушку и прикончил мерзавца Гийома де Монфокона. Рассказал о том, что она должна была разрешиться еще одним маленьким Арманьяком, но клятый Паук, поставил крест на продолжении нашего рода. Потом описал все свои странствия и злоключения. Описал и свое нынешнее положение и цель моего прибытия в Нант.
Базиль молча слушал и плакал, сжимая в пальцах оловянные столовые приборы - с легкостью превращая их в мятые кусочки металла.
- Вот так сложилась моя судьба мой добрый друг… - я отпил вина и поставил кубок на стол. - Но жизнь еще не окончена и я знаю, что не успокоюсь до тех пор, пока кара не постигнет всех виновников несчастий нашего рода. Теперь твоя очередь…
Оказалось, что Базиль узнал о смерти отца от отряда жандармов, примчавшихся конфисковать мое виконтство Лавардан. Имение конфисковали, но долгое время оно принадлежало короне и старик вполне прижился в нем, в той же должности эконома. До тех самых пор, пока Паук не подарил виконтство одному из д'Альбре. Базиля сразу же выставили без всяких объяснений, но к тому времени, смерть Жана V графа Aрманьяк, уже обросла подробностями и старый слуга решил себя посвятить мести. У него были кое - какие сбережения и он пустился в странствия.
Мне не терпелось узнать о судьбе сокровищ, но я усилием воли сдержал себя. Не о них сейчас речь…
- Вас господин, все считали мертвым и я честно говоря, тоже поверил в это… - горбун виновато склонил голову.
- В этом нет твоей вины. Продолжай…
Базиль искал де Монфокона, но не нашел его. Были неясные слухи о том, что барон погиб ужасной смертью, но найти могилу и полностью удостоверится в смерти этого подлеца, старый слуга так и не смог. Есть в этом что‑то странное, но я пока не могу понять, что. Но обязательно пойму - неясные догадки уже терзают сознание. Хотя, рано или поздно, все тайное становится явным. Как всегда…
Аптекарь, метр Гернадон, по понятной причине, тоже выскользнул из его рук, но сеньор Кастельно де Бретену, косвенно причастный к смерти Жанны, своей участи не избежал. Базиль попросту отравил несчастного, устроившись поваром к его лесничему. Возмездия старик избежал, сбежав в Плесси де ля Тур, где надеялся настигнуть Пьера Ле Горжиа, в то время служившего в личной охране Паука, но стрелок внезапно исчез в неизвестном направлении. Нашел его Базиль совершенно случайно, причем прожив с ним в одном городе почти год. Поступили неясные новости о том, что Ле Горжиа подался в приморские края, вот старик и поселился в Нанте, сделав его своей базой для поисков. Успел обжиться, немного приторговывал и наконец…
Словом, результат я видел своими глазами.
- Ты знаешь, что случилось с моим братом и сестрой? - когда горбун замолчал, я задал почти меня не волнующий, но все же обязательный вопрос.
- Нет, молодой господин… - старик потупил взор.
Я сразу понял, что он все знает, но просто не хочет огорчать меня. Хотя, я и сам все знаю: некоторое время они прозябали, но в итоге, выпросили подачки у Паука, и теперь вполне безбедно существуют. Даже при титулах; брат получил одну из отцовских сеньорий, а сестра, благодаря покровительству Луи и данному им приданному, выгодно вышла замуж.
- Бог им судья… - я озвучил свои знания.
- Я всегда знал, что только вы господин способны наследовать силу и славу рода. И мои убеждения нашли подтверждение. Я теперь спокоен. Но дело еще не окончено, осталась еще одна цель… - Базиль с улыбкой посмотрел на меня и слегка сжал мою руку. - Всего одна и я смогу присоединится к своему хозяину…
- И эта цель?..
- Узурпатор, - коротко и решительно ответил старик.
- Друг мой…
- Господин… - Базиль отрицательно покачал головой. - Ваша цель не дать угаснуть великому роду. А моя цель…
- Базиль… - я прервал старика. - Его время придет, а пока я хочу, что бы ты был подле меня.
- Я не могу… - немного печально ответил горбун. - Я хочу, но не могу. Душа господина жжет мое сердце и найдет покой только после справедливого возмездия. Нельзя медлить, я и так потерял много времени.
- Базиль, я приказываю тебе.
- Вы не можете мне приказывать господин, - виновато улыбнулся старик. - Я служил вашему отцу, а не вам.
- Но это безумство! Надо…
- Вся наша жизнь безумство… - твердо прервал меня горбун. - Прошу извинить господин.
- Тебе не за что извиняться… - я понял, что уговорить старика не в моих силах и успокоится он, только лишив жизни главного врага своего покойного хозяина, ставшего его личным врагом. Да, ничего не поделаешь, он живет только ради этой мести - и после свершения искомого, ему станет больше не для чего жить. Ну что же, у каждого своя судьба и только Господь ведает нашими жизнями. Пусть тебе повезет храбрый и верный человек, а я тебя никогда не забуду и завещаю своим детям помнить. И будь спокоен, род не угаснет…
- Но это еще не все, - Базиль тяжело встал. - Идите за мной молодой господин.
Стрик открыл ключом потайную дверцу и спустился в подвал. Там он нажал неприметный рычаг и сдвинул плечом поворотную каменную панель. А в маленькой комнатке…
- Я знал что реликвии и сокровища ищут. Насколько мне известно, вашего дядю Шарля пытали и он открыл мучителям известное ему, но к счастью, несчастный не знал точного местонахождения. Все владения рода Арманьяк, в буквальном смысле перерыли и рано или поздно, искомое бы нашли. Один из людей вашего батюшки оказался частично посвященным, и к тому времени, как я его лишил жизни, успел предать огласке некоторые факты открывающие путь к тайне. Я попытался спасти вверенное мне, но к сожалению, полностью это сделать так и не успел - в виконтство прибыли люди узурпатора. Тогда, я выполнил обет данный вашему батюшке - и теперь, сокровища рода Арманьяк ушли в небытие, и никогда и никому, не будут принадлежать. Но… - Старик склонился к сундуку и повернулся ко мне держа в руках большую шкатулку. - Кое‑что мне удалось спасти…
Шкатулка открылась и я увидел в ней, лежащую на красном бархате, золотую корону, покрытую от времени почти черной патиной. Простой, очень старинный и даже грубый венец, увенчанный шестью зубцами. У основания зубцов расположились неимоверно огромные, кроваво - красные рубины, но больше никаких украшений на короне не было.
- Легенда гласит, - Базиль став на колени передал мне венец. - Что, пока…
Я с поклоном принял у него корону, водрузил себе на голову и торжественно продолжил:
- … что, пока существует эта реликвия и жив хотя бы один потомок Хлотаря, роду нашему не будет переводу и будет он множится и славиться во веки веков!
- Воистину так!!! - старик попытался сдержать слезы, и не смог.
- Не надо друг мой, - я его обнял и помог сесть на скамью. - Нет повода для слез, а есть причина для великой радости.
Но у меня самого безудержно текли слезы.
- Господин, это не все… - Базиль положил руку на сундук. - Здесь еще родовая дароносица, фамильные Евангелие с распятием, знамя, главная печать, перстень и книга Хлотаря, в которую он повелел вписывать все колена его роду и их историю. Помимо этого…
Я почти его не слушал, держал в руках корону и давал себе страшную клятву положить свою жизнь для возрождения славного рода Арманьяк. - Я есмь, божьей милостью граф Жан VI Арманьяк, клянусь душой и кровью своей не щадить живота для восстановления и процветания нашего рода и будь я проклят во веки веков, если устремления мои предадутся слабости и забвению…
25
Увесистая монетка взлетела в воздух и несколько раз кувыркнувшись в воздухе, упала в ладонь аверсом*, с изображенным на нем солидный конным мужиком. Это родан или роданеза - так еще называли родезский ливр. Монета, которую Арманьяки чеканили по праву владетелей кондадо* Родез. Чеканили…
Я покатал монетку в руках и бросил ее в большую шкатулку полную таких же кругляшей. В ней ровно тысяча родезских ливров, равных по своей стоимости пятистам турским ливрам*. Это все деньги доставшиеся мне из сокровищ Арманьяков. Мелочь конечно, но даже будь их в тысячу раз больше - они ничто по сравнению с реликвиями спасенными Базилем…
- Вот и все, история подошла к концу, - крышка шкатулки с легким стуком захлопнулась. - Спасибо отец…
Позади скрипнула дверь и сразу же раздался голос Луиджи:
- Ваша милость…
- Что?
- Ваше поручение исполнено монсьор, - мальчик поклонился. - Дюшеса* Бретонская Маргарита де Фуа, примет вас завтра пополудни.
- Дюк*?
- Дюк Бретани, граф де Монфор, де Вертю, де Ришмон и д'Этамп, Франциск де Бре, к сожалению, вчера отправился на охоту и неизвестно когда прибудет в замок, - отрапортовал мне Пьетро.
- Я услышал вас. Пока свободны…
Итак, как и ожидалось, примет меня дюшеса. О возможности такого развития событий, меня предупреждал Антуан. Почему так? Попробуем разобраться…
Франциск хитер как змей и предусмотрителен как тысяча францисканцев, поэтому и решил не встречаться с человеком из окружения Карла Смелого. Я не официальный посол Карла, а всего лишь частный посланник Великого Бастарда Антуана, но мало ли, что может быть в письме? Карл, вроде как, бывший соратник Франциска и может через Антуана попросить, какой - нить помощи. Денег, к примеру. А оно дюку надо? А так, примет Маргарита, вроде вполне официально - все же полноправная дюшеса, но на самом деле, подобный финт дает Франциску право законно забить на послание. А вообще интереснейший персонаж - этот герцог Бретани.
Он, в свое время был одним из участников Лиги Общественного Блага, в которой, как вы помните, не последнюю роль играл покойный папашка бастарда, а войсками Лиги руководил сам Карл Смелый. В свое время, мятежные феодалы здорово нагнули Луи и заставили в Конфлане подписать позорное для него перемирие. В результате которого, Франциск стал полноправным суверенным владетелем Бретани и еще прирезал к ней немного земелек Паука. Но это было давно и стало уже историей…
Нормандия, по тому же соглашению, ставшая суверенной вотчиной Карла Беррийского - около десяти лет назад опять вернулась Пауку, а сам Карл, едва успел укрыться у Франциска, который напрочь отказался выдать своего бывшего соратника. Ожидаемо Луи возмутился и отправился воевать Бретань. Причем, воевал он ее достаточно успешно и Франциск вынужден был подписать мирный договор, по которому опять стал ленником Паука и даже обязался побить горшки с Карлом Смелым Бургундским. Понятно, что договор был формальностью, дюк даже не думал усмиряться и немного окрепнув после поражения, сразу забил на него и вторгся в Пуату. Правда, особо ничего там не навоевал.
В общем, вроде как, сейчас установился шаткий мир, но на самом деле им и не пахнет. Франциск будет до конца отстаивать свой суверенитет, а Паук, будет стремиться вернуть Бретань в свои вотчины. Чем все это закончится - ясно. Что‑то нет, на современной карте такого государства как Бретань, а есть единая Франция. Но как и когда, это случится, мне не ведомо.
А с дюшесой, я совсем не против пообщаться. Все же она Фуа, а это значит: красива, умна и хитра, как все женщины этого рода. Кстати, она родная сестричка моей покойной мачехи и тетя сына Мадлен Французской - малыша Феба, прозванного так за свою красоту. С Фебом я встречался в кондадо Фуа, где случился скоротечный роман с его мамашей. Вы должны помнить - я рассказывал. Эх, времена были… Но это я отвлекся.
На особое отношение дюшесы, к моей персоне, рассчитывать не приходится - кто я и кто она? Не будь я посланником, даже и мечтать не стоило об аудиенции. Но посмотрим. А вообще, мне от нее ничего не надо. Отбуду при дворе, закину еще письмецо одному банкиру и свалю. Это последнее поручение и выполнив его, я как на крыльях полечу в Гуттен. А потом в Бургундию. Но туда, с гораздо меньшим желанием. Но не будем о печальном, лучше по палубе погуляю…
Отворил дверь каюты и замер от удивления. В полусотне метров от нас, становилась на рейд большая галера. Галера под флагом Бретани. Но…
- Во, мля, хоть не сходя с рейда на абордаж бери… - невольно вырвалось у меня.
- Это что за хрень? - озадаченно пробормотал Веренвен, спустившийся с мостика ко мне с докладом.
- Так бывает Тиль?
- Не могу знать господин шаутбенахт… - озадачено почесал в затылке Веренвен. - А вообще - это торговец.
- Понятно, что не пират. Какого хрена он под флагом Бретани? Пьетро, бегом сюда мою трубу…
Плохонькая средневековая оптика приблизила галеру и я понял, что мне не привиделось. В бретонском порту становилась на рейд сарацинская галера. Что, само по себе, является из ряда вон выходящим событием. К тому же, почему‑то сарацина никто не берет на абордаж, даже наоборот, его сопровождает бретонский боевой когг*.
- Господин шаутбенахт, его стража сопровождает! - Поделился ценным наблюдением Веренвен.
- Не слепой… - я рассматривал высокого статного сарацина уверенно отдававшего команды на галере.
Воистину чудны дела господни. Магометан и прочих сарацин, появившихся в этих местах, ждет одна судьба. Весьма печальная. Надеюсь не надо объяснять какая? Они это прекрасно понимают и торгуют обычно с португальцами и венецийцами, которые в свою очередь переправляют товары сюда с громадной наценкой. И вот, на тебе. Причем, сарацин идет под бретонским флагом, что означает: торговец находится под прямым покровительством дюка. В любом ином случае, подобное, просто невозможно. Вопросы веры не терпят компромиссов, особенно в наше время. Конечно, если, эти вопросы не переплетаются с финансовыми моментами. А вообще, мне эта галера приходится как нельзя кстати. На ловца и сам зверь бежит…
- Тиль…
- Да, господин шаутбенахт.
- Зашли в порт верных людишек и к концу дня яви мне все по этому сарацину. Кто, откуда, зачем и почему. Припряги еще приказчика, пусть среди своих пошурудит. Выполнять…
Отдав приказание, я неожиданно заметил, что главсарацин рассматривает шебеку в подзорную трубу. И меня. Внимательно так. Ну - ну…
Отвесил ему легкий поклон и по магометанскому обычаю прикоснулся рукой ко лбу, затем к груди и животу. А теперь поломай голову, захватчик гроба господня. А вообще, мы с тобой, очень скоро познакомимся поближе. Надеюсь…
Долго ждать известий по магометанину не пришлось. Едва успел отобедать, как на борт вернулись посыльные и отбарабанили полученную инфу. Все оказалось, так как я и думал. Над сарацином простер свою милостивую длань сам дюк. Капудан Гассан, остальные части его имени дознаватели просто не смогли выговорить, не торговал в розницу и не имел дело с купеческой братией Нанта. А имел он дело - исключительно с экономом герцогского двора. Чем эта парочка занималась, выведать так и не удалось, но магическое слово 'пряности' все же прозвучало. Хотя это и не удивительно, основной товарооборот с Магрибом, составляют именно специи. Кстати, а мой коммерсант расторговался уже?
- Ты продал наши пряности? - я ткнул пальцев в срочно призванного в каюту приказчика.
- Нет, ваша милость… - обреченно выдохнул Борель.
- Почему?
- Настоящую цену не дают… - глаза приказчика вместили в себя всю печаль этого мира.
- Почему?
- Мы первый раз пришли. А у них на лицо картельный сговор. Если кто даст больше, сам здесь торговать не будет. Но я вышел на одного человечка…
- Понятно. Запомни, завтра ты должен эту проблему решить. Свободен…
Я особо не парился ценой на пряности, сами понимаете, я за них не платил. Но продешевить не хочется… хочется… Стоп! А я кажется придумал что делать! Но это уже завтра. А сегодня…
- Луиджи, Пьетро, живо облачаетесь в полный парадный вид и дуете на сарацинскую галеру. Там, по всей форме и со всем возможным пиететом, приглашаете капудана ко мне на ужин. Но со своим великим достоинством. Меня представите полным титулом. Вперед.
В глазах близнецов скользнуло легкое недоумение, но задавать лишних вопросов они не стали и дисциплинировано принялись собираться. Вот за это, я и ценю сорванцов. Нет в них сомнений в господине. Приказал - значит так и надо. А сарацин там, или вообще черномазый язычник, так то и неважно. Словом, умнички у меня пажи.
Но отправиться им на галеру, так и не случилось. С грохотом распахнулась дверь в каюту и вахтенный с выпученными глазами, проорал:
- Сарацины у борта!!!
- Zdravstvujte, lubjeznaya moja Katerina Matveevna… - пробормотал я от удивления на великом и могучем и хотел приказать присутствующему в каюте Веренвену, свернуть на бок скулу паникеру, но не успел.
Тиль сориентировался сам и морячок с грохотом улетел в угол:
- Я тебя вахлак запорю, как смеешь врываться к господину…
- Так чего хотят? - я жестом остановил Тиля.
- Грят… дело к вам господин шаутбенахт… - ответствовал вахтенный, с почтением трогая на глазах вздувающуюся шишку. - По нашему разумеют, и, кажись, при полном параде…
- Ну, так зови… Очень интересно, получается, капудан Гассан, не зря так внимательно рассматривал мою ласточку.
26
- … Клаус, лично для тебя повторяю. Правая рука идет от груди! От груди, а не от яиц. Еще раз. Занимаем позицию! А ты клятая девчонка, не ржи аки кобыла, а примечай все. Поехали, на раз, два, три…
Ну да…. репетируем мы. Все же к дюшесе идем на прием, а не к какой‑нибудь затрапезной баронессе. В шесть утра поднял личный состав и заставил в темпе прогонять поклоны и всю остальную придворную тряхомудию. И сам стараюсь ибо внешние понты наше все. Да и унутренние тоже.
- Теперь как? - после очередного коллективного поклона, я обратился к Лидии изображавшую бретонскую дюшесу и восседавшую на моем кресле аки на троне..
- Красива - а–а! - в восторге закатила глазки девчонка. - Ну прям одинаково - одинаково…
- Ладно… хватит… - смилостивился я. - Теперь мыться и одеваться.
- А я? - заканючила Лидка подхватив тяжелый кувшин с горячей водой.
- Что ты?
- С вами. Вот бы хоть одним глазком глянуть на двор…
- Сдурела? В качестве кого?
- Ну… - смутилась девушка. - Ну, в качестве пажа, к примеру.
- Ну дури. Дюшеса сразу поймет, что ты девка, женский глаз не обманешь, а потом что? Вся Европа будет судачить, что у посланника Бургундии в свите женщина в качестве пажа. Замахаешься их резать на дуэлях.
- Ну, да… - уныло согласилась Лидия. - И вообще…
- Что вообще?
- Что со мной дальше будет? Я боюсь к вам в поместье ехать. Там…
- Госпожа Матильда?
- Ну, да. Она меня живо…