Рёв сзади показал, что дракон уже проложил новый курс и, как говорится, "сел на кильватер". Тоже не устаёт, что ли? Опять ковёр уходил вверх "на форсаже", а змей не отставал и даже догонял. Едва огнедышащая скотина сократила расстояние до критического, самолёт под чутким Васькиным руководством снова заложил крутой вираж, уйдя почти на встречный курс. На волосок разминувшись с драконом, они, не меняя направления, понеслись над волнами, набирая высоту.
Акела, повернув голову, увидел, что чудовище машет крыльями уже тяжелее и поворачивает не так проворно, как раньше. Он повернулся к Соловью, но Барс уже что-то орал тому в ухо. Встречный ветер уносил слова. Донеслось: "… устаёт" и"…резко вниз под сорок пять…" и отборный мат. Да, в сердцах Василич, обычно от него такого не услышишь. Волшебный транспорт, поднявшись метров на сто пятьдесят над водой, понёсся по прямой. Рёв и шипение огня сзади показали, что тварь хоть и выдохлась, но добычу упускать не намерена. Вопль повторился ближе, в затылок повеяло теплом.
- Пора! - заорал Барс, - предельный дифферент на нос!
Ковёр "клюнул носом" и резко пошёл к воде. Барашки волн неслись прямо в лицо, сердце сжалось, ударив полтора раза. Чиркнув по гребням волн, он буквально прыгнул вбок. В тот же миг огненный язык лизнул задний левый угол ковра. За спинами послышался сочный шлепок и рёв монстра оборвался каким-то судорожным всхлипом.
Люди зачарованно смотрели, как бьётся в волнах исполинская туша, погружаясь в море всё глубже и глубже. Вот на поверхности осталась одна голова, последний сиплый рёв прокатился над волнами, скрылась… С грохотом ударил вверх столб пара. Всё, отпрыгался, сердешный.
- Покойный был-таки неправ, - вынес эпитафию Акела.
Но расслабляться, как выяснилось, было рановато. Теряя ход, ковёр тяжело полз над самыми волнами, намокая ещё больше. Соловей попытался поднять его выше, но с таким же успехом он мог тащить себя за волосы вверх. Вот набежавшая волна с размаху хлюпнула прямо на ковёр, окатив его экипаж.
- Мужики, до берега не дотянем, - убито сказал Васька.
- Значит, жопа, - резюмировал Акела. На душе скребли острыми когтями голодные кошки. Стоило выкрутиться из стольких передряг, чтобы тебя утопили, как котёнка в помойке. И кто? Безмозглая огнедышащая скотина.
- Парус! На траверзе парус! - крик Барса вырвал их из траура. Мористее их, курсом крутой бейдевинд, шёл большой парусник при полной оснастке. Воспрянувши духом, друзья, казалось, придали новые силы своей обессилевшей вконец "лошадке", которая, такое впечатление, боролась за живучесть вместе с экипажем. Всё ещё сильно кренясь, ковёр поднялся чуть выше волн и, прибавив скорость, пошёл на перехват. Кипень белых парусов, выпуклые борта, лица моряков, застывшие в изумлении, стремительно неслись навстречу…
Глава 8
Такое разное счастье
Я не знаю мудрости, годной для других,
Только мимолётности я влагаю в стих.
В каждой мимолётности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.
К.Д.Бальмонт
Ковёр с размаху шлёпнулся на палубу, потеряв всякие признаки жизни, воздухоплаватели по инерции кубарем покатились по палубе. Акела, едва успев сгруппироваться, треснулся о какую-то надстройку. Нептун её ведает, как она называется, но твёрдая, зараза. С трудом приподнявшись, огляделся. Барс, конечно, уже на ногах, озирается, прокачивает обстановку. Соловей, стеная, поднимается, держась за бок. Тоже обо что-то приложился.
Вокруг уже собрался экипаж. С оружием и без него, одетые кто во что горазд, лица продублённые и обветренные, но глаза их полны детского изумления и суеверного ужаса.
"Ох, чует моё сердце, - подумал Акела, - не на торговое судно мы попали".
Он поправил меч, тщательно завёрнутый и висящий за спиной. Как ещё об него не покалечился, удивительно. В это время моряки расступились, давая дорогу широкоплечему мужику среднего роста. Лет пятидесяти на вид, внешность просоленного морского волка, седоватая шкиперская бородка, светло-серые глаза с жёстким прищуром. Несомненно, капитан этой посудины.
Что-то не лучится его лицо самаритянской добротой. Этот с себя последнюю рубашку не снимет, а вот с них - запросто. Да оно и понятно, незваный гость не только на Руси хуже татарина. Одно хорошо, что взять с них решительно нечего. Кроме меча, конечно, но его ещё попробуй возьми.
Невесёлые размышления прервал резкий голос "первого после Бога", он о чём-то спрашивал, причём явно на английском. Акела пожал плечами. То ли у Капитана язык архаичный, то ли "юридизмами" (так они когда-то маты называли) изобилует, но не понял он ровным счётом ничего. Одна надежда на Барса.
Как-никак, язык бывшего потенциального противника. А как же? Если во всех четырёх океанах разные там "котики" и "тюлени" болтают строго по-русски, то уж нашим "косаткам" сам Бог велел аглицкий знать. Главное, понять друг друга, а там, глядишь, и возляжет волк рядом с ягнёнком. В принципе, ничего невозможного нет. Главное - ягнёнка менять почаще.
А, всё правильно, вот ему Андрей что-то отвечает, Капитан что-то рычит в ответ, но всё-таки не монолог, как у этих Нетопырей вонючих. Так, кажется, до чего-то всё-таки доболтались.
- Гарри! - зычным голосом заорал Капитан. Из толпы выскочил здоровенный мужик с чёрной бородищей и тяжёлой золотой серьгой в ухе. За поясом его был заткнут широкий тесак. Выслушав распоряжение, он приглашающе махнул рукой и потопал куда-то. Гости потащились за ним. Поравнявшись с Барсом, Акела тихонько спросил: "Джентльмены удачи?"
- Вроде того, - отозвался тот, - капитан настаивал на том, что мы колдуны и, следовательно, нас необходимо срочно за борт.
- Ты, естественно, убеждал в обратном?
- Ни в коем случае. Я ему подвёл, что, если мы колдуны, то нас так просто за борт не спровадишь - хлопотное это дело. А если нет, тогда зачем за борт?
- Дипломат. Прямо Талейран.
Андрей растянул губы в своей любимой коварной улыбке. Они спустились по трапу и провожатый распахнул перед ними дверь довольно просторной каюты. Было в ней несколько грязновато, но всё необходимое для жизни имелось.
Слова "Sit down" все поняли без перевода и расселись за длинным столом. Гарри плюхнулся рядом, перебрасываясь с Андреем короткими фразами. Тот общался вполне свободно, лишь иногда переспрашивая. В целом разговор носил мирный характер. Моряки, они в любом веке моряки, общий язык им, по определению, найти легче.
Резко открывшаяся дверь впустила Капитана. Гарри вскочил, путешественники тоже встали. Досадливо махнув рукой, Кэп уселся во главе стола и, дождавшись, пока все приземлятся, что-то сказал Барсу. Тот коротко ответил: "Yes, sir". Повернувшись к друзьям, лаконично сообщил: "Он будет говорить, я - переводить вам".
Капитан выплюнул длинную фразу, стукнув по столу здоровым волосатым кулаком с искусно выколотой на тыльной стороне акулой.
- Я - Боб Акула, капитан этого корыта под именем "Пьяная русалка".
Дождавшись перевода, Боб продолжил. Андрей перевёл: "У меня нет желания на своей шхуне испытывать - колдуны вы или нет, удовольствие себе дороже. Таскать вас с собой тоже резона нет, ещё навлеку беду на судно или команду. Убить вас было бы самым лучшим выходом, но я знаю, что от мёртвых колдунов неприятностей можно огрести куда побольше, чем от живых.
Я решил так, - вы будете моими дорогими гостями, чтоб вас морские черти побрали, но только сутки. Послезавтра я вас высажу на Драконий остров. Если вы станете спорить… Ну, что ж, тогда придётся мне рискнуть и выкинуть вас за борт акулам. Жду вашего решения".
- Думаю, лучше высадиться, - добавил Барс уже от себя, - но если этот остров просто голая скала, то я первый в драку полезу.
- Я тоже, - согласился Акела, а Соловей просто утвердительно кивнул. На вопрос Барса Капитан что-то ответил вполне спокойно. Андрей повернулся к товарищам.
- Он говорит - остров большой, есть леса, вода, даже, кажется, обитаемый, точно он не знает. Правда, ходят про остров какие-то нехорошие слухи, но это, он говорит, его не касается. По мне, так подойдёт, - прибавил он от себя.
- Спроси - ковёр позволит забрать? - напряжённо спросил Соловей. Выслушав рычание Капитана, Барс усмехнулся.
- Он даже настаивает на этом. Ещё даст два ножа, два самострела, бочонок солонины и один анкерок с водой. Царские условия.
Друзья согласно кивнули. Раз их собственный морской волк говорит, что царские, значит, так оно и есть.
В это время вошёл кок с подносом. Пища была простая - хлеб, солонина, ром и даже тарелка с засахаренными фруктами, видимо, из личных запасов Боба. Неплохо.
- Ну, что, пенители моря? - спросил Барс с усмешкой, - какие будут мнения?
- А какие могут быть мнения после такого весёлого денька? - ответил Акела, зевая во весь рот, - обвал, нетопыри, маг этот хренов, потом полёт на Соловье наперегонки с драконом. Сговорились они все, что ли? Да рухни всё в тартарары, я сейчас упаду и усну.
А Соловей уже давно спал без задних ног, мирно посапывая.
- И правда, - кивнул Барс, - многовато для одного дня. Давай отбиваться. Имеем мы право хоть раз поспать по-человечески? Хотя бы, в виде исключения.
…Следующий день плавания выдался как по заказу. Светило яркое солнце. Ветер, как ему и положено, наполнял паруса "Пьяной русалки", заставляя её лететь по волнам так, что и трезвая позавидует. Правда, подышать свежим воздухом на верхней палубе им не дал мрачный Боб Акула. Он весьма ядовито заметил Барсу, что, хоть они и "дорогие гости", но, уважая команду судна, на котором они в гостях, нижайше просит снизойти к его нижайшей просьбе - не высовывать носа из кубрика.
Не было смысла цепляться по мелочам и "дорогие гости" удалились в свои апартаменты. Они отсыпались впрок, травили анекдоты под незамысловатую музыку, что наигрывал какой-то пират, заскучавший по твёрдой земле. В общем тянули время как могли. Завтрак, обед и ужин кок, одетый в замусоленное и мятое подобие фартука, им подавал туда.
Как ни тянулся этот день, но кончился и он. Багровое солнце коснулось водной глади, окрасив её в алые тона, что переливались в медленном колыхании волн. Ещё немного и светило погасло, сверкнув напоследок золотой вспышкой.
На рассвете Гарри постучался в их двери - показался остров Дракона. Когда судно подошло к нему ближе, стало ясно - откуда взялось это название. Остров напоминал именно дракона, наполовину вынырнувшего из воды и окаменевшего.
Круто вздымались из бурлящей воды каменные бока, в которые с гулом ударялись набегавшие волны. Передние лапы, скрючившись, образовывали защищённый от ветров и захлёстывающих волн залив, в глубине которого, на том месте, где должна быть голова, возвышалось неправильной формы нагромождение скал, действительно могущая сойти за безобразную морду чудовища. От неё начинался хребёт, образующийся в зубчатый скалистый мыс.
В общем, название себя оправдывало и это радовало, так как отпадали другие, гораздо менее приятные причины назвать его именно так.
Шлюпка была спущена на воду, гребцы ударили вёслами и берег стал быстро приближаться. Чёрный просмолённый борт "Русалки", напротив, становился всё дальше. Плавно поднимались и опускались зеленоватые волны, вспарываемые носом шлюпки, над головой с пронзительными криками проносились горластые чайки, занятые ловлей рыбёшки в прибрежной полосе. Журчала вода за бортом шлюпки, посверкивали брызги, летящие с вёсел. Лица обдувал лёгкий ветерок, пахнущий йодом и водорослями. При свете яркого солнца уже тот факт, что они живы и на свободе, внушал оптимизм. Как говорится, не такое переживали, переживём и это.
Никаких разговоров с ними пираты не заводили, да и о чём, собственно, говорить? Общих приключений меж ними не случалось, а раз уж так карта упала, что сошлись по нечаянности - то и разойтись следует побыстрее. Вот, наконец, и долгожданный берег. Набежавшая волна лизнула песок и отхлынула, нос ткнулся в песок и они неспешно шагнули через борт.
Когда моряки, испуганно косясь, быстро выгрузили провизию и отчалили, выяснилось, что ко всему обещанному Кэп ещё прибавил бутылку рома. То ли за примерное поведение, то ли задабривая непонятные ему силы. В любом случае, спасибо и на этом. Пусть твоя "Пьяная русалка" пенит море, пусть не оставит тебя госпожа Удача, да избегнет твоя непутёвая шея пенькового галстука.
- Борисыч, - окликнул его Соловей, - глотни.
Он принял бутылку, отхлебнул из неё и передал Барсу. Сделав глоток, тот поставил её на место и огляделся. Они стояли в единственном месте, годном для высадки, на песчаном пляже в глубине залива. Над ними возвышалась голова "Дракона". В ней и впрямь зияла "пасть" - не то грот, не то пещера с довольно-таки "зубастым" входом. Может, и правда останки окаменевшего дракона, в этом мире возможно и не такое. Была, вроде бы, по преданиям, цивилизация драконов. Задолго до появления людей они превратились в камень, сохранив в себе недоступную человеку мудрость холодного нелюдского интеллекта. О чём там они говорят?
- Борисыч, о чём грезишь наяву?
Соловей, конечно. Ну, ужо я тебя.
- Да о демографии, конечно…
- Хватит! - мгновенно сообразил Васька, - проехали! Давайте лучше о музыке. Тебе слова сказать нельзя, сразу начинаешь в хот-дог запихивать.
- Это я от застенчивости. "Синдром полтинника" надвигается неотвратимо, как ледник. Отсюда и комплексы в виде зависти к быкам-производителям.
Соловей против воли расхохотался.
- Ну, ну, пой, ласточка, пой…
- Да ладно, это я так, чтобы форму не терять.
- Ты потеряешь…
- Добро, размялись и будет. Что у нас в активе? Оружие: меч, кинжал, два ножа, два самострела. Транспорт - ковёр-самолёт одна штука. Вась, надо бы проверить - будет летать или нет?
- Проверим, пусть только высохнет сначала. Они его как кинули комком, он так, практически, и валялся.
- Продукты - солонина, сухари, полбутылки рома, анкерок воды. В общем, жить можно. Вглубь острова надо прогуляться. Я вот только думаю, число три очень неудобное. Что в разведку одному идти, что на берегу одному оставаться - мне и так и так не по нутру.
- Продукты спрячем в пещере, а оружие и транспорт понесём с собой, - предложил Барс. Предложение было принято единогласно. Пасть "Дракона" действительно оказалась пещерой, причём мрачноватой и довольно-таки неудобной в смысле путешествий по ней, особенно с рулоном мокрого ковра. По пути следования они пробирались где шагом, где в полный рост, где согнувшись и стукаясь головой о каменные выступы. Наконец впереди забрезжил рассеянный свет.
Выбравшись наружу, они уткнулись в зелёную красочную стену, состоящую почти сплошь из стволов и лиан. Посвистывали, ловко перепархивая в этом зелёном хаосе, незнакомые пичужки, беззастенчиво склёвывая мелких жучков и гусениц прямо из под рук. Одна вон Андрюхе чуть на голову не присела, склюнула упавшее насекомое и подалась на ветку. А вот и знакомая животинка попала на глаза - хамелеон, прикинулся веточкой, только глаза и вращаются.
Где разрезая, где отодвигая живые плети, разведчики осторожно пробрались сквозь импровизированную решётку незнакомых растений. Одуряюще пахли невзрачные на вид мелкие цветочки на колючих шипах, что изредка попадались по пути, а над ними жужжали такие обыкновенные и знакомые пчёлы. Затем прошли, осторожно переступая через упавшие стволы, небольшой участок форменной сельвы, изо всех сил отплёвываясь от всякой летучей мелочи. Наконец исследователи оказались на каменном возвышении. Присев, они разглядывали пейзаж, лежащий перед ними.
Внизу расстилалась небольшая овальная долина, в центре которой блестело и переливалось под солнцем круглое озеро. Даже на самый первый взгляд это было обжитое человеком место - там и тут видны были ровно засаженные чем-то поля, деревья шпалерами стояли вдоль дорог, сквозь зелень виднелись крыши жилищ, фигурки людей.
- Ну, что? В смысле - спускаться будем? - поинтересовался мнением товарищей Барс.
- Так всё равно придётся. Не сегодня, так завтра, - пожал плечами Акела, - если ковёр сдох. А если с ним всё нормально, тем более по фигу. Высохнет и улетим.
Соловей согласно кивнул.
Их заметили издалека. Сначала из зарослей выскочил невысокий человечек, поглядел в их сторону из-под руки и очумелым зайцем сиганул обратно. Когда они уже подошли к этим зарослям вплотную, оттуда вышли трое здоровых поджарых парней, вооружённых копьями.
Стоя плечом к плечу, они совершенно спокойно рассматривали путников. Те, ничуть этим не смутясь, так же спокойно принялись в упор рассматривать аборигенов. Зрелище того стоило. Ежу было ясно, что в основе организации этого общества мог быть положен любой признак, кроме расового.
Все три сторожа, или кто они там, являли собой интернационал в чистом виде. Если первый был несомненным европейцем, хотя и сильно загорелым, то второй был наверняка мулатом с явными негроидными чертами и кофейным цветом кожи. Третий же был несомненный азиат или метис.
Вволю налюбовавшись пришельцами, европеец предпринял первую попытку контакта. Он сказал что-то на гортанном незнакомом языке и вопросительно посмотрел на путников. Те отрицательно покачали головами. Страж снова спросил что-то на другом языке, выжидательно глядя, но с тем же успехом. Акела, решив, что так можно долго тянуть кота за хвост, внёс ясность.
- Если у вас нет русов, то мы так долго стоять будем.
- Русы есть, - неожиданно ответил мулат на чисто русском языке, - вот я и вот он, - и показал на метиса, - а он тевтон.
- А здесь-то откуда русы? - удивился Барс.
- Да из тех же ворот, что и весь народ, - без малейшего акцента съязвил метис и добродушно рассмеялся, - да где их нет? Самый непоседливый народ. Так, что, милости прошу к нашему шалашу.
- Георг, - обратился мулат к тевтону и сказал ему что-то явно по-немецки. Тот кивнул головой и скрылся в зарослях.
- Я его послал сообщить о вас кнезу, - пояснил мулат, видя, что гости насторожились, - не бойтесь, сейчас здесь уже не едят путников.
- А раньше, что, ели? - поинтересовался Соловей.
- Ещё как, аж за ушами трещало, - засмеялся мулат, - у моего деда на заборе штук тридцать черепов висело. Меня Нежданом зовут. Нежданным на свет явился.
Путники по очереди назвались.
- А я Зорян. Что за имя странное - Акела? - с любопытством спросил метис.
- Оно значит, - старый волк.
Выйдя из зарослей, они увидели обычную с виду русскую деревню, но среди обычных рубленных изб стояло несколько хижин типа африканских. Или южноамериканских, Акела в таких тонкостях не очень разбирался. Хижины были окружены заборами из кольев, на которых висели пожелтевшие от времени человеческие черепа.