- Почему, дорогой? - Ему показалось, что её глаза в темноте заблестели счастливым светом.
- Ну, во-первых, потому что меня не смогла бы вытерпеть никакая другая, - полушутя ответил японец, ласково ткнувшись губами в нежную щеку жены, - а во-вторых, мне не нужна никакая другая женщина. Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя…
Хокимару одной рукой прижал Сайхо к себе, а ладонью другой ласково провёл по лицу и волосам, затем припал губами к её губам, не дав договорить. Почувствовав ответную ласку, он не стал сдерживать себя…
Блаженство… Блаженство и телесное, и душевное… Хокимару лежал с закрытыми глазами и старался ни о чём не думать, чтобы не упустить ни одной капли этого божественного ощущения. На его плече мирно спала Сайхо. В памяти сами собой стали возникать яркие образы. И прежде чем заснуть, Хокимару заново пережил в мельчайших оттенках историю их знакомства.
Впервые он увидел её на тренировке в зале спортивного клуба. Худенькая, не очень высокая девушка в кимоно тогда не произвела на него особого впечатления. Заметил он её чуть позже, через несколько дней, когда случайно в коридоре клуба встретился взглядом с её красивыми глазами. Карие с длинными ресницами, они пронзили его холодное, не подвластное женским чарам каменное сердце легко, словно иголка подушку. Первый неожиданный укол в груди он ощутил именно тогда. Второй он почувствовал, когда она ответила ему очаровательной улыбкой на прямой вопрос, как её зовут. Третий - когда услышал её низкий бархатный голос, пропевший: Сайхо. Понимая, что неотвратимо гибнет, он, как мотылёк к огню, потянулся к ней, боясь прервать начатый разговор. И ещё один укол - девушка оказалась на редкость эрудированной и обладала феноменальной памятью. После тренировки он напросился её проводить. По пути они говорили об истории страны. На прощание он робко прикоснулся к её руке. Пальцы ощутили волнующую прохладу и нежность её кожи.
В тот вечер Хокимару даже не подходил к компьютеру, впервые позабыв о работе. Он боялся потерять осязаемую память о её нежной прохладной руке.
На следующий вечер, сгорая от избытка тревожащих его чувств, он пригласил её в ресторан. После недолгих раздумий она согласилась. И уже там, увидев Сайхо в блузке и брюках, обтягивающих её стройную фигуру, он получил последний, решивший всю его дальнейшую жизнь удар.
При прощании он, как и в первый раз, только лишь прикоснулся к её руке.
Ночью он долго не мог заснуть, думая о самой красивой и самой лучшей девушке в мире.
Он тосковал, думал, скучал по ней каждую минуту. Куда бы он ни шёл, чтобы ни делал, перед глазами стояла Сайхо! Он не мог думать больше ни о чём. Он жаждал её взгляда, её голоса, но смог увидеть свою новую знакомую только через два дня - после выходных.
Они снова встретились на тренировке, а потом снова сидели в ресторане.
Там, за столиком на двоих, испытывая страшную робость - чего Хокимару не замечал за собой раньше, - он сбивчиво признался ей в своих чувствах, так и не осмелившись произнести слово "люблю". Испугался, наверное, той силы нахлынувших чувств, которую не испытывал никогда ранее. К его огромному разочарованию, Сайхо вначале никак не отреагировала на его признание. Ни одна чёрточка не дрогнула на её лице, пока он старался облачить в слова свои не желающие подчиняться чувства. Выслушав его, она холодно сказала, что между ними ничего не может быть. Хотя бы из-за большой разницы в возрасте - двадцать лет. Хокимару, несмотря на свои сорок два, выглядел гораздо моложе, легко, как юноша, взбегал по ступенькам на седьмой этаж офисного здания и три раза в неделю посещал тренировки в клубе. Если бы не седина, уже посеребрившая виски, то стройному подтянутому японцу можно было бы дать лет тридцать - тридцать пять. Но Сайхо была беспристрастной. Она объяснила свой отказ ещё и тем, что официально Хокимару числился в браке.
С первой супругой Яншо они прожили девять лет. Любви не было. Её не было даже на заре их отношений. Просто пришла пора обзаводиться семьёй, и тридцатитрёхлетний Хокимару, уже не надеясь на то, что когда-нибудь сможет испытать настоящее чувство, выбрал девушку из обеспеченной семьи. Чтобы работать в столице, молодому начинающему учёному нужны были связи. В лице Яншо и её родителей он и приобрёл их. Но за всё время их совместной жизни Яншо так и не смогла родить ему ребёнка. Через пару лет после свадьбы, поняв, что у неё не может быть детей, Яншо занялась собой: салоны красоты, фитнесклубы, вечеринки в ночных заведениях. Дочь состоятельных родителей, она могла себе это позволить. Невысокое денежное содержание мужа не обеспечивало всех её потребностей. Зарплаты Хокимару хватало только на аренду большой квартиры и питание. Это тоже стало причиной неизбежного отдаления Яншо. Вначале он пытался бороться за жену, но, осознав всю бесполезность своих усилий, смирился. Последний год сделал их совсем чужими. Даже в собственной квартире они встречались редко - Яншо всё чаще уезжала к родителям или говорила, что к родителям. Хокимару не проверял. С головой погружаясь в любимую, ставшую единственным смыслом его жизни работу, он привык к её долгим отлучкам. Его даже устраивало, что жены часто не было дома, - ему никто не мешал работать вечерами. Все девять лет Хокимару работал. Все девять лет его душа находилась в какой-то спячке, похожей на летаргический сон. И вдруг… Сайхо!
Она пришла как весна, разбудившая реки чувств, закованных в ледяной панцирь. Она появилась как ласковое солнышко, растопившее снег на самых высоких вершинах гор, на которых зацвели цветы! Как нежная рука, снявшая с его глаз чёрные очки, через которые он долгое время смотрел на всё вокруг! Нет, если судьба подарила ему встречу с этой замечательной девушкой, он ни за что не потеряет её! Теперь Хокимару хотел жить, хотел дышать полной грудью. Он хотел, чтобы Сайхо была рядом.
Услышав от неё слово "нет", Хокимару растерялся. Понимая, что потеряет её, и не зная, как поступить дальше, он решился на отчаянный шаг и заявил девушке, что она от него всё равно никуда не денется. На немой вопрос в удивлённых глазах пояснил, что всегда в этой жизни добивался поставленной цели. "Я твоя цель?" - спросила она с плохо скрытым укором. Он хотел кричать: "Нет, ты не цель, ты смысл всего! Ты смысл моей жизни!" Но не закричал. что-то остановило. Интуитивно Хокимару понял, что может напугать сидящую напротив девушку таким напором чувств. То, что переживал он и с чем почти не имел сил бороться, могло оттолкнуть Сайхо. Она даже могла обвинить его в излишней эмоциональности, заподозрив в неискренности - слишком короткий срок продолжалось их знакомство. Заставив себя успокоиться, Хокимару произнёс:
- Ты мне очень нравишься, Сайхо. Очень… Не бойся, никогда я не обижу тебя. Но поверь, сделаю всё, чтобы превратить твою жизнь в сказку.
- Но у меня есть друг, - ответила она.
- Что ж, - философски заметил он, - в жизни у меня было время на то, чтобы сравнивать и, наконец, сделать свой выбор. Давай уравняем наши шансы. Я дам тебе на это время. Но помни, ты не сможешь уйти далеко, потому что никто и никогда не сможет сделать тебя такой счастливой, какой сделаю я.
- И как же ты будешь делать меня счастливой? - её глаза оставались серьёзными.
- Я буду любить тебя, как никогда никого не любил, буду носить на руках, беречь, как самое дорогое, что есть в моей жизни, как реликвию, и заботиться о тебе, словно о малом ребёнке. Я буду выполнять все твои капризы. Да, я намного старше. Но я дам тебе любовь отца и страсть опытного любовника. По ночам я буду оберегать твой сон. Каждое утро я буду приносить тебе в постель кофе и фрукты. Просыпаясь, ты будешь слышать: "С добрым утром, любимая!" А на твоей подушке каждое утро будет лежать свежесрезанная красная роза…
- Но я не встречаюсь с женатыми мужчинами, - не очень уверенно возразила она.
- Скажи, Сайхо, задачу со сколькими неизвестными ты можешь решить?
Задумавшись на мгновение, девушка взглянула ему в глаза:
- С двумя.
- А в нашей задачке только одно неизвестное: что будет дальше? Как ты думаешь, нам вдвоём по силам найти решение?
Она не ответила, лишь посмотрела на Хокимару долгим взглядом. Он почувствовал, как от этого в груди, сбившись с ритма, сжалось сердце, затем бешено заколотилось, словно пытаясь вырваться наружу. В кончиках пальцев закололи миллионы маленьких тоненьких иголок. Он хотел прямо сейчас схватить её на руки, чтобы, не давая никому даже дышать на неё, нести через всю жизнь…
Стараясь скрыть то, что творится в душе, Хокимару опустил глаза и тихо произнёс:
- Моя единственная вина состоит в том, что я родился на двадцать лет раньше. Но обещаю тебе, что состарюсь на двадцать лет позже.
Он поднял глаза. Сайхо смотрела на него и улыбалась…
Он уже давно не писал стихов. Но аргументом, после которого Сайхо решила встречаться с Хокимару, стало стихотворение, написанное им следующей ночью и посвящённое ей. Он писал по-французски:
О, если б знала ты, подруга дорогая,
Как я страдаю без твоей любви,
Ты отдала бы мне, я это знаю,
Все тайные сокровища свои.Моим рукам доверила бы груди -
Две маленькие копии Земли.
Но неужели этого не будет?
Прошу тебя, услышь слова мои.Прошу, услышь… Доверься чувству,
Приди ко мне желанною порой.
Я научу тебя Великому Искусству,
Согрею лаской, нежной чистотой.Я отогрею всю тебя любовью.
И исцелую, нежностью горя…
И буду любоваться смелой бровью -
Во взлёте этом есть вина моя.И буду восхищаться стройным станом
И локонами русыми до плеч.
И никогда тебя не перестану
Любить! И как реликвию беречь…
Они встречались две недели. Потом она уехала. Ненадолго.
- Куда? - спросил он.
- В гости, - ответила она.
- Когда?
- Вечером. В половине восьмого…
Он всё понял.
- Ехать нужно обязательно? - спросил он, чувствуя, как всё его существо противится этому отъезду. Интуиция подсказывала Хокимару, что Сайхо едет к мужчине, с которым встречалась раньше.
- Я обещала, - ответила она.
Удерживать он её не стал. Ведь они всё ещё не были близки. Так хотела она. Их встречи заканчивались только поцелуями. Сгорая от страсти, Хокимару мог взять девушку силой, но боялся, очень боялся сделать ей больно. И очень боялся потерять Сайхо.
В тот вечер после работы, чтобы ещё несколько лишних минут побыть рядом с ней, он подвёз её до дома на машине. Когда Сайхо выходила, он лишь коснулся её руки и тихо произнёс: "Удачи…" - а хотел прокричать: "Я буду ждать!.. Очень!.. Сколько нужно!.. Всегда!.."
Через минуту Хокимару понял, что переоценил свои силы, пообещав девушке дать время на то, чтобы во всём разобраться. Он боролся с желанием встретить того счастливчика, который увозит самое дорогое в жизни, и драться с ним. Драться до крови, до смерти, на сколько хватит сил, но только чтобы Сайхо навсегда осталась с Хокимару.
Но он не сделал этого. Наверное, потому что понимал, что Сайхо - девушка свободная и выбор должна сделать сама. А может не был уверен в том, что нужен ей. Постояв немного возле дома, он уехал домой.
Хокимару пролежал на диване два дня. Он не хотел ничего. Она не звонила. Ему было очень больно думать о ней. А не думать не мог. Представляя Сайхо с другим мужчиной, Хокимару не хотел жить.
После выходных учёный появился на работе похудевший, невыспавшийся, помятый и небритый, словно после тяжёлой болезни. Сотрудники, глядя в осунувшееся лицо всегда подтянутого аккуратного шефа, лишь непонимающе переглядывались.
Сидя за рабочим столом, Хокимару в течение дня часто, зацепившись взглядом за какой-нибудь посторонний предмет, погружался в собственные мысли. В них он уносился далеко, туда, где они были с Сайхо. Он слышал её смех, видел её улыбку, глаза, ощущал запах её волос… Он совсем не занимался работой. Всё потеряло смысл. Всё, что окружало его раньше, чем он жил последние годы, - всё отошло на второй план. Ему нужна была Сайхо. Но она не звонила.
Хокимару родился японцем. Но он не любил японскую поэзию. Вернее, не понимал и не ощущал силы чувств в скупых японских танках. Ему нравилась мягкая французская лирическая рифма со свойственной только ей силой любовных чувств.
Прямо за рабочим столом Хокимару написал:
Ты для меня всё ещё недотрога,
Пьёшь кофе в кругу весёлых друзей,
Для жизни так мало, для смерти так много
Одной лишь прекрасной улыбки твоей.Есть много знакомых, друзей очень много,
Не будет конца телефонным звонкам.
Ни мать, ни жена, но для всех недотрога,
Была ты доступна немногим рукам.Я рядом с тобою - один между прочих,
И образ твой милый в душе на года,
И без тебя холодны мои ночи,
Но снова ты мне говоришь: "Никогда!"Тебе бы смотреть на меня чуть построже,
Но рядом с тобой, от тебя в стороне
Я взгляд твой ловлю, и мне жутко до дрожи -
Не ты ли сама грустишь обо мне?
Вечером Хокимару снова не пошёл на тренировку. Не было сил. Он знал, что обязательно увидит там Сайхо, но теперь боялся этой встречи. Он понял, что не нужен юной девушке.
Еле передвигая ноги, он медленно поднялся в квартиру. Открыв замок двери, Хокимару, не разуваясь, прошёл в спальню и упал на кровать. Он плакал…
Впервые за многие годы Хокимару вдруг ощутил солёный привкус слёз на губах. И ему не надо было никого стесняться - большая квартира, приютившая японца, пугала холодной пустотой. Он вспомнил, как в детстве в трудную минуту рядом всегда оказывалась мама. Она успокаивала маленького Хокимару, приговаривая: "Ничего, сыночек, жизнь часто бывает несправедливой. Вот вырастешь, выучишься, станешь сильным! Построишь свою жизнь так, как тебе захочется, и не будешь плакать…" Эх, мама, как же ты ошиблась…
Он плакал от понимания, что его поздняя любовь безответна, он плакал, потому что не знал, зачем жить дальше?
Хокимару на кухне заканчивал бутылку бренди, когда прозвучал телефонный звонок. Знакомый низкий голос на другом конце линии спросил:
- Почему ты не пришёл на тренировку? Что-нибудь случилось?
Хокимару моментально отрезвел. Звонила она.
- Случилось…
- Что произошло? - голос выдавал волнение.
- Ты не позвонила.
После короткой паузы Сайхо произнесла:
- Я не могла.
- Не хотела?
- Ты бы мог и сам позвонить мне! Я приехала вчера.
- А ты хотела, чтобы я позвонил?
- Я ждала…
- Это правда?
- Правда.
- Сайхо, ответь, я нужен тебе?
Молчание в трубке.
- Сайхо, ответь, я нужен тебе? - почти кричал в трубку Хокимару.
- Мне с тобой хорошо.
- Хорошо? И всё?!
- Прости, я думала, что тебе и так всё понятно.
- Что понятно, Сайхо?! Что я люблю тебя?! Что понятно? Ты слышишь? Я нужен тебе?
- Я же позвонила…
- Приезжай. Приезжай прямо сейчас… - попросил Хокимару.
- К тебе?
- Да! Ко мне!
- Нет, не могу.
- Почему?
- Уже поздно. И только не к тебе домой.
- Давай я к тебе приеду.
- Нет…
- Что - нет? Это значит - всё?! Ты не любишь меня?
- Приезжай. Я готова поговорить об этом… - она отключила телефон.
Поймав такси, Хокимару примчался к её дому. Сайхо ждала его на улице. Ещё по пути Хокимару мысленно снова и снова прогонял слова, которые должен будет сказать ей. Обязательно должен…
Увидев стоящую возле подъезда одинокую девичью фигуру, Хокимару забыл все заготовленные фразы и лишь трепетно спросил:
- Тебе не холодно?
- Немного… - Сайхо зябко поёжилась и отвела взгляд. - Давай пройдёмся.
Они пошли вдоль ярко освещённой улицы со спешащими куда-то в такой поздний час разномастными автомобилями и свернули в неширокий переулок с дремлющими возле тротуара машинами.
Теперь он слышал её лёгкие шаги. Хокимару шёл рядом, бросая на девушку короткие взгляды. Она молчала. И он не решался начать разговор.
- Ты хотел поговорить? Говори.
Хокимару увидел решительный взгляд и услышал металлические нотки в голосе девушки. Он понял, что именно сейчас может произойти непоправимое.
- Знаешь, я просто хотел увидеть тебя, - он сказал правду. Не всю, но правду. - Пойдём обратно, ты замёрзла.
Он нашёл её безвольную руку и несильно сжал:
- У тебя пальцы совсем холодные…
- Они у меня всегда холодные, - бесцветно произнесла Сайхо, отведя взгляд.
До подъезда её дома они дошли также молча. Но он не отпускал её руки. У самых дверей она остановилась и посмотрела на Хокимару:
- Ну всё. Я пойду…
Он, пересиливая робость и пьянея от своей смелости, выдавил:
- А ведь я ни разу даже не заходил в твой подъезд! А что если я просто посмотрю, что там?
- Подъезд как подъезд, - пожала плечами Сайхо.
- Но уже поздно, - возразил он. - Будет лучше, если я тебя провожу до квартиры.
- Как хочешь, - Сайхо приложила ключ к электронному замку, и двери отворились.
Хокимару очутился в светлом чистом помещении с высокими потолками и широкими лестницами.
Сайхо подошла к металлическим дверям лифта и нажала кнопку. Они тут же разошлись.
- Пока… - почти прошептала она, взглянув на Хокимару.
- Погоди. Я всё же провожу тебя! - он успел вскочить в кабину перед самым закрытием дверей.
- Не нужно, - попыталась протестовать она, стараясь дотянуться до панели управления. Но Хокимару заслонил щиток с кнопками своей спиной:
- Я провожу. Какой этаж?
- Десятый… - сдалась Сайхо, не глядя на Хокимару.
Он отошёл от стены и нажал светящуюся на ровной панели цифру "десять". Кабина мягко поплыла вверх.
- Не нужно было, - сжав тонкие губы, произнесла Сайхо. - В квартиру я тебя не могу пригласить.
- Почему? - в груди у Хокимару шевельнулось нехорошее подозрение.
- Подруга там. И поздно уже.
- Познакомь меня со своей подругой.
- Ты же знаешь, что это невозможно.
- Почему?
- Ты женат!
Хокимару решительно нажал кнопку "Стоп". Кабина лифта замерла между этажами.
Сайхо удивлённо посмотрела на него.
- Поговорим здесь! - отрезал Хокимару.
- О чём? - читая в его глазах то, что сейчас может произойти, Сайхо отступила в дальний угол кабины.
- О тебе! Обо мне! - Хокимару действовал, как под наркозом, подчиняясь только инстинкту. Его, словно магнитом, тянуло к ней. Руки знали, что нужно делать.
- Не надо… - умоляюще попросила Сайхо.
Он не остановился:
- Прости… Я люблю тебя, Сайхо, - тихо простонал он.
Глаза Сайхо оказались очень близко, и он увидел в них отражение своей мечты. Он с силой прижал девушку к себе. Она обречённо обняла его и склонила голову на плечо. Он почувствовал запах её волос, и у него перехватило дыхание от ощущения неземного счастья.
- Ну что мне с тобой делать?.. - прошептала Сайхо.
Она отдавалась ему на полу кабины лифта. И он хотел кричать от счастья…