Это - альтернативная история. Не сколько об истории, сколько о человеке в ней. Детям - не давать. Лохам, терпилам и конформистам - противопоказано по мед. показаниям. Не рекомендовано: фрустрирующим, верующим, ностальгирующим, эстетствующим, рафиноидным, ксенофобнутым, ретросдвинутым, нацикам и поцикам. Слишком много здесь вбито. Из опыта личного и 'попаданского'. Местами крутовато сварено. И не все - разжёвано. Предупреждение: Тексты цикла 'Зверь лютый' - ПОТЕНЦИАЛЬНО ОПАСНЫ. Автор НЕ НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ за изменения психо-физических реакций читателей, произошедшие во время и/или в результате прочтения этих текстов.
Содержание:
Часть 61. "Прощай, радость, жизнь моя. Знать, уходишь без меня. Знать, один должон остаться…" 1
Часть 62. "И под звёздами булгарскими…" 17
Часть 63. "Поговори хоть ты со мной…" 29
Часть 64. "А тому ли я дала? Обещание…" 47
Примечания 68
В. Бирюк
"Не-Русь"
Часть 61. "Прощай, радость, жизнь моя. Знать, уходишь без меня. Знать, один должон остаться…"
Глава 332
Нашу "рязаночку" поставили довольно далеко места боя. Пришлось тащить туда Лазаря.
Бой - Бряхимовский. Место - Дятловы горы на Окской Стрелке. Событие - великая победа русских ратей над булгарским воинством.
Уточняю: волжских булгар в их "булгарском воинстве" - десятая-двадцатая часть. Остальное - лесовики, племенные ополчения различных лингвистических семейств.
"И одолели воины православные - магометан безбожных".
Факеншит! Уелбантуриваю по слогам: магометане - не безбожные! Они - алахнутые. Или правильнее - мухамедованные? Не-не! Не в смысле "для мух мёдом…", а просто по правилам словообразования.
Но таких - мало. Остальные - веруют во всё, что ни попадя. Включая дубовую елду на шее.
Пейзаж… соответствует понятию "мы - победили!". В смысле: много мусора и трупов. Трупы… разные. Их - "обдирают". Хотя, конечно, с рядового мордвина или марийца ничего приличного снять нельзя.
"У армянского радио спрашивают:
- Что можно снять с голой женщины?
- Голого мужчину.
- А что можно снять с голого мужчины?
- Другого голого мужчину".
На полчище женщин нет, а мужчин сперва раздеть надо. Они тут местами вповалку валяются. В три слоя штабелем. Трудоёмко. Поэтому - по мере чувства жадности. Топор, нож, копьё… У кого-то в шапке крест железный на всё темечко зашит. У иных - обереги на шеях. Но оберег - не крест серебряный. Часто - цветная нитка или деревяшка или камешек какой… Остальное - на жадюгу-любителя. Штаны, к примеру, всегда применение найдут. Хоть на тряпки пустить. Рубахи… Вроде бы, в бой одевают чистое. Но снимать с убитого… уже такое грязное! Вот рукавицы кожаные у мордвы хороши. Но надо искать под размер. С мари сапоги снимают. Но опять же - нога маленькая.
На одного убитого нужно считать трёх-четырёх раненых: тяжелого, среднего и пару лёгких. "Тяжёлый" - наверняка умрёт. "Лёгкие" - наверняка с поля боя уйдут и выживут. А вот "средний"… Если его армия сбежала с поля боя, он - покойник. Дорежут.
Наполеон, проезжая по Бородинскому полю, радовался тому, что на один французский труп видел два-три русских. Я - не Наполеон. Но тоже - радуюсь. Тем более - чем ближе к Оке, тем соотношение - в нашу пользу. Всё-таки, Бряхимовский бой перешёл в резню. Два раза. Сначала, когда Боголюбский наверху, на "полчище" прогнал свою и булгарскую конницу по тылам строя лесовиков. И когда русская пехота повалила с обрыва на Окский пляж и резала бегущих "друзей эмира".
Теперь раненых добивают и выкидывают в Оку. Раков нынче будет…!
Гаагских с Женевскими конвенциями тут нет - пленных просто режут. Исключение: хомнутый сапиенс поволжской национальности достаточно целый и достаточно покорный, чтобы бежать в полоне. Сохранил самообладание, видны остатки собственного достоинства, сумел удержать в узде чувства, не показать страха, глаз острый, речь связная, слюни не висят, "не растёкся" - под нож. Чик-чирик. Как барана.
Хотя часто и саблями секут, и головы топорами разбивают, и копьё под лопатку вгоняют… Копьём чаще докалывают: меньше грязи.
Все армии мира после боя становятся очень… аморфными.
"И не раз в пути привычном,
У дорог, в пыли колонн,
Был рассеян я частично,
А частично истреблен…".
После боя приходится восстанавливать "вертикаль власти". Замещать "частично рассеянных" и "частично истреблённых". Кем? ОПРОС - никогда не сталкивались? "Отдельный полк резерва офицерского состава".
Я уже вспоминал американскую систему замещения верховной власти: президент - вице-президент - … и далее до министра сельского хозяйства. Всё - заранее расписано, инструктаж и "тренировки на местности" - произведены.
В феодализме этого нет. Сама мысль: "ежели тебя, батюшка, убьют, то командовать буду я" - воспринимается как государственная измена.
Предпоследний грузинский царь Ираклий Второй, отправляясь в опасный поход, оставляет верному слуге завещание, в котором, естественно, указывает наследника. И берёт со слуги двойную клятву: в случае смерти, завещание будет объявлено и исполнено. И - до достоверного известия о гибели царя имя наследника не будет известно никому. И прежде всего - самому царевичу.
Уникальность Косовской битвы в том и состоит, что после того, как Милош Обилич сумел убить турецкого султана, наследник Баязет сразу принял на себя командование. И командиры отрядов оказались к этому морально готовы, сразу начали подчиняться, а не ждали регламентной процедуры возведения на трон, принесения присяги, произношения клятв, исполнения поклонов, молебнов и коленопреклонений.
Статус - "вице-султан", пусть и законодательно не закреплённый, был для турецкого войска очевиден и общепринят. За эту бюрократически-психологическую мелочь Сербия заплатила головой своего короля, тысячами жизней воинов и столетиями османского ига. Просто за чёткость замещения должности.
Сочетание государственной, имущественной и воинской властей, возлагаемых обществом на "рядового" феодала, делает задачу "качественного замещения вакансии" практически нерешаемой. Очень немногие люди сочетают в себе таланты, необходимые председателю колхоза, пехотному лейтенанту, участковому милиционеру…
Командующий армией весьма ограничен в назначении командира в конкретный отряд:
- Хоругвь - Дворковичей. Там - их люди. И командовать ими должен следующий из Дворковичей. По старшинству.
Кто старше: троюродный брат или двоюродный племянник, храбрый зятёк из худородных или третий сын, которого от звона мечей на понос пробивает? Старшинство считается по родству, а не по годам. И уж тем более - не по воинской доблести и командирским талантам. Выбор - только из остатков. Из остатков данного благородного семейства. Которому воины хоругви - присягали.
"Привести в чувство" расползшееся в аморфную толпу победоносное войско… У командующего нет инструментов, нет структур для ускорения этого процесса. Основное движение - мейнстрим демократии: самоорганизация.
Вот воины соберутся, сползутся по своим хоругвям, под свои стяги. Переживут, "перетрут" сам бой и его результаты: потери, хабар… Определятся между собой - кому быть командиром.
- Оно, конечно, сопля безмозглая… Но - родычался!
"На безрыбье и сам раком…" - русская народная мудрость.
Такой "рак" и явится к князю:
- Вот я, княже. Новый командир хоругви.
"Дискуссия без регламента с мордобоем до консенсуса"… Я, как законченный дерьмократ и либераст - "за"! Всеми фибрами и рёбрами. Но не в боевых же условиях!
"Дискуссия" осложнена сословными и возрастными предрассудками. Не гендерными и не расовыми - баб и негров в хоругвях нет. Уже хорошо! Но молодой не может командовать старшим, простолюдин - боярином. Хоть бы он - "семи пядей во лбу" и "трижды герой Советского Союза". Хоть какой завалящий боярин, а должен быть. Мы ж не шиши речные, чтобы под ватажковым ходить!
Если все "родные" бояре выбиты - отряд расформировывается, воинов переводят в другие хоругви, в "пристебаи". Но чаще остатки таких отрядов тихонько топают по домам. Хоть какой ты лично героизм явил, но потеря своего микро-сюзерена - однозначно поражение. Как утрата воинской частью своего знамени.
Война - не война… "Бери шинель, пошли домой". Ещё одна статья потерь в личном составе: "разошлись по домам".
Бывает, что таких "бесхозных героев", в смысле: остались без хозяина, торжественно казнят по возвращению - не уберегли господина. Бывает, что выжившие сами зарезаются.
Свят-свят-свят! У нас, на Руси, таких страстей нет! Самоубийство - грех! Но был случай, когда английским бодигарднерам как-то, всего лет двести назад - христианство не помешало.
Феодальная армия очень… децентрализована. В русском воинстве единоначалие практически всегда отсутствует. Это Мономах мог говорить: "я пошёл", "я зарезал"… Летописи почти всегда говорят: "пошли", "победили". "И зарезал Редедю перед полками касожскими…" - редкий случай. Даже и в московскую эпоху назначают, обычно, двух военачальников: князя - для статуса, воеводу - для дела.
Для знатоков: "демократия на войне" и "военная демократия" - две большие разницы. Первое - кровавый бардак, второе - форма организации раннефеодальных обществ.
Это Боголюбский такой… Бешеный Китаец - "гайки закручивает". Гаек здесь нет, поэтому - "шкуру спускает". Годами, кровью… У других-то князей военный совет… как и принято на "Святой Руси" - "дискуссия до консенсуса". Войско ведёт, обычно, не один князь - главнокомандующий, а несколько. Решают… единогласно.
Мечта Энгельгардта и прочих социалистов-народовольцев. Землю так разделить можно. Лучше всякого землемера. На могилы…
Не ново: два царя в Древней Спарте, два консула в Древнем Риме. Вот так, командуя через день по очереди, они и угробили всё боеспособное население Республики при Каннах.
Примеров гибели русских ратей из-за ссор между командирами в летописях - полно. Не такого масштаба как у римлян, но много чаще. Собственно говоря, и "Слово о полку Игоревом" - результат отстаивания особого мнения в княжеском военном совете. "А фигли что вы решили! Мы и сами с усами!". Результат - известен. Бздынь случился знатный.
Боголюбский всё решает сам. Без ансамбля. Но и он не всё может.
И - не всё хочет.
Насчёт отсутствия централизованного снабжения - я уже…
Другая тема, которая просто по глазам бьёт - состояние войска "после боя".
Преследование отступающего противника - не организовано. Потому что почти все отряды - разбежались, "рассыпались", потеряли боеспособность.
Эта… неповоротливость русской армии, неспособность к ряду слитных, без пауз, последовательности действий, отмечается немецкими штабистами и под Сталинградом. После артподготовки наступала пауза: командиры высматривали - попал "бог войны" хоть куда, или лучше в окопах подождать? Немцы за это время успевали подтянуть подкрепления и заново занять позиции. "Пехота неотрывно следует за огневым валом" - это уже третий год войны.
Централизованный сбор трофеев не организован: всяк воин сам себе мародёрничает. Хорошо, хоть драк из-за блестяшек между соратниками не видно. Исключительно из страха: Боголюбский за свару в войске - рубит головы не разбираясь. Начиная с командиров обеих сцепившихся сторон. Бешеный Китаец… что взять? Даже не мявкают.
Централизованной медицинской помощи в средневековье…
Ох ты ж боже ж мой…
Несколько лекарей и попов возле иконы Богородицы. Это, скорее, преддверие морга. Подготовка к встрече с богом.
Так это уже прогресс! Обычно, и отпевание, и захоронение организуют боевые товарищи - одностяжники. С массой обычных, для таких массовых ситуаций, коллизий, проблем и непоняток. У Боголюбского хоть споров "за лопату" или за "место посуше" не будет: пленные братскую на всех копают.
Напоминаю для знатоков: в "Святой Руси" только один тип железных лопат - каминные, из печки угольки вынимать. Могилы копать - деревянными. Это тебе не огород на штычок расковырять - давай два метра в глубину! В слежавшихся суглинках, доской еловой…
Кроме погибших, в войске есть множество раненых. Любой человек, который с этим сталкивался, знает - как важна скорость оказания первой помощи. Понятие "терапевтическое окно"" - знакомо? "Не успел - опоздал". Часто - навсегда.
И вот лежит этот мальчишка. На земле. Один. Соратники вперёд убежали. Истекает потихоньку кровью. И умирает. От кровопотери, от грязи, попавшей в рану, от боли… От страха.
Хорошо, что поле боя за нами осталось - хоть одним страхом меньше: не надо бояться, что придут враги, поиздеваются над раненым и беспомощным да прирежут. Но боец боится, панически боится, что свои - забудут, не найдут, не захотят тащиться куда-то, увлекутся трофеями…
"Я прочитал о третьем плевненском бое. Выбыло из строя двенадцать тысяч одних русских и румын, не считая турок… Двенадцать тысяч… Эта цифра то носится передо мною в виде знаков, то растягивается бесконечной лентой лежащих рядом трупов. Если их положить плечо с плечом, то составится дорога в восемь верст…".
"Какие-то странные звуки доходят до меня… Как будто бы кто-то стонет. Да, это - стон. Лежит ли около меня какой-нибудь такой же забытый, с перебитыми ногами или с пулей в животе? Нет, стоны так близко, а около меня, кажется, никого нет… Боже мой, да ведь это - я сам! Тихие, жалобные стоны; неужели мне в самом деле так больно? Должно быть. Только я не понимаю этой боли, потому что у меня в голове туман, свинец. Лучше лечь и уснуть, спать, спать… Только проснусь ли я когда-нибудь? Это все равно…
Нет, не может быть! Наши не ушли. Они здесь, они выбили турок и остались на этой позиции. Отчего же нет ни говора, ни треска костров? Да ведь я от слабости ничего не слышу. Они, наверное, здесь.
"Помогите!.. Помогите!"
Дикие, безумные хриплые вопли вырываются из моей груди, и нет на них ответа. Громко разносятся они в ночном воздухе. Все остальное молчит. Только сверчки трещат по-прежнему неугомонно. Луна жалобно смотрит на меня круглым лицом".
Гаршин пишет о русско-турецкой войне. Но раненому бойцу… очень малоинтересны и противник, и оружие, и эпоха. Важно другое: придут ли за ним свои, не бросят ли…
Не бросят. Я - зануда. ДД. "Жабой давленный". "Моё - моё всегда".
* * *
Здоровяк Афоня очень обижается на оплеуху. Он же герой! Он же сам двоих… своей рукой! Вот же - даже ранение есть! Верю. Но…
- Что, сукин кот, мародёрствуешь?! Мертвяков обдираешь?! А ну встал-пошёл! Идём по полосе нашего наступления. Цель… наши. Живые и… и мёртвые.
Афоня жалобно шмыгает носом: от богатого мертвяка оторвал. На безрукавке покойного мордвина блямбы железные на плечах нашиты. Может, и под одёжкой чего интересного нашлось бы. А "отложите для меня до завтра" - здесь не работает. Только отвернись - другие приберут, уйдёт майно в чужой мешок. Но - поднимается.
Интересно: я тут, между делом, историю не поломал? Может быть, именно с этих трофеев и пойдёт семейный капитал будущего рода тверских купцов? А я тут рявкнул, и бздынь - не будет купца Афанасия Никитина, не будет в этом мире "Хождения за три моря" с удивительным смешением православных и мусульманских формулировок восхваления господа в конце текста…
Басконя хитрее: занялся делом без моего пинка, только издали увидел и уже… Но бубен у "бубнового" - спёр.
- Нахрена тебе эта музыка?
- А вот, боярич, вернусь я к своим, высватаю девку пригожую, приведу её домой. А там… - бубен. Тут я у неё и спрошу…
- Понял.
Про хрен, зелёнкой крашенный, я уже… Как он бубен приспособит? - Придумает чего-нибудь.
Прошлись по своему следу: где мы бились, где за мордвой бегали… Супостатов живых… дорезали. Своих… и из соседних хоругвей кто оставался - подобрали.
Мёртвых… к Богородице. Живых… тоже туда же. А куда?!!
Военно-медицинская служба - отсутствует. Санитарные роты, госпитальные базы… Складываем прямо на землю. Без перевязок, без лекарств. Даже простой речной воды…
- Почему не на берегу?
- Так вот же Богородица!
Связочки… "Я ему про Фому, он мне про Ерёму" - русская народная характеристика семантической несовместимости. Хотя - понятно: "Приказу не було!".
Вот и стоит в центре сухого поля - "полчища" - самая дорогая икона "Святой Руси", в окружении рядов лежащих. В порядке - умерших, в беспорядке - умирающих. Рядом с княжеским стягом. С изображением рахитично изогнутой "рюмки с отростками", в которую выродился у Боголюбского стандартный "атакующий сокол" Рюрика - ни у кого такой больше нет. У каждого Рюриковича своя, уникальная "мутация родовой птички".
"Так жить нельзя. И вы так жить не будете".
Ванька! Опять?! Что ты "мужей добрых" - жизни учишь?! Ты в этом мире понимаешь… с ноготок. Сам никто и звать никак. Раз в бой сходил, дров наломал, чудом жив остался и уже… Твой номер - шестнадцатый. Пришипился и затих быстренько.
Вон, в Смоленске уже готовую почти боярскую шапку взять не смог. Вотчину построил, команду собрал и… и бздынь - "асфальт на темечке", сам - на дыбе. Здесь уже в походе выпендривался, тверских мальчишек учил… Половина - покойниками стали. Сегодняшними и завтрашними. Полководец, факеншит!
Понимаю. Согласен. Но… "Так жить нельзя. И вы так жить не будете". Я - ДДДД. И свернуть - не могу. Поэтому сворачиваем нытьё с самоедством и "делаем должное" - оказываем помощь пострадавшим.
Хорошо, если в хоругви есть бывалый воин, который чего-то понимает во врачевании. Резан скинул с себя сброю, поплескался в Оке и теперь, в одних подштанниках, матеря своих помощников и матерно успокаивая раненных, занимается их ранами.
Навес какой-то соорудили, воды согрели. А дальше… лекарств - нет, инструмента - нет… Рентгеновский аппарат, стерилизатор, скальпель, зажим, обезболивающие, антибиотики, перекись, капельницы, переливание крови… "Святая Русь" - ничего нет. Твою мать! Кроме святости.
Простые и давящие повязки, фиксация конечностей палками, мох и тряпки вместо ваты… Есть шёлковая нить, выдранная из пояска - кипятим и штопаем… раны через край… Шесть тяжёлых… Сегодня-завтра почти все - умрут.
До чего ж всё… коряво. "Святая Русь"…
Почти все мои запасы из "тревожного чемоданчика" имени Мараны, ушли вмиг. Басконя притащил какого-то задёрганного до мгновенного засыпания деда:
- Это - костоправ. Лучший во всём войске!
- Хорошо. Дед, надо нашему боярину ногу собрать.
Дед посмотрел Лазаря, поводил руками над чудовищно опухшей ногой, присел к стенке обрыва на минуточку. И - захрапел.
Ребята чуть не убили старика. Дед от толчка проснулся, взглянул ошалело, отплевался от песка, выдал диагноз:
- Кости поломаны. Собрать… можно. Но - помрёт. От боли. Всё, воины православные, пойду я. Ещё людям помочь надоть.
- Стоять! Так… А если он спать будет? Во сне боль не чувствуется. Сможешь у спящего обломки костей сложить?