– Вот только долго ли пробегает? Да и что нам от них толку, если сами операции уже свернуты?
– Кто знает? – пожал плечами Георгий. – Хорошие исполнители всегда могут пригодиться.
– Хорошие… – фыркнул Юрий Максимович.
– Планирование операций – наша прерогатива, – возразил Георгий. – И потом, других кадров у нас нет.
– Есть банда Морозова, хотя я ему не доверяю, – напомнил Юрий Максимович.
Георгий кивнул.
– Я тоже. Он слишком практичен для борца за идею. А, значит, в любой момент может сыграть на сторону. Плюс, в этом месяце жрецы дают тройную ставку за донос на Непонимающих – для голодранцев Морозова это целое состояние… Нет, мы можем опираться только на обеспеченных сторонников, которым есть что терять. Их преданность идее освобождения можно считать доказанной.
Юрий Максимович задумчиво покивал. Некоторое время оба молча смотрели, как зеленые волны ползут на берег и размазываются о бетон.
– Они готовы пожертвовать деньгами, но будут ли готовы отдать жизнь за идею? – озвучил Юрий Максимович свои сомнения.
– Не уверен, – отозвался Георгий. – Впрочем, к тому времени, когда этот вопрос встанет, полиция Понимания уже не оставит им выбора.
– Это верно. Есть какие-нибудь идеи?
– Мозговой центр у нас ты, – напомнил Георгий. – Но я бы продолжил, с легкой модификацией, работу по первоначальному плану. Вряд ли полиция Понимания ждет, что мы снова полезем туда, где нам так жестко и быстро дали окорот.
– Рискованно, – оценил идею Юрий Максимович. – Но шанс есть. Надо будет только чем-то отвлечь полицию Понимания.
– Загрузим Морозова, – усмехнулся Георгий. – Пусть ребята в войнушку поиграют. А мы соберем своих на самом перспективном направлении.
Юрий Максимович задумчиво забарабанил пальцами по парапету.
– Полагаю, это будет башня. Но надо подумать, подумать… Жаль только, мало людей осталось.
– Да, это плохо. Надо оставшихся расходовать поэкономнее.
– Разумно.
Глава 5
"Сорвите Большой Куш и не судимы будете, ибо судят по Результату, а не по трудозатратам"
Откровение Маммоны, пятая заповедь стяжателя
Заключив разовый контракт о романтической встрече вечером, Антон проводил Елену до остановки и посадил на такси, а сам отправился решать вопрос, который не то, чтобы не давал ему покоя, но очень даже интересовал. Тем более, что ситуация, породившая вопрос, косвенно лежала в основе всех недавних неприятностей.
Кафе с оригинальным названием "Кафе на втором этаже" располагалось на втором этаже развлекательного центра "Грохот музыки". Весь первый этаж комплекса занимал огромный танцпол, звуковому оформлению которого центр и был обязан своим названием. Антон заплатил десятку и через тройной шлюз, систему детекторов оружия, взрывчатки и запрещенных видов наркотиков, а также строгий фейс-контроль прошел внутрь. Немного постоял, привыкая к полумраку и вспышкам разноцветных огней.
В разгар рабочего дня посетителей было немного – только у сцены в центре танцпола бились в экстазе с десяток то ли людей, то ли теней – и музыка гремела в полнакала. Даже у самых динамиков почти не сбивала с ног. Ритмы, конечно, из недорогих, но и не совсем дешевка. Все-таки не какая-нибудь открытая танцплощадка, где владельцы, экономя на авторских отчислениях, крутят какого-нибудь Моцарта или Чайковского. Тем не менее, то, что ездило по ушам днем, не шло ни в какое сравнение с тем, что грянет где-нибудь ближе к полуночи, особенно по субботам.
Эксклюзивная музыка, исполняемая только один вечер. Специально для "Грохота музыки" в одной из африканских сырьевых зон, точное местонахождение которой являлось строго охраняемой коммерческой тайной развлекательного центра, сотни дрессированных обезьян встречали восход солнца на восточном склоне горы Килиманджаро боем тамтамов. Единственный кристалл с записью доставляли в Петербургский конгломерат специальным авиарейсом, а далее – в броневике инкассаторов. Никто не мог услышать запись до начала шоу. Никто не услышит ее и после – в самом финале, уже под утро, кристалл торжественно уничтожался.
Впрочем, эта торжественность была скорее данью ценности материала, чем частью программы: к тому моменту на ногах обычно оставалось человек двадцать самых стойких. Да и они, оглушенные и опустошенные, обычно воспринимали сожжение кристалла с равнодушием зомби. А уж если программу вела Алиса, то к утру танцпол напоминал поле великой битвы сразу после ее завершения. Совершенно расторможенная девушка с волосами кислотно-зеленого цвета, по слухам, была из электов, но продюсеры центра вовремя разглядели самородок, отмыли, отчистили и встроили в приличный бизнес. Образования, впрочем, не дали, рассудив, что самобытность и талант могут стать той самой неординарной фишкой, на которую косяком пойдет клиент. Так оно и оказалось. Яркая и экспрессивная Алиса заводила зал с пол-оборота. Некоторые недоброжелатели, правда, поговаривали, что этому в определенной степени способствовал ее сценический костюм, состоящий только из фирменных наушников и большого – сантиметров пять в диаметре – серебряного кольца в пупке. Возможно и так. Главное ведь – это результат, и, если он достигнут, средства были выбраны правильно. И сотни людей, жаждущих выплеснуть накопленную за трудовую неделю энергию к прекрасным ножкам Алисы были явным тому доказательством. С другой стороны, само по себе обнаженное тело, даже столь восхитительных пропорций, в современную эпоху истинной свободы не являлось чем-то неординарным. Где-то даже наоборот. А вот талант плюс эксклюзив за приемлемую цену работал безотказно.
Антон попытался припомнить, когда он последний раз был на ее безумном шоу. Вроде как уже лет пять назад. А потом дела и заботы засосали, как болото. Лицензия коммивояжера, другие конгломераты, новый уровень и связанные с этим смена гардероба, машины, квартиры… А ведь тогда он, как, впрочем, и большая часть его сверстников, был безумно влюблен в первую секс-диву своего района. Большущий постер с изображением обнаженной Алисы за пультом управления акустической системой танцпола занимал целую стену в его комнате. Карманных денег и первых заработков не всегда хватало на соответствующий уровню образ жизни, и Антон всеми правдами и неправдами добывал недостающую до стоимости входного билета сумму. Не пропускал ни одного шоу. Как быстро все изменилось. Все-таки прав великий Маммона: только погоня за материальными благами неизменна, все остальное проходит.
Да и выступает ли теперь Алиса? Антон сверился у информатория. Оказалось, что да.
Как и раньше, по субботам. Билеты, правда, несколько подорожали. Антон задумался.
Сходить? Стряхнуть груз забот и вообще забыть о них на один вечер. Все лучше, чем наркотики, а отдыхать иногда все-таки надо. Тем более, после последних потрясений.
Некоторое время Антон размышлял, стоит ли приглашать на шоу Елену, но так и не пришел к определенному мнению, заказал на всякий случай два билета и направился по лестнице на второй этаж. Здесь, в небольших уютных зальчиках располагались кафе и бары для тех, кто хотел подкрепить силы. Отличная звукоизоляция полностью глушила музыку, и только подрагивающие стены напоминали о том буйстве, что творилось этажом ниже.
В "Кафе на втором этаже" царил обычный для развлекательного центра полумрак.
Антон огляделся.
Двое бизнесменов, отставив стаканы, увлеченно склонились над какими-то бумагами.
На шесте то ли вяло извивалась, то ли просто колыхалась полуголая танцовщица.
Около кабинок видеоигр для взрослых нерешительно переминался с ноги на ногу паренек лет четырнадцати. У стены вальяжно развалилась в кресле сильно накрашенная девица не первой свежести. Хищный прищур глаз, в одной руке бокал вина, в другой – пси-сканнер. Мятый комбинезон расстегнут на груди, выставляя напоказ все, что есть выставить. Собственно, почти нечего вообще и ничего стоящего совсем.
Антон по своему обыкновению выбрал столик в дальнем углу. Проходя мимо девицы, демонстративно смотрел прямо перед собой. Никаких сексуальных домогательств не планировал. Разве что бросил взгляд на сканнер – оценить модель.
– Ну ты совсем импотент, придурок! – услышал он злой шепот за спиной.
Останавливаться Антон не стал. Компьютер сам зафиксировал оскорбление словом и всю необходимую по делу информацию. Сканнер у девицы из самых дешевых. Судя по комбинезону и украшениям, может позволить себе модель и получше. Экономит на технике. Напрасно. Дня через два-три места во встроенной памяти станет не хватать, и экономная девица сама удалит запись, не сулящую хоть какой-то прибыли.
Денька еще через два – Антон всегда предпочитал выждать чуть больше времени, чтобы наверняка – можно смело подавать иск о публичной клевете и снять компенсацию морального ущерба. Небольшие, но такие легкие деньги.
Едва Антон сел за столик, рядом материализовалась симпатичная официантка в ярко-салатовом фартучке и туфлях на высоченном каблуке. На правом запястье – изящный браслет-нанокомпьютер.
Волосы, изумрудные с блесками, стояли дыбом, словно перед ней был не клиент, а привидение или даже сам налоговый инспектор.
Подарив Антону профессионально приветливую улыбку, девушка с волнующим придыханием спросила:
– Что будете заказывать?
Антон чуть было не брякнул: "Вас!", но вовремя сдержался. С нее ведь станется согласиться, а у него на это самое время назначена важная встреча.
– Чашку зеленого чаю, пожалуйста, – сказал Антон. – И положите в него стандартный кусочек настоящего сахара.
– Мне тоже, – раздался рядом тихий голос.
Антон слегка вздрогнул и повернул голову. Рядом сидел невысокий лысый человечек в черном, стилизованном под старинный костюм – вроде бы он назывался фрак – комбинезоне. Крючковатый нос, сутулые плечи, внимательный взгляд серых глаз, на дне которых словно затаилась какая-то грустная мудрость – он всегда напоминал Антону старого ворона.
– Вам еще что-нибудь? – уточнила официантка.
– Да, – сказал человечек. – Принесите мне еще одно пирожное с витрины. Выберите сами, на свой вкус.
– Как пожелаете.
Официантка, фривольно вильнув попкой, направилась к стойке.
– Я и не заметил, как вы подошли, – сказал Антон. – Здравствуйте.
– Здравствуйте, Антон, – ответил человечек. – Меня никто не замечает. Работа такая.
Антон кивнул. Рядом с ним сидел один из самых успешных шпионов в конгломерате.
Стоили его услуги тоже соответственно, но они того стоили.
Официантка принесла заказ, узнала, что больше от нее ничего не хотят, и удалилась, покачивая бедрами. Вот кому надо со сканнером за исками охотиться!
– Полагаю, вас интересует подоплека того выбора, что был сделан в субботу фирмой "П-Синтетика", – спросил шпион, отвлекая Антона от непродуктивных мыслей.
– Что? Ах, да.
– Очаровательная девушка, – заметил шпион. – Каждый шаг – самореклама. Такая не упустит ни одного шанса снять свою прибыль и пролезть на верхние уровни. Вот как ваш конкурент с "Ультрамолнией"… Да, кто бы мог подумать, что регулярное посещение публичной библиотеки может оказаться столь прибыльным делом.
Антон уставился на него в немом изумлении.
– Я узнал из ленты новостей о результатах тендера, – спокойно пояснил шпион. – Полагая, что у вас могут возникнуть определенные вопросы, я заранее навел кое-какие справки. Так вам не придется ждать результатов расследования, а мне – оплаты.
– С вами приятно иметь дело!
Шпион с достоинством кивнул, принимая комплимент. Отхлебнул чаю, поковырял ложечкой пирожное, попробовал.
– Очень недурственно, – отметил шпион. – Итак, к делу. Для победы в тендере была использована древняя, еще довоенная система персонального благодарственного премирования. Во время Великой войны, в условиях жесточайшего контроля за сохранностью материальных ценностей, она была выведена из оборота и утрачена, но, как оказалось, не навсегда.
– Вот как? И какая сумма набегает по этой древней системе?
– Примерно шестнадцать с половиной процентов от общей суммы контракта.
Антон поперхнулся чаем.
– Сколько?!
– Примерно шестнадцать с половиной процентов, – спокойно повторил шпион.
– Погодите, погодите… Это же огромная сумма! Я не говорю, что не доверяю вашей информации, но какой в этом смысл? Прибыль по продаже такой партии нанокомпьютеров – от трех до пяти процентов. Так что получается? Продал – и остался должен?
Шпион усмехнулся.
– Я читал, у довоенников такое встречалось. Видимо, им доставляло особое наслаждение возможность прокатить конкурентов. Но это не наш случай. Здесь каждый обрел свою прибыль.
– Как? – удивленно спросил Антон.
– Благодаря той самой технологии довоенников, – шпион отхлебнул еще чаю. – Можете не записывать. Все гениальное – просто.
– Я заинтригован.
– Откуда покупатель узнает о цене товара? – издалека начал шпион. – От продавца.
В этом отношении тендер ничем не отличается от похода по рынку. Есть несколько продавцов со своим товаром и своими ценами, и сделку заключает тот, кто предложит лучшее соотношение цены и качества. Отсюда и происходят ваши три-пять процентов.
Антон кивнул.
– А вот на этапе оплаты у тендера есть малюсенький нюанс. Оплачивает контракт председатель тендерной комиссии, но деньги он берет из кармана компании. Их там много, но так просто взять нельзя. И тут появляется некий торговый представитель с такой схемой: он завысит стоимость партии товара на пятьдесят процентов, председатель признает его предложение лучшим, означенные пятьдесят процентов делятся после тендера пополам. Таким образом, каждый получает двадцать пять процентов от реальной суммы контракта, или шестнадцать с половиной – от того, что взято со счета компании. Все с прибылью. Кроме компании, конечно, но это уже ее проблемы.
– Впечатляет, – признал Антон. – Пятьдесят процентов – фиксированная ставка?
– Вроде бы – нет, – ответил шпион. – Как я понял, все зависит от бдительности руководства компании. Но величина в пятьдесят процентов была установлена довоенниками не расчетами, а опытным путем. Можно предположить, что результаты отклонения от нее были не оптимальны.
Антон откинулся в кресле, переваривая информацию. Шпион не спеша доел пирожное, допил чай.
– Я так понимаю, эта довоенная схема не запатентовала? – уточнил Антон.
– Разумеется. Она ведь, прямо скажем, не законна.
– А, значит, рискованна.
– Да, риск есть, – согласился шпион. – Но он не так уж велик. Как учит нас великий Мамона: сорвите большой куш и не судимы будете, ибо судят по результатам, а не по трудозатратам.
– По таким результатам могут уволить с такой записью в личном деле, что ни одна компания не возьмет потом на работу, – заметил Антон.
– Это верно. Но материальная прибыль от таких результатов вполне достаточна для открытия собственного дела. А уж если получится провернуть этот трюк несколько раз подряд, то можно выйти на Максимальную прибыль и обрести благоволение жрецов.
При таком раскладе будущее выглядит вовсе безоблачным. Как вы понимаете, в таком свете ваше предложение о премии в один процент выглядело мало привлекательно.
– В соглашении указано пол процента, – машинально поправил его Антон.
Шпион позволил себе улыбнуться.
– В письменном – да. Но ведь есть еще устное соглашение, с несколько иными условиями. Согласитесь, я проявил бы неуважение, не отнесясь к вам с должным вниманием.
Антон кивнул, и тоже улыбнулся. Действительно, нашел кому морочить голову.
Уловив настроение хозяина, нанокомпьютер включил экран и отобразил панель управления банковскими операциями. Антон выписал поручение перевести на счет шпиона оговоренную сумму, немного подумал и приплюсовал к ней еще десять процентов. Шпион взглянул на экран своего компьютера, благодарно кивнул и поднялся.
– Всего хорошего, Антон.
– До свидания.
Встреча с Еленой была назначена в фойе клуба коммивояжеров "Последний романтик".
Небольшое по современным меркам четырехэтажное серое здание располагалось на пересечении Наличной и Большого проспекта Васильевского острова, фасадом на залив. Посторонних, к каковым относились все граждане без лицензии коммивояжера, сюда не пускали, но для гостей коммивояжеров регулярно делалось исключение.
Впрочем, богатой развлекательной программы "Последний романтик" не предлагал. В первую очередь это было место, где коммивояжеры из других конгломератов могли получить ночлег и поддержку, а местные – встретиться и пообщаться с коллегами.
Антон взял в баре бутылочку чего-то шипуче-безалкогольного, устроился в мягком кресле и набрал номер своего юриста. Спустя несколько секунд заставка видеосвязи сменилась изображением нахмуренной брюнетки в темных кибер-очках.
– Привет, Лидия. Как дела?
– Здравствуйте, Антон. Мои дела или ваши? – спокойно уточнила Лидия.
– Ох, ну почему вы всегда цепляетесь к словам? – с легкой полуулыбкой спросил Антон.
– Чтобы всегда быть в форме, – ответила Лидия. – Да и вы, глядишь, со временем научитесь внятно формулировать свои мысли.
– Всенепременно, – усмехнулся Антон. – А пока давайте сформулируем новое дело.
– Очередная невоздержанная на язык девица? – поинтересовалась Лидия.
– Да. Записал сегодня в "Грохоте музыки". Вот.
Антон приложил палец к сенсору, подтверждая свое безоговорочное согласие на передачу коммерчески ценных данных. Лидия на экране повернулась в профиль, изучая поступившую информацию на настенном дисплее.
– Случай простой и очевидный, – выдала она свое заключение. – Хотя девочка выглядит не богато, больше обычного с нее снять вряд ли получится. Полагаю, она предложит уладить дело миром и натурой.
Лидия бросила на Антона вопросительный взгляд.
– Да она же страшная, как дефолт, – фыркнул Антон. – Нет, только деньги. Вот ваш процент я бы с удовольствием уплатил натурой.
– Увидев вас голым, я получу такую моральную травму, что вы вовек не расплатитесь, – парировала Лидия.
– Какая же вы все-таки… – покачал головой Антон. – Даже удивляюсь, как вы до сих пор не вступили в лигу феминисток?
– Спуститься с пьедестала ради возможности стать вровень с вами? Фи!
– Ладно, ладно, оставайтесь там в гордом одиночестве.
– Лучшая всегда одна, – заметила Лидия. – И эта лучшая вынуждена растрачивать свой талант на такие пустяковые дела… Ну, что, подаю на пятьсот?
– Да, – кивнул Антон. – Полагаю, можно на пятницу.
– В пятницу будет новый судья, – возразила Лидия. – И я пока не знаю – кто. Если эта девица все же сохранит запись, а судья окажется из упомянутой вами лиги, дело может осложниться. Оно нам надо? Давайте лучше не будем рисковать и подадим на субботу.
– Как скажете, Лидия. Я вам полностью доверяю.
– Вообще-то, полностью не следует доверять даже своему психоаналитику, – сообщила Лидия. – Но, коль скоро у меня такой высокий кредит доверия, расскажите: с чего это вы вдруг решили поиграть в службу спасения?
Антон вздрогнул. Афишировать сам факт своего пребывания на окраине, а уж тем более совершенно не прибыльную операцию по спасению электов, он не собирался.