МакГонагалл решила впечатлить будущих своих подопечных и, как и всегда, предстала перед студентами в виде кошки. Это, кстати, действительно очень большое достижение, пусть, будучи первокурсником, мы этого и не понимали. В Британии всего девять зарегистрированных анимагов, с незарегистрированными можно увеличить это число в два с половиной или три раза. Обычно звероформа имеет большое влияние на мага, вон, у Сириуса порой проявлялись собачьи повадки, мой биологический папа вполне себе может тайком от большого мира глушить по выходным ягель, Петтигрю, кроме крысиного характера, получил и не самые приятные изменения во внешности. На Минерве же ее форма в людской оболочке практически никак не отражается, а это требует очень серьезного контроля и воли, тем более при хищной форме, даже такой маленькой.
Так вот, профессор МакГонагалл, значит, сидит строго на своем столе. Я это предусмотрел, поэтому в описании профессора трансфигурации особенно упомянул склонность женщины опаздывать и наличие и нее милой кошечки. Кошка очень дружелюбная, любит, когда ее чешут за ушком и дают всякие вкусности, благосклонно относится к сюсюканью и, в силу профессии хозяйки, просто обожает, когда ей пересказывают какие–нибудь трансфигурационные законы. Сама профессор нестрого относится к дисциплине и даже радуется, когда ее любимицу балуют.
В свое оправдание могу сказать, что я уже заказал для МакГонагалл очень редкое издание одной профильной книги, которой у нее не было и на которую она точила зубы. Кхм…
Увидев разрозненную толпу студентов, расхлябанно вошедшую в класс, и часть, преимущественно женскую, направившуюся к ней, профессор неслабо удивилась, от неожиданности даже упала на бок и от атаки чужими духами озадаченно чихнула. Волна умиления на этом моменте захлестнула абсолютно всех, даже наших, что уж говорить о неподготовленном и непредупрежденном зрителе?
Впрочем, профессор довольно быстро удрала от сраженных ее кошачьим обаянием студенток, и вскоре вернулась в кабинет в людском обличье, где устроила небольшой красный террор. В ходе репрессий были конфискованы несколько экземпляров журнала. Профессор пролистала издание, потом вчиталась… Собственные невзгоды были быстро забыты, да и сама профессор довольно быстро успокоилась, вытерла слезы, для верности хряпнула валерьянки, дала классу контрольный опрос и направилась к директору.
Отчим сказал, что собрались вначале только "пострадавшие", и в кабинете директора очень долго решался вопрос: остановить сумасшествие или все–таки полюбоваться дальнейшими результатами? В конце концов, победила солидарность: всем хотелось увидеть реакцию Грюма, "добродушного свойского парня, но сухого теоретика, магистра в области структурных построений и ритуалистики, пренебрежительно относящегося к практике. На уроке расставить парты елочкой, подготовить чернила и пергамент, со звонком начать перерисовывать одного монстра из учебника, после определить для него руны удержания на пентакле. Только по окончанию работы обратить внимание на преподавателя; возможно, он будет всячески мешать работе".
Ну и на вторых местах уже были: Трелони, на урок к которой "обязательно являться с рисунком "Доши–ро кито" - доверяю судьбе, на лбу; сидеть на пуфе, поджав ноги под себя и положив руки ладонями на стол; никогда не встречаться с пророчицей взглядом. Если вначале урока вам не выдали лягушку или иное земноводное - попросить его. Возможен каверзный вопрос "зачем?!" в разных вариациях, в качестве ответа выразительно закатить глаза в сторону знака на лбу и хлопнуть в ладоши". Вектор, которую в качестве приветствия ожидала добрая поэма про чудеса арифмантики, трагическую любовь параллельных прямых и кровавую войну асимптот с интегралами, которые, вообще–то, побоку друг другу, но честь предела и производной надо защитить ведь… На ритм шекспировского "Дня святого Криспиана", между прочим.
Ну и так далее.
Самое смешное, что первые две страницы журнала были отдельно выделены на близнецов Уизли, которые и загоняли журналы. Там белым по черному было написано - официально признанные главные приколисты школы, не брать ничего из их рук, не верить ни единому их слову… Хоть бы кто–то задумался, ей–ей - но нет, образ пустозвонов и торгашей застил ребятам глаза… Вот где нужна, как время от времени говорит Грозный Глаз, постоянная бдительность.
К вечеру все старшекурсники уже слили воспоминания во флакончики; на выходные Малфой обещал выпросить у отца Омут Памяти, и за предоставленный материал поделиться оным с другими факультетами. Сеансы просмотра уроков уже были предварительно расписаны, пока решался вопрос - приглашать ли наших иностранных коллег (в конце концов, они нам веселье обеспечили, теперь время насладиться их фейспалмами), и если да, то к кому?
По итогам продаж, кстати, мы не только окупили затраты на материалы в журнале, но даже смогли немного навариться. Было единодушно решено с лишних средств проспонсировать еду и сливочное пиво для факультета на время просмотра итогов шутки.
Но как бы то ни было, наступил вечер. Праздничный ужин по случаю истечения суток с момента начала турнирного отбора, определение Чемпионов… Кандидатов было очень, очень много - эльфы едва успели убрать все залежи бумаги у Кубка, к концу дня там накопился едва не футовый слой бумаги. И судя по ожидающим взглядам многих несовершеннолетних студентов - процент попаданий в Кубок был отнюдь не самым худшим…
И настал час икс! Разговоры смолкли, и на правах хозяина объявить результаты отбора вышел Дамблдор.
- Чемпион Шармбатона! - громогласно объявил он, и Кубок тут же выплюнул чуть тлеющую бумажку: - Флер Делакур!
- …Чемпион Дурмштранга! - продолжил директор, когда стихли аплодисменты и по уши довольная Флер удалилась в отдельную комнату для инструктажа. Закономерно получился Крам. И, наконец: - Чемпион Хогвартса!
Все выжидающе смотрели на Кубок. И смотрели. И смотрели. Очевидно, артефакт был всерьез озадачен количеством заявок. Почувствовав неладное в затянувшейся паузе, Дамблдор картинно поднял брови, пожал плечами, развел руками и подошел ближе к Кубку; к нему уже спешили и некоторые преподаватели. После быстрых манипуляций Кубок зашипел, забулькал и очередью выплюнул сразу два листочка.
- Гарри Поттер, - в ошеломленной тишине озвучил Дамблдор первый, удивленно–радостного брата захлопали по плечам соседи. - Мэтт Снейп, - сидящий напротив Нотт расстроенно выдохнул, обтекая только что выплюнутым мною в него соком. Забини, взглянув на мое лицо, тихо сползал под стол.
Надо сказать, я был в шоке. Честно. Но тут же начал обдумывать перспективы. Аккурат пока в компании еще одного свежеиспеченного Чемпиона шагал к чудо–комнате сбора.
Турнир Трех Волшебников, в целом, ничего опасного лично для меня не представлял, особенно в свете моей подготовки и знаний, вынесенных из этого же Турнира, но в другом мире. Расторгнуть контракт на участие можно, но тут как в анекдоте - проще уже поучаствовать… Был и еще мотив - не зря же я в этом году в школе вечно нахожу куда приткнуться, то с шутками, то с воспитательной работой! Учиться во второй раз, не скрою, шикарно, особенно без зашоренного восприятия примерного мальчики - тут и уроки прогулять можно, и еще какую пакость сделать, и с преподавателями общаться уже совсем не боязно… Но весело было только вначале, пару недель в сентябре, потом предсказуемость событий и свобода действий наскучила. Участие в турнире определенно вносило некоторое разнообразие в рутинные будни. Нет, я и так собирался сунуть свой нескромный метафорический нос в происходящие в Хогвартсе события, но развлекаться в Турнире изнутри - совсем другой уровень… Тем более, что можно это делать со всем официальным комфортом. И с полным доступом на площадки Испытаний.
Поттер тоже, судя по всему, уже избавился от первого восторга и начал муторно осмысливать свой новый статус. Не знаю, о чем он там размышлял, но на лице его отразился такой священный ужас, что я даже невольно оглянулся в поисках какого–нибудь монстра, может даже, Грюма в корсете и юбке с разрезом. Какой у нас национальный герой, однако, впечатлительный…
Так мы и вошли в комнату: Гарри, фантастически совмещавший в себе одновременно и детскую радость, и тоску невыгулянной собаки, и я, глядящий на все вокруг счастливыми глазами гоблина–бессребреника. Правда, частично наш готично–драматичный шарм был разрушен, когда Флер в своем фирменном волнующемся стиле (а, волнуясь, она становилась практически невыносимой) выразила недоумение по поводу присутствия в компании Чемпионов "какой–то малышни"; я не замедлил ответить и совершенно по–взрослому, вальяжно и с расстановкой, улучив момент, "сделал нос".
В общем, в этом мире наше первое знакомство с мадемуазель Делакур вышло еще лучшим, чем в прошлом.
Вскоре явились Крауч, Бэгмен и еще четверо мужчин разной степени заумности. Мадам Максим ругалась и возмущалась количеством и качество Чемпионов принимающей стороны, Каркаров каркнул презрительно что–то вроде "ну да, трусливые англичане, чего еще можно было ждать", Дамблдор доброжелательно пытался всех успокоить и направить стихийную дискуссию в конструктивное русло, министерские копались в не пойми откуда взявшемся талмуде с правилами Турнира. Прошло минут десять. Народ стоял в целом смирно, один Гарри страдальчески пялился в потолок, раскачивался на пятках и был уже близок к тому, чтобы начать назидательно ходить и сердито зыркать в сторону увлекшихся взрослых. Я и то был - сама кротость! Правда, Дамблдор, видимо, хорошо запомнил мой честный утренний взгляд: несмотря на то, что сейчас придраться к моему примерному образу было невозможно - знаю, проверял на Себастиане, - он нет–нет, а посматривал подозрительно по моим координатам…
Но я на самом деле не собирался чудить. Мало ли, еще найдут, как исправить получившийся казус, и обломится мне участие в Турнире. Не то чтобы вероятность последнего была велика - о нынешних крючкотворах я был невысокого мнения, покопаются в правилах для острастки, ткнут Министру в нос бланк "В пустыне песка не обнаружено" и успокоятся. Но от случайностей никто не застрахован…
Нас промурыжили еще минут пятнадцать, наверное, и потом отпустили с миром кушать. Министерские, правда, еще потрясали талмудом с правилами и грозились найти виноватых, невиновных и посторонних, но неубедительно.
Самым сложным оказался разговор со Снейпом. Я как–то не ожидал статуса Чемпиона для себя, поэтому оказался практически не подготовленным к беседе с отчимом. Проблема была в том, что, как и любой здравомыслящий родитель, Снейп будет категорически против забрасывания меня в Турнирную мясорубку, с него станется также и додуматься до самого примитивного метода избавления меня от обязательств перед Кубком - банального перевода в другую школу. Даже при всем моем новом имидже я оставался для Северуса четырнадцатилетним пацаном с минимумом полезных навыком и практически полным отсутствием жизненного опыта; тем более, была еще мама, которая также выразит протест, что для нашего семейства умеренных подкаблучников довольно весомо и может стать решающим аргументом в споре насчет Турнира.
За полчаса, на которые я растянул свой ужин, я так и не смог придумать оптимальную линию поведения. Любые мои аргументы через призму родительского восприятия будут выглядеть желанием выделиться или подростковой бравадой, к слову, летний разговор со Снейпом, в котором я анонсировал свои изменения, здесь играл только против меня. С каждой бесплодной минутой я злился все больше, что не помогало, сосредоточиться также мешал вид Снейпа, о чем–то негромко, но бурно спорящего с директором.
Я понимаю, когда все идет не по плану. Или когда плана нет, но события для меня если не благоприятные, то хотя бы нейтральные. Но когда у меня нет плана и происходит что–то, что мне не нравится… Я со злостью ткнул вилкой в упорно удирающий от меня кусок мяса - частью даже удачно, мясо на вилку накололось. Правда, кроме мяса на вилке теперь присутствовал и стол, а расколотая на две неравные половинки тарелка укоризненно поблескивала, чуть бликуя от огоньков свечей. Судя по всему, это и есть конец ужина для меня. Встав, я торопливо вышел из Зала и, пройдя несколько поворотов, тихо уперся лбом в прохладу стены.
Что на меня нашло? Странно, неудачи были порой поводом для уныния, чаще - для спортивной злости, но никогда не доходило до такого всепоглощающего бешенства, которое я испытал парой минут ранее.
Глубоко вздохнув, я убедился, что смог взять себя в руки, и наметил примерно действия на ближайшее время.
В конце концов, если я не готов к разговору, значит, надо отложить заседание… В смысле, беседу со Снейпом. Благо, не поговорив со мной, в ближайшие сутки он ничего предпринимать не станет, соответственно время подумать у меня есть, достаточно лишь не попадаться на глаза ни ему, ни другим преподавателям. А то ведь ночь на дворе, еще часик - и все, пора если не спатоньки, то хотя бы в гостиной заседать безвылазно. Поймают - отконвоируют к декану.
Благо, именно эта часть плана совсем не представляла для меня трудностей. Я ли не гулял с начала года здесь? И ни разу не попался!
Итак, что может в целом сказать мне Снейп? Множество вариаций на одну и ту же тему: это опасно. Из субъективных вариантов личное нежелание. На этом все.
Чем я могу ему ответить? "Это действительно опасно, но я справлюсь"? Нет, идти в лоб неудачный вариант, Снейпа так не передавить. А вот подловить на обратном, пожалуй, можно.
С такими мыслями я решительно направился искать отчима, который, судя по моим наблюдениям последних трех часов, также решительно искал внезапно потерявшегося меня. Нашел я его в одном из коридоров, примерно выяснил для себя маршрут и пошел в обход.
Снейп нашел меня на подоконнике, очень грустного, подтянувшего колени к груди и лирично глядящего в окно.
- Мистер Снейп, - деланно строго начал он, - вы осознаете, где должны находиться в данный момент?
- Да, сэр, простите, - я немедленно соскочил со своего насеста и покорно вытянулся перед деканом.
- Я провожу тебя в гостиную, - уже мягче сказал отчим. Я кивнул и поплелся по направлению к почти родной спальне. Снейп, немного помолчав, нагнал и ободряюще хлопнул меня по плечу: - Ты как?
- Да нормально, - сказал я в сторону. - Просто переволновался немного. Турнир… и я. Несуразица. Ладно еще Гарри, он герой…
- Это что еще за новости? - почти рефлекторно среагировал отчим. - Ты, уж поверь мне, ничем не хуже не только Гарри Поттера, но и остальных Чемпионов тоже. Что за глупости?
- Да брось, - махнул рукой я. - Можешь не пытаться меня ободрить, я и сам все понимаю. И возраст, и навыки… Меня на первом же испытании раскатают в тонкий блин. Даже если позволят участвовать - у меня нет никаких шансов.
И он поймался.
- Я не ободряю, - сухо и серьезно сказал Снейп. - Я видел всех Чемпионов, и у меня достаточно опыта. Чтобы примерно представлять кто чего стоит. Может, ты и не фаворит Турнира, но уж точно и не в конце рейтинга - по меньшей мере твердый середнячок. Так что не нужно тут разводить уныние. Кроме того, за тобой еще факультет Слизерин и семья, между прочим, а поддержка - немаловажная часть подготовки.
На полушаге я сверкнул улыбкой и атаковал Снейпа обнимашками номер три - не официальные, достаточно теплые, но не чересчур, ребра не ломать и со временем не перебарщивать.
- Спасибо, пап! Я… Спасибо! - и торопливо умчался в родные пенаты, оставляя в коридоре Снейпа, медленно осознающего только что им сказанное. Теперь не отвертится, разве ж может он разочаровать ребенка? Нет, может–то может, но сейчас не будет. Даже, может, перед мамой заступится.
А завтра я его успокою жалобой. Вместе составлять будем, результаты, конечно, пока неизвестны, но наверняка старшей части моего семейства даже от одного факта станет повеселей.
Дальше все было достаточно быстро и скучно. Тихо и ненавязчиво я подал жалобу. Спустя три дня, естественно. Заставил всех слизеринцев рыться в библиотеке, подключил и Снейпа–старшего, дальше было лишь дело техники - подкинуть кому надо важные мне книги и поставить под итоговым вариантом отчима и Джеймса Поттера подписи. Координацию со стороной Поттера осуществляла нейтральная группа в лице Себастиана со товарищи. В наличии младшего брата есть свои прелести. Надо будет летом заставить его таскать мне лимонад из холодильника…
А то ведь мы с Гарри маленькие, беззащитные, и участвуем в Турнире без своего на то желания… Зато с большими преимуществами!
Во–первых, нам дали фору в десять очков. Во–вторых, за три дня до испытания нам сообщается его суть и детали, а за день до - позволено побывать на площадке.
Да, это было нечестно. В моем случае это вообще жуткое читерство. Мне даже было чуть–чуть стыдно.
В-третьих, нам пришли копии отчетов экспертов насчет выбора Кубка. Все очень сложно и запутанно, каким–то образом сработала мифическая связь близнецов - Кубок выбрал изначально одного, совершеннолетнего, и разом подтянул второго, приняв сходство магического отпечатка за две копии одного и того же человека. Я вчитывался в эту фразу наверно раз двадцать, пока до меня дошло, что именно имел в виду автор отчета.
Правда, на вопрос о том, какого же черта все–таки выбрали хотя бы одного из нас и как моя бумажка оказалась в Кубке, если я ее не писал даже, так и не дали.
Проверка палочек прошла довольно тихо и спокойно, и даже утаскиваемый Скиттер в подсобку Поттер не выглядел растерянным и опечаленным. Да и статья о Чемпионах порадовала - конечно, мне не выделили отдельную полосу, но хоть имя написали правильно - и то хорошо.
Так что жизнь наладилась. Школа несколько дней помусолила новость о количестве Чемпионов и пинала нас с Поттером - правда, до конца симпатии публики так и не определились, кто винил Мальчика - Который-Выжил, кто косился на меня, потому что "этот Снейп вообще с самого начала года подозрительный, да и брат у него шкода - мало ли что там, в тихом–то омуте". Были и те, кто не пытался идентифицировать из двух близнецов главного виновника инцидента (склонялись все больше ко мне, сыграло мнение старшекурсников, помогавших с приветствием Хогвартса и мой энтузиазм). Собственно, нейтральными остались все те же квиддичисты, которые до конца осознали, что все развлечения, которые им светят до конца года - это тренировки и наблюдение за страданиями Чемпионов. Они потерянно тынялись по гостиной и ныли о невозможности надрать другие факультеты и получить или продуть Кубок.
Обе фракции мне достаточно быстро надоели, так что я нашел удовлетворительное решение проблемы - и бедняги–квиддичисты оказались заняты, и школьные сплетники получили новую, более хлебную тему для разговоров.
При горячей поддержке мадам Хуч, которая в сути своей мало отличалась от квиддичистов–студентов, были введены совместные тренировки факультетов. И как–то так совпало, что в те дни, в которые могли играть два каких–то факультета, два других были абсолютно заняты какими–то своими вывертами расписания. Короче, при тщательном следовании объявленным Дамблдором правилам я инициировал организацию неофициального Кубка Хогвартса по квиддичу. Спустя еще пару дней количество предстоящих совместных тренировок к восторгу всех участвующих увеличилось, поскольку иностранные студенты тоже скромно выразили желание поучаствовать. У Шармбатонок вообще по итогам заявок набралось два состава команды, заменяй - не хочу…