* * *
Положение с нижним женским бельем я решил проверить в тот же вечер, как стал официальным председателем ГКО. Точнее, поздним вечером, так как после того заседания было еще много работы. Берия торопился вылететь в Рыбинск на строительство Волжской АЭС. Она войдет в строй несколько позже других, но зато будет самой мощной из первых двенадцати станций. Одновременно уже готовились проекты новых двух десятков атомных электростанций. В ближайшие три года мы должны полностью решить вопрос с производством энергии. Вот с ее доставкой… Высоковольтные линии электропередач - наша самая тяжелая головная боль. Даже большая, чем дороги. Трассы нам надо в первую очередь модернизировать, а линии приходится строить с нуля. Заказы на профили для опор частично размещаем за рубежом. Меди и алюминия для производства специальных высоковольтных проводов у нас у самих теперь достаточно. Катастрофически не хватает рабочих рук. Решение с условно-досрочным освобождением пленных оказалось вполне удачным. Но профессиональных строителей, дорожников и, главное, инженерного состава все равно недостаточно. Резко увеличилась иммиграция в Советский Союз населения с высшим образованием. Высокооплачиваемой работы хватает всем. Пришлось даже закон об иммиграции принимать. Подданство СССР теперь надо заслужить хорошей работой в течение пяти лет. Большинство освобожденных пленных тут же стали работать еще лучше. Вероятно, хотят остаться у нас навсегда. Ведь работа во время отбывания срока засчитывается для получения подданства. Да и освоить в необходимых пределах русский язык за это время не так уж и сложно. С жильем для населения вопрос решаем, но не так быстро, как хотелось бы. В первую очередь отдельные квартиры дают многодетным семьям. А вот что мы будем делать через девять месяцев, не представляю. Ведь сразу после окончания войны в Советской армии начались массовые отпуска. Демографический взрыв неминуем. У нас перед войной и даже во время нее был очень неплохой рост рождаемости. Сейчас же будет совсем хорошо, хотя налог на бездетность мы вводить не собираемся. А молодой семье с ребенком вынь да положь отдельную квартиру. Маленков, ответственный за строительство жилья, кажется, нашел способ частично выкрутиться. Организовал крупную сеть небольших заводов по изготовлению деревянных сборочных комплектов для быстрой постройки одно- и двухэтажных коттеджей. Неплохой вариант для пригорода. Специальные пропитывающие составы Георгий Максимилианович заказал в ФРГ. У них там химическая промышленность частично простаивает. Наши химпроизводства заняты под завязку проектами, которыми руководит Лаврентий Павлович. А пропитка необходима, чтобы дерево не горело и не гнило. Там же, в Германии, Маленков заказал всю необходимую фурнитуру для коттеджей. Окна, двери, замки и петли. Медные и стальные трубы с пластиковым покрытием по советским технологиям. Сборку деревянных домов в основном производят бригады строителей из Турецкой ССР. На заранее подготовленный фундамент с заранее подтянутыми коммуникациями коттедж ставится со всеми необходимыми доделками за одну смену. Качество работы контролирует ведомство Мехлиса. Надо отметить, что министерство Госконтроля не только следит за строительством, но и помогает решать все возникающие проблемы. Лев Захарович организовал обеспечение рабочих теплой одеждой. Зима в этом году выдалась довольно холодная. Полушубки из Монгольской ССР идут нарасхват. А женское нижнее белье…
- Галинка, слушай, а что ты в такой мороз носишь снизу? - спросил я после ужина. Моя благоверная предпочитала брюкам длинные юбки. При этом частенько с разрезом. Нет, я, конечно, собственник, но все-таки понимаю, что такие ноги прятать в брюки - большой грех.
- Васька, - жена немного зарделась, - с чего вдруг это тебя заинтересовало? Побыстрее сегодня раздеть меня хочешь?
- Ну, это само собой разумеется, - я пересел на диван к своей благоверной, отобрал учебник и ласково провел рукой по большому уже животу, - но не только. Мне тут Леша Косыгин недавно заявил, что наша страна - законодатель мод. А по женскому белью мы вообще впереди планеты всей, - я аккуратно потянул длинную юбку вверх. За что немедленно получил звонкий шлепок по руке.
- Перестань! Или хотя бы дверь на защелку закрой. Вдруг войдет кто-нибудь.
Без стука зайти в жилые комнаты на Ближней даче? На такое могла решиться только моя сестренка. А она сейчас в городе у себя дома. Хотя бывает у нас довольно часто. Но не буду же я спорить с женщиной из-за такой ерунды? Закрыв дверь, возвращаюсь на диван и сначала обнимаю и целую свою ну очень крепко любимую жену. Затем Галина обстоятельно объясняет, что мой Председатель Совета министров абсолютно прав в этом вопросе. В ее глазах появляется заметный блеск, и мне кажется, что они становятся какими-то по-кошачьи озорными. Лекция происходит с демонстрацией многочисленных кружев. Юбку с жены я все-таки стянул. Она, оказывается, расстегивается сбоку пластмассовой молнией. Нет. Для меня это все слишком сложно! И как прекрасная половина человечества все это носит? Все эти чулочки-подвязочки? Или как там они еще называются? С другой стороны, выяснилось, что шелк очень легко соскальзывает с бархатистой кожи. Это все-таки очень приятно - снимать с любимой женщины нечто узенькое и ажурное! Сверху тоже возникли некоторые проблемы. Всякие замочки-крючочки. Но я с честью справился и, завернув свою любимую женушку в махровый банный халат, понес в ванную. Она у меня - как в том анекдоте про чукчу, женатого на француженке - грязнуля. Галинке по пять раз на дню душ подавай. А вот уже в ванной комнате, стоя под струями теплой воды, мы…
* * *
- Что будем делать? - Синельников был зол. Да я и сам был возмущен действиями американцев ничуть не меньше.
- Потребовать компенсацию? - Громыко был угрюм. Довольных в моем кабинете сейчас не было.
- Толку. Жизни наших парней этим не вернешь. В конце концов, они были на государственной службе. Разве у нас в законодательстве ничего не предусмотрено, чтобы их семьи обеспечить?
- С этим как раз все в порядке, Василий Иосифович, - откликнулся Косыгин, - вот как сделать, чтобы такое никогда не повторилось?
- Самый правильный вопрос, Алексей Николаевич, - кивнул я своему премьеру.
Да уж. Как в той старой песне. Или здесь она новая?
В Кейптаунском порту с пробоиной в борту
"Жаннетта" оправляла такелаж.
Но прежде чем уйти в далекие пути,
На берег был отпущен экипажИдут, сутулятся, вливаясь в улицы,
И клеши новые ласкает бриз.
Они идут туда, где можно без труда
Достать себе и женщин и вина,Где пиво пенится, где пить не ленятся.
Где юбки новые трещат по швам!
Банальная драка. Выпили моряки немного вечером после трудного рейса в одном из портовых кабаков Нью-Йорка. Имели законное право после нескольких недель в штормовом океане. Вот только кабак оказался - для черных. Это же Америка…
Я немедленно вспомнил свой разговор с Рузвельтом после похорон отца. После того, как я обрисовал президенту Штатов вариант развития человечества по достаточно неприглядной схеме моего прошлого мира, он надолго задумался и только потом продолжил разговор:
- Я понимаю, что вы никогда не откроете всех технологических секретов, доставшихся вашей стране. Вероятно, окажись я на вашем месте, я поступил бы точно так же. Но объясните мне, каким вы, мистер Сталин, видите развитие нашего мира?
Н-да, он хочет всего и сразу. Нет, информацию мы будем выдавать строго дозированно и точно в необходимое время.
- Сейчас, мистер президент, говорить об этом рано. Сначала надо победить фашизм и разрушить колониальную систему. Будущее… Рано об этом говорить. Вашей стране еще предстоит решить собственные внутренние проблемы. В том мире это обошлось в очень большую кровь.
Блефовать так блефовать! До героя Челентано в известной комедии мне далеко, но чем черт не шутит, пока Бог спит?
- О чем вы? - на лице Рузвельта было непонимание. Он уже смирился, что Америка будет второй державой мира, никак не первой. Но внутренние проблемы Штатов?
- Расовая сегрегация. Бунты, погромы, ку-клуксклан, рвущийся к власти. Понимаете, мистер президент, стремительное развитие средств связи и массовой информации перевернет представление человечества о самом себе. Этот процесс уже начался, и его не остановить. Единственно, что могу посоветовать, это решить вопрос хотя бы де-юре. Де-факто это все равно растянется на многие годы. Устоявшееся общественное мнение и менталитет каждого отдельного человека быстро не переломить. Во всяком случае, крови будет несколько меньше.
Непонимание на его лице сменилось удивлением. Он совершенно не считал вопрос цветных проблемой. Но вот противопоставить моим предсказаниям Рузвельту было нечего.
Всего через месяц в Североамериканских Соединенных Штатах был принят "Закон о гражданских правах". И вот теперь наши же моряки нарвались на первые результаты противодействия этому закону. Они-то зашли в первый попавшийся кабак. Выпили ребята прилично, но норму свою знали. К ним пристали местные грузчики, соответственно - черные, тоже не очень трезвые. Оскорбили. Наши парни, конечно, ответили. Ну, там пошло и поехало. Масштаб беспорядков резко возрос. Драка выплеснулась на улицу. Какого-то негра порезали. Полиция нагрянула достаточно быстро. Всех загребли в полицейский участок. Обвинили в убийстве чернокожего наших моряков. Так как была уже поздняя ночь, то всех в разной степени опьянения раскидали по камерам. Хотя это и было нарушением всех положенных процедур при задержании иностранных моряков. Четверых наших той же ночью задушили в общей камере. Как потом достаточно быстро выяснилось, прирезали негра его же соперники по местной банде. Они же и попытались спихнуть вину на советских. Американские следователи, надо признать, работали достаточно быстро. Наших невиновных моряков выпустили с извинениями. Толку от этих извинений - жизни погибших было уже не вернуть. А ведь это наверняка провокация! Там хватает тех, кому очень не нравится стремительный взлет Советского Союза. И, пусть даже пока в основном только внешняя, дружба наших народов. Во всяком случае, я другого вывода из докладов МИДа и СГБ, положенных сегодня утром мне на стол, сделать не мог. Как предотвратить подобные ситуации в будущем? В принципе, неплохой вариант существует. В Штатах ведь прецедентное право? Ну, так заполучите, сволочи! Надо только правильно все организовать.
- Вот что, товарищи. Немедленно подать на полицейских в нью-йоркский суд. Ни в коем случае не требовать какого-либо наказания. Необходимо только признание незаконным задержания советских граждан. Далее, Егор, - я повернулся к генералу Государственной Безопасности, - так как это наверняка спланированная акция недружественных нам американских кругов, то поступим так. Сначала организуй парочку тонких провокаций с опять-таки незаконным задержанием наших подданных американскими полицейскими. В этих делах ты у нас мастер. И так сделай, чтобы эта их чертова американская Фемида ни к чему подкопаться не смогла. Соответственно, с необходимыми нам судебными решениями. Сразу после этого - раздуть эти скандалы в американских СМИ. Теперь вы, Константин Петрович, - я обратился к тридцатитрехлетнему министру юстиции СССР Горшенину, которого на этот пост поставил еще мой отец в тридцать седьмом году, - надо подготовить и провести через наш Верховный Суд решение о неподсудности подданных Советского Союза судам других государств. Даже в случае совершения ими противоправных действий на чужой территории. Совершили преступление за рубежом нашей страны - сами осудим. Наш суд не только самый гуманный, но и самый жесткий по отношению к преступникам.
В общем-то, мои слова о гуманности и жесткости более-менее соответствовали действительности. Еще в тридцать восьмом были существенно ужесточены наказания за любые преступления. Они стали значительно серьезней, чем в других странах. Рецидивистов в основном просто отстреляли. Но, с другой стороны, были предприняты определенные и вполне качественные меры для недопущения наказания невиновных. Презумпция невиновности перестала в Советском Союзе быть пустым звуком. Прилично поднялась ответственность как за преднамеренную дачу ложных показаний, так и следственных органов за некачественную работу. Не знаю, то ли все эти действия, то ли резкий рост уровня жизни, то ли хорошая пропаганда здорового образа жизни, а, скорее всего, все в комплексе, но преступность у нас резко пошла на спад.
- Более того, Константин Петрович, не только о неподсудности, а, как только пройдут суды в Америке с необходимыми нам решениями, о невозможности задержания наших подданных в других странах. Практически у всех будет дипломатическая неприкосновенность. Надо там будет - пусть вызывают наших специалистов из советских органов.
- Шум везде за рубежом поднимется, - отреагировал Громыко.
- Плевать. Ты, Андрей Андреич, подготовься и заткни им рот низким уровнем преступности в Советском Союзе. Сами не умеют - пусть учатся у нас.
- И последнее, - я опять обратился к Егору, - разобраться. Я понимаю, что там все должно быть достаточно хорошо прикрыто. Но не верю в профессионализм исполнителей. Слишком грязно все сработано. Шито белыми нитками. Да и нет еще у американцев необходимого уровня. Устранить заказчиков и исполнителей. Причем заказчиков - громко, с шумом. Пуля, нож, яд - до лампочки! Всех до одного и желательно одновременно. Пусть поднимают там любой шум в средствах массовой информации. Нам это только на руку. Главное - чтобы поняли, что за советских людей всегда придется отвечать собственной шкурой. Доказательств, что это сделали мы, у них ведь не будет?
- Сделаем, Василий Иосифович! Комар носа не подточит, - на лице генерала Государственной Безопасности Синельникова впервые за сегодняшний день появилась улыбка. Но какая! Такого хищного выражения я у него никогда еще не видел.
В кабинете наступила тишина. Некоторые из присутствующих не поднимали глаз. Неужели не понимают, что без жесткости тут не обойтись?
- А не слишком ли круто? - спросил молчавший до того маршал Берия.
- Нет, Лаврентий Павлович, в самый раз. Этим мы заставим задуматься каждого, кто только попробует решить силой любой вопрос с нашими подданными.
Нет, сколько бы ни писали в том мире, что руки Берии по локоть в крови, он достаточно мягкий человек…
Скандал в американской прессе через три недели разразился нешуточный. Еще бы, после расстрела итальянскими мафиози группы дельцов с Уолл-Стрит, кто-то прислал письмо в "Нью-Йорк Тайме" с недвусмысленными намеками на реальные причины акции. Впрочем, как разразился, так и затих. Никаких доказательств не было, а заинтересованных в хороших отношениях с Советским Союзом в американском истеблишменте оказалось вполне достаточно. Более того, общественное мнение Штатов оказалось на стороне СССР. Ведь корабль, с которого были советские моряки, привез большую партию советских лекарств. И плюс к лекарствам оборудование для производства хладона. Качественные холодильники и кондиционеры за океаном должны были скоро ощутимо подешеветь.
* * *
Устроившись в кабине, я тщательно осмотрелся и застегнул ремни. Вроде точно такая же усиленная машина, как и предыдущий мой "Як".
Проверка, запуск, ожиданье,
Добро, рулежка, полоса,
Разбег, отрыв - без опозданья
Нас принимают небеса.Уходит вниз земля без шума,
И купол неба чист и свеж,
А за спиной в объеме трюма
Полсотни тонн чужих надежд.Бликует солнце на капоте
Закрылки, шасси, эшелон…
Взлет произвел, готов к работе,
И видимость - на миллионЗемля укрылась под костюмом
Из белых облачных одежд…
Летят со мной в объеме трюма
Полсотни тонн чужих надежд
Нет трюма на моем "Яке". Взлетная масса самолета всего в пределах двух с половиной тонн. Но в остальном… Очень точно эти стихи, прочитанные однажды на одном литературном форуме того мира, отображают мои ощущения здесь и сейчас. Хорошо-то как! Да, на высоте шесть тысяч метров, несмотря на яркое солнце, довольно прохладно. За бортом - минус шестьдесят восемь. Но в теплом меховом комбинезоне - нормально. Несколько энергичных фигур высшего пилотажа, плавно переходящих одна в другую. Николай, мой привычиый ведомый, как привязанный держится чуть сзади и слева. Молодец! Мы понимаем друг друга почти без слов. Слетанность у нас отличная. Иногда можно даже импровизировать, и он не оторвется. Быть ведомым в паре, вообще, сложнее, чем ведущим. А уж в бою… Но мы летим в мирном небе, и как же это здорово! Вот только…
Пожар на борту самолета. Самое страшное, что может быть в воздухе. Мгновенно пропала радиосвязь. И это на совершенно новой машине! Бросить ее? Жалко ласточку. Огонь в самом хвосте. Кислотный аккумулятор потек, не выдержав перегрузок? Взгляд на приборы, индицирующие электрику. Точно! Напряжение падает, а ток, отбираемый от генератора, растет. Что-то там, в хвосте, коротнуло от пролившегося электролита. Но ведь я же знаю эту машину как свои пять пальцев. Силовой кабель проходит справа в фюзеляже. Быстро - на счету каждая секунда - беру курс на аэродром, тщательно триммирую машину. Теперь можно бросить управление и заняться внутренней обшивкой. Черт, никакого инструмента под рукой. Да и тесновато здесь. Сдергиваю перчатки и пальцами пробиваю и рву жесткий, насквозь промерзший картон внутренней обшивки кабины. Вот они, кабель и проходной клеммник. Резкий рывок, и медь выдирается из заделки наконечника. Так, ток генератора мгновенно упал, а напряжение восстановилось. Тут же появляется пропавшая связь.
- "Липучка", - вызываю диспетчера Кубинки, - я - "Зверь ноль один". Я - "Зверь ноль один". На борту пожар. Похоже на короткое замыкание вследствие протечки аккумулятора.