- "Зверь ноль один", "Зверь ноль один", - тут же отзывается руководитель полетов, - приказываю немедленно покинуть самолет! Приказываю немедленно покинуть самолет!
Но я не слушаю. Пытаюсь скольжениями сбить пламя. Не помогает. Сливать бензин нельзя - мгновенно вспыхнет, и машина превратится в факел. Вопрос: что произойдет раньше - я сяду или перегорят тяги управления? Оставить беременную Галку вдовой? Никогда! Тут думать нечего! Срываю фонарь назад и покидаю самолет, как мне было приказано. Динамический удар при раскрытии купола парашюта ощутимо встряхивает. Н-да, перчатки сейчас не помешали бы. Голыми руками с содранной кожей не очень-то приятно подтягивать стропы. Хуже, что кровь не останавливается. Колька кружится вокруг меня как сумасшедший. Да все со мной в порядке. Ну руки немного ободрал. Это мелочи. Помахал ему и указал в сторону аэродрома. Нет, не оставит меня. Так и будет крутиться вокруг, пока спасатели не появятся. А мой оттриммированный "Як" так и летит, полого снижаясь и оставляя за собой еле заметную полоску дыма. Если бы чадил, это говорило бы об отсутствии открытого огня. А так… Ну что ж, будем знать еще одно слабое место этого истребителя. Неделю на разработку нового усиленного аккумулятора. Столько же или чуть больше - на запуск в производство, и в частях заменят негодный элемент. А пока надо запретить полеты на "Яках". Вылет только по боевой тревоге. Мягко приземляюсь в большой сугроб. Гашу купол и отстегиваю подвесную систему парашюта. Отрезаю ножом из маленького комплекта выживания несколько шелковых полос и забинтовываю ободранные пальцы правой руки. Мерзнут. А это плохо. Можно отморозить. Н-да, если до этого ножа можно было бы быстро добраться в кабине самолета, то и кожу не содрал бы. Так, проваливаясь в снег, я далеко все равно не уйду. Значит, будем тут куковать, пока спасатели не появятся. Можно пока шоколад из НЗ слопать.
А в голове крутится давний пожар на самолетной стоянке в том мире. На брошенную непогашенную сигарету пролили авиационный керосин. Чудовищное нарушение всех мыслимых и немыслимых правил противопожарной безопасности. А я только что пристегнулся в кабине Су-27, и электромоторы уже опустили фонарь. Двигатели в объятом пламенем самолете я запустить никак не успеваю, чтобы вырулить из этого моря огня. А жар уже чувствуется! На какую-то долю секунды показалось, что все, жизнь кончилась. Сейчас сгорю. Эх, не лететь мне больше в голубом небе… Но взял себя в руки, стал думать. Я же сижу в катапультируемом кресле К-36ДМ! Оно спасает при любых условиях. Хоть на сверхзвуковой скорости, хоть на стоящей на земле машине. Зафиксировался, вжал голову в плечи и рванул красный рычаг. Довольно чувствительный удар выкидывает меня из самолета прямо через проломленное оголовником кресла остекление фонаря кабины. Для откидывания фонаря, замки которого уже отстрелены пироболтами, набегающим потоком воздуха требуется хоть какая-то скорость. Очень хороший такой удар, как кувалдой по верхней части нижних конечностей! Весьма специфические ощущения! За какую-то секунду ракетный двигатель выносит меня в кресле на высоту, достаточную для применения спасательного парашюта. Раскрытие купола происходит автоматически, впрочем, как и отсоединение ремней от кресла. А ведь такое катапультное кресло сейчас воссоздается в одном из наших конструкторских бюро здесь. "Сухарь" так и не смогли спасти. Несколько тонн авиационного керосина - не шуточки. С тех пор я всегда тщательно гашу окурки, хотя вина тогда была не моя. Около самолета вообще нельзя курить! Хотя сейчас сигарета мне явно не помешала бы, пока жду спасателей.
О, вот и они. Легки на помине. Наверное, подняли вертолет сразу, как только Николай сообщил о моем прыжке. Ух, как от несущего винта дует!
- Да сам я дойду, зачем носилки?
- Положено так, Василий Иосифович, - отвечает врач и все-таки укладывает меня в салоне "Ми четвертого".
До медицинской части на аэродроме я дошел своими ногами, несмотря на очень нелицеприятные высказывания медика. Раны на руках обработали достаточно быстро. Интереснее другое. Мой самолет воткнулся в снег по касательной, не долетев несколько километров до аэродрома. Без поддува набегающим потоком воздуха пожар погас сам. Доклад аварийной комиссии, положенный мне на стол на следующий день, полностью подтвердил мои предположения по поводу аккумулятора и констатировал перегоревшие тяги управления. Посадить машину я бы не смог. Но вот в тот день дома… Знатный скандал и слезы от жены я получал весь вечер. И чего реветь? Вот он я. Практически целый. Руки - это мелочи. Заживет как на собаке. Вот есть хочу зверски. Это надо было видеть, с каким удовольствием Галина отрезала и подкладывала мне в тарелку куски утки, запеченной с яблоками. Самому перебинтованной рукой работать ножом было не очень удобно. Но вот бокал с божественным "Ахтамаром" вполне в состоянии удержать. Н-да, это что, я один почти всю эту водоплавающую птицу умял? Хорошо, но мало. Впрочем, у нас сегодня еще пирог с малиной к чаю есть…
Глава 9
- Преступления против человечества срока давности не имеют! - заявил представитель ЮАР в ООН, имея в виду геноцид буров британцами в начале века.
Между африканцами и индусами разгорелся нешуточный спор о местонахождении суда, в котором подлежит рассматривать дело военного преступника Уинстона Леонардо Черчилля. Свои претензии на бывшего премьера Великобритании предъявили также Куба, где Черчилль в молодости подавлял восстание Хосе Марти, независимая ныне Ирландия, Судан, Сомали и Кения. Везде он успел отметиться. В конце концов, пришлось вмешаться Совету Безопасности, и дело решили рассматривать в Австралии. Там Черчилль тоже успел прилично напакостить, хотя лично никогда не пребывал в новом штате Соединенных Штатов Америки, как с нового года стал официально называться наш первый союзник. Длился суд недолго - три недели. И хотя часть фактов британским адвокатам удалось опротестовать, основные преступления бывшего английского премьера поставили на его карьере жирный крест в виде намыленной веревки. Виселица в Канберре простояла всего двое суток, так как из-за жары вонь от нее была довольно приличная. Это у нас в январе холодно, а в Южном полушарии - разгар лета.
Невилл Чемберлен под суд не попал, так как успел удрать на тот свет самостоятельно, скончавшись еще в ноябре прошлого, тысяча девятьсот сорокового года.
А вот Эдуард Даладье, как это ни странно, был оправдан. Инкриминируемое ему участие Третьей Республики в развязывании мировой войны оказалось недоказанным. Всего лишь политические просчеты… Впрочем, в политике он больше никогда подвизаться уже не сможет ни на каком уровне.
Андрей Громыко кратко, но с определенной долей юмора проанализировал итоги прошедшего года и перешел к текущим внешнеполитическим вопросам.
- Корейское правительство обратилось с официальной просьбой о вхождении в состав СССР.
- Еще одни нахлебники на нашу голову, - отреагировал Жданов.
- Почему нахлебники? - удивился министр иностранных дел. - Очень работящий народ. Ну а то, что их поочередно грабили все кому не лень… То Китай, то японская оккупация. Сейчас они действительно очень бедны, но если Корее немного помочь, то она, как мне кажется, достаточно быстро станет процветающей республикой Советского Союза.
- Правильно говоришь, Андрей Андреевич, - решил поддержать я своего министра, - Причем за вхождение Кореи в наш состав есть два немаловажных фактора. Сухопутная граница у нее теперь только с СССР. Также надо учитывать, что в нашем населении уже есть не менее полутора миллионов корейцев. Следовательно, принимаем. Александр Николаевич, подготовьте, пожалуйста, документы. - Поскребышев уже традиционно во время совещаний ГКО сидит за моим письменным столом.
Возражать никто не стал. Все давно знали, что меня можно переубедить только при наличии серьезных аргументов.
- Что будем делать с Восточно-Туркестанской республикой? - спросил Синельников. - Мне надоело терять там преданных людей.
По Западному Китаю прокатилось очередное восстание. Они опять провозгласили себя независимой республикой. Синьцзян в период начиная с тысяча девятьсот двадцать первого года и по сию пору занимал своеобразное место в советско-китайских отношениях. Это была своего рода буферная зона между двумя государствами. Такая ситуация обуславливалась несколькими причинами. Географически Урумчи, столица провинции, была значительно ближе к советской железной дороге, чем к китайской. Во-вторых, Синьцзян имел сложный национальный состав населения, шестьдесят процентов которого составляли уйгуры, тюрки по языку и мусульмане по вероисповеданию. Собственно китайцев там было чуть больше десятой части населения. До совсем недавнего времени там было убежище для белогвардейцев и повстанческих отрядов разного политического характера, которые использовали эту территорию для нападения на приграничные районы СССР. Китайские власти не в состоянии были их контролировать. В условиях затяжной гражданской войны в Китае политическая нестабильность охватила и Синьцзян. НКВД (СГБ) и РККА (СА) неоднократно проводили там специальные операции, чтобы не допустить создания на территории Синьцзяна враждебного СССР буферного государства и обезопасить границу от нападений белогвардейских и басмаческих отрядов.
- Тоже придется принимать в состав Советского Союза. Как мне кажется, после ввода туда достаточного контингента внутренних войск, любые беспорядки в Уйгурской ССР немедленно закончатся. Как вы считаете, Лаврентий Павлович?
- Сделаем, Василий Иосифович, - улыбнулся маршал, - не сомневайся.
* * *
Светкин день рождения традиционно отметили маленькой вечеринкой в Зубалово. И когда эта пигалица успела вырасти? Вроде бы только вчера была несмышленой девчонкой, а теперь - замужняя дама. Причем замужем за генералом армии. А ведь это звание соответствует маршалу рода войск. В данном случае - маршалу Государственной Безопасности. Впрочем, внешне сестренка тоже уже выглядела вполне взрослой. И одеваться стала достаточно скромно, но со вкусом. Влияние моей жены? Наши девчонки сдружились так, что водой не разольешь. Одна учится в школе, другая в институте. Светка с удовольствием гоняет с Егором на лыжах, а Галинка… Галине уже нельзя. В смысле большие физические нагрузки. Животик у нас большой. Девонька уже вовсю толкается и спать мамке не дает. Иногда. Теперь в институт я Галинку с одним охранником уже не отпускаю. Только на машине. Очень часто живем в кремлевской квартире. Ближе потому что. И учимся не столько математике, как программированию. Пока осваиваем общие принципы. Серийных процессоров в кремнии у нас еще нет, а языки программирования уже создаются. Институт, которым руководят Келдыш и Винер, выдает и выдает очень серьезные работы.
Наши с Егором дома постепенно становятся постоянным местом встреч с интересными людьми. Вот и сегодня в Зубалово съехалось прилично народу. Мстислав Келдыш и Марк Бернес, Альберт Эйнштейн и Галина Уланова. Взрывоопасная смесь физиков и лириков. Споры разгораются иногда вплоть до повышения голоса. Все присутствующие отлично знают, что здесь можно не только говорить о чем угодно, но и прямо критиковать действия правительства. Вот и сейчас Уланова ругается с Синельниковым по поводу экономики.
- Да поймите же, Егор, нет никакого смысла наращивать экономический потенциал, не повышая культурный уровень населения. Таким образом мы получим народ мещан, а не преданных идее коммунистов.
Н-да, и это говорит, в общем-то, довольно аполитичная звезда русского балета? Очень большой зверь в лесу сдох или?… Или у нас получилось заставить думать о будущем страны культурную элиту державы? А ведь это хорошо, черт побери, это просто здорово!
- Галина Сергеевна, - подхожу ближе. Еще не хватает, чтобы она заметила, что я прекрасно разобрал ее слова с десятка метров при достаточно громко звучащей музыке, - а ведь вы не правы. Мы не только думаем над этим вопросом, но и пытаемся сделать все возможное.
- Например, Василий Иосифович?
Ух, какой злой взгляд. Как ее Алексей Толстой назвал? "Обыкновенная богиня"? Надо признать строгое соответствие. Описать ее танец невозможно. Любые превосходные эпитеты будут слабым отражением гениальности лучшей балерины мира.
- Средства массовой информации. В первую очередь - телевидение. Попробуйте отрицать, что сегодня это самый простой способ донести искусство до широких масс населения. И хотя у нас сейчас только у четверти семей есть телеприемники, во время демонстрации балета с вашим участием снижается и так мизерное количество преступлений.
Не зарделась, даже легкого намека на смущение нет.
- Вынуждена признать вашу правоту, Василий Иосифович.
- Ну, раз признаете в одном вопросе, то, может быть, пойдете навстречу и в другом?
- Нет и еще раз нет! - В том мире ей приказали переехать в Москву из любимого Ленинграда. Здесь я такого никому не позволю. Насиловать гениальную балерину? Дурость! А вот добиться еще более частых гастролей Ленинградского государственного театра оперы и балета в столице - в моих силах. Я шутливо поднимаю руки, показывая, что сдаюсь:
- Насильно мил не будешь, - декларирую избитую истину.
Тут появляется моя прекрасная половина, гордо неся впереди живот. Хватает Уланову под руку и тащит в другую комнату.
- Галина, пойдем. Светка уговорила Марка спеть под гитару.
О, жена уже перешла с балериной на "ты"! А я вот не могу. Она - гений балета, а я - простой чиновник, пусть и довольно высокого ранга.
* * *
Рыбинск. Вроде бы не очень крупный город, все- го-то двести пятьдесят тысяч жителей. За последние четыре года он увеличился почти на треть. Хотя с Москвой или Ленинградом все равно не сравнить. Но вот будущее у него будет большое. В этом мире не стали повторять ошибок того, и в тридцать восьмом году планы строительства Рыбинского гидроузла пересмотрели. ГЭС построили в четырнадцати километрах выше Ярославля со значительно меньшими площадями затопления. Удалось сохранить красивый древний город Миологу и не только. Восемьдесят тысяч гектаров лучших в Поволжье пойменных заливных лугов, травы которых по своему качеству не уступают альпийским, более семидесяти тысяч гектаров веками возделываемой пашни, более тридцати тысяч гектаров высокопродуктивных пастбищ, более двухсот пятидесяти тысяч гектаров грибных и ягодных лесов. Мощность гидроэлектростанции упала почти на сорок процентов. Нас это нисколько не смутило. Волжская АЭС уже начала давать первые сотни мегаватт. Она должна стать одной из самых мощных в державе. А сам Рыбинск стал столицей авиамоторостроения. Два завода здесь уже были, но строится еще один, значительно больше первых двух, вместе взятых. В планах объединить все три и сделать крупнейшее в мире научно-производственное моторостроительное объединение. Оно будет производить реактивные, турбовинтовые, турбовентиляторные и даже ракетные жидкостные двигатели. Первые образцы уже стояли на стендах опытного производства. Здесь у нас собрались Архип Люлька и Владимир Климов, Николай Кузнецов и Аркадий Швецов. Даже Сергей Степанович Баландин работает сейчас в Рыбинске. Всего четыре года назад они осваивали производство модернизированных в двадцать первом веке авиационных моторов внутреннего сгорания. А теперь все наши ведущие специалисты занимаются турбинами.
* * *
Это только кажется, что повторить технические решения того мира здесь и сейчас, имея подробные чертежи, все спецификации и описания технологий, просто. Нет, это сложно, очень сложно. Хватает тонкостей и нюансов, которые по каналу связи не получишь и которые надо нарабатывать заново.
Несколько маленьких окошечек с толстенными броневыми стеклоблоками. Звукоизоляция отличная, но нормально разговаривать все равно невозможно. Потому что там, за окошками, в каких-то двух десятках метров ревет оно - изделие. Оно кажется небольшим по сравнению с действительно огромной махиной гидротормоза. В ней, в этой махине, вся механическая энергия, вырабатываемая изделием, превращается в тепло и уносится в реку. Впрочем, Волга этого дополнительного подогрева практически не замечает. НК-12. Самый мощный турбовинтовой двигатель обоих миров. Пятнадцать тысяч лошадиных сил. Вот только там, в моем прошлом мире, его ресурс был пять тысяч часов, а у нас пока - вдвое меньше. Ничего, справятся наши специалисты. Николай Кузнецов не знает, что там это изделие было создано под его руководством. Здесь предприятие, которое Николай Дмитриевич возглавляет, получило подробные чертежи и технологии всего только год назад. Вон оно ревет на испытательном стенде - чудо инженерной мысли. Доведут, и понесет этот двигатель в небо дальние тяжелые бомбардировщики, чтобы никто и никогда даже подумать не мог напасть на нашу державу. А на очереди его наземный собрат - он будет качать газ, прогоняя его по магистральным трубопроводам, чтобы согреть нашу огромную империю и многочисленных соседей.
Я еще раз посмотрел в окошко и вышел из помещения. Несколько тамбуров и коридоров, и можно оказаться на свежем воздухе. Здесь, снаружи испытательного корпуса, гул слышен, но уже не так громко. Закуриваю сигарету и с наслаждением делаю первую затяжку. Внутри корпуса курение запрещено.
- Товарищ Сталин, - на лице у Кузнецова, который вышел за мной, виноватое выражение, - доведем мы его, поверьте.
- А я нисколько не сомневаюсь, Николай Дмитриевич, - с еле заметной улыбкой отвечаю я, - ну, сами подумайте, куда же вы денетесь?
И в самом деле, чего сомневаться? Смогли там, справятся и здесь. В любом случае приказ на запуск двигателя в производство я уже отдал. Пусть и с меньшим, чем желательно, ресурсом. Туполев с Петляковым уже начали разработку стратегического ракетоносца на базе Ту-95 того мира. Долго спорили, на основе чего делать сверхтяжелый дальний бомбардировщик. Предлагалось даже взять за образец Б-52. Но посчитали, и выяснилось, что по параметру "цена-качество" сравнимых с "тушкой" машин нет. Но вот решили не тупо копировать, а создать новый самолет с использованием всего багажа знаний начала двадцать первого века. Необходимости в чем-то типа Ту-160 у нас пока нет и, надеюсь, вообще не возникнет.