Не может быть! Неужели и здесь началось… Неужели и здесь можно проникнуть в прошлое? И кто-то проник…
- Дяденька, что с вами?
- Нет, нет, ничего. Просто - красивая вещица. Вы больше ничего подобного не находили?
- Не-ет. А это, правда, янтарь?
- Вынужден вас огорчить, молодые люди.
- Жаль! Но все равно ведь - красиво? Элька, побежали дальше! Вот, не догонишь больше ни за что, не догонишь!
- Я не догоню?! Ха!
Проводив взглядом убежавших детей, Ратников уселся на плоский камень и тревожно задумался. Осколок был точно "тот", Михаил узнал бы его из тысячи, из миллиона! Слишком уж много было пережито…
Но раз есть браслет - значит, должны быть - или были - и люди из прошлого. Людокрады - кому больше-то?! Кстати, и тот несчастный парнишка… то-то он вызвал такое изумление у патологоанатома! Ну, еще бы… человек тринадцатого века, естественно, отличается по метаболизму от современного, пусть хоть и немного, но отличается. У средневековых людей, допустим - тридцать два зуба, у наших современников - тридцать, а то и двадцать восемь, из которых - половины кариесных.
Да! Значит, тот парнишка - из прошлого. Сбежал от людокрадов, как-то познакомился с Артемом… А те - спокойно его могли с собой прихватить… Черт! Нехорошо! Ох, как нехорошо-то!
Однако что же делать-то? Ведь, скорее всего, база злодеев - если она есть - во-он за тем забором! За воротами. И в этот чертов санаторий - бывший санаторий - просто так не заберешься. Позвонить, что ли, Гансу, спросить, как там у него?
Миша вытащил мобильник:
- Але?
- А, Миха! - Ганзеев откликнулся сразу и, судя по веселому голосу, явно уже что-то накопал. - Короче, машинка эта - обычная, не при делах, просто заказали кирпичи привезти… Но вот Игнат Пилипыч, шофер, мужик глазастый оказался, кое-что интересное увидал, пока разгружались: гауптвахта, говорит, там у них, как есть - гауптвахта! И еще пристройку к ней делают - расширяют.
- А что за люди?
- Да охрана вроде обычная. Сейчас я их через Пилипыча начальство пробью. Они, кстати, в последнее время частенько то кирпичи, то раствор заказывают. Вот пока так. А у тебя? Есть что новое?
- Да так… Приедешь - поделюсь мыслями.
В ожидании приятеля Ратников решил пока пройтись, побродить вокруг бетонной оградки непонятного "санатория" или, как сказал шофер "МАЗа", - "гауптвахты". Нет, непонятными тропами не пробирался, отыскал широкую, выходящую на шоссе, аллейку, по ней и зашагал, уступив дорогу лихо пронесшимся к морю велосипедистам. Ух, как пронеслись эти парни! Едва не сбили…
- Дорогу, дяденька!
И звонок! Велосипедный звонок…
Миша поспешно отскочил в сторону и обернулся:
- А ты еще откуда взялся?
- А я, дяденька, напрямик - вдоль ограды! - помахав рукой, парнишка приветливо улыбнулся и закрутил педали, нагоняя уже усвиставших к морю своих.
- Вдоль ограды… - задумчиво повторил Михаил. - Там же вроде бы не пройти - не проехать? Или это мы с Гансом плохо смотрели? Или - не туда…
Пожав плечами, молодой человек свернул прямо в кусты - туда, откуда так внезапно выскочил велосипедист, и тотчас обнаружил узкую, но вполне проходимую тропку, прижимающуюся вплотную к ограде… к железной… хотя нет - кованая высокая ограда очень скоро закончилась, пошел обычный забор… который Михаил, оглянувшись, перемахнул как нечего делать!
И пошел себе по аллейке - неведомо пока куда.
Пока не услышал за спиной злобный собачий лай и чей-то хрипловатый голос:
- Уважаемый… Тут это, ходить-то нельзя.
Сторож. Ну, конечно сторож, типичный такой дед - борода лопатой. И собака у него вовсе не страшная - вполне добродушная такая лаечка - уши торчком.
- Хорошая у вас собака.
- Да уж, неплохая… Цыть, Трезорка, цыть… Вы что же, уважаемый, снова дорожку срезать решили?
- Снова? Да… тут раньше тропинка была… Я как раз год назад так же вот приезжал, в отпуск.
- Была, - покладисто кивнул дед. - Но вот теперь - оградка. И меня для охраны приставили. Понимаю, конечно, что многим трудно привыкнуть - завсегда тут запросто хаживали.
- Вот-вот, - охотно поддакнув, Ратников вытащил пачку сигарет. - Кури, отец.
- А чего ж? Закурим.
- А я тут с тобой на лавочке посижу - притомился малость.
- Сиди, сиди. Собачку мою не боись - не тронет.
Миша тут же погладил лайку:
- Хороший пес, хороший… И часто, отец, у тебя тут по территории бегают?
- Да часто. Не привыкли еще.
- Ага… значит, и тут что-то строить хотят?
Старик неожиданно ухмыльнулся:
- Да, правду сказать, ничего не хотят. Хозяин, Кольша, моего приятеля старого сын, этот участок еще лет пять назад прикупил, да потом деньги кончились. Хотел уже избавляться, да… Соседи-то, вишь, строительство затеяли, вот Кольша и говорит - вдруг да расширяться захотят? Вот тогда им тут все и продать подороже. А чтоб остатки не покрали, меня с Трезором уговорил посторожить недолго.
- Ага, - с улыбкой кивнул Михаил. - Вот оно как, значит. А Кольша-то твой, я смотрю хват!
- Да какой он хват? Хват был бы, так не выжидал бы незнамо что. Тебе, мил человек, в какую сторону сейчас надо-то? К лагерю иль к остановке?
- К стадиону, отец, - быстро прикинул, что к чему, Миша. - В прошлом году всегда через старый санаторий ходил - так ближе. А нынче смотрю - стену-то какую отгрохали! Не пройти, не проехать.
- Ну это кому - как, - дед неожиданно улыбнулся. - Пошли, так и быть, укажу тебе дорожку. Только, если уж там охрана ихняя разоряться будет, сам выкручивайся.
- Да выкручусь, не впервой. Ишь, взяли моду заборы строить!
Пройдя вслед за сторожем с полсотни шагов, молодой человек остановился напротив сарая.
- Ты что это, отец, меня под замок посадить решил?
- Да не под замок, - старик живенько распахнул жалобно скрипнувшую дверцу. - Там, с той стороны, в стене - дырка… Аккурат на их территорию. Широкая, не сомневайся - не ты первый лазаешь.
- А…
- А забор они тут еще не успели построить. Ну все, мил человек, бывай… Не, постой… У те сигаретки-то не будет больше? Больно уж вкусные!
- Питерские!
- Во! Я и говорю - не наши.
Отдав деду всю пачку, Ратников нырнул в щель… и выбрался уже на территории бывшего санатория, как раз в кусточках. Немного посидел, осмотрелся, прислушался и выбрался на сильно запущенную аллейку.
Густые кусты акации, кроны ив и тополей закрывали солнце, жаркие лучи которого сквозь листву казались зелеными, словно бы это было вовсе не солнышко, а какое-нибудь инопланетное злое светило.
Насколько мог сейчас понять Михаил, окромя недостроенной бетонной ограды, на всей доступной сейчас взгляду территории об инвесторах не напоминало более ничего. Все те же покосившиеся домики, бараки, попадавшиеся тут и там стенды, оставшиеся от бог весь каких времен. В общем - самое полное запустение, ничуть не лучше, чем за забором, у старика. И где тут, интересно, водитель "МАЗа" разглядел гауптвахту? Разве что - ближе к выходу?
Чу! Михаил вдруг услышал чьи-то голоса и проворно нырнул в кусты, едва не порвав рубашку. Затаился, и вовремя: на аллейке как раз показались двое мужчин, один - лет тридцати, высокий, с неприятный лицом, в рабочей спецовке; второй - пониже и постарше, в костюме, шляпе и с кожаной папочкой.
- Вы поймите меня, Филимон, ну как я могу не осмотреть территорию? Как планировать, где потом что построить? Что ваши хозяева себе думают - один забор строить? Да и он ведь забот требует. - Тот, что в шляпе, показал на то место, где только что прокрался на территорию Миша. - Одной машиной тут не обойдешься, уж по крайней мере нужны две. Да еще раствор. Рабочая сила, значит, у вас своя?
- Да-да, своя, - оглянувшись, поспешно закивал парень в спецовке.
- Ну, вот, - вытащив блокнотик, пожилой что-то записал и ухмыльнулся. - Ну? И как бы вы тут без меня производство работ определили?
Филимон равнодушно пожал плечами:
- Да я-то что? Это все начальство.
- Ох, уж это начальство ваше неуловимое. Хорошо, хоть платят вовремя. Ну, что - тогда завтра с утра я подошлю машинку. Тот же самый "МАЗ" будет, водителя с экспедитором вы знаете.
- Завтра? Отлично. - Хозяева именно так и планировали. Все осмотрели?
- Да, пожалуй… Ладно, там по ходу работ уж сами все решите, понадобится - обращайтесь за консультацией, всегда рад помочь! Господи… - Говоривший едва не споткнулся, даже шляпа слетела в траву, пришлось поднимать, нагибаться. - Что тут у вас такое, цепи, что ли?
- Да не обращайте внимания - какого тут только хламу нету! Да… - Филимон осклабился и, сунув руку в карман спецовки, вытащил небольшой конвертик. - Вот вам за консультацию и вообще - за содействие. Хозяева наказали передать.
- Покорнейше вас благодарю! Ну, что - даст бог, еще свидимся. Пойду.
- Да-да, я вас провожу.
Оба повернули обратно, скрывшись за углом старого барака, скалившегося темными провалами окон, словно позеленевший от времени череп - глазницами. Вот в один из этих провалов Михаил, не долго думая, и запрыгнул, а уж там пробрался по коридору к дальним окошкам, выглянул - собеседники как раз выходили к воротам… Которые уже закрывались вслед за только что отъехавшим автомобилем. То ли "Волга", то ли что-то покруче…
Ага - вот и кирпичи, и… гауптвахта! Действительно, чем-то похоже: строгое кирпичное здание, как видно, недавно выстроенное, одноэтажное, приземистое, без всяких архитектурных излишеств. Окна из темного стекла забраны фигурными решетками, выкрашенными в матово-черный цвет, дверь тоже черная, металлическая. Интересно, что у них здесь? Караульное помещение? Офис? Наверное, и то, и другое, но на гауптвахту смахивает сильно - прав шоферюга, подметил верно.
Ага! Вот и охранники - не густо, не густо, всего-то трое, включая того, в спецовке - Филимона, который тут и был, судя по всему, за старшего. Двое других - ничем не примечательные качки-станичники, из таких обычно получаются либо мелкие бандиты, либо охранники, либо водители при среднего масштаба шишках: одинаковые короткие стрижки, курточки, штанишки спортивные, одинаковые мысли: "крутая" тачка, "много бабла" и "зажечь в Турции" - предел жизненных мечтаний.
- Значит, Гоша, ты сегодня - по периметру, - смачно зевнув, Филимон принялся распределять дежурства. - А ты, Василь, как понимаешь, - здесь. На воротах, ну и присмотришь, знаешь, за кем.
- А что, их разве не заберут?
Так-так-так! Миша тотчас же навострил уши!
- Не сегодня. Завтра, может быть. Опасно сейчас светиться - повсюду пацана какого-то ищут.
- А тут их не опасно держать? Вдруг менты? Скажут, откройте-ка…
- Не скажут. А скажут - ты тоже скажи, что ключи у меня. Приеду, разрулю. Все! Что-то ты больно разговорчивый стал, Василь, а? Надоело? Или платят плохо? Так не стесняйся, скажи.
- Да нет, что ты, Филимон, что ты! - охранник резко пошел на попятную. - Я так просто спросил.
- А ты не спрашивай, а исполняй. Спрашивать потом будешь, когда начальником станешь… может быть.
Ухмыльнувшись, Филимон достал сигарету и закурил. Задымил и один из охранников - Василь. Гоша же, похоже, что табаком не баловался.
- Ну, собака поела? - сплюнув, осведомился старшой.
- Поела, наверное… - Паша пожал плечами. - Пойду, посмотрю… Пса-то потом у ворот привязать?
- Зачем? Пущай по территории бегает, местных прохиндеев пугает - заколебали уже тут шастать. Скорей бы забор доделали…
Охранник ушел в "караулку"… или "гауптвахту"… и почти сразу же вывел оттуда огромную немецкую овчарку на длинном поводке.
- Ну, Мадрас, погуляй… - наклонившись, мордоворот отцепил собачинищу, и та, помахав для начала хвостом, вдруг насторожилась, повела мордой в ту сторону, где прятался Миша, зарычала, пару раз гавкнула и вдруг опрометью бросилась к бараку.
Ратников даже предпринять ничего не успел, как овчарища, ловко запрыгнув в окно, встала перед ним, угрожающе щеря зубы!
Тьфу ты! Вот это называется - попал! И не дернешься…
- Тихо, Мадрас! Сидеть!
Собака послушно села, а к Мише уже подходили двое - Гоша и Василь. Филимон же дожидался снаружи.
- Ага! Попался, ворюга. Счас будем морду бить. А ну, вылезай!
- Ох, мужики, мужики, - исподлобья посмотрев на задержанного, старшой сокрушенно покачал головой. - Как вы уже заколебали, а?! Ловишь вас, ловишь… А вы все лезете, лезете!
- Я только хотел путь спрямить!
- Счас мы те спрямим!
- Тихо, парни! Вам что, слово дали?
Дождавшись, когда бойцы заткнулись и смущенно потупились, Филимон спокойно продолжал дальше:
- На бомжа вроде не похож… Слышь, мужик, ты вообще - кто? Отдыхающий?
- Отдыхающий.
- А у кого остановился?
- Ни у кого. К сыну в лагерь приехал. Говорю же - путь хотел спрямить.
- Ага… в лагерь, значит, - покладисто покивал Филимон. - Что ж, бывает. Придется штраф заплатить - здесь частная территория.
- А… а много? И - можно ли в рублях?
- В рублях даже лучше будет, - начальник охраны поощрительно ухмыльнулся. - Пятьсот рублей - и гуляйте себе за ворота. Иначе будем с милицией разбираться - намного дороже выйдет.
- Пятьсот рублей, говорите? - с облегчением переведя дух, Ратников вытащил из кошелька пятисотку… - Вот, пожалуйста.
- Спасибо, - Филимон только что не поклонился. - Квитанцию вам выписывать, уж извините, не будем. Идемте за мной…
И тут вдруг зазвонил телефон, не у Миши - у старшого. Не вовремя зазвонил, блин…
- Сестричка наша явилась, - сказав пару слов, Филимон убрал трубку. - Срочный анализ сделать надо… Ладно, пошли.
Василь отворил небольшую железную дверцу - кроме ворот, оказывается, была и такая. Ратников посторонился, галантно пропуская во двор пришедшую молодую даму в летнем белом платье и легкой косыночке, с глазами…
Глазами-то они и встретились!
Михаил сразу узнал Алию - ту самую медсестричку, преступницу, едва не погубившую когда-то Артема и отделавшуюся условным сроком!
Женщина - это было видно - тоже сразу же узнала Ратникова, только почему-то ничуть не удивилась, лишь холодная улыбка скользнула вдруг по ее тонким губам.
- Здравствуйте, Михаил…
- День добрый…
Миша уже собрался пройти…
- Вы знакомы? - резко насторожился Филимон.
- Знакомы, знакомы… Взять его! Живо!
- Мадрас! Фас!!!
Могучая псина прыжком сбила Михаила с ног, задышав в лицо, оскалила зубы… На запястьях противно щелкнули наручники.
- Куда его?
- Туда же, куда и всех.
- Слышь, Алия… а его ведь искать будут.
- Будут, будут, - ухмыльнулся Ратников.
Медсестра злобно дернулась:
- Пусть! Исполняйте сказанное!
- В камеру его, парни.
Буквально через минуту столь глупо попавшийся Ратников был водворен в узкую железную клетку, где, кроме него, сидело еще трое - двое молодых парней и девушка, все в каких-то пижамах.
Вот, сволочи, сообразили же - девчонку с ребятами посадить!
Лязгнул засов… Миша дернулся… Опаньки! А ведь обыскать-то его в суматохе забыли! Нет, кошелек-то забрали, а вот мобильник позади, на ремне - не нашли… если он, правда, не вылетел в траву… Ура! Не вылетел!
Ратников уселся, подтянул колени, переведя скованные наручниками руки вперед, потом повернулся спиной к парням:
- Мобилу у меня достань, уважаемый.
- Чегой-то? Не врозумлю, что просишь-то, господине?
Михаил похолодел, услыхав знакомый говор… та-ак… понятненько, кто такие эти узники и откуда взялись…
- На ремне мовом возьми вещицу.
Парень послушался… вытащил трубку…
- Теперь - дай.
- Благодарствую…
Теперь выщелкать Ганзеева… ага… вот он… Ну, возьми же трубку, возьми…
- Тут такое дело. Слушай внимательно, Ганс…
Да-а… а завтра, между прочим, в Темкином лагере родительский день.
Не прошло и получаса после сделанного звонка, как снаружи послышались завывание сирены и усиленные мегафоном голос…
- Ничего! - Ратников улыбнулся упорно молчавшим сокамерникам. - Сейчас вызволят нас, вызволят.
Парни ничего не ответили, а девушка истово перекрестилась.
И тут распахнулась дверь, в камеру ворвался Василь… или Гоша.
Застыв на пороге, врубив свет, почесал голову…
- Блин… чего тут надо разбить-то? Ага…
На гвозде, вбитом в дверной косяк, висели три браслета - синий и два коричнево-желтых.
- И зачем их бить? Ну, раз сказано…
Ратников распахнул прищуренные глаза, закричал что есть мочи:
- Эй, парень! Парень! Не вздумай!
- Да пошел ты!
С улицы донесся вой сирены. Чьи-то крики. Хруст…
И темнота. Резкая такая, глухая… Словно кто-то вновь вырубил свет, а заодно - и солнце.
Глава 5
Лето. Приазовская степь
РАЗНОЦВЕТНЫЕ КИБИТКИ
Он шел на Одессу,
А вышел к Херсону -
В засаду попался отряд.Михаил Голодный.
Партизан Железняк
- Э, че за хрень? - взволнованный голос охранника прозвучал словно бы где-то в отдалении, вовсе не гулко, не отдался под потолком, нет…
Да и потолка-то никакого не было, а были… звезды! Целая россыпь, они сияли в черном бархатном небе, чуть оттеняя узенький серп месяца.
Ночь казалась теплой, где-то рядом, в кустах неумолчно стрекотали сверчки, горько пахло полынью и пряным запахом привольных степных трав: именно степных, в свете звезд и луны все ж не заметно было никакого леса.
- Черт! - Василь явно чувствовал себя не в своей тарелке, нервно щелкнул зажигалкой, закурил. - Куда все делось-то? Эй… Хорошо, хоть эти здесь.
- Не думаю, что это для тебя так уж хорошо, - усмехнулся Миша. - Ключи есть?
- Какие?
- Такие. Открыл бы клетку!
- Ага, сейчас - бросился! - охранник зло хохотнул. - Может, с вас еще и "браслеты" снять?
- Было бы не худо, - вполне серьезно отозвался Ратников. - Сам же видишь, что тут творится.
- Ничего я пока не вижу.
Василь замолк и больше уже не разговаривал до рассвета, который, в общем-то, наступил очень скоро. Михаил только на минуточку задремал и тут же проснулся от яркого, бьющего прямо в глаза солнышка.
Потянувшись, Ратников подмигнул соседям по клетке:
- Ну что, может, все-таки познакомимся наконец? Меня Михаилом зовут.
- Я - Прохор, - не очень-то приветливо отозвался один из парней. - А то брат мой молодший, Федька, и Анфиска, сестрица.
- Своеземцы? Мастеровые? Холопы?
- Хрестьяне мы, смерды. Во прошло лето, по недороду, с Каликой-боярином составили ряд.
- Ага… рядовичи, значит. И задорого вам боярин землицу в обработ дал?
- Издольщина.
- Понятно. Не шибко-то разбогатеешь!
- Ничо, жить можно, боярин-то был незлобив… Эх, кабы не татары безбожные!