– С каждой стороны по километру до берега, – добавил радист.
Немец с Таксистом поставили вездеходы за невысоким холмом, тем самым укрыв машины от взглядов со стороны реки. Пора присоединяться к товарищам и вместе подумать над дальнейшими действиями. Олег поднялся на холмик и лег рядом с товарищами:
– Что интересного высмотрели?
– На берегу стоит небольшая ректификационная колонна, от нее к острову ведет пешеходный мостик, под которым смонтирован трубопровод, – ответил Немец.
– В начале и в конце взлетно-посадочной полосы на отсыпанных холмиках позиции "Пом-помов", – добавил Таксист.
– Нестрашные пушечки, – хохотнул один из разведчиков.
Он прав, оружие времен Первой мировой войны давно устарело и могло только напугать. Низкая скорострельность и всего четыре грамма взрывчатки в снаряде ставили их по эффективности ниже пулеметов . Другое дело скорострельные пушки Березина, боевой заряд в пятьдесят граммов одним попаданием отрывал самолету крыло. Олег достал бинокль и поинтересовался:
– Где находятся патрули?
– Нигде! – снова хохотнул разведчик. – Один человек на табуретке с той стороны мостика.
– Он следит за работой насоса, что перекачивает бензин из колонны в бочки, – добавил Немец.
Охренеть! Здесь, в глубоком тылу врага, находится главная опорная база, от которой зависит успех операции "Длинный прыжок", и полная безалаберность! Впрочем, оберштурмбаннфюрер СС Скорцени никогда не заканчивал военных училищ, а его планы всегда были чистой авантюрой. Фюреру приглянулся стоявший у штандарта СС "Германия" двухметровый знаменосец, и Скорцени в одночасье стал гауптштурмфюрером. По свидетельству генерала пехоты Ку́рта фон Ти́ппельскирх, Гитлер спросил:
– Где ты хочешь служить?
Скорцени бодро ответил:
– В танковых войсках!
– Нет, возглавишь части особого назначения СС.
Вот так волей фюрера дворцовый часовой стал во главе элитного спецназа и руководителем десантных и диверсионных сил Рейха. Впрочем, каков начальник, таковы и подчиненные. Нацики СС лишь назывались элитой, по уровню подготовки и навыкам они уступали рядовым солдатам Вермахта. Зато понтов с шевронами и запредельным самомнением было хоть отбавляй.
Олег еще раз внимательно осмотрел аэродром, стоянку самолетов и планеров с прилегающими строениями. Шанс разгромить врага можно считать стопроцентным, опыт боестолкновения с эсэсовцами давно убедил в их полной никчемности. Угроза лишь со стороны десантников Люфтваффе, единственной силы, способной дать отпор. Но здесь есть неоспоримый плюс, на острове нет оборонительных позиций. Как только разведчики откроют огонь, немцы неизбежно укроются в строениях, а стену глинобитного домика пробьет обычная пуля. Олег расстелил карту и позвал Немца:
– Мост в пяти километрах ниже по течению. Перебираешься на другой берег, выходишь на позицию и по готовности открываешь огонь.
– Может, дождаться ночи? – осторожно спросил Таксист.
– И дать нацикам шанс разбежаться? – усмехнулся Немец. – Лучше сразу всех перебить, чем неделю вылавливать по промыслам и деревням.
– Таксист подыскивает местечко в километре от острова и следом за Немцем открывает огонь.
– С каких целей начинать?
– Ваша позиция ближе всех к стоянке, поэтому бей самолеты и следи за эрликоном.
Разбрызгивая скользкие лужи нефти, машины сначала отъехали к нефтепромыслу, затем разъехались в разные стороны к своим позициям. Олег уступил водительское место радисту, а сам отправился к берегу выбирать место для вездехода и снайперскую лежку для себя. Тем временем разведчики сняли брезент и занялись подготовкой оружия. Никто не способен предусмотреть нюансы развития боя, поэтому до первого выстрела необходимо подготовить все имеющиеся виды оружия, включая холодное.
У самого берега Олег приметил сваленные горкой старые замызганные нефтью деревянные бочки. Отличная позиция для вездехода! Во время стрельбы "УБ" выбрасывает почти двухметровый факел, поэтому машину невозможно скрыть. Но если ее поставить метрах в пятидесяти за свалкой, со стороны острова она окажется сразу за кучей мусора, и ответный огонь получится малоэффективным.
Берег заканчивался невысоким, почти метр высотой обрывом, за которым начиналась узкая песчаная полоса. Для себя Олег выбрал россыпь камней на мелководье со стайкой мальков. Булыжники не прикроют, зато лежащий среди них человек станет незаметным. Если кто-то опытный из противников и попытается высмотреть снайпера, то обязательно сосредоточит внимание на стеблях высокой осоки, что метрах в двадцати ниже по течению. Олег навел бинокль на древний сложенный из отесанных гранитных блоков мост и стал дожидаться проезда машины Немца.
– Вроде еще один самолет с планером, на этот раз со стороны Ирана. – Запыхавшийся радист указал рукой направление.
Словно дразня, торпедоносец "Дорнье-217" с планером на буксире летел не выше пятисот метров.
– Немец еще не проехал через мост, – словно уговаривая самого себя, ответил Олег.
– И что? Мы вмиг его собьем, а пока немцы будут стоять с раскрытыми ртами, Немец выберет местечко и ударит с той стороны.
Особой необходимости сбивать самолет у разведчиков не было, при любом раскладе с острова ему уже не улететь. В одном радист прав, сбить низколетящий "Дорнье-215" не составит проблем, он отличается низкой живучестью. За ревом моторов никто не услышит нескольких коротких очередей, а вызванная падением самолета суматоха позволит нанести по врагу более эффективный удар.
– Выезжай на позицию и бей по кабине, – согласился Олег.
Заложив элегантный вираж, "Дорнье-217" вывел планер на посадку и лихо сбросил буксировочный трос прямо на полосу. Пилот явно развлекался, потому что перед мостом спустился до сотни метров, круто развернулся обратно и полетел вдоль кромки берега. В бинокль были хорошо видны довольная ухмылка пилота и гримаса недовольства на лице штурмана.
Вдруг переднее остекление разлетелось сверкающими брызгами, самолет дернулся, завалился на крыло, прочертил по воде пенную полосу и исчез в грязном фонтане донного ила. Через мгновение из мутных глубин выскочил работающий двигатель и футбольным мячом заскакал по берегу. Завораживающее зрелище падения бомбардировщика заставило Олега забыть обо всем на свете.
– Командир, ложись! Немцы выбегают полюбоваться на останки самолета!
Окрик радиста заставил сначала плюхнуться в воду и только после этого вспомнить об оружии. У "АВС-36" дальность прицельного выстрела составляет полтора километра, но среди сбегающихся к берегу немцев достойных целей нет, и Олег блаженно вытянулся в теплой воде.
Обнаглевшие мальки тыкались носиками в его пальцы, осторожно подныривали под руку и возвращались обратно. Тишь да благодать, лишь со стороны острова доносились нервные выкрики, да несколько добровольцев собирались сплавать к месту падения самолета. Неожиданно над водой пронесся грозный рык. Это три шквальных пулемета Слостина разом выплюнули рой свинца.
– Командир, ты видел, да? Одним махом всю толпу уложили на песок! – восторженно выкрикнул радист.
– Дуй к вездеходу! – приказал Олег. – Не ровен час, кто с оружием прибежит со стороны промысла или от деревни.
– Да кому мы здесь нужны?
– Бегом!
Радисту нельзя становиться к пулемету, его пальчики нежны, их необходимо беречь, иначе вместо музыки морзянки в эфир полетит неразборчивая какофония. Но это не повод игнорировать элементарные правила безопасности, тем более добровольно брать на себя обязанность охранять командира. В условиях боестолкновения они должны быть как можно дальше друг от друга.
После короткой неразберихи уцелевшие десантники Люфтваффе заняли позицию в одном из домов. Следом, словно собачонки, побежали охранники с техперсоналом. Разведчики не спешили, давая возможность всем собраться в одном месте. Над аэродромом повисла тишина, лишь мерно жужжал моторчик насоса да где-то на промысле злобно ревел недовольный верблюд.
На плоской крыше показались похожие на хоккейные шлемы каски десантников, и сразу раздался звонкий стук "УБ". Три крупняка долбили, сменяя друг друга, почти две минуты. Глинобитные постройки одна за другой стали рассыпаться в прах. Над аэродромом поднялось облако желтой пыли. Затем открыли огонь шквальные пулеметы. Вопли ужаса и боли сменились паническими криками, и немногочисленные оставшиеся в живых бросились к реке. Пулеметчики выдали вдогонку по короткой очереди, и разведчики не спеша отправились к берегу. Как бы ни старался пловец, а пешехода ему не обогнать, а уйти от пули на глубину способен только киногерой.
Олег не препятствовал состязанию в стрельбе по головам. В этой войне человеколюбие невозможно, ибо нельзя назвать людьми тех, кто миллионами уничтожает мирных советских граждан. Взяв с собой двух бойцов, он отправился осматривать остров – сбежали не все, есть спрятавшиеся трусы и затаившиеся смельчаки. Кроме того, надо проверить штабные документы и штурманские карты. Они прояснят маршрут полетов, расположение основных и вспомогательных аэродромов. Если повезет, найдет ответ на главный вопрос – число самолетовылетов и количество переброшенных солдат.
Среди руин выделялся островок высоких железных шкафов, явный признак штаба с гарнизонными писарями. Канцелярский народ обязан вести тщательный учет всех событий, начиная от замечаний на утреннем построении и заканчивая расходом денежных средств. Увы, сохранившиеся гроссбухи никак не отражали работу аэродрома, и Олегу пришлось искать косвенные сведения. Среди отчетов по столовому довольствию нашелся подраздел по питанию "чужих" солдат – десантников Люфтваффе и спецподразделений Вермахта.
Прежде чем заняться арифметикой, Олег выбрался из крошева глины с торчащими пучками соломы и стряхнул бурую пыль. Столы под навесом рядом с летней кухней не очень пострадали, и он решил разобраться с гроссбухом в более комфортных условиях. Сбросив пыльный комбинезон на лавку, достал карандаш и принялся выписывать цифры. Полученный результат заставил невольно ойкнуть, из запланированных шести полков немцы успели перебросить два.
– Командир! Эти четверо сами сдались, остальных прикончили. – Разведчики свалили на стол ворох документов и полевых сумок.
– Оружие собрали? – поинтересовался Олег.
– Вдвоем не осилить, по всему острову разбросано, нашли даже пулеметы в заводской упаковке и море патронов.
– Бомболюки и планеры проверили?
– А как же, битком набиты гранатами и минометами с минами!
– Отложите три миномета с боезапасом, мало ли что, может пригодиться в дороге.
Олег предложил пленным сесть и принялся за разборку трофейных документов. Начал с полетных карт и авиационных планшетов с выписками курсов и расчетов времени полета между путевыми точками. Обалдеть – немцы летали с острова Родос мимо Кипра, а союзники этого не видели! Посадок в Сирии действительно не было, а конечным пунктом было горное плато. Причем в десяти километрах от концентрации войск находился город Солтан Абад с узлом железных и шоссейных дорог. У дивизии Рейха отличный шанс взять Тегеран в считаные часы!
Чтобы успокоиться, Олег просмотрел прочие трофейные бумаги и наткнулся на кассовый отчет за прошлый месяц. Опаньки, а все приходы и расходы в английских фунтах, придется разгребать руины, иначе сейф не найти. Сложив документы стопкой, он обратился к пленным:
– Почему решили сдаться?
– Поспорили, – усмехнулся веснушчатый лейтенант-летчик, – штурман утверждал, что база атакована англичанами, а я поставил на русских и оказался прав.
– Вы поспорили, а проставляться придется мне? – в ответ усмехнулся Олег.
– От четырех бутылок герр майор не обеднеет, а пьяному пуля не больно бьет в затылок.
– А вы хитрец, лейтенант, выбрали самый легкий вариант расстрела.
– Что вам, что англичанам пленные будут помехой, а так хоть расслабимся и вспомним дом.
– Можете написать письма, но предупреждаю, передам только после войны, – решился Олег.
– Спасибо за обещание, после войны даже лучше. Без перлюстрации СД не пропустит ни одно письмо.
– Не страшно летать над Кипром?
– Над Кипром? – удивленно переспросил лейтенант и вдруг захохотал: – Мы летаем через Турцию, а маршрут на карте проложен на всякий случай.
– Мы перебрасываем двадцать вторую аэромобильную дивизию, – добавил штурман.
– Детали операции "Длинный прыжок" давно известны, – соврал Олег.
– В таком случае почему проводите акцию только сейчас? – недоверчиво спросил лейтенант.
– Чтобы у Берлина не осталось времени на разработку новой операции.
– Существует насколько запасных вариантов, для исполнения которых переброшена уйма толковых специалистов, – заметил штурман.
– Мы с вами солдаты, шпионов и диверсантов ловят другие люди.
– На легкую победу не надейтесь, выход в долину охраняет крепость Аббас Абад с нашим гарнизоном, – предупредил пилот.
– И что? Пусть сидят за крепкими стенами до взятия Берлина, – насмешливо ответил Олег.
Немцы растерянно примолкли, в их понимании противник должен штурмовать крепость, а защитники мужественно отбиваться.
– Я могу взять шнапс для своих парней? – нерешительно спросил лейтенант.
– В любом количестве, только пейте здесь на виду, чтобы мои бойцы не застрелили по ошибке.
На стоянке самолетов затарахтел трактор, и разведчики лихо прикатили к навесу:
– Задание выполнено! Отложили три миномета и три сотни мин!
– Надо порыться в развалинах, там должен быть сейф с фальшивыми фунтами, – приказал Олег.
Вскоре к поискам "сокровищ" присоединился весь отряд, и Немцу пришлось чуть ли не силой отправлять двоих к оставленным на берегу машинам. Охранение необходимо даже дружественной территории, а здесь освободителями и единомышленниками считаются немцы. Наконец под дружное "ура" тракторок выдернул из-под завала денежный ящик.
Второй раунд всеобщего развлечения заключался в конкурсе "Вскрыть дверь сейфа с первой попытки". Причем этой самой попыткой считался выстрел из маленькой пушечки почти в упор. Раунд закончился неудачей: опасаясь повредить содержимое, большинство промазало, прочие добились рикошета. Последним к конкурсу присоединился радист с увесистой кувалдой и одним махом разрушил замок:
– Дурни, у него механизм из литой латуни, он крошится как лед.
Но его никто не слушал, разведчики торопливо выгребли невиданные ранее, а посему таинственные фунты и бережно положили добычу перед Олегом. Тот протянул Немцу финотчет:
– Считай, затем составь акт за пятью подписями.
– Ну и перестраховщик ты, Студент! Кстати, откуда узнал о фальшивых деньгах?
– Источники информации за чистосердечное признание перед расстрелом получили по бутылке шнапса.
– В Берлине печатали?
– В концлагере "Заксенхаузен" по миллиону фунтов в месяц, – ответил Олег и прикусил язык. Откуда он это знает? По жизни никогда подобными темами не интересовался. Вероятнее всего, где-то случайно услышал, а сейчас память услужливо вернула информацию.
Передав Олегу письма с аккуратно написанными адресами, немцы разделились. Трое ушли к кромке летного поля, где начали копать общую могилу, четвертый взялся за изготовление креста с четырьмя табличками. Разумное решение, особенно после того, как разведчики сбросили в реку трупы разгромленного гарнизона.
– Не вижу разницы между речными раками и земляными червями, – презрительно сплюнул Немец.
– Разница в памяти, при царе имена утонувших или захороненных в море писали на стенах храмов, – ответил Олег.
– Ты еще перекрестись и поцелуй крест, – хохотнул замполит. – Что решим с ночевкой?
– Ждем ответ из Москвы, если до темноты ничего не получим, то заночуем в машинах.
– Ты прав, без транспорта и пулеметов мы не протянем и дня, – согласился Немец.
Расстреляв пленных, разведчики взялись за обустройство временного лагеря и пополнение запасов из собранных трофеев.
– На северо-западе самолет с планером летит к нам! – крикнул дозорный.
– Самолет сбиваем, а планер никуда не денется, сам сядет, – приказал Олег.
Разведчики в спешном порядке начали готовить "УБ". К острову приближался четырехмоторный "Юнкерс Ю-90" и бить надо наверняка, иначе уйдет, ищи его потом по всем сторонам света.
Олег приготовил винтовку и сел на крышу кабины – он на подстраховке, основной удар нанесут мощные "Березины". После расцепки с планером четырехмоторный гигант снизился до двухсот метров, чтобы сбросить рядом с ВПП буксировочный трос. Три "УБ" ударили разом, от крыльев и фюзеляжа на землю посыпались ошметки, крайний двигатель сразу остановился, за ним – второй, и самолет повело в сторону.
В Москве они готовились к скоротечному ночному бою с численно превосходящим врагом, поэтому снаряды получили без трассеров. Сейчас этот факт сработал на руку, экипаж воспринял остановку двигателей как аварийную ситуацию и попытался сесть. Самолет выпустил шасси и начал снижаться, что дало разведчикам возможность ударить более точно. Снаряды разорвали фюзеляж от кабины до хвоста, и "Юнкерс" рухнул на свежую могилу, затем неловко подскочил, а после второго падения развалился на части.
Тем временем планер продолжал снижение в надежде проскочить в стороне от места падения. Пилоты обязательно заметят несуразицу – в нормальной обстановке к месту аварии должны бежать люди, а командный пункт обязан поднять желтый флаг. Так и случилось – планер заложил вираж, намереваясь сесть на противоположном берегу реки.
– По машинам! – скомандовал Олег. – Гоним к ним на полной скорости! Эти планеры берут роту десантников с полным вооружением! Засядут в низинке, и замучимся выковыривать!
Олег запрыгнул на место водителя и погнал к мосту. Подпрыгивая на буераках, машины выехали на кривую дорогу с многочисленными караван-сараями и попали под обстрел камней, которые бросала чумазая ребятня. Вот и наглядный пример предстоящих взаимоотношений с местным населением. Мост оказался в ужасном состоянии, по-видимому, его не ремонтировали и не убирали с момента постройки. Утрамбованные кучи лошадиных каштанов и верблюжьих лепешек соседствовали с просевшими от времени каменными блоками, что заставило сбросить скорость до минимума.