Ростовщик, как робот, поднялся и принёс небольшой ларец, достал из него расписку и протянул её мне.
Убедившись, что это моя, я достал свой экземпляр, показал ростовщику, разорвал обе бумаги и положил обрывки себе в сумку, чтобы потом сжечь.
Повернувшись к Строну, я заметил, что глава гильдии смотрит на меня, загадочно улыбаясь.
- Что-то не так, господин Строн? - удивился я.
- Вы очень интересный человек, барон, - ответил Строн. - Оказывается, за невинной внешностью подростка скрывается жестокий и расчётливый ум опытного торговца. Увидеть нашу аферу, занять у нас же самих денег, чтобы нас провести и самому получить прибыль, оставив в дураках всех остальных, - это уровень опытнейшего торговца, я по пальцам могу пересчитать таких людей в моей гильдии.
Перекупщик перестал улыбаться и помрачнел.
- К сожалению для меня, если узнают о том, что меня обставил какой-то мальчишка-дворянин, то на моей репутации можно будет поставить крест, и, скорее всего, меня вообще сместят с должности главы гильдии.
Мне в голову пришла мысль, которую я отложил, собираясь воплощать в этом году, но попозже.
- Господин Строн, у меня к вам деловое предложение, - сказал я, мягко улыбнувшись. Всё же торговец в сделке со мной был честен, и не стоило его подставлять так конкретно.
- Боюсь даже спросить какое, - натужно улыбнулся мне в ответ Строн.
- Для вас - это спасение репутации, а для меня - просто некоторые удобства, - ответил я, останавливаясь перед входной дверью.
Глава заинтересовался:
- Слушаю вас, господин барон.
- Вы просто заявляете своим согильдийцам, что заранее наняли меня с тем, чтобы в случае, если станет известно, что вслед за вами прибудут перекупщики из другой гильдии, я сразу же скупил всё зерно. Что я и сделал, сохранив вам деньги.
Строн надолго задумался.
- Знаете, барон, - наконец произнёс он, улыбаясь уже более естественно. - Ведь перекупщики действительно могли прибыть в любую минуту, так что в вашем предложении есть смысл. Это может сработать, тем более если дворянин подтвердит мои слова.
- Он подтвердит, - сказал я.
- А что вы хотите за свою помощь? - спросил Строн.
- Когда в этом году я прибуду в столицу, то хотел бы остановиться у лояльно настроенного ко мне человека, - ответил я.
Строн облегчённо вздохнул:
- И только-то? Вы действительно удивили меня, барон, я уж было подумал о денежном вознаграждении.
- Я прошу только то, что мне нужно, а не то, чего мне хочется, - вспомнил я фразу одного известного человека.
Глава гильдии засмеялся:
- Буду рад видеть вас у себя, барон, предвкушаю удовольствие от общения с умным человеком.
Обговаривая координаты его жилища в столице, мы вошли в общий зал, где нас уже ожидали остальные торговцы. Перекупщики не очень удивились, когда услышали нашу версию произошедшего и то, что глава гильдии заключил со мной сделку, даже не поставив их в известность. Перестраховка в торговле ещё никому и никогда не мешала.
Пообедав, я попрощался с торговцами и, пожелав удачи главе гильдии, вышел во двор: там уже не было никого, кроме Рона и старосты, дожидавшихся меня.
Сев на телегу, я прижал к груди шкатулку с деньгами - дела, похоже, налаживались.
Уже вечером, закрывшись в комнате на ключ, я достал второй гроссбух и подвёл итоговый баланс - 210,9 кесария за проданную пшеницу. Просто для себя я подсчитал, сколько бы я получил, если бы не раскрыл вовремя аферу скупщиков, - всего пятнадцать золотых. Я хмыкнул: почувствуйте разницу!
Что ж, имея такие деньги, нужно составлять новый план, который придётся воплощать в жизнь, поскольку план номер один уже успешно завершён. Взяв в руку перо, я принялся записывать свои мысли.
1. Праздник, вооружить крестьян арбалетами, устроить ежегодные соревнования, самооборона.
2. Подыскивать и собрать дружину, на которую можно будет оставить деревню и замок на время отъезда.
3. Найти толкового управляющего.
4. Заняться постройкой мельниц.
5. Найти мастера и определить стоимость ремонта замка.
6. Проверить работу постоялого двора.
7. Поездка к королевскому двору в столицу.
- Что же ещё, - задумчиво почесал я в затылке.
Ничего не придумав, сел заполнять гроссбухи и, закончив, сложил деньги в шкатулку и запер её в своём чулане.
"Куда бы спрятать ключ, - подумал я, - таскать с собой становится опасно, нужно сделать тайник в этой комнате, вот только где?"
Осмотрев помещение, уже полностью замазанное глиной, я остановился на камине. Подойдя к нему, я принялся осматривать и ощупывать его с целью найти какую-нибудь щель, в которую можно было бы спрятать ключ. При этом ощупывании мне вдруг показалось, что один из каминных камней шевелится.
Удивлённый, я сначала надавил на него, потом потянул на себя. Камень выдвинулся со своего законного места, и я заглянул в образовавшийся проём.
- Похоже, одной загадкой барона меньше, - хмыкнул я, доставая из небольшой ниши лёгкий кожаный кошель, на дне которого что-то перекатывалось.
Развязав тесёмки, я аккуратно высыпал на ладонь три белых сверкающих камня, каждый размером с ноготь большого пальца.
- Так вот чем платил барон всё это время, - понял я, рассматривая бриллианты. - Видимо, с них и собирался платить налог королю, поэтому и не тратил, чтобы было чем рассчитываться на следующий год.
Положив ключ в мешочек, я засунул его в нишу камина и, вернув на место извлечённый камень, улёгся на кровать.
- Бриллианты возьму в столицу, там их и обменяю на деньги, - решил я, закрывая глаза.
Утро я встретил на полу. С трудом разомкнув глаза, я увидел ангела мщения, посланного с небес за все мои злодеяния, - по совместительству им оказался мой учитель, сверкающий своей белозубой улыбкой.
- Рон, ну ещё денёк мне нужен, - попытался я вразумить его, при этом подтягивая одеяло на себя и пытаясь в него завернуться.
- Ну уж нет, - спокойно ответил мой мучитель, - если у тебя есть дела, то будешь делать их хотя бы после лёгкой пробежки.
С этими словами он сдёрнул с меня одеяло и показал палку, которая была уже изрядно измочалена.
- Всё-всё, я понял, - сразу же проснулся я, так как являлся тем объектом, из-за которого палка потеряла свой прежний вид.
Встав, я быстро оделся и вышел во двор. За мной, как демон правосудия, следовал Рон и якобы невзначай постукивал палкой по ладони.
- Сегодня бежишь первую, - сказал он в напутствие.
Тяжело вздохнув, я вышел из замка и побежал вокруг него. Как и обещал, Рон заставил Жана и Шаста сделать для меня дорожки вокруг замка, с различными видами препятствий: ров с водой, высокая насыпь, брёвна, лежащие как вплотную, так и на расстоянии друг от друга, вкопанные в землю чурбаки и прочие радости.
Вчера, в торжественной обстановке, Рон продемонстрировал мне все прелести новой полосы препятствий. Самое интересное заключалось в том, что беговая дорожка была не одна. Таких тропинок насчитывалось четыре, и Рон заявил мне, что на каждой - кроме первой - имеются различные препятствия. Первая была просто разминочной, предназначенной исключительно для бега, а уже от неё расходились в разные стороны другие дорожки, полные препятствий.
Ещё одной - вроде бы даже хорошей - новостью было то, что Рон не бежал вслед за мной. По идее, можно было в любой момент схалтурить. Забежав за стену, я остановился и начал переводить дух, но громкий звук горна заставил меня вздрогнуть, и я поднял голову, чтобы определить, откуда он шёл.
То, что я увидел, заставило меня сорваться с места и побежать в полную силу. Оказалось, что учитель оборудовал себе место на самом верху центральной башни и теперь, сидя в специально поднятом на эту верхотуру деревянном кресле, видел, скорее всего, всю трассу целиком. Проверять, действительно ли это так, или всё же имеются ненаблюдаемые места, я уже не хотел, так как, подняв голову, увидел, как Рон многозначительно провёл ребром ладони рукой по горлу, показывая, что меня ждёт за халтуру.
Пробежав двадцать кругов, я обессилено упал прямо на тропинке. Раздавшийся сверху звук рога уже не смог поднять меня с земли, поэтому, полежав минут десять, я поднялся и посмотрел на башню.
Рог - как мне показалось, злорадно - погудел пять раз. Наверное, пять дополнительных кругов в наказание, с ужасом подумал я; сил не было не то чтоб на пять, а даже и на полкруга.
Но как только я представил себе, что Рон сделает со мной, если я проигнорирую его приказ, - меня пробил озноб. Нужно было хоть как-нибудь, но отмотать эти пять кругов.
В замок я в буквальном смысле вполз, так как никакой другой возможности передвигаться у меня уже не было. Учитель встретил меня на пороге замковых ворот и с улыбкой сказал:
- Может, и выйдет из тебя толк.
Отдышавшись и тряхнув головой, чтобы исчезли разноцветные пятна, кружащиеся перед глазами, я прохрипел:
- Радуйся, скоро к тебе ещё новобранцы поступят.
Рон недоумённо на меня посмотрел:
- Чего это ради?
- Будем тренировать деревенских, формировать из них хотя бы защитный отряд, человек пятнадцать.
- Нет, я на такое не согласен, - возмутился учитель. - Мне тобой нужно вплотную заниматься, а для того чтобы тренировать деревенских увальней, нужен простой армейский сержант с хладнокровием камня. Я же их просто поубиваю, если кто-нибудь начнёт мне возражать.
Я задумался и минуту спустя сказал:
- Рон, сегодня в деревне будет праздник, я заниматься не смогу, так что давай сделаем так: ты пару дней походи по ближайшим тавернам и постоялым дворам, может, подскажут, где найти адекватного ветерана. Если ты действительно хочешь заниматься только мной одним, то наставник для деревенских олухов нам просто необходим.
Настала очередь нубийца задуматься.
- Знаешь, Макс, мне нравится твоё предложение. Думаю, так будет значительно проще. Сколько жалованья мне ему пообещать?
- Ну сам смотри, по ситуации, но не больше сестерция в день.
Телохранитель улыбнулся:
- Ладно, скряга, поем и пойду по местным злачным местам. Раньше, чем послезавтра, вряд ли вернусь, так что запомни: вечером будешь бегать по второй полосе двадцать раз, а утром по первой сорок. И не вздумай пропустить: узнаю, ты меня знаешь.
- Знаю, всё сделаю, учитель, - обречённо махнул я рукой.
В ворота вошёл староста и удивлённо замер, увидев меня сидящим на земле, а рядом Рона с палкой в руках. Его глаза округлились, и он попятился.
- Вот и Накил, вовремя явился, - жизнерадостно сказал я, делая ему знак подойти. - Присесть не хочешь?
Староста отрицательно покачал головой, не зная, по-видимому, чего от меня ожидать.
- Ну как хочешь, - заявил я и, не вставая, продолжил: - Сегодня вечером в деревне, как я и обещал, будет большой праздник в честь сбора урожая. Гулять будет вся деревня, поэтому пусть готовят еду и наряжаются, а ты пошли в трактир три телеги: я вчера отписал Шумиру, чтобы он приготовил три бочки с вином.
Староста ахнул:
- Как, господин, целых три бочки?
- Я ведь сказал, что будет большой праздник, - улыбнулся я ему. - В общем, встречаемся за час до заката.
Староста поблагодарил меня и, кланяясь, вышел из замка.
В голову мне пришла ещё одна мысль: местные солнечные часы были всем хороши, но время, по понятным причинам, показывали только до заката солнца. "Нужно спросить у Дарина, как гномы отмеряют время. Неудобно без отсчёта, не с песочными же часами везде таскаться".
- Ну ладно, я пошёл, - заявил Рон и отправился в сторону кухни.
Я хотел пробурчать ему в след какую-нибудь гадость, но сдержался - слух у нубийца был очень хороший. Поэтому, просто ворча про себя, я направился к кузне, чтобы умыться. Мастер был уже там и во всю мощь своей гномьей глотки объяснял Жану, какой он криворукий сын подземного червя и орки, встретившихся в норе землеройки.
Тот, шумно сопя, собирал с земли болты для арбалетов, которые, видимо, просыпал. Подойдя ближе, я попал в поле зрения мастера.
- Подмастерье, а ну-ка быстро сюда, - переключился на меня мастер.
Тяжело вздохнув, я пошёл к нему, думая про себя: может, сделать ручей в другом месте, чтобы я не показывался рядом с кузней?
- Быстро надел фартук и помог мне, - проворчал Дарин, - трудишься, не покладая рук, а все помощники - бездари и лентяи.
- Я бегал! - ответил я на это возмутительное обвинение, уж кто-кто, но я с того момента, как попал в этом мир, вкалывал как каторжник.
- Ты хочешь со мной поспорить? - Глаза мастера опасно прищурились.
- Упаси Единый, мастер, - испуганно произнёс я, пулей влетая в кузню, надевая фартук и хватая ударный молот.
- То-то же, - успокоился гном.
Спорить с ним было просто опасно, так как после Рона и его измывательств мастер был следующим, кто меня юзал, и вызвать его гнев значило подписаться на всю ночь работы молотобойцем. Пара таких ночей с утренним пробуждением от Рона надолго отбили у меня охоту спорить с гномом.
Делая вещи, гном одновременно рассказывал и показывал мне все тонкости кузнечного ремесла: как отличить железо одно от другого по искрам, как какое греть и ковать. Дальше этого пока он не объяснял, так как сначала требовал от меня повторения хотя бы пройденного.
Удивительно, но всё, что касалось железа, впитывалось в меня, как в губку, и я быстро учился всему, что говорил мастер. Тем более что дедушкины знания всегда были при мне. В целом в кузне у меня дела пока обстояли лучше, чем с Роном, тем более что с ним, кроме физических упражнений, я больше ничем не занимался.
Вечер приблизился незаметно: вот вроде бы я недавно встал рядом с мастером, и тут же солнце стало клониться к закату.
- На сегодня всё, - выдохнул я, ставя молот на положенное место. - Вы пойдёте на праздник, мастер?
- Пойду, конечно, - уверенно заявил гном, - настоящий гном никогда не пропустит даровую выпивку.
Я рассмеялся и пошёл приводить себя в порядок, сегодня нужно было показаться в полной красе.
Одеваясь, я посмотрел на себя в небольшую, тщательно отшлифованную пластину серебра.
"Для деревенской глуши, конечно, супершик, - с грустью подумал я, рассматривая себя, - но для встречи с королём придётся прибарахлиться, в таком виде меня даже на порог дворца не пустят".
Когда мы с гномом прибыли в деревню, то при виде нас настала практически гробовая тишина - никто не знал, что стоит за моими словами о празднике. Ко мне сразу же подбежал староста, одетый в новые штаны и рубаху.
- Всё готово, господин, бочки доставлены и ждут, когда в них забьют кран.
- Отлично, - похвалил его я и обратился к собравшимся крестьянам: - Сегодня и на все будущие годы этот день я объявляю праздничным и называю его - День сбора урожая. Каждый год вино будет за мой счёт, всё, что требуется от вас, - это веселиться и праздновать.
Староста вручил мне киянку и кран. Подойдя к первой бочке, я под радостные крики крестьян забил в неё кран и, налив в кружку немного вина, сделал вид, что пью, а затем вылил его на землю со словами:
- Первая - для урожая!
Крестьяне радостно загудели, поэтому я отошёл от бочки и оставил старосту на разливе. Очень скоро первая бочка была оприходована, а когда староста открыл вторую, началось нормальное веселье, с музыкой и танцами.
Неизвестно откуда появились флейты, лиры и лютни и даже певцы. На площадку вышли первые танцующие пары, и к тому времени, когда вбили кран в третью бочку, веселье шло полным ходом.
Оказалось, что в деревне очень много хорошеньких девушек, многие из которых, осмелев, даже начали строить мне глазки. Видеть их внимание мне было очень приятно, и мне в голову закралась мысль: "Ведь я теперь их господин и если прикажу, то любая согласится заняться со мной любовью. А ещё ведь тут право первой ночи есть!"
Мои мысли потекли в этом направлении, тем более при виде того, как ко мне всё ближе и ближе подходят самые смелые из девушек, а может, из тех, кто больше выпил.
- Господин, вы не желаете потанцевать? - раздался рядом дрожащий голос.
Я удивлённо посмотрел на девушку справа: та стояла и сама не верила, что осмелилась пригласить на танец господина, про которого в деревне ходят странные слухи.
Многие из деревенских испуганно замерли, услышав её слова, ведь заговорить первым простому с дворянином было чревато плачевными последствиями, причём не только для самой девушки, но и для всей её семьи.
Лицо девушки было мне смутно знакомо, и я пригляделся повнимательней. "Точно, эта та самая, которую я спас в первый раз от насильников", - вспомнил я.
- Желаю, - улыбнулся я, протягивая ей руку.
Девушка покраснела до кончиков ушей и несмело дотронулась до меня. От её прикосновения словно током меня ударило - это была первая девушка в этом мире, к которой я прикоснулся. Хоть мне раньше и доводилось танцевать, но вот такой ситуации, когда я являлся хозяином положения, у меня никогда не было.
Танец был простой, поэтому я довольно быстро к нему приноровился и теперь уже сам стал вести её.
- Как тебя зовут? - с внезапно пересохшим горлом спросил я её.
- Сатти, господин, - улыбнулась мне девушка и внезапно прижалась ко мне горячим бедром.
Через тонкое платье я почувствовал, как напряглись её мышцы. Ей прикосновение заставило меня вздрогнуть, и я постарался от неё отодвинуться, ведь теперь она не могла не почувствовать, что я возбуждён.
- А меня можешь называть Максимильян, - едва прохрипел я.
Девушка засмеялась и как бы случайно задела грудью мою руку. Я снова вздрогнул, в мозгу началась тихая паника. Может, если бы мы были вдвоём, я бы смог спокойней реагировать на откровенные заигрывания девушки, а вот так, на виду у всех, с осознанием того, что мои штаны начинают оттопыриваться и это всем заметно, я чувствовал себя неловко. Да и то, что не я проявляю активность по отношению к девушке, а наоборот, было для меня совсем необычно.
Девушка, смеясь, всё сильнее ко мне прижималась и в следующем танце уже откровенно тёрлась бедром по моему возбуждённому хозяйству. Я понял: ещё секунда - и всё, опозорюсь, испачкав штаны на виду у всех.
Вырвавшись из рук девушки, я, улыбаясь и скрывая обуревающие меня чувства, сказал ей:
- Сатти, мне нужно отойти, никуда не уходи.
Девушка улыбнулась и провела язычком по губам.
- Может, вам помочь, господин?
Я быстро ответил, стараясь не смотреть ей в глаза:
- Нет, с этим я справлюсь сам.
Оставив девушку, я бросился из освещённого факелами круга дальше, туда где уже было темно.
"Сегодня с ней пересплю, - решил я, возвращаясь через несколько минут, - она сама хочет этого, и всё, что нужно сделать, - это просто сказать "да".
Едва я появился на свету, как сразу же поймал взгляд гнома. Тот кивнул, подзывая меня к себе.
- Мне нужно сказать вам важное, господин, - вежливо, но во всеуслышание произнёс гном.
Я, сделав гордый вид, ответил:
- Хорошо, сделаю для тебя исключение.