Их глаза встретились. Два умных и влиятельных человека, давно заочно знакомых, с интересом рассматривали друг друга.
Ключом первого впечатления всегда является внешность. И она в русском царе удивляла, по крайней мере, людей, привыкших к Европе тех лет. Ведь эталоном мужской красоты эпохи являлись изысканные, расфуфыренные женоподобные создания, больше подходящие бару 'Голубая устрица', чем мужскому роду. Узкие, нежные ладони. Маленькие ножки с небольшим размером ступни. И кружева… в окружении париков, бантиков и прочих вещей, которые делали мужчин мужчинами… в представлении среднестатистического европейского аристократа XVII‑XVIII века.
Петр же последние двадцать лет, напротив, стремился преодолеть данную ему от природы конституцию астеника, так неудачно сочетавшуюся с высоким ростом. А потому выглядел очень внушительно. Широкие плечи. Развитая мускулатура мощного, поджарого тела. Плавные, экономные движения больше подходящие какому‑то хищнику, нежели человеку и взгляд… поразительный взгляд, от которого Элеонора не смогла сразу оторваться.
- … я рад вас приветствовать в моей столице, - продолжил русский царь.
А дальше пошел поток совершенно стандартного этикета. Люди‑то подневольные. Пока как ручные обезьянки не напрыгаются перед толпой высокородных зевак, разойтись или делом каким заняться не могут. Не прилично.
Лишь вечером Элеоноре и Петру удалось встретиться 'без галстуков' в относительно приватной обстановке.
- Признаться, вы меня заинтриговали, - с загадочной улыбкой произнес царь.
- Чем же?
- Ваш визит. Совершенно очевидно, что вы здесь только потому, что Франция одерживает победу. Но все остальное подернуто пеленой тайны.
- Так уж и тайны?
- Тайны, безусловно, тайны, - серьезным произнес Петр с таким видом, что Элеонора прыснула, не сдержавшись. - Но я все равно хотел бы вас послушать. Мало ли, ситуация изменилась, или мне не известны какие‑то детали. - Петр отчаянно блефовал, но в этой партии в покер иначе было нельзя.
- Ну что же, извольте, - благосклонно кивнула Императрица. - Разгром англо - голландской эскадры в Гибралтарском сражении вызвал сильную обеспокоенность моего супруга. Ведь успеха в кампаниях на Рейне и в Италии нет, а флота, пожалуй, мы лишились.
- Это очевидно, - кивнул Петр.
- Как и то, что объединение Парижа и Мадрида под одной короной приведет к полной гегемонии этой монархии на территории Европы.
- Безусловно. Хотя и весьма недолговечной.
- Вы думаете? - Оживилась Элеонора.
- Если говорить начистоту, то Людовик человек небольшого ума, но великих амбиций. Тот факт, что на текущий момент его власть сильна, не говорит ровным счетом ни о чем. Проблемы, которые породили Фронду, никуда не делись. Кроме того, имеются серьезные трудности в организации финансов, совершенно растерзанных на увеселение, роскошь и плохо подготовленные войны. Любой наследник Людовика столкнется с массой очень серьезных проблем.
- Вы полагаете, он не сможет их решить? - Задумчиво поинтересовалась Элеонора.
- Нет.
- Возможно. Но нам с вами не легче от того, что этот левиафан задохнется под массой собственного тела.
- Скорее вам, чем мне.
- Да, - улыбнувшись, согласилась Элеонора. - Но потеря Испании станет большой трагедией и опасностью для всей Европы. Никто не знает, как пойдут дела дальше. Возможно тот человек, что сменит бестолкового наследника Людовика, будет под стать вам и тогда будет очень много сложностей. Я слышала, что у России есть интересы в Тихом океане. Даже колония основана. Но все пути к ней ведут мимо Франции…
- Я понимаю… - кивнул Петр.
- Поэтому нам с вами нужно объединить усилия.
- Вы хотите, чтобы я выступил со своими полками?
- Это было бы замечательно, но я не тешу себя иллюзиями. Вам сейчас не до войны. Но вы очень сильно помогли моему супругу на севере, разгромив шведов и умиротворив поляков. И мы надеемся на вашу поддержку с османами.
- Раз вы понимаете, что мне не до войны, то… в чем конкретно будет выражаться моя помощь?
- Достаточно просто продемонстрировать намерение. После ваших славных побед под Минском и Брестом османы сильно пересмотрели свое отношение к событиям в Тавриде. И теперь, признаться, они побаиваются войны с вами. Вы сумели их напугать.
- Это очень интересно, продолжайте, - с благожелательным видом, кивнул Петр.
- Вам не выгодно усиление османов и в Стамбуле это отчетливо понимают, также как и то, что вы не очень любите воевать. Поэтому я… - Элеонора запнулась.
- Не смущайтесь вы так, - лукаво подмигнул ей Государь. - О том, что вы управляете за спиной мужа хорошо известно всем, кому это интересно.
- Вот как? И вас это не смущает?
- Отнюдь. Мне не важен пол человека, его происхождение, цвет кожи или еще что подобное. А вот умственные и духовные способности - очень даже. Вы - умная, образованная женщина, с которой приятно иметь дело. Так что не стесняйтесь. Продолжайте.
Элеонора усмехнулась, посмотрев совсем другими глазами на этого 'восточного варвара' и продолжила:
- Я хочу предложить вам в жены свою дочь - Марию Анну Жозефину и титул князя Империи.
- Очень лестное предложение, но… вы же понимаете, что предлагаете только то, что выгодно Леопольду. Князь - выборщик, это замечательно, но в сложившихся обстоятельствах это создаст мне много проблем. Как и ваша дочь.
- Неужели вас не прельщает высокородная юная прелестница?
- Если честно, то я вообще побаиваюсь такой крови. Вы слышали про 'проклятье королей'?
- Нет, - чуть нахмурившись, ответила Элеонора.
- Чем больше влияние семьи, тем сильнее ее тянет сохранить власть внутри рода. Поэтому правители, как правило, стараются сочетаться браком со своими сестрами, кузинами, племянницами и так далее. Однако Всевышний решил пошутить и сделал так, что с каждым близкородственным браком кровь потомства ухудшается и род вырождается. Появляются уродства, тяжелые болезни и так далее. Именно это и произошло с вашими испанскими родственниками.
- Вы уверены? - Совсем нахмурившись и погрустнев, поинтересовалась Элеонора.
- Вы же знаете, что моим наставником был сам апостол Петр. Не думаю, что он стал бы мне врать. Он тогда еще сказал, что для здоровья потомства нужно иметь в пяти коленах разных родителей. Иначе рано или поздно случится беда. Но даже если отбросить его слова и посмотреть на историю родов, то можно легко отметить, что наиболее толковых представителей видно только в самом начале. А чем дальше, тем хуже и хуже… за редкими исключениями. Жадность и гордыня… да - а-а… страшные грехи, за которые расплачиваются наши дети, внуки и правнуки.
- То есть, вы считаете, что на Габсбургах лежит Проклятье королей?
- Да. Поэтому, поверьте - ваша дочь, какой бы замечательной ни была, является для меня больше проблемой, чем подарком.
- Хорошо, - после, наверное, минутной паузы тихо произнесла Элеонора. - Чего вы хотите?
- Сложно сказать. Серьезно. Мне вообще не выгодно вступать в открытые союзы. По крайней мере, сейчас. Земля мне не нужна. Деньги… у вас у самих с ними не все ладно. Война очень прожорливая девица. И кончится она очень не скоро.
- Я понимаю, что вы набиваете цену, но… назовите уже ее.
- Пожалуй, единственное, что меня сейчас может заинтересовать, это строительство шоссе от Киева до Вены и установление между нашими державами единого таможенного пространства.
- Шоссе? Вы серьезно?
- Да. Дорога и форты с постоялыми дворами, магазинами, отделениями почты и прочим.
- Хм. Любопытно. А что вы подразумеваете под единым таможенным пространством?
- Отмена любых таможенных сборов и ограничений при пересечении любых границ купцами. Но только наших, как границ, так и купцов. Ну и, само собой, единый подход для установления внешних таможенных сборов, чтобы не хитрили.
- Необычно все это… - задумчиво нахмурила лоб Элеонора. - В чем подвох?
- Вы будете удивлены, но его нет. Подобный подход позволит очень серьезно ускорить экономическое развитие наших держав. Взаимно. Мне чуть больше, вам чуть меньше, но тоже выгодно.
- И все?
- Полагаю, что мне этого хватит. И если вас плата устраивает, то мы можем перейти к обсуждению приданого.
- Более чем, - усмехнувшись, произнесла Элеонора, поняв, что Петр не может не водить ее за нос, даже в такой малости… - Я вас внимательно слушаю.
- Селитра стоит во главе угла. Любого вида и качества. Можно в виде пороха, любой степени поганости, даже подмоченного. Сколько сможете дать - возьму все.
- Подмоченный порох?
- Именно так. Я знаю, как его привести в порядок.
- Значит то, что вы устроили в Черном море игра?
- Разумеется. Но это только между нами. Кроме того, чем больше вы дадите мне селитры, тем лучше и для французской кампании. Ведь рано или поздно мой фокус вскроется, а так мы демонстративно оставим в дураках Людовика.
- Я немедленно отпишу супругу о нашей договоренности, - с улыбкой произнесла Элеонора. - Впрочем, вам, дорогой друг, нужно будет определиться с делегацией. Вы же понимаете, что Россия должна прислать пышную процессию и официально попросить руку моей дочери. Приличия нужно быть соблюдать.
- Разумеется. Но на это нужно время. Месяца два - три. Вы отбудете раньше или дождетесь делегации?
- Если вы не дадите мне скучать, то я бы предпочла подождать.
Часть третья - Рок - н-Рольщик
Глава 1
За последние семь лет я твердо усвоил одну вещь: в любой игре всегда есть соперник и всегда есть жертва. Вся хитрость - вовремя осознать, что ты стал вторым, и сделаться первым.
Мистер Грин, к/ф 'Револьвер'
21 июля 1705 года. Где‑то между Москвой и Тулой
Сладко потянувшись, разминая слегка затекшее от долгого сидения тело, Петр соскочил на импровизированный перрон, в спешке сделанный из досок.
- Вам помочь? - С некоторой наигранностью поинтересовался он у следующей за ним герцогини.
- Буду премного благодарна, - лукаво улыбнулась она и протянула ручку.
Первый в истории этого мира железнодорожный состав прошел свои законные пятьдесят километров и встал на заправку водой. Свои первые пятьдесят километров! А потому гости оказались полностью поглощены эмоциями и разговорами о них. Так что желающих выйти из вагонов было немного, и они смогли пройтись и поговорить в определенном уединении. Впервые после возвращения посольства в Вену поговорить.
- Как тебе Вена?
- Не впечатлила… - пожала плечами герцогиня. - Твое влияние превращает меня в чудовище… по меркам этого мира. Я теперь, как и ты - словно с другой планеты.
- Тебе это не нравится?
- Отчего же? Так жить намного интереснее.
- Все еще надеешься попасть в ад?
- Конечно. Как и на то, что мне выделят отдельный котел, - продолжала невозмутимо шутит Анна.
- Я попробую договориться, - произнес Петр с совершенно серьезным лицом.
- Тогда бери сразу двухместный. Чего уж нам рядиться?
- А если серьезно?
- Раньше я мечтала попасть в Вену, но… когда я там оказалась, то меня едва не вывернуло. И это все ты. Будущее… будущее… Проклятье! Оно и вправду куда интереснее. Я только там поняла то, насколько они от нас отстали. Как будто окунулась в древность.
- Ну - ну, не будь такой критичной. В России тоже хватает бед и атавизмов. Погляди на крестьян - они так и вообще в палеолите живут. Организационно. Духовно. Разве что крестятся, да орудия чуток лучше используют. Это мы живем в своем мирке.
- Именно. Он у нас есть и сильно влияет на окружающих. Мы ушли далеко, слишком далеко вперед. А там такого мирка нет. У меня было впечатление, словно я конкистадор, прибывший к племени…
- Ацтеков.
- Их самых. Конечно, я утрирую, но нахождение в Вене оказалось совершенно невыносимым. Грязь, вонь, антисанитария… повсюду блохи и какофония ароматов. Представь себе, какое стоит амбре от немытых многие месяцы потных тел, залитых едкими, резкими духами! И к этому букету добавь потом тонкий аромат их собственных испражнений. Безумие!
- Ой, да брось. Таких аристократов сейчас очень много по миру. К нам что, разве другие послы приезжают?
- Вот - вот. Но я‑то думала, что это своего рода брезгливое отношение к России. Дескать, высылают худших. А тут…
- Ладно, плюнь на этих варваров. Мнят себя пупом Земли - их проблемы.
- Они едва не стали моими… эти проблемы.
- В каком смысле? - Немного напрягся Петр.
- Я же въехала в Вену в своем костюме для верховой езды. Обтягивающие белые бриджи, карминовый короткий пиджак, сапожки. Увидеть женщину в такой одежде там никто не ожидал. И если у многих мужчин загорелись глаза от моей упругой попы, то священники едва ли не бросились меня бить. Да и дамы зафыркали. Заревновали. Быть бы мне изгоем, если бы Элеонора не оказалась нашим человеком. Просто невероятно как быстро она восприняла ценности Москвы.
- Она тоже одела бриджи?
- У нее похуже фигурка. Поэтому решила обойтись легким платьем до колен и туфлями на шпильке. Но сработало это не хуже. Сам же знаешь, какой ужас сейчас носят аристократки. Не одежда, а тюк с тряпками… и блохами.
- Представляю их лица, - усмехнулся Петр.
- О да… русская делегация произвела впечатление.
- Только дамами?
- Отнюдь. Гвоздем номера, конечно, стали гусары. Идея привлечь их в качестве эскорта оказалась просто потрясающей! Ведь крылатые гусары Речи Посполитой и России две большие разницы. Даже несмотря на то, что по моей просьбе ты распорядился прикрепить им к спинам крылья для пущей красоты.
- На то и расчет, - усмехнулся Петр. - Тут и единообразие снаряжения сработало и кирасирский метод комплектования. Ведь у тех же поляков собственно гусар в хоругви была едва ли треть. Остальное - все, что Боже негоже. То есть, оруженосцы, которые атакуют во второй линии. У меня же все как на подбор.
- Вот именно. - Кивнула Анна. - Качественное и однообразное снаряжение. И дисциплина! Не поверишь, они никогда не видели столь дисциплинированных гусар. По мнению Евгения Савойского один такой полк стоит двух - трех старых. Так что, можно смело говорить, - подвела итог герцогиня, - Вена была впечатлена почетным эскортом. Он смог сильно сгладить наш тряпичный скандал.
- Если бы только Вена, - хмыкнул Петр. - Пожалуй, прибытие русского полка гусар в столицу Габсбургов стало куда более значимым событием, чем даже мое сватовство. И если в Стамбуле просто напряглись, ибо ожидали чего‑то подобного, не доверяя прогнозам своих французских друзей, то в Версале, говорят, приключилась натуральная истерика.
- Да и Бог с ним, - махнула рукой Анна, даже не желая слышать о Людовике после Вены.
- Как прошли предварительные переговоры?
- Брачный контракт Леопольд подписал и… умер. А вот его сын, Иосиф, оказался не так прост. Впрочем, ты об этом предупреждал. Он не хочет реализовывать план таможенного союза, из‑за необходимой ему поддержки со стороны курфюрстов и прочей аристократии. Они ведь живут с этих сборов.
- Он что‑нибудь предложил взамен?
- Конечно, так как очень нуждается в нашей помощи. Да и эффект от появления русских гусар в Вене оценил. Так вот. Пошлины - дело святое. Покусись он на них и разом получит мощную оппозицию, с которой ни о какой войне против Франции не может быть и речи. Поэтому он предложил отложить реализацию этого пункта брачного договора на неопределенное время. Не отказаться, а всего лишь отложить.
- Поверь, мне это душу не греет.
- Он это понимает. Поэтому сверх тех двадцати тонн аммиачной и кальциевой селитры, что приехали в качестве приданого, он предложил заключить долгосрочные контракты на поставку подобного сырья. Я их подписала.
- Только селитру?
- Нет. Он предложил вытащить из дальних углов крепостей и арсеналов Священной Римской Империи весь подпорченный порох путем скупки за десятую долю от его цены. Это всяко лучше, чем выкидывать. Поэтому, он уверен, что на пункт сбора, который объявлен в Вене, его повезут очень охотно и массово.
- Но все это только предположения, - покачал головой Петр. - Леопольд обещал нам пятьдесят тонн селитры, а сколько реально отгрузили? Двадцать.
- Дай им время. Они обещали прислать недобор. Им ведь подобное бестолковое сырье было совсем не нужно. На складах такой 'радости', почитай, что и не было. Добудут, поставят.
- Если честно, веры австрийцам никакой.
- А кому она есть? - Хохотнула Анна. - Все блюдут свои интересы. Да и, в конце концов, ты ведь не из‑за селитры согласился взять в жены Машу. Водить за нос османов мы могли еще очень долго. А там бы и сами запасы восполнили.
- Верно, - кивнул Петр. - Но одно второму не третье. Если уж есть возможность содрать с них немного пользы, так чего же попускать?
- Элеонора отлично понимает, что от покладистости Вены зависят наши добрые отношения. Она приложит все усилия, чтобы в поставках подпорченного пороха и селитры негодных сортов не было сбоев.
- Будем надеяться.
- Кстати, вокруг Владимира мамочки так и вились, - лукаво улыбнувшись, заметила Анна.
- Ну их к черту…. Сама же говоришь, что Вена одна сплошная гниль.
- В смысле? - Не поняла герцогиня странной реакции царя.
- Ты эту девицу видела?
- Твою невесту?
- Именно.
- А что с ней не так? Нормальная молодая женщина.
- Ты случайно не обратила внимание на то, что в отличие от своей мамы, она совсем не наш человек? Вспомни, как она себя чувствовала в спортивно - оздоровительном центре? Да, ходит, но через силу. И так во всем. Она покорна, но внутри чурается всего этого. Переступает через себя и с удовольствием откажется, представься такой случай.
- Татьяна тоже поначалу не принимала…
- Но приняла. К тому же, ее изначально впечатляли технические диковинки, возможности человеческого труда и разума. А этой все нипочем. Прекрасное воспитание не позволяет открыто демонстрировать свое раздражение, но это видно. Она консерватор и ретроград, которой кроме тихого семейного счастья ничего не нужно. Ну, может еще посидеть с куртуазным романом в беседке. Брр… Мерзость!
- Допустим, - покладисто согласилась Анна. - Но что это меняет?
- То, что она долго не проживет. Если не сможет встроиться в мое окружение, то придется от нее избавляться.
- И?
- И мне будет нужен наследник. Пока таким человеком я вижу только Владимира. Он достаточно умен, хорошо образован, энергичен, но не безумно, да и осторожность ему не чужда. Вполне подходящий медвежонок. Да и брат ему под стать подрастает. Видит Бог - не прошла даром моя постоянная возня с ними.
- Ты серьезно? - Несколько опешила Анна от такой постановки вопроса.
- А тебя, - он прямо посмотрел ей в глаза, - я вижу в будущем моей законной супругой.
- Не дури, - покачала герцогиня головой. - Мы любим друг друга, но политика не прощает чувств, идущих поперек разума.