Погода была практически на миллион. В зону бомбометания мы выходили несколькими группами со стороны Германии. Первыми на мост шли Ме-110. За ними две волны бомбардировщиков. Сначала трофейные немецкие бомбардировщики, за ними наши бомбардировщики и штурмовики. Выше шли несколько МИГов несшие на своих бортах по две бомбы ФОТАБ -50–35. Их задачей было ослепить зенитные расчеты, чем дать возможность бомбардировщикам нанести свой удар. Времени на подготовку экипажей все - таки было мало. На земле мы, конечно, все неоднократно отработали. Но применять трофейное оружие мы как следует, не умели. И ослепление наводчиков давало хоть небольшой, но шанс более точно произвести бомбометание. Удар по мосту и железнодорожному узлу наносился практически одновременно.
Тяжелые истребители Ме-110 под командой младшего лейтенанта Соловьева имели на борту по две бомбы ФАБ - 500 и четыре ФАБ-50. Именно на эти самолеты делался главный упор. Этот самолет был очень удобен для точечных ударов. Таких как железнодорожный мост.
Бомбардировщики Ю-88 несли бомбы ФАБ 250 и 500, в заднем бомбоотсеке у них находилось по десять ФАБ-50. Каждый из самолетов нес бомбовую нагрузку около двух с половиной тонн. Этими же бомбами были загружены и наши СБ и Пе-2. На "Чайках" были установлены РС и бомбы ФАБ-50, Ю-87 несли штатную бомбовую нагрузку.
Наши пилоты превзошли сами себя. Все летчики и штурманы выполнили свою задачу. Самолеты точно и в срок вышли к своим целям. Бомбы с Ме-110 и Ю-88 накрыли цель. Несколько бомб попали в фермы и среднюю опору моста, вызвав обрушение моста и двигавшегося по нему грузового состава. Остальные накрыли позиции зенитных батарей. Оставшийся груз бомб бомбардировщики вывалили на железнодорожную станцию. Одновременно с ними по железнодорожному узлу, позициям зенитчиков ударили "Чайки" и "Лаптежники". Внес свой скромный вклад в разгром станции и наш экипаж. Сбросив с высоты бомбы РРАБ-250 и 500 на голову врага. Бомбардировщикам первой волны удалось уйти практически безнаказанно. Они вернулись без потерь на аэродром в Пружанах. Где их сразу стали готовить к следующему вылету.
Второй волне бомбардировщиков повезло меньше. Немецкие зенитчикам на подходе к моту удалось подбить три наших СБ-2. Экипажи сбитых самолетов совершили огненные тараны, направив свои горящие машины на мост и позиции зенитных батарей. Последующими взрывами мост и зенитки были полностью уничтожены.
Оставшиеся Пешки и СБ продолжили свой путь и нанесли бомбовый удар по складам, мастерским, пакгаузам, путям и эшелонам стоящим на них. Море огня возникло там, где упали бомбы. Экипажи истребителей Мессершмит - 110, сбросив бомбы, устроили охоту за паровозами, эшелонами, зенитными батареями. Пресекая любое сопротивление врага.
Тем не менее, враг не сдавался. Он активно защищал станцию. Зенитчикам удалось сбить несколько "Чаек". Сержант Егоров на своей машине совершил огненный таран. Направив свою машину в эшелон с горючим. Прощальным салютом Герою был взрыв эшелона с боеприпасами. Еще двум пилотам "Чаек" и одного из "Лаптежников" удалось дотянуть до места эвакуации. Откуда раненых летчиков разведчики эвакуировали на дежурных "Шторьхах". Сами поврежденные самолеты были сожжены.
Одна из Пешек получив в бою повреждение, упала в районе Тересполя. О судьбе экипажа до сих пор ничего не известно. По захваченным немецким документам установить судьбу летчиков не удалось.
Немецкие истребители над Варшавой появились, когда уже все было кончено. Вступать в бой истребителям было уже не с кем. Огненным морем представилась им станция. Там рвались снаряды, горели вагоны с топливом и техникой. Огромное количество немецких солдат и офицеров погибло в этом пламени. Железнодорожные пути на неделю пришли в негодность. Часть станционных построек - пакгаузы, депо, мастерские были повреждены, так что до конца войны так и не были восстановлены. Территория железнодорожной станции была усеяна сотнями мелких бомб мешавших восстановительным работам. Минимум на неделю железнодорожный узел был выведен из строя. А это тысячи тонн грузов, не полученных наступающими частями вермахта.
На базу мы прибыли в начале одиннадцатого. В небе нас встретила дежурная пара истребителей. На аэродроме царило праздничное настроение и суета. Все летчики были в приподнятом настроении. Гибель и ранение боевых друзей не смогла погасить ту радость победы, что охватила их. Для многих наших пилотов это был первый бой. И, несмотря на усталость, они готовы были выполнить новое задание. Техники и механики прилагали максимум усилий к заправке и снаряжению бортов. К полуночи все самолеты были подготовлены к вылету.
Обсудив с Командиром обстановку было принято решение о нанесение нового удара. Цели были известны. Мосты и железнодорожные станции в районе Бреста, Кобрина и Барановичей. Стоянки войск противника и склады в районе Минской трассы в нескольких десятках километров от Пружан и Березы - Картузной. Цели были доведены до экипажей. И бомбовозы снова поднялись в небо. Разведчики и здесь постарались, подсветив объекты бомбами ФОТАБ.
Плечо полета было маленьким и до рассвета мы успели сделать еще несколько вылетов. Наша "темная сила" вымоталась, ремонтируя, снаряжая и заправляя самолеты. Бомб и ракет для врага мы не жалели.
Но не все было так хорошо, как хотелось. Мы понесли новые потери. В налете на мосты у Бреста были сбиты Пешка и оба СБ. Со штурмовки железнодорожной станции у Березы не вернулись "Чайка" и "Лаптежник". Эвакуировать пилотов не удалось. С начала операции мы потеряли тринадцать самолетов.
В начале четвертого на аэродроме "Куплин" собрались все оставшиеся у нас самолеты. Некоторые из них требовали небольшого ремонта. Немецкие - антифашисты и наши механики смогли быстро их устранить. Существенным подарком стал ввод в строй еще одного Ю-88, двух "Утят" и Р-5. После завтрака вначале пятого увозя эвакуируемых механиков и антифашистов, все годные самолеты поднялись в небо. Наша "Армада" под прикрытием трех Мигов, двух Ме-110 и двух Ме-109 направилась на восток, навстречу солнцу….
…. За уничтожение Варшавского железнодорожного узла, нанесение ударов по тылам противника все летчики, штурмана, разведчики, авиатехники и механики, принимавшие участие в подготовке и проведении данной операции были удостоены государственных наград. Экипажам самолетов совершивших огненные тараны были присвоены звания Героев Советского Союза (посмертно). Они были навеки зачислены в списки нашего батальона.
Всего звания Героя Советского Союза было удостоено девять человек. В том числе и я…..
_________________________________________
" Вечер и ночь на 10–е июля выдались веселые. Командир всех загонял. И до этого нашу жизнь тихой не назовешь, а тут вообще, словно с его винтов сорвало. Лейтенант только и подгоняет всех. Сержанты все в мыле ходят, выполняя его указания. Более или менее повезло только летчикам. Те все в небе парят. Да механикам что в самолетах копаются или остальную технику осматривают". - Жуя бутерброд с сухой колбасой, и наблюдая суету подготовки к вылету, думал красноармеец Никитин. Жалел он только об одном. О том, что его записи не удалось передать с особистом. Командир отослал с поручением и к вылету самолетов ….. не успел обернуться. Но он точно знал, что наградные листы командир своему другу точно передал. А на него там аж целых три представления, так, что когда выйдем к своим ждать их будут заслуженные в боях награды. Надо только за командира держаться, а он точно выведет. Нижнее белье Никитин себе добыл сам. Пусть и не такое красивое как у командира, но зато шелковое и приятное. У одного из офицеров в чемодане нашлось.
И сестрам кое- что интересное припасено. В одном из тех грузовиков, что команда особиста на дороге захватила, оказалась куча всякого добра в чемоданах. В том числе заграничные женские шмотки. Для них в ранце нашлось немного места. Будут теперь в обновках щеголять. Только бы до наших добраться. Командир предлагал вместе с последними бортами везших в тыл пленных генералов лететь. В качестве охранника. Да стало боязно. Лучше по земле с Командиром ножками. Он точно всех выведет, а самолет вдруг упадет или не дай бог немцы собьют. Лучше по земле. Целее буду. А место в самолете парни из лагеря заняли.
Вечером, когда самолеты улетели бомбить переправы, колонна во главе с Дороховым и Петрищевым часть "лагерников" в лес увезла. Машин и транспортеров захватили много. Вот всех в кузовах и расположили. От чужих взглядов под тентами спрятали. Те, кто хоть немного немецкий понимали за руль и в кабину сели.
Около сотни " лагерников" на аэродроме до ночи остались. Часть с нами пойдут, а у других своя задача. Около полуночи они с аэродрома уехали. Для них три грузовика и два бронетранспортера выделили. А еще пулеметы станковые, три миномета и одно немецкое противотанковое орудие и боеприпасов гору дали. Какую задачу Командир поставил группе, только младший сержант Могилевич знает. Он в ней старшим будет. В группе у него одни его однополчане. Говорят, что Сашка раньше в военном училище учился, а потом в тюрьме пришлось посидеть. Оговорили. Перед самой войной следственные органы разобрались, что к чему и освободили. Направили служить в роту охраны здешней авиабазы. Только прибыл, а тут война, немецкие бомбардировки. Отступить на восток не удалось. Немецкие танки прорвались. Парни остались отход остальных прикрывать да в плен и угодили. Тут в лагере и содержались. Командир с ним о чем- то поговорил и дал команду собирать группу. И лично ходил провожать парней до въездных ворот.
Оставшиеся вон у полугусеничных транспортеров, что раньше тяжелые немецкие зенитки таскали, собрались на погрузку. Там их вместе с девушками из санчасти осталось немногим более пятидесяти человек. Девушек девять осталось. Все кто хоть немного немецким языком владеет. Они все с нашей колонной пойдут.
Остальных женщин в тыл с ранеными и пленными отправили. А эти остались. Симпатичные девчонки хоть и угрюмые. Оно и понятно в плену побывать не сахара наесться. Измывались над ними немцы как хотели. Пытали.
Владимир Николаевич как узнал, что там творилось, приказал немецкого майора и всех офицеров из лагерной охраны и часть летчиков расстрелять. К стенке и нескольких женщин поставили.
И правильно сделали. Было за что. На сторону врага перешли. На наших пленных немцам стучали. Тут несколько боевых парней в лагере сидело, хотели восстание поднять. Командир у них в санчасти раненый лежал вот парни через медичек с ним связь и поддерживали. А они охране все сообщили. Пятерых парней потом охранники крепко избили. Одного так совсем калекой сделали - глаз выбили и ребра поломали. Особист как об этом узнал сразу к Командиру. Суд собрали и постановили расстрелять. Так же и два десятка мужиков осудили. Бывшие пленные сначала роптать стали, да Командир их построил и все разъяснил и перед строем бумаги немецкие показал. Тут братва как узнала, сама с предателями расправиться хотела. Но командир не дал. Назначил расстрельную команду, и они привели приговор в исполнение.
Остальные девчонки, о суде узнав, все поняли. Сердиты были на своих бывших товарок за их предательство. За старшую у них военфельдшер Филатова Галина Григорьевна. Серьезная, молодая и красивая женщина, с большими серыми глазами и русыми волосами. Кремень, а не женщина. Ее немцы в плен раненой взяли, тут неподалеку на железнодорожной станции, что мы разнесли. Она бойцу руку в медпункте перевязывала, когда немцы туда ворвались. У нее самой кровь из раненой ноги хлещет, а она раненого первым перебинтовывает. Немецкий взводный, увидев такое, приказал ее отпустить. За ее человеколюбие. А она отказалась, сказала, что не может бросить своих ранбольных и пойдет вместе с ними. Унтер их всех сюда в лагерь и определил. Так она к Командиру с просьбой обратилась участвовать в расстреле предателей. Он разрешил. Она стреляла из трофейного " Люгера". А потом раненых и больных в самолеты грузила. И руки не дрожали. Пистолет ей командир разрешил себе оставить. Так она и ходит с ним теперь постоянно. Лететь в тыл отказалась, как ее не уговаривали. Вместо себя одну из девушек отправила…
… Вкусная колбаса в генеральском пайке у немцев. Командир выделил. В портфеле с документами лежала. Генералов и сопровождающих их офицеров у самолетов взяли быстро. Они сначала даже сообразить не успели что к чему. Зря мы, что ли готовились. Только один шустрый бежать пытался. Да наши шлепнули его. Командир даже расстроился когда узнал, кого убили. Целого генерала - командующего Танковой группой. Считай командующего армией. Ценный подарок был бы товарищу Сталину. Так кто же знал, что так получится.
На аэродром только легковые автомашины пропустили. Их охрана у ворот осталась. Когда машины к стоянке самолетов подъехали, генералы и офицеры стали из автомашин вылазить на полосу бомбардировщик выехал и загородил немцам обзор. А то бы охрана вмешалась. Немцы стали прощаться. Один из генералов решил отлить и отошел к хвосту самолета. И надо было такому случиться, увидел он как наши парни из‑за самолетов и ангаров вылетели и остальных немцев в плен берут. Руки вяжут и оружие отбирают. Вот он и решил рвануть. Ну да от пули далеко не убежишь. Сразу двое стрелков по нему отработали.
Остальные немцы умные оказались. Особенно генералы. Оружие и портфели сами отдали. А вот адъютанты у них гоношистые оказались, драться пытались, за пистолеты хвататься. Ну и положили их всех, а рядом водителей. Не нужны они были. Туда же шестерых авиамехаников немецких. Те, увидев захват генералов, думали сбежать. Напали на наших парней. Так и остались лежать на поле с ключами в руках. У нас дураков нет, службу знают и за ними смотрели.
Генеральская охрана повоевать, тоже не успела. Еще до рассвета командир снайперов и егерей у въездных ворот расположил. Немцы как генералы уехали, так по армейской привычке из своих машин повылазили. Даже танкисты и водилы свои места покинули. Ноги размять, кустики окропить, сигаретным дымом отравиться. Офицеры им не препятствовали сами из машины вышли. Вот только охранники, что вдоль колонны выставили, не разминались. Службу несли. Ну да наши долго рассусоливать не стали. Как только бомбардировщик на полосе двигатели запустил, открыли огонь. Из всех стволов, в том числе и пулеметов. А чего их жалеть. Так что когда мы с Командиром на машине к воротам подлетели, все было кончено. Парни раненых добивали. Танки нам целыми достались. Только пару трупов из них выгрузили. Козлов очень им рад был. У него оказывается, еще несколько человек подготовлены были.
Грузовые машины на аэродром загнали. Летчиков немецких, что в домике были, парни гранатами закидали. Не брать же их в плен.
Ну, вот Командир с Паршиным прощается, значит и нам скоро в дорогу, а то светло уже совсем…
Глава 11
10 июля 1941 г.
…. Ушли мы вовремя. Задержись еще на часик, кранты бы нам пришли. А так хвост мы неплохо обрубили. Роту охранного батальона хорошо раскатали. Козлов со своими архаровцами постарался, да и саперы Маркова молодцы - заряды правильно разложили. Две ночи подряд не зря трудились. Всю колонну разом накрыли. Я в это дело не вмешивался, своих проблем хватало. Занимался подготовкой авиаудара и последующего бегства. Но парни не подвели. Очень неплохо показал себя наш новый "шушпанчик". На безбашенный Т-26 умельцы установили 20 мм зенитный автомат, расчет прикрыли стальными щитами, прицепили тележку для перевозки боекомплекта и ГСМ и вперед. Сожгли броневики только так.
Утащить с аэродрома все, что хотелось, не удалось. Мы забрали себе максимум продовольствия, часть боеприпасов и амуниции. Хорошо, что по дороге к аэродрому и на самом аэродроме смогли взять полугусеничные тягачи Ах - ахов. Хорошие машины. Много везут. Сами 88 - мм зенитные орудия пришлось взорвать. Так же поступили и с остатками бомб, снарядов, ГСМ и техникой. Оставив после себя море огня и взрывающиеся боеприпасы наша колона двинула по дороге через Ружаны. А дальше наш путь лежал в Березовку. Есть тут по дороге на Барановичи такой небольшой и симпатичный населенный пункт. А при нем аэродром, куда немцы начали перебазировать свою бомбардировочную авиацию из под Тересполя. Немного. Всего пару штафелей бомбардировщиков. Ну да нам хватит. У меня народ домой просится, а весь транспорт вышел и назад не вернулся.
Паршин молодец все сделал как надо. Узел и мост разнес в щепки. Да и по остальным целям неплохо отработали. Вот только потеряли половину самолетов и экипажей. Да так что пришлось программу по лесной авиабазе свернуть. Не осталось для нее самолетов. Я - то рассчитывал на "Чайки" и "Ю-87" как могущие садиться на небольших аэродромах. А в итоге у меня осталось лишь два "Аиста" ждущие своего часа на лесной площадке. С ними много не навоюешь. Хоть разведку будут вести и то хлеб.
То, что немцы нас будут усиленно искать, ничуть не сомневаюсь. Форы перед загонщиками у меня пару часов не более. Пока осколки над аэродромом летают. А потом следаки и топтуны начнут рыть землю носом. И за нами пойдет хвост. Вычислить нас в принципе можно свободно, если знать как. Одни только танки характерных следов море оставляют. Да и тяжелые грузовики тоже не по воздуху летают. Именно поэтому мы так спешим уйти подальше. Изображая штабную колонну в сопровождении охраны и танков. Штабные легковые автомашины, штабной автобус, несколько радиол, бронетранспортеры, танки и мотоциклисты, симпатичные женщины в военной форме - отличная визитная карточка передислокации немалого штаба. Пока это прокатывает. Местные "гаишники" не пристают, дорогу от колонн освобождают. Нам бы так с ветерком до обеда еще пару часиков прокатиться, а там ищи свищи.
Соединимся с ранее ушедшими по полевым дорогам колоннами и группами. Сменим амплуа. Станем обычными армейцами, стоящими на отдыхе. Пусть немцы поищут ветер в лесу и болотах. Армейских частей тут целая куча. Попробуй нас отличи. Спасибо господину генерал - полковнику и его старательному адъютанту за отличное ведение карты с оперативной обстановкой и расстановкой сил в округе.
До линии фронта тут сравнительно недалеко - несколько сотен километров. Постараемся дотянуть. Хоть я в этом и сомневаюсь. Тяжелую технику придется бросать. По лесным тропам и среди болот она не пройдет. Проведем операцию в Березовке и бросим. Как не жаль. Не верится мне, что мимо Барановичей или Слуцка удастся по - тихому на броне и автомашинах прорваться. Чуйка не велит в это верить. Слишком мы немцам насолили, а дорог тут раз - два и обчелся. Дураков у них в штабах сидит мало, кто - то да догадается где нас искать, чем мы вооружены и сколько нас. Разработают операцию как нас прижать и раскатать. И сил для проведения такой операции, сколько надо найдут. Дабы исключить повторения произошедшего. Тут надо - то всего пару полков охранной дивизии и пару маршевых батальонов поблизости. Делов - то посты вокруг поставить, дороги блокировать и разделив лес на квадраты прочесать. Еще можно своих агентов из местных отправить для вливания в коллектив. Из какого квадрата не вернутся там и партизаны. И посылай туда бравых ребят из егерских подразделений. Опыта в противопартизанской войне у них хватает. В Польше и Югославии научились. Прижмут где в лесу и навяжут бой. А нам это противопоказано. Любой бой для нас считай конечный приговор. Если и вырвемся, то только с большой кровью. Ведь пока будем бегать от них, все тяжелое вооружение покидаем. И половину запасов в придачу. Я лично этого не хочу. Нам еще к фронту долго идти. Мы лучше тихо и спокойно дойдем до очередной цели и там пошумим. Ну а потом посмотрим.