- Я думаю, только одно, герр Хильдемайстер. - Чужак слегка побледнел, но держался независимо. - То, что я не имею никакого отношения к Меру. Абсолютно. А организацию, пославшую меня, вы только что… назвали сами. Сообщив - кстати, несправедливо - что там негодяи…
Отшатнувшись, Шульте невольно глянул на металлическую коробку.
- Не удивляйтесь, - примиряюще сказал гость. - Осколки Люциферова камня, выбитого из щита мечом архангела, достались и Черным, и Белым адептам!..
- Высшие Неизвестные! - Старик уронил трубку, но она, по счастью, упала к нему на колени и потому не разбилась, лишь угольками засыпала бамбуковую циновку на полу. Затоптав искры, "Санта Клаус" сказал с тяжким вздохом:
- Ну, дожились мы с тобой, Бруно! Вот уж не думал, что такой грешник, как я, и на старости сподобится беседы с членом Белого братства.
- Ха, - если бы я был членом Братства, уважаемый, мне не понадобилось бы ваши пули против вертолета или аллигаторов… Нет, я в лучшем случае доверенное лицо. Из тех, кого у вас называют посвященными Внешнего Круга. Хотя - Шамбала и не знает таких понятий.
Шульте-Хильдемайстер нервно закурил новую сигарету. За окном басили шмели, визгливо зудели рои мелких насекомых.
- Тогда непонятно: что вас занесло к тем, кого ваши хозяева должны презирать и ненавидеть?
- Мои наставники никого не презирают и не ненавидят, в этом их сила. Они хотят встретиться с вами, господа, - или хотя бы с одним из вас. Вы - одни из немногих, кто знает изнутри связь младшего и старшего Черных Орденов, кто знаком с сущностью того и другого. И при этом - критически отнесся к этой сущности… Подобных людей на Земле единицы.
- Предателей своего дела, своих убеждений, - заключил Бруно.
- Нет, - тех, кто сумел освободиться от гипноза вложенной программы, - поправил гость. - Помните, вы тут упоминали "зомби"?.. Слава Богу, вас так никто не назовет!
Хильдемайстер одним глотком допил вполне остывший кофе.
- Честное слово, мне снова хочется вас пристрелить! На сей раз, чтобы в нашу жизнь не впутывались "великие души"… Мы хотим жить спокойно, понимаете?! Да, да, и нечего улыбаться: Эстрелья моя жена, мы любим друг друга, у нас дети… Я тут занимаюсь разработкой новых сортов шоколада, и, знаете, иногда неплохо получается, фирмы покупают; учитель пишет мемуары, издательство уже выплатило аванс… Так нет - появляется очередной бес-искуситель! Или ангел-искуситель… если такие бывают! Зачем вам я, мясник, эсэсман, убивший больше людей, чем у вас было девушек, с которыми вы целовались?! Мало, что ли, у вашей Шамбалы всяких безгрешных - монахов, лам, брахманов, просто слюнтяев, ни разу не спускавших курок? Говорите - знаем сущность, критически относимся… Да ерунда все это! Треп самый форменный, легенда. Вербуете, и все дела! Сколачиваете свои, ангельские спецслужбы! Понимаете, что монах или интеллигент-непротивленец любое задание провалит к чертовой матери - а на историю-то влиять надо! Черному Городу нос утереть хочется! Вот и нашли, не поленились: суперконспираторы, бывшие связные самой секретной организации на Земле, да еще опальные, с бывшими шефами горшки побили… ну, как таких не подобрать! Это ж на вес золота! Ну, - так куда надо будет внедряться, кого убирать, каким деятелям подбрасывать деньжат, или оружия, или… чем там "великие души" помогают своим? Не молитвенниками же?! Валяйте! Ваши условия! Ваша цена!..
Старик несколько раз пытался успокоить расходившегося Бруно, но тщетно. Тот уже кулаками потрясал над невольно съежившимся гостем… однако молодой человек, видимо, обученный в Белом Городе хорошему владению собой, сумел вставить фразу:
- Наша цена? Хорошо. Хорошо!
Бруно сел, утер пот со лба.
- Наша цена - как минимум, ваша жизнь. Как максимум, жизнь честная и полная добра, в искупление всех совершенных вами… ошибок.
- Так я и знал… - Рот Бруно зло искривился. - Я знал, что этим закончится. Вот, наконец-то, заговорил спецагент, пошли угрозы… Мальчик! Я вам уже говорил: если я восемнадцать лет подряд просыпаюсь живым и здоровым, значит, Меру на меня наплевать… или не по силам до меня добраться, что я тоже допускаю. Так что же угрожает моей жизни? Праведники из вашего христианско-буддийского рая? Но ведь это же смертный грех, убийство! Или возьмете на душу, а? Цель оправдывает средства?..
- Ладно, братец, остынь… - Старик поднялся, тяжело опираясь пухлой ладонью на стол. - Я, кажется, отследил ситуацию, и вы оба меня послушайте. - Взгляд из-под белых лохматых бровей переполз на "доверенное лицо". - Не знаю, насколько сведущ наш юный друг в эзотерической истории, но я в ней кое-что понимаю… Возможно, вам известно, что в разные времена опорой Черного Ордена являлись различные группы населения, тайные общества… народы?
На раскрасневшемся, не слишком выразительном лице гостя появилась озадаченность.
- Ну, а если известно это - значит, может быть, ведомо и то, что Меру не сделает вторично ставки на Германию. По крайней мере, в этом столетии. Все надежды будут возложены на… совсем другое сообщество. И, в связи с этим, мы, старые германские адепты, члены младшего Ордена, либо скоро получим задания уже в рамках другой, не немецкой программы, либо… Если мы останемся строптивыми или, не дай Бог, осмелимся мыслить самостоятельно, с нами, при наших знаниях, разберутся иначе. Не дарить же врагу такое оружие… Верно?
- Я никогда… не представлял себе это так связно, - глотнув, признался взволнованный гость. - Мне сообщили только, что вам и герру Бруно угрожает - впервые с сорок пятого года - очень серьезная опасность. И поручили предложить сотрудничество… опеку Шамбалы… Я же говорил вам, что я не адепт… просто ученик, доверенное лицо… я вообще - итальянский студент, меня спасли в Гималаях… я альпинист, поднимался на восьмитысячник… они спасли и почему-то признали достойным… стали со мной работать! И все… А тонкостей я не знаю!
Бруно давно уже не слушал пришельца; раскачиваясь из стороны в сторону, со смесью иронии и восторга он смотрел на старика, вновь невозмутимо пыхтевшего трубкою в своем кресле.
- Ах, шеф… ах, отец родной! Ну и канальчики связи вы тут наладили! Ну и источники раздобыли! А я, дурак, варю свой шоколад и пацанам вытираю сопли, адепт! Ну, ну…
"Санта Клаус" польщенно хохотнул.
- А ты, братец, наверное, думал, что мы проволоку под током, в два ряда, натянули против любопытных репортеров из антифашистских газет? И вышки поставили с крупнокалиберными пулеметами? По местной полиции, что ли, стрелять, которая у нас ест с ладошки? Или по губернатору, у которого вся администрация - не ниже гауптштурмфюрера?.. А почему мы с тобой за кордон выходим только с охраной?
- Ну, я не знаю… может быть, история с Эйхманом… есть группы, ищущие Бормана, Мюллера…
Старик не ответил, лишь выпустил большое кольцо дыма, второе, третье… и пронизал их насквозь струею дыма, любуясь своим воздушным художеством.
- Понял, - сказал через некоторое время Бруно. - Кто должен быть завербован этой… новой программой, - тех уже завербовали и используют. Остальные просто не нужны. Особенно - много знающие. Их можно самим прикончить, или выдать газетам, или толпе… А, собственно, на кого теперь опираются Черные? Кто вместо нас, вместо СС?
- Я сам, как и ты, больше люблю рыться в старых книгах, перечитывать немецких классиков, чем смотреть телевизор, - сказал старик. - Но и это иногда надо. И газеты не стоит презирать - слава Высшим, получаем свежие со всего мира…
- Я, кажется, понимаю, - робко подал голос студент-альпинист. - Еще там, в Гималаях, на инструктаже… нам очень подробно рассказывали о Соединенных Штатах, особенно об их внешней политике, о разведке…
Бруно хмуро выпятил губу, складка легла на его переносицу.
- Да-а… Эх, Бессмертный, наивная душа… я вам рассказывал, шеф, помните? "Эпоха простых людей… естественное объединение народов…" Надо же, тысячу лет прожить на свете и не понять, какая хищная, подлая, ненасытная тварь - человек! Этот самый простой человек…
- Нет, простые люди бывают славные, братец. Вот власть - развращает…
Гость неожиданно издал звук, похожий на всхлипывание, и попросил сигарету.
- Правильно вы… о простых людях! Мне даже стыдно… совсем забыл про Жоао. Это хозяин катера… за что он погиб? За какие высокие идеи? Такой чудный человек был… веселый, заботливый… За паршивых двести "баксов"!
- И у меня есть… кого вспомнить, - грустно откликнулся Хильдемайстер.
Помолчали. В джунглях панически заверещала обезьяна, другая рыком одернула ее - очевидно, вожак.
- Ну, хватит… Я скажу Эстрелье, чтобы она заварила еще кофе. Или лучше апельсинового соку? Есть ледяной.
- Она божественно варит кофе, - как-то по-детски сказал чужак.
Бруно, поднявшись во весь свой немалый рост, упруго зашагал к лестнице на первый этаж. Словно споткнувшись, встал, несколько секунд глядел себе под ноги. Обернулся:
- Вам было поручено забрать меня на этом катере? Слабоватый вариант…
- Нет, что вы! Они сами… Мы должны просто выйти на условную точку в лесу, это здесь поблизости. Ночью. И открыть вот это…
Гость коснулся пальцем коробочки у вентилятора. Как знали они трое, там лежал зеленовато-золотистый полупрозрачный камень - гладкий, чуть мылкий на ощупь, размером и формою подобный конскому каштану. Если поднять крышку, - скоро в центре камня рождалась, начинала наливаться и расти таинственная световая точка…
- А если мы плюнем на всех? И на Черных, и на Белых, и на Господа Бога вместе с дьяволом? - яростно спросил Бруно. - Будем защищаться здесь, как нас учили, до последнего патрона, до той самой капсулы в воротнике?..
Студент молчал, и молчал "Санта Клаус", окутываясь душистыми клубами. И вот - диковинное случилось с Хильдемайстером. Словно воскресло обретенное им в недрах Меру, дремавшее восемнадцать лет умение видеть внутренним взором, слышать то, что недоступно ушам… Что-то чудовищное, будто тропический грозовой фронт, медленно и неотвратимо наползало на мир. Разноименное, многоликое, в сверкании взрывов "ярче тысячи солнц" и в бешеных вихрях праздничных фейерверков; несущее скрежет танковых гусениц, и завывание джаз-оркестров, темное от гари пожаров и слепящее заревом стоэтажных городов, - близилось, подминало свободную земную жизнь ЭТО… а в глубине его, отделенный страшной толщею веков, но живой и торжествующий, из волн океана вставал со своими ступенчатыми башнями, с хищными прожекторами, с толпами обезличенных рабов со всей планеты и надменными Вестниками в зеркальных шлемах, - вставал Черный Остров. Такого не было прежде, даже во времена райха: Черный Остров поднимался из своей морской могилы, и пена бессильно стекала по его отвесным утесам!..
- А вообще, это действительно фантастика, братец! - сказал старик. - За одну жизнь побывать и в Черном, и в Белом Городах… завидно!
- Я себе не завидую, - буркнул бывший оберштурмбанфюрер, начиная спускаться по резным ступеням. Эстрелья внизу беспечно гремела посудой. Он шагнул было в кухню… но вдруг передумал, зашел в иное помещение и плотно прикрыл за собою дверь.
Здесь было его логово, его укромный угол, куда не допускались ни жена, ни оба мальчугана немецко-индейско-негритянско-Бог знает какой крови, игравшие теперь где-то в садах колонии; его любимые книги, одиночная узкая постель, столик с лабораторной посудой и оборудованием, где Бруно колдовал над своим шоколадом. А под стеклом книжного стеллажа - стояло покоробившееся от лет черно-белое фото юной красивой блондинки с очень чистыми, непримиримыми глазами образцовой "гитлер-медхен", которым противоречил детски-беззащитный склад полуоткрытых губ.
- Мы еще повоюем, Ханна, - тихо сказал Хильдемайстер, доставая и целуя снимок. - Ты будешь мной довольна, обещаю!..
Между прошлым и будущим: мир выбирает путь
В землях, сейчас погребенных в море, существовали жуткие культы, отправляемые целыми толпами жрецов зла. Бог даст, никто никогда не поднимет этот ужас из глубины.
Г. Ф. Лавкрафт.
(Вместо послесловия)
І.
Сколько бытует поговорочек насчет необходимости быть спокойным! Вот, из бессмертного райкинского репертуара: "Личный покой - прежде всего". Вот фраза, размноженная даже типографским тиражом для разных присутственных мест: "Нервные клетки не восстанавливаются".
Быть спокойным… Каждый день, в определенную минуту и секунду, огромные самолеты мировых линий проходят над Австралией. Холеные белозубые стюардессы разносят зернистую икру, коньяк, заливное мясо и фрукты. А внизу, под брюхом самолета, в пустыне, люди племени биндибу зубами выравнивают сук, чтобы сделать копье. Они не знают гончарного круга; делая топор, они привязывают камень к палке, между тем, как еще тридцать тысяч лет назад кроманьонцы сверлили в камне дыру. Раньше биндибу истребляли, словно волков или крыс; теперь великодушно препятствуют им вымереть полностью…
Быть спокойным… Помните знаменитый фильм "Голый остров"? Японский крестьянин в корзине тащит землю на высоту нескольких сотен метров и высыпает на каменный уступ. (Надо же как-то, в самом низу, обеспечить успех фирм "Сони" и "Акаи"!) Когда крестьянин принесет тысячу (или пять тысяч) корзин, у него будет участок. Тогда японец будет носить воду, полкилометра вверх каждую пару ведер, чтобы поливать всходы. Среди тех, кто вручал этому фильму высшие фестивальные награды или утирал слезы в зрительном зале, сострадая бедняку, были богатые и очень богатые люди. Любой из них мог бы купить нормальные участки земли, дома и скот десяткам настоящих - не экранных - крестьянских семейств.
Быть спокойным, когда землепашец в долине Тигра и Евфрата пользуется теми же орудиями, что и его пращур при царе Саргоне! В то время как на Луне давно уже отпечатались рубчатые подошвы астронавтов, - люди мрут от голода, грязи и эпидемий.
Вот новейшие данные исследовательских служб ООН. Менее одной шестой части человечества живет в индустриально развитых странах, но на долю этих счастливцев приходится три четверти всего, что производит мировая промышленность. 255 миллионов жителей США, или одна двадцатая часть землян, потребляют втрое больше энергии, чем три миллиарда человек, живущих в "третьем мире". Один американец использует столько же электричества, сколько 60 индийцев или 1100 жителей Руанды. Свыше миллиарда человек на Земле живет ниже абсолютной черты бедности; в 37 беднейших странах (наша - не среди них ли уже?..) половина населения съедает за день не больше калорий, чем узники гитлеровских концлагерей. И еще один любопытный штришок: 358 самых богатых людей мира имеют такой же совокупный денежный доход, как и 2 300 миллионов самых бедных…
…А могли бы, между прочим. Могли бы накормить все рты, и дать мексиканскому батраку трактор, и отправить арабскую девочку в школу, а не в наложницы сластолюбивому старику-шейху. Уж как дороги трансурановые элементы, тяжелая вода, - а ведь наделали их столько, что всю землю можно обратить в щебенку…
Быть спокойным? Но почему бы и нет? Все-таки, сейчас большее количество людей, чем когда-либо в истории, живет обеспеченной жизнью, смело встречает завтрашний день. Знания общедоступны, духовные ценности всех веков ждут только, чтобы к ним протянули руку. Какие массы полезных ископаемых подняты из недр! Какими энергиями мы владеем! Во сколько раз сумели увеличить урожаи плодов и злаков! Так, может быть, излечение гнойных ран нищеты и невежества - это только вопрос времени, и не слишком долгого?!
Ах, если бы…
ІІ.
Так уж складывается наша непростая и - если не видеть в ней некоего высшего смысла - довольно безнравственная земная история. Время от времени, в силу ряда обстоятельств - географических, этнических, экономических и прочих - некое хищное, себялюбивое меньшинство обретает особую силу. Вооружаясь до зубов, оно тиранит громадные людские массы; устанавливает свой порядок на пространстве, которое способно захватить. Торжествуют худшие, низменные людские свойства; драконы хаоса всплывают со дна души. Чудовищный, не знающий границ эгоизм приказывает: заставь их, покоренных, работать на себя за само право жить; отбери продукты их труда, чтобы накормить и одеть свое семейство; заставь надрываться сотни, тысячи людей, чтобы ты, самка твоя и детеныши жили в роскоши; сохраняя свое здоровье, продлевая жизнь, богатую чувственными радостями, возьми, если надо, кровь рабов, пересади себе или своему отпрыску их кожу, глаза, сердце…
Оправдание находится быстро. Они - дикари, язычники, не просвещенные истиной; для их же пользы и спасения, их надо пасти железным жезлом (так говорили священники молодцам Писарро и Кортеса, рушившим древние, полные тайной мудрости царства Нового Света). Они - черные, тупые, неспособные к развитию недочеловеки; их удел - быть рабами белых (так верили торговцы "черной костью", вывозившие в вонючих трюмах на мировую распродажу целые африканские племена). Они - низшая раса, призванная быть лишь посевом для будущего суперчеловечества (так учили вдохновители Третьего райха, оправдывая душегубки, рвы Бабьего Яра и опыты доктора Рашера по глубокому замораживанию живьем).
Всегда найдутся те, кому во имя собственной сытости выгодно, чтобы миллиарды оставались голодными; и всегда найдутся послушные жрецы, которые споют гимны извечному, "боговдохновенному" неравенству, и прикормленные философы, которые оправдают жадность своих хозяев сатанинской логикой.
Однажды, кажется, мы уже крепко поплатились за СПОКОЙСТВИЕ порабощенной планеты, за хорошо спланированный ад идеальной системы угнетения…