Через некоторое время, крестоносцам, удалось открыть Яффские и Львиные ворота. В город хлынули, воины, которые не успели взойти на стены по лестницам, и слуги рыцарей. Потом, как серые крысы, за остальными, потянулись шайки нищей голытьбы и прочие мародёры. Началась агония города.
Когда первые воины ворвались в город, одна из дам, Эльвиры крикнула в сторону шатра: " Ваше высочество, город пал "! За стенками шатра прервалась молитва и все, кто там был, выбежали на улицу. Все дамы принялись следить за штандартом графа, который перемещался по стене, а возле крепости " Башня Давида", спустился в город.
- Слава Христу! - Заговорил Петр, крестя себя.- Наконец-то неверные, попиравшие наши святыни, будут изгнаны! Возблагодарим же, Отца Небесного молитвой!
И он, начал читать "Padre Noctres", остальные присоединились к нему. Сашу, которая молилась с остальными, дернули за рукав, и раздался громкий шепот Насти:
- Александра, нам срочно нужно в город.
- Анастасия, ты случайно, от любви не поглупела? Представляешь, что там, сейчас, творится!
- Не беспокойся, мой ум ясен и, что делается в городе, представляю. Мне страшно, если это тебя утешит, но сейчас, самый удобный момент разжиться деньгами. Если, мы с тобой, будем считать ворон, то так и останемся нищими.
- Мы не нищие, кое-какие деньги есть, кони, оружие.
- Ага, как у бедного рыцаря. Я не хочу, войти в чужую семью, как нищенка и бесприданница. К тому же, нам надо где-то жить или ты, так и будешь у Эльвиры во дворце обитать?
- Ты Настя, когда-нибудь занималась грабежами? Неужели, у тебя хватит духу выдернуть серьги из ушей молоденькой девушки и содрать халат с пожилого араба?
- Не утрируй, пожалуйста. Мой отец учил, что за богатством надо самому идти, а не ждать, когда принесут. Попросим у Эльвиры охрану и поедем в город. Её солдаты, тоже туда рвутся, вон, посмотри на них.
Вторя окружающим, которые пели псалом, Саша посмотрела на солдат охраны. Действительно, те смотрели на город, как голодный человек смотрит на каравай хлеба.
- В конце концов, можешь оставаться в лагере, если боишься, я одна пойду.
" Вот тебе и домашняя девочка!?"- Думала Саша, ругаясь при этом, шепотом.- " Как купеческая предприимчивость-то, из неё полезла! Чёрт, ведь правда, одна поедет, дура - грабительница. Еще недавно, в бою тряслась от страха, а сейчас, гляди-ка, храбрая стала. Так и придется вместе с ней ехать, если конечно, Эльвира солдат предоставит. Одни не поедем, ни в коем случае".
Между тем, дамы, закончили творить молитву, а Саша, вздохнула с облегчением, ей порядком, поднадоели бесконечные богослужения. Эльвира, тоже выглядела измученной от суточного молитвенного бдения. Для неё, две её дамы, вынесли стул из шатра, видимо, она решила отдохнуть и посмотреть на город.
Этот момент и выбрала Настя, чтобы обратиться к ней со своей просьбой. Девушка, встала, перед этой знатной дамой, на одно колено и склонила голову.
- Ты, о чем-то хочешь попросить меня, Анастасия?
- Милости прошу, Ваше Высочество, пожалуйста, выделите ваших солдат нам в свиту. Нам необходимо посетить город.
Услыхав такую просьбу, Эльвира, в удивлении подняла брови, потом, начала говорить, с осуждением и ехидством:
- С вами, синьора, все хорошо, вы не бредите? Может быть, вас надоумила на это, ваша взрослая подруга. Все-таки, глупости, это по её части?
- Нет, Ваше Высочество, это моя идея. Дело в том, что нам нужен дом, в котором, можно жить, ожидая попутного каравана. Сиротам, самим о себе надо заботиться.
- Вам, в тягость стало жить, под моей защитой?
- Ваше Высочество, вы, наверное, знаете, что мы с моим женихом, хотим обвенчаться в одном из храмов города. А после проведения обряда, мне бы хотелось придти в свой дом.
- Ваши причины мне понятны.- Сказала она и задумалась, смотря в сторону города, потом встрепенулась и ответила,- хорошо, я пойду на встречу, в вашей глупой затее.
Она, окинула взглядом своих охранников и махнула рукой, одному из них: " Симон! Подойди ко мне". На ее зов, подошёл крупный, кряжистый, русобородый пехотинец, наверное, десятник. На его голове был шлем с железными полями, тело защищала кольчуга, а поверх ее, котта, с гербовыми цветами графа. На поясе висел простой меч, а в руках, он держал копье.
- Звали, госпожа? - Прогудел он, басом и поклонился.
- Да.- Кивнула Эльвира и, вздохнув, продолжила.- Берешь свой десяток и сопровождаешь вот этих, глупых дам в город. - Она кивнула в сторону девушек.- Они, выберут себе дом и займут его. Мебель в нем не ломать, обстановку не рушить, так как, он будет принадлежать мне. Ценности, какие найдёте, поделите, как у вас принято.
- Сделаем госпожа,- кивнул десятник и усмехнулся.
- А вы, " воительницы", все слышали? - Подруги кивнули,- вы поселитесь в доме, временно. В день отъезда, передадите его мэтру Реми, а теперь, ступайте, собирайтесь и помните мою доброту.
Отряд девушек, въезжал в город через Львиные ворота. Они, ехали на своих лошадях в центре строя, а воины десятка, шли по бокам. Саша и Настя, надели свою броню и оружие, на луках их седел, висели щиты. Помимо этого, Саша не забыла надеть свой плащ крестоносца, он был как знак, что они свои. Якоб и Фарида, остались в лагере вместе с оставшимися вещами и конями.
Лучи, заходящего солнца, окрасили стены городских зданий и укреплений в красноватый оттенок. Саша, невольно поежилась, ей казалось, что камни плачут кровавыми слезами. Из глубины улиц города и переулков, доносились звуки битв, крики умирающих, грохот ломаемых ворот. Все улицы, по которым они ехали, были устланы телами убитых горожан. Их было очень много, они лежали в разных, неестественных позах, женщины, дети и старики. Некоторых, уже успели обобрать и раздеть мародёры. Сашке было дурно от всего этого. В Эммоусе, во время штурма, ей не довелось увидеть воочию, разгул рыцарской ярости, только краешек, а сейчас, она черпала эти виды полной ложкой. Настя, имела бледный и растерянный вид, наверное, картины с улиц, превзошли ее ожидания, но она, продолжала двигаться вперед с завидным упрямством. " Смотри, смотри,- мысленно говорила Саша своей подруге,- мародерша хренова, вот откуда должно появиться твоё богатство!" Только пехотинцы, видевшие многое в своей жизни, равнодушно шагали вдоль улицы и с любопытством разглядывали лежащие тела, кое-кто из них, заметив забытое грабителями кольцо или серьгу, нагибался за ними. На первом, встреченном ими, перекрестке отряд остановился, а десятник Симон обернулся к дамам и спросил:
- В какую часть города, вас проводить, уважаемые синьоры?
Анастасия посмотрела по сторонам и махнула рукой на восток, в сторону золотого купола главной мечети.
- В квартал возле Храмовой горы, наверняка, там зажиточные мусульмане жили, ведь рядом, их главные мечети.
Десятник кивнул и повёл отряд вправо, по улице. Они прошли на восток, затем, повернули на север, по небольшой улочке. Везде была одна и та же картина, глухие заборы усадеб вдоль улиц, ворота во дворы этих участков, кое-где выбитые или открытые настежь и убитые горожане. На некоторых воротах, висели щиты рыцарей, с их гербами или плащи крестоносцев. Саша предположила, что, таким образом, новые хозяева жилищ заявляли о своём праве владения. В некоторых дворах, слышалось какое-то копошение, возня, разговоры или стоны, полным ходом шёл передел собственности. Иногда, они замечали в проулках, ватажки нищенствующих мародеров, вернее, уже не нищих, так как, за плечами у некоторых висели объемные узлы с утварью и одеждой.
По мере приближения отряда к центральным районам, все громче стали слышаться звуки уличных боёв, защитники города, отходили к Храмовой Горе. Отряд, проулками, вышел на большую улицу, на каменной мостовой, которой, лежали убитые с обеих сторон. Казалось, что карусель боя, унесла сражавшихся воинов, дальше по улице и, у захватчиков, не было времени осмотреть каждый дом. А усадьбы здесь были не меньше, чем у лекаря в Эммоусе.
Десятник, вопросительно посмотрел на девушек, как бы интересуясь, дальше идти или выбрать усадьбу здесь. Настя стала осматриваться, поднявшись в стременах. В этот момент, ворота ближайшей к ним усадьбы, открылись и из них, выехал отряд всадников, во главе, которого, ехали трое мужчин. Один из них, уже был в годах, а по бокам от него, двое молодых. Все трое, были родственниками, скорее всего, отец с сыновьями, так как, их лица имели общие черты. Эта троица, была одета в броню и имела мечи и щиты. Следом, двигалась их охрана, человек пятнадцать воинов, а за ними, верхами, ехали женщины с детьми, и пять вьючных лошадей. Наверное, какой-то купец или меняла, а может, военный чин, решил совершить попытку вырваться из города, вместе со своей охраной и женами.
Симон, увидев противника, не растерялся и крикнул своим подчиненным: "Все в линию, копья к бою! А вы, синьоры, в проулок прячьтесь и не высовывайтесь!"
Пехотинцы, строились в линию, щит к щиту, перегораживая улицу и ощетиниваясь копьями. " Чёрт! Они же нас сомнут!" - думала Саша, поворачивая коня в сторону проулка. Ей, очень хотелось отругать последними словами Настю, которая, уже успела скрыться, и её затею.
Сарацины, немного замешкались, потом, вперед выехали охранники, опустив копья, и обнажив мечи, плотной массой атаковали строй пехоты. Все звуки, за спиной Саши, слились в один общий скрежет: и треск копий, и лошадиное ржание, и лязг клинков. Девушка обернулась и увидела картину разгрома. В центре их позиции, строя не было, но и сарацин, осталось семь человек. Эти всадники, пытались добить выживших пехотинцев. Возле дальнего края улицы, Симон, прижавшись спиной к забору, отчаянно отбивался от двух конных сарацин, а не далеко от Саши, трое пехотинцев отбивались от пятерых охранников. Первым желанием девушки, было сбежать отсюда, но чувство вины ее остановило. Ведь их охранники, умирали из-за Настиной глупости и жадности, и ее, Саши, попустительства. Ведь она, не пыталась отговорить подругу, пошла на поводу её желания. Девушка, обреченно выдохнула, надела щит на руку, мысленно чертыхнулась и потянула меч из ножен. Потом, пришпорила коня и атаковала одного из ближайших к ней, сарацина, одного из пятерых. Она, напала сзади и ударила, мечем ему по руке, державшей меч. Рубила, как ей показывали Настя, когда-то, а потом и Вираб, с потягом, как будто, пытаясь ее отрезать. Противник, закричал, а его рука, повисла вдоль тела, выпустив оружие, а девушка, напала на следующего врага. Она, привстав на стременах, рубанула его сверху, особо не метясь, лишь бы отвлечь от пехотинцев. Меч звякнул по воротнику кольчуги сарацина и начал резать халат. Один из пехотинцев, сообразил, что кто-то пришёл на помощь и ударил этого араба, своим копьем в живот.
Конь Саши, начал злиться, он пытался кусать вражеских коней и лягать их. Ему удалось дотянуться до задней ляжки коня третьего всадника и укусить за неё, тот дернулся и удар меча всадника, смазался.
Александра, решила, что дальше справятся без нее и, повернула коня в сторону Симона. В этот момент, предводитель каравана, решил, что наступил момент для прорыва их группы. Он, прокричал команду и тронулся вперёд, разгоняя своего коня на рысь. Его и Сашин путь, пересеклись, а конь девушки, увидев молодого жеребца, взвился на дыбы и ударил копытами в круп своего соперника. Вражеский конь, сбился с шага, а Саша, чудом не выпав из седла, махнула своим индусским тальваром и его острием разрубила ему шею. Кровь, брызнула из раны, а животное стало падать. Чувство опасности девушки, взвыло, своим боковым зрением, она увидела, как к ней, приближается острый наконечник копья. Действуя машинально, успела подставить под удар свой щит. Словно в замедленной съёмке, она видела, как острие упирается в плоскость ее щита. Сам щит, давит на ее грудь и живот, а затем, какая-то могучая сила, вырывает ее из седла. На миг, она ощутила чувство полёта, " Только ничего не сломать!" - промелькнула мысль, а затем, был очень сильный удар, который, выбил из неё дух. Её мутнеющий взгляд увидел, как вражеский предводитель, придавленный тушей своего коня, что-то кричит каравану и машет рукой. Кто-то из его сыновей подъезжает к нему, на помощь, но старик, приказывает ему двигаться дальше. Последнее, что осталось в памяти Саши, как мимо ее лица, мелькают копыта лошадей, караван уходил на прорыв, затем, сознание девушки потухло.
Позже, много позже, Саша не могла сказать, сколько времени она провела в беспамятстве, но очень хорошо запомнила, как вернулось к ней сознание, и пришла боль. У неё болело все тело, особенно спина, зад и стоял гул со звоном, в голове. Вспомнив, что с ней произошло, она, внутренне похолодела от ужаса, вдруг позвоночник сломан, тогда, уж лучше умереть, чем быть калекой. Она попыталась пошевелить пальцами на руках и ногах и мысленно поблагодарила бога, когда почувствовала свои конечности. По мере прояснения сознания, боль становилась сильнее и наконец, стала такой, что Саша не выдержала и завыла. Из глаз побежали слёзы, когда она их открыла, то изображение плыло, все было мутным и от этого, её тошнило. Она перевернулась на бок и сквозь всхлипывание, выплевывала, все ругательные слова, которые могла вспомнить.
Когда зрение прояснилось, увидела, что кто-то перенес ее с улицы, в комнату незнакомого дома и положил на кровать. С неё сняли шлем и пояс с оружием, а кольчугу оставили. Темнота в комнате, не позволяла ей, рассмотреть её убранство. Только, в двух открытых окнах, виднелись отблески далекого пожара.
На ее крик и ругань, в комнату вбежала Настя, держа лампу в руке и с криком: " Александра! Слава Богу, ты очнулась! ", бросилась к ней. Подбежав к её ложу, опустилась на колени и уткнулась в Сашин бок. Рыдая, сквозь всхлипы причитала:
- Прости, Саша, прости меня глупую! Грех жадности обуял меня, из-за него чуть тебя не потеряла. Прости!
- Бог простит, тебя Настя, - прошептала Саша, внутренне борясь с болью и пытаясь взять себя в руки.
- Я, уже далеко отъехала, оборачиваюсь, а тебя нет! - Сквозь всхлипывание, рассказывала девушка.- Я вернулась на место схватки, а все уже закончилось. Арабов нет, наш десятник, кого-то добивает и ты, лежишь на середине улицы, раскинув руки. Я когда тебя увидела, чуть сознание от страха не потеряла. Как подумаю, что из-за моей глупости, ты могла погибнуть, жить не хочется!
Тут, послышались тяжелые шаги и, в комнату зашёл Симон. Выглядел он уставшим, каким-то помятым и озабоченным.
- Очнулись госпожа, это хорошо, а то, ваша подруга чуть с ума не сошла. Какой бес, вас в драку потащил?
- Я помочь хотела,- ответила девушка, не много успокоившись и справившись с болью,- ведь вас убивали.
- Эва, как!- удивился десятник.- Чтож, спасибо за помощь. Парней, вы и вправду спасли, только вам самим досталось. Впредь наука будет. Теперь, вам необходимо Бога благодарить за то, что защитил, за то, что дал вам, добрый доспех и крепкий щит. А умирать в бою, это наша работа.
Он замолчал, Настя всхлипывала, по-прежнему, стоя на коленях возле кровати. Саша, желая отвлечь себя от боли, спросила:
- Много воинов уцелело?
- Трое,- мрачно ответил Симон и перекрестился.
- А вещи мои где, и как там с караваном этим?
- Вещи твои, Госпожа, все здесь, в комнате. Меч ваш и щит, шлем тоже здесь, его сняли, чтобы не мешал. Кольчугу снимать не стали, так как побоялись тело ворочать. Вдруг кости, внутри сломаны, только хуже будет. А арабы уехали. Как только, ваш жеребец, коня предводителя свалил, они на прорыв и пошли. Вас, один из его сыновей, копьем ударил, наверное, за родителя мстил. За остальными, уцелевшие охранники умчались, не стали нас добивать.
Он, ненадолго замолчал, опять переживая прошлый бой, затем продолжил рассказывать:
- Любит вас Господь, госпожа и удача воинская. Мы, после боя с прибытком оказались.
- Какой прибыток, Симон! Весь твой десяток полег, да и я, вот лежу!
- Так-то, оно верно. Только, на коне их главного, были седельные сумки, а в них, видимо, все золото семьи и украшения жен. Он, все самое ценное, при себе держал, как глава семьи. Не выбрасывать же, теперь это добро, полторы седельные сумки монет и колец с серьгами, да ещё, оружие всякое, броня и пара лошадей. Бог, взял с нас много, но много и дал. Грех, отвергать его подарки, может обидеться и больше ничего не дать. Вот так-то. Вам, госпожа, теперь лежать надо, около трёх дней. Не вставайте и кольчуга, пусть одета будет, она как скрепы, ваше тело держит. А я, во двор пойду, к парням, что-то, на улице какие-то бродяги появились. Да, ещё, благородные синьоры, заклинаю, держите рот на замке о нашей удаче. Сильные мира сего, могут захотеть отнять добычу, а своим парням я сам об этом напомню.
На этих словах, десятник вышел, оставив девушек одних. Подруги, помолчали немного, одна вытирала слёзы, другая, продолжая терпеть боль.
- А конь мой где?- Вдруг встрепенулась девушка, вспомнив о своём четвероногом друге.
- Во дворе стоит, что ему сделается.
- А дом этот, чей?
- Отсюда, тот караван выехал. Ворота-то открыты были, сюда тебя и перенесли на щите.
- Ладно, Насть, хватит разговаривать, иди спать, я тоже попытаюсь уснуть, поздно уже.
- Спи Александра, пусть Господь пошлет тебе исцеление.
Настя, забрав с собой лампу, удалилась из комнаты. Саша, ещё некоторое время вглядывалась в темноту, прислушиваясь к ночным звукам городских улиц и в какой-то незаметный момент, всё-таки уснула. На этом, война для неё закончилась.
Глава 14
Резня в Иерусалиме, продолжалась всю ночь и только, после полудня следующего дня, крестоносцы, наконец-то напились крови. Командирам, удалось собрать своих бойцов в отряды и начать восстанавливать дисциплину. Некоторые воины, не отойдя от угара боя, слонялись по улицам в поисках противников. Но врагов не осталось, резать было не кого. Основная часть жителей и воинов гарнизона лежали мёртвые на улицах города. До осады, в Иерусалиме, проживало примерно семьдесят тысяч жителей. Практически, все они, погибли.
Особенной жестокостью отличились рыцари Готфрида Бульонского и Роберта Фландрского. Как писал летописец, Гийом Тирский: " Невозможно было смотреть без ужаса, как валялись всюду тела убитых и разбросанные части тела, и как вся земля вокруг была залита кровью. И не только обезображенные трупы и отрубленные головы представляли страшное зрелище, но еще более приводило в содрогание то, что сами победители с головы до пят были в крови и наводили ужас на всякого встречного..."