Оба графа, группа священников и весь высший свет города слушали мои сказки до полуночи. Главным их лейтмотивом оказалась правдивая история о моем княжеском достоинстве в царстве Московском, о гибели отца и близких людей, о жажде мести своим обидчикам и о довольно солидном наследстве. А также почти правдивая история про наем тысячной армии охочих запорожских казаков, о воинском духе и умении которых в Европе знали не понаслышке; о взятии замка обидчиков, их наказании и восстановлении чести рода; о выигранном пари с князем Вишневецким, племянником бывшего польского короля.
Увидев азарт и понимание в глазах дворян, услышав ахи и охи присутствующих дам, рассказал, как мне понравилась благословенная иберийская земля и сообщил, что желал бы пожить здесь, пользуясь правами, предоставленными испанской короной. Но так как амбасада Московского царства здесь отсутствовала, подтвердить мое дворянское достоинство для прохождения процедуры индигената было некому, пошел другим путем и получил дворянство и подданство из рук короля за заслуги перед Испанской империей, – народ понимающе покивал, но кивки эти были вполне доброжелательными.
Когда присутствующие идальго и кабальеро стали задавать кучу вопросов о бое с панцирной кавалерией, рассказал об удачном размещении гуляй-города на болотистой местности, а также попросил графа отправить на мой корабль посыльного с запиской.
– Вот, – продемонстрировал принесенные пистоль и мушкет с револьверными шестизарядными барабанами, – благодаря такому оружию я и победил. Кстати, его образцы мне изготовили именно здесь, в Малаге.
– Но оно же очень дорогое, – загалдели многие дворяне, перебивая друг друга, – и ненадежное, сорок – пятьдесят выстрелов, и все, нужно делать ремонт или выбрасывать.
– Да, дорогое. Но оставленное отцом наследство позволило вооружить своих людей сотней таких стволов. Да, ненадежное и сейчас уже почти негодное, зато позволило выиграть бой с лыцарями Вишневецкого и захватить Агадир.
Перевел разговор на последнее приключение, сказал, что заблаговременно подкупил шпионов, которые помогли проникнуть в город, а прибывшие на трофейных шебеках переодетые в арабов казаки закидали маслом и подожгли пиратские корабли, а потом смогли удержать ворота города до прибытия основных сил.
Потом дамы упросили дона Марко рассказать и о его приключениях. Он поведал, как, отправившись в Новый Свет вместе с епископом Леона и своим секретарем, попал в плен, как они сидели в тюремной камере, о сумме затребованного выкупа. А потом поведал о чудесном освобождении и о глубокой признательности освободителю.
Вопрос о размере полученной в захваченном городе контрибуции считался некорректным, и его никто не озвучил, но на следующий день полгорода могло зреть, как с утра до вечера грузили и вывозили тяжелые денежные мешки к Банку реконструкции и развития.
Понимая, что нужно укротить злость и зависть окружающих, к вечеру посетил кафедральный собор и передал в дар церкви сертификат банка на сумму в пятьдесят тысяч серебром. Такой же сертификат вручил алькальду на развитие города. Это были суммы поистине королевские. Точно такие же сертификаты заготовил для передачи в Тенериф, столицу Канарского архипелага, на одном из островов которого расположился мой феод.
В Малаге мне довелось пробыть полтора дня. Не откладывая дела в долгий ящик, заплатил кругленькую сумму за регистрацию призов, в том числе флейта "Селена", семи шхун и четырех шебек. Остальные корабли решил регистрировать на Тенерифе, когда буду возвращаться из второго рейса. Кроме того, как офицер, патентованный Императорской военно-морской школой, оформил принятие экзаменов под собственную ответственность и оплатил шкиперские патенты, кои администрацией алькальда были незамедлительно выписаны, заверены и в течение двух часов доставлены в компанию "Новый мир". Затем в кабинете управляющего компанией Паши Гихона собрал топ-менеджеров направлений, заместителя Гихона Яшу Паса, главного банкира Давида Пуйоля и директора страхового агентства Карлоса Басору.
– Сеньор, – доложил Паша, – наши дела наладились и идут неплохо. У нас появились постоянные потребители и поставщики, с которыми мы заключили договоры и по группам товаров заняли на рынке свои определенные ниши. Но после того фурора, который произвело вчерашнее появление вашего денежного и товарного каравана, ко мне с предложением о сотрудничестве подошли два очень солидных торговца. Но опять же они заинтересованы в кредитах, поставках, страховании и безопасности. Это сотрудничество повысит наш товарооборот вдвое и соответственно увеличит прибыль. Но для этого нужны фрахт дополнительных судов и ваше разрешение на наем торговых агентов в Бильбао, Барселоне, Венеции и Марселе. Работать станет гораздо проще.
– Ясно. – Тщательно записал в блокнот все вопросы, поднял глаза на банкира: – Говори, Давид.
– Я переживал, сеньор, что наш банк совсем новый и с наличием клиентуры будет плохо. Но я ошибся, весь город видел, как его строили, знают, что обворовать невозможно, смотрели, как выгружали уставный фонд в миллион серебром. Сейчас постепенно к нам приходят серьезные вкладчики и клиенты. Но четыре миллиона триста семнадцать тысяч, которые вы вчера доставили, для нас избыточны. Даже с увеличением финансовой активности суммы уставного фонда на ближайший год нам вполне хватит, а дальше мы и сами заработаем.
– Понятно, Давид. Теперь слушаю тебя, Карлос.
– Сеньор, затраты по созданию агентства окупились за полгода, а на сегодняшний день нами заработано чистыми восемь тысяч талеров. Обычно к нам приходили два-три клиента в неделю, но вот что интересно, сеньор, сегодня утром пришли сразу четверо купцов, их интересуют гарантии качества услуг и безопасность. Да, они связали ваше имя с деятельностью агентства и считают его достаточной гарантией. Предполагаю, что все наши компании ожидает всплеск товарного и финансового оборота.
– Очень хорошо. Теперь ты, Яша.
– Карлос говорит, сеньор, что ожидается всплеск, я с этим согласен и думаю, что явление это не временное. И если откровенно, то все это благодаря вашему последнему приключению и демонстрации денежного каравана, бредущего от порта к банку. Что же касается товара, который мы сейчас выгружаем, и того перечня товаров, которые будут доставлены в скором будущем, то, например, на все четыре с половиной сотни пушек у меня покупатель уже есть. Он готов сегодня выложить за них триста шестьдесят тысяч. И за перец триста тысяч уже готовы отдать. По остальному перечню все распродам в течение трех-четырех недель. Минимальная предполагаемая сумма от реализации потянет на один миллион двести тысяч, деньги это колоссальные. И будет жаль, если они осядут в банке без движения, тем более что Давид не готов к операциям с такими суммами. Куда их вложить, ума не приложу.
– Понятно. Теперь слушайте меня, господа. Через две недели передам в ваше полное распоряжение одиннадцать торговых шхун, а через месяц подойдут еще четыре флейта. Устраивает?
– Да, сеньор, отлично! – сказал Яша.
– А сейчас по деньгам, – вытащил из блокнота сложенные листы бумаги и передал банкиру, – это список вкладчиков под льготные семь процентов годовых с вкладами от одной тысячи двухсот талеров до пяти тысяч на общую сумму в два с половиной миллиона. Остальные деньги положишь на мой счет. Поручишь своим клеркам, чтобы к сегодняшнему вечеру все сертификаты были выписаны. Деньги за реализацию товаров тебе тоже внесут, оформишь их, Паша, как оборотные средства. Итак, в течение месяца в хранилище банка будет лежать около семи миллионов талеров (это с учетом уставного фонда!), поступивших доходов и посторонних вкладов. Так?
– Так, сеньор, – согласился Давид.
– Яша, – ткнул пальцем в Паса, – с завтрашнего дня ты берешь в руки руководство компанией и становишься управляющим, а ты, Паша, от этой должности освобождаешься.
Увидев, с каким недоумением на меня посмотрели присутствующие, как их брови полезли вверх, поспешил продолжить:
– И назначаешься ты, Паша, председателем треста.
– Треста? А что это такое?
– Это доверительное объединение предприятий. Даю тебе, Паша, полтора года. За это время ты должен создать в Бильбао, Барселоне, Венеции и Марселе точно такие же комплексы предприятий, как и в Малаге, а все здесь присутствующие будут твоими помощниками и подготовят профильных специалистов. Кстати, Давид и Карлос станут генеральными директорами и кроме управления своими предприятиями еще будут контролировать филиалы. Да, жалованья отныне вы получать не будете.
– А как? – обиженно спросил Яша.
– Лично ты, Яша, станешь получать десять процентов от чистого дохода подконтрольной тебе компании, и так будут зарабатывать все первые руководители, но через год после испытательного срока. Вам же, ребята, Паша и Давид, готов дать по пять процентов от каждого подконтрольного предприятия. Кстати, Мадрид меня тоже интересует, денег в столице немерено. Филиалы треста там организовывать не надо, но банк требуется построить обязательно. Займись этим, Давид, в первую очередь. Ясно?
– Да, сеньор. – Он вдруг высоко поднял голову, выдвинул подбородок вперед и развернул плечи.
– Вот и найдется куда рассовать по миллиону уставного фонда. От моего имени, разумеется. А на твоих предприятиях, Карлос, прибыльность будет сравнительно невысокой, поэтому, учитывая еще и специфику вашей службы, связанную с вопросами безопасности всей компании, лично ты будешь получать двадцать процентов от дохода каждого из филиалов страхового агентства.
Сказать, что ребята были шокированы, но довольны, значит не сказать ничего.
Эскадра к вечеру выгрузилась полностью, и я, тепло попрощавшись с доном Марко и приняв благословение епископа, которые утром собирались покинуть гостеприимного хозяина Малаги, отправился в порт на "Алекто". Здесь собрал новых шкиперов, вручил им заверенные патенты, лицензии от компании "Новый мир", лоции и бортовые журналы. После "виватов" в мою честь это дело отметили бокалом доброго вина и разошлись по своим судам.
Рассвет эскадра встретила далеко в море. За Гибралтарскими скалами сильный ветер сменился на крепкий и держал довольно высокую встречную волну. Чтобы уйти от неудобного местного пассата, пришлось на восемьдесят миль отклониться от африканского побережья и по такой дуге подходить к Агадирскому заливу.
К вечеру пятых суток мы были на месте. На причалах ничего не изменилось, тут стояли четыре наших шебеки и четыре отремонтированных и оснащенных шхуны. Но, несмотря на то, что от Канар до этих мест гораздо ближе, чем от Малаги, эскадра, ушедшая на остров Ла Пальма, до сих пор не вернулась.
Встретили меня явно взволнованные Ангелов и Власьев. Все-таки с момента прощания прошло десять дней, то есть минули все оговоренные сроки. Доложили, что за это время перехватили четыре каравана с шелковыми тканями и хлопком, но со стороны моря так никто и не заходил. Наверное, для небольших купеческих судов погода стояла еще не совсем благоприятная.
Пока мы вот так говорили, один из моих марсовых крикнул: "Вижу парус!" – и действительно, через склянку на горизонте стали видны изумрудные паруса десяти судов. Все правильно, четыре команды должны были оставить свои корабли в родном порту и прибыть пассажирами, а здесь принять уже отремонтированные и загруженные шхуны. Оказывается, в первую ночь при переходе потерялись три шебеки, управляемые неопытными бывшими старпомами, вот и собирались в кучу больше суток.
Однако хорошо то, что хорошо кончается. Опять согнали слоняющихся рабов-бездельников, и в течение суток все суда были загружены. Даже девять тридцатифутовых пушек, в которые и человека зарядить можно, бережно сняли со стен, перевезли на пирс и загрузили в один из трюмов.
В обратный путь отправились через Тенериф, куда прибыли рано утром. Здесь каким-то образом о наших похождениях, а также об освобождении из плена наследника Леонского герцога и его окружения были осведомлены абсолютно все. Решил тут не задерживаться, но алькальду в настоятельной просьбе отказать не мог и во время сиесты три часа рассказывал о захвате Агадира. После дачи взятки властям от меня отстали, и, забрав готовые документы о регистрации четырех шхун, еще до сумерек и прилива мы успели выскочить из порта. В море разделились, двадцать один корабль отправился на Ла Пальму, а одиннадцать шхун под общей командой грека Папандреу – в Малагу.
По прибытии домой сразу же стали выгружать товары, подлежащие продаже компанией "Новый мир", а нужные в походе догружать. Тридцатифутовые пушки установили в портовые равелины по четыре штуки в каждый, изъяв ранее находившиеся там восемнадцатифутовые, которые теперь планировал подарить Запорожской Сечи.
По результатам похода некоторым командирам решил повысить звание. Еще бы с годик с этим подождать, но не было у меня командного резерва, поэтому морские лейтенанты Власьев и Сова получили капитанов, а прапорщик Карнаух – лейтенанта. Взвалил на них по дополнительному мешку ответственности, воины они упорные и серьезные, пусть несут.
Премиальные доли с общего хабара были рассчитаны давно, и минимальная сумма получилась – одна тысяча двести талеров. Много это или мало? Много для этого времени, немало даже для начала двадцатого века, когда такая сумма составляла годичное жалованье боевого российского офицера.
Деньги выплатил всем, даже тем, кто не принимал непосредственного участия в битве, как, например, группа мастеров Ивана Бульбы или бойцы комендантской роты лейтенанта Васюни. Вручил лично каждому бойцу на общем построении моей маленькой армии сертификаты банка, разрешил отдых и гулянья. Правда, бойцы Васюни все эти четыре дня участия в празднествах не принимали, как несли службу "через день – на ремень", так и продолжали нести.
И сейчас, стоя на центральной башне цитадели, еще раз глубоко вдохнул свежий воздух, осмотрел бухту с кораблями, полностью снаряженными и готовыми к отплытию, кивнул караульному капралу Мигуле, развернулся и направился приводить себя в порядок. Довольно отдыхать, пора в поход.
Перед тем как зайти в туалетную комнату, снял пижаму и посмотрел на свое отражение в высоком зеркале. Да, теперь это был не тот казачок Мишка, которого впервые ощутило заброшенное из XXI века воспаленное сознание Женьки. Стройное тело, казалось бы, не изменилось, по-прежнему выглядело не перекачанным, а перевитым сухими узлами мышц, как и положено воину-мечнику. На лице уже давно появилась растительность, сначала усы, а сейчас из юношеского пушка и бородка закурчавилась. Надо сбрить, тем более что специальная "коса" имеется, когда-то приобрел в Толедо. А вот небольшие усы оставлю, Любке нравится, когда щекочусь во время поцелуя, она так заразительно смеется! Да и реноме поддерживать надо, какой же это казак, да без усов? Идальго, кстати, без усов тоже будет выглядеть странно.
Совещание с офицерами и начальниками служб решил провести в столовой. В кабинете спокойно могли разместиться двенадцать человек, а здесь кроме моего кресла за столом стояло сорок девять стульев. А еще из коридора принесли резные скамейки и поставили у стенки, так что смог пригласить всех лыцарей, казацкую старшину и руководителей служб. Прибыли также оба епископа и отец Герасим, пристроились на дальней скамеечке и стали внимательно слушать.
Справа от меня сидел Иван Бульба, дальше Антон Полищук, Данко Ангелов, Петро Лигачев и другие воины. А слева, рядом, находилась Рита, а далее – командиры кораблей и мастера.
Команда! Нет, не исполнителей. Настоящая команда единомышленников, большинство из которых имели стратегическое мышление и были готовы к самостоятельным действиям. Мне в глаза внимательно смотрели будущие военачальники, коменданты городов, правители областей и генерал-губернаторы территорий, ученые и промышленники. Даже сидевшие в отдалении начальник моршколы Йорис ван дер Кройф, издатель и полиграфист Карло Манчини, главный строитель Лучано Пирелли, попавшие к нам вместе со своими людьми не совсем по доброй воле, за последние недели увидели столько любопытного и уму непостижимого, что вчера однозначно подтвердили: они со мной. И не только потому, что подписали контракт и дали слово чести, а еще и потому, что со мной им ужасно интересно.
– Товарищи лыцари! Братья казаки! Отцы! – склонил голову в сторону священников, затем отвесил легкий поклон в сторону начальников служб. – Госпожа Рита! Господа! Наступил тот самый ответственный день, в ожидании которого люди здесь мучились целых полгода. Сегодня мы выступаем осваивать новые земли. Корабли необходимым оборудованием, оснасткой и товарами загружены полностью и готовы к плаванию. Осталось взойти на борт воинам и крестьянам. Поэтому больше тянуть не будем, отчаливаем сразу же после обеда.
Раскрыл лежащий рядом объемный тубус и вытащил свернутые в рулоны полотнища. Здесь были уточненные карты звездного неба, лоции морских маршрутов прибрежной полосы Европы и всего африканского континента, доработанные лично мной. Имелись у меня карты с изображением берегов Индии, Китая, Японии, контурными картами никому еще не известных земель Австралии, Новой Зеландии, Новой Гвинеи, отдельных островов Океании, будущих российских берегов Дальнего Востока и западного побережья Северной Америки. Но давать их кому-либо было еще рано, разве что Кривошапко, которого планировал взять в кругосветку. Не потому, что другим не доверял, просто в жизни всякое случается.
– Юнга! Раздай всем присутствующим. – В мгновение ока из-за спины появился перепуганный мальчишка, Славка Орлик, и я вручил ему рулон с детально прорисованными картами южной части Африки. Дождавшись, когда все получат и развернут карты, продолжил:
– Очерченные красным пунктиром границы с семнадцатой по тридцать вторую параллель – это моя земля! Называется Южно-Африканское графство княжества Славия. Таких карт в Европе нет, считается, что в этом месте находится безжизненная пустыня. Действительно, имеется там пятно пустыни, которое занимает пятую часть графства, но место это никакое не безжизненное. В сезон дождей в этих местах бродят огромные стада антилоп, а следом за ними, естественно, прайды львов, стаи гиен и шакалов. А когда наступает жара, живность мигрирует на окраины. Все остальные места – это богатая природными ресурсами земля, пригодная для скотоводства и земледелия. Да, раньше я вам рассказывал про эти места, но совсем выпустил из виду, что урожаи здесь собирают два раза в год. Так вот, северная граница графства проходит от устья реки Кунене до ее середины, затем от середины реки Окаванго до указанных рисками солончаков. Кстати, здесь столько соли, что можно всю Европу кормить тысячу лет. Далее граница идет между горной грядой и от истоков реки Лимпопо до ее устья.
На тридцать второй параллели, в районе мыса Доброй Надежды, находится небольшая голландская колония, которая является перевалочным пунктом при путешествии кораблей в Индию. Наша южная граница проходит километров на триста выше их поселений. Лет двадцать нам туда ходить не надо, да и они к нам точно никогда не придут, полагая, что здесь безжизненные земли. Я ничего не путаю, герр Йорис?
– Истинная правда, все знают, что там пустыня. Но вам я верю, – тихо сказал голландец, а затем спросил: – Ваша светлость, а велико ли графство?